Роды. Минуты счастья или кошмар?..

Я рожала в одном из лучших Центров в Москве, которые специализируются на родовспоможении.
Моя беременность протекала настолько легко, что до первого дня отпуска я работала в   своем   «приемном травмы». Потом были счастливые дни ожидания того самого момента, когда моя девочка появится на свет. Травма позвоночника после последнего прыжка с парашютом привела меня к заключению травматологов о прямом показании к кесареву сечению.
Меня госпитализировали за три дня до предполагаемой операции. Чистые двухместные палаты с туалетом и душевой кабиной, удобная кровать, свои одежда и постельное белье, свои любимые тапочки с каблучками. С собой можно было взять все, что захочется, даже «чемоданчик» с косметикой, фрукты, йогурты и сладкое (я обожаю сладкое!).
Пятница. В 14.00 меня проводили в предоперационную, где переодели в одноразовую рубашку и бахилы до колена, в которых я напомнила себе модель «а-ля» Твигги, только с  очень огромным животом. Я легла на операционный стол. Тишина. Дочка спит. Не шевелится и не делает свои знаменитые «потягушки». Я смотрю на софиты. Вот и я оказалась в операционной, только по другую сторону. Вошел анестезиолог и анестезистка. Милые и вежливые, все время комментировали каждое свое действие и рассказывали, что ожидает меня в ближайшие минуты. Катетеризация лучевой вены, флакон с прозрачным физ.раствором. Меня осторожно усадили для проведения спинальной анестезии. Я почувствовала, как начали неметь ноги. Никакой боли!  (Я хорошо помнила, как корчились больные в перевязочной  «приемного», когда «опытные» нейрохирурги проводили им  спинно-мозговые пункции.)  Бригада, кроме анестезиолога и анестезистки, оперирующий акушер-гинеколог, женщина-профессор, ассистенты, врач педиатр-неонатолог.
Головной конец стола опустили вниз. Я переживала, что в отражении софитов, не увижу, как появится на свет моя крошка. 14.20 с момента начала проведения анестезии, 14.40 – крик  дочери, 14.44 – наложение последней шестой скобы на десятисантиметровом разрезе. Горячую, мокрую, всю перепачканную дочку положили мне на грудь. Как сладко она пахла! Какое умиротворяющее тепло и нежность исходили от маленького беспомощного создания! Какие синие глазки и пухлые смуглые щечки! Она блондинка! Новорожденная торжественно чихнула и продолжила свой возмущенный крик, радуя меня и персонал оценкой по шкале Апгар.
Здоровую маму и дочку выписали утром на пятый день после родов. В послеродовой палате моя малышка находилась со мной круглосуточно. Я кормила ее сама, когда ей этого хотелось, я  нежилась рядом с ней и наслаждалась неожиданно приобретенным счастьем материнства.
Сейчас Стефании три года. Ей нравится с каким-то особенным чувством нежности и любви ко мне рассказывать о своем рождении: « Мамочке разрезали животик… Совсем не больно! Меня достали, мне там было тесно и темно, я кричала… кричала… потом чихнула на мамину грудь и опять кричала…» Дочка обнимает меня своими пухленькими ручками, и мгновение ее появления на свет я вспоминаю, как самое лучшее, что приключилось со мной в жизни!
 
 
История родов моей подруги наводит ужас и вполне годилась бы , если бы ее снимали скрытой камерой, для демонстрации, как чернушно-порнушный вариант подпольного видео-бизнеса  для извращенцев. Но страшнее всего то, что она, взрослая тридцатисемилетняя женщина, в свою первую и единственную беременность, сама врач-травматолог высшей категории, смогла выдержать и пережить весь этот кошмар, едва не потеряв ребенка и сама не отправившись на тот свет.
Порок митрального клапана  приговорил ее к родам в единственном в Москве роддоме, специализирующемся на кардиопатологии беременных.
Она переживала из-за этого роддома всю беременность, ведь он находился на территории больницы, в которой она работала, и отзывы о нем она слышала далеко не самые лучшие.
Тяжелое течение беременности, частые дежурства… Воды отошли внезапно в половине одиннадцатого утра  дома на тридцать четвертой неделе беременности. Лариса быстро собрала вещи, сама за рулем, съездила в женскую консультацию за обменной картой, которую ей еще не выдали, и из дома вызвала «скорую». Схватки пока были слабые и редкие. С порога роддома ее приняли неприятной перебранкой с сотрудниками «скорой»: «Почему к нам? Нет мест! Что, один роддом на всю Москву?..» «Я травматолог из нашей травмы… Я же лежала у вас!» - с надеждой в голосе проговорила удивленная Лариса. «Все вы тут лежите, все наши…»
Она испуганно переступила порог. К ней вышла внушительных размеров акушерка Приемного Отделения роддома. «Все вещи мужу! С собой ничего! Держи…»- она протянула ей видавший виды халат, такую же рубашку и шлепанцы. «Переодевайся и в клизменную. Воды у нее отошли… А где ты все это время бегала?» «Меня осмотрит врач? У меня преждевременные роды!» «Ну уж без врача точно рожать не будешь!» « Мне нельзя рожать! У меня кесарево! У меня таз узкий, вторая степень, порок сердца, возраст…» Ее уже никто не слышал и не слушал. Она молча переодевалась, зажимая в руке маленький мобильный телефон. Мысли в голове путались, и она, как робот, выполняла все приказания. «Все рожают, и ты родишь!» - пробурчала уже в клизменной акушерка. Клизменная представляла собой ужасно запущенное помещение с двумя, разделенными перегородкой «толчками» и кушеткой. Все. Одной женщине могли делать клизму, а другая могла сидеть в это время на унитазе. Тараканы, конечно, там бегали тараканы, на полу красовались следы засохшей не отмытой крови,  хранившие в памяти клизменной чьи-то мучения, на окне стояла банка с водой и окурками.
У Ларисы кружилась голова и в моменты, когда отпускала боль, она умоляла позвать к ней врача. Врач пришла в предродовую палату, куда Лариса дошла сама без сопровождения, в мокрой после клизмы рубашке. Потерянная и бледная Лариса забиралась на кресло в смотровой, куда ее препроводили для осмотра. Колени сводило, она стеснялась, и все время как бы напоминала: « У меня показания к кесареву… Я не рожу сама! Я вас умоляю, сделайте мне кесарево!» «Давай ноги раздвигай! И не истери! А с мужем ты как …?» Из под маленьких очков после грубо проведенного осмотра врач утвердительно произнесла: « Рожаем сами, схватки идут, все нормально. Я не вижу прямых показаний…» «Но я же врач, я знаю, я не рожу сама…» « Это ты, милочка, там, у себя в травме врач, а здесь я врач и я буду решать, кому и как рожать!»  Лариса, рыдая, вернулась в предродовую, в которой еще три женщины ожидали своей участи. Она звонила мужу, тоже сотруднику травмы, звонила маме, просила забрать ее отсюда. Время шло. Три часа дня, четыре…К ней вошла акушерка со стойкой для капельницы, жгутом и шприцем… «Обезболивающее»,- подумала Лариса. Капельница, иньекция, и учащение схваток. Она поняла, ей сделали стимуляцию. «Вы хотите убить меня и ребенка? Позовите врача!»  Она самостоятельно перекрыла капельницу. Вошла врач.  «Ты что хулиганишь? Капельницу перекрыла! Опять истерика…» Она схватила ее за руку. «Да тебе психиатра нужно вызывать! Эй, она у нас сейчас психоз схватит, возись потом…Ты вены резала? Да?»  «Это я скальпелем, - прошептала Лариса, - на экстренной, под утро… устала очень…» Она смотрела на белый потолок. Часы на стене. Уже темно за окном. Около восьми вечера. Неожиданно все поплыло, она почувствовала острый приступ тошноты. Закружились плитки на стенах, окно стало раздваиваться и, засуетившиеся вокруг нее люди, тоже двоились. Ей мерили давление. Лариса уже не могла говорить, а только пыталась прошептать что-то невнятное пересохшими губами. «Верхнее шестьдесят, нижнее не слышу» - ответил кто-то. «Анестезиолога сюда, операционную пусть готовят…» «Я ухожу… ребеночка спасите!» - это была последняя никем не услышанная фраза. Она не ощущала времени, не чувствовала боли. Кто-то переложил ее на каталку, загремели колеса, что-то прямо на ходу вводили в капельницу, уже на столе, последнее, что  она услышала: «Остановка…трубку семь с половиной… к аппарату… Второго анестезиолога, срочно!» Темнота. Ей стало темно. И в этой темноте ей казалось, что куда-то вдаль ведет длинный наполненный ярким светом коридор.
Она открыла глаза в реанимации. Острая боль в животе. Рука под простыней медленно поползла к животу и наткнулась на повязку. «Кесарево! Слава Богу!..»
Мальчик родился один килограмм девятьсот граммов с низкой оценкой по шкале Апгар и надолго оказался в реанимации недоношенных в теплом кювезе. 
 
Какой ценой? За что? Почти двенадцать часов издевались над женщиной и пытались добиться родов естественным путем, когда имелись прямые показания к проведению кесарева сечения. Ей ни разу не сделали обезболивания, с ней даже не разговаривали, а отдавали приказы и называли истеричкой, ее унижали и оскорбляли.
Сейчас все позади. Лариса занимается своим долгожданным мальчиком. Все обошлось, по-русски на «авось». Чувство ненависти к дежурному врачу остывает, но чувство возмущения… «Неужели так со всеми?.. или хуже? Я-то своя…»
 
 
Другой роддом. Другая знакомая. Родила мальчика прямо на пол…Да, на пол. Как? Очень просто. Дежурная бригада отвлеклась. Стремительные роды. Так получилось. Ребенок выжил чудом. Два месяца его выхаживали в Детской Филатовской. Тяжелая черепно-мозговая травма … Кто-нибудь был наказан? Конечно, нет.
 
 
Стоит ли продолжать?.. И вспомнить, как я сама, тридцать лет назад, появилась на свет со сломанными ключицами… Как до утра, а я  родилась в полночь, боролись за жизнь моей мамы, а ей был сорок один год,  и беременность была третьей и достаточно тяжелой.
Да, Бог велел женщине, вкусившей запретный плод, рожать в муках. Но кто дал право врачам и сотрудникам роддомов на издевательства над женщинами?
Искусство принять роды, во всей полноте чувств подарить женщине ощущение счастья
материнства -  призвание…Вопрос один: что же тогда движет врачами, идущими на работу утром: мысли о маленькой зарплате и большом вознаграждении или истинное желание помочь появиться на свет маленькому чуду, младенцу?
 
И последнее, что до сих пор заставляет меня содрогаться: я вспоминаю общебольничную конференцию пару недель спустя после Тушинского теракта. Сначала «дела суток минувших», потом поощрения, грамоты, слова благодарности… Ночью в роддоме, том самом, где рожала Лариса, скончался ребенок. Роды длились тридцать два часа. Не верите? Правда. Докладывала Ответственный Дежурный Администратор по больнице…