Клубника со сливками. Красное на белом

               
  По статистике треть населения земного шара страдает различного рода психическими расстройствами. Откуда такие ненормальные показатели, медицине задуматься недосуг. А надо бы. Ведь вот какая штука, жил себе человек, не тужил, закончил школу, научился курить,  распивать спиртные напитки под шашлычок на природе, университет, женился, кандидатскую защитил, двое детей растут. И вдруг лет в сорок – бац! Головные боли. Агрессия неоправданная или, наоборот, сумеречное состояние души. Ипохондрия мучает или еще какая-нибудь шизофрения. И врачи-умники ищут причину в наследственности, генах всяких там, тяжелых жилищных условиях. Теща, короче, во всем виновата! И во всей этой суматохе упустили шашлычок на природе. А дело-то именно в нем! Мяско сочное было, побыстрячку приготовленное, водочки поскорее хряпнуть хотелось. Вот теперь и отдувайся, дорогой. За все в жизни платить приходится!

  Про страшную болезнь под названием «коровье бешенство» мир узнал сравнительно недавно. Съел человек зараженной говядинки, а через 25 лет у него в головном мозге начинаются необратимые изменения. Так что чревато нынче быть гурманом! Морковные котлеты гораздо безопаснее, хотя и гадость неимоверная!

  «Бедные люди, - эгоистично думаешь ты, читатель. -  Все, коробочка захлопнулась!» Ну, конечно, кто их видел, этих бешенных коров? Заболела, зарезали и съели.

  А вот в одной военной части воочию убедились, что возбудителем подлинного коровьего бешенства может стать не какая-то бактерия, а совершенно иная причина. И причина эта удивляет своей безобразной банальностью.


  Тридцатилетняя Сара Смит умирала в госпитале св. Марка города Солфорд, что в предместье Манчестера. Томография показала тяжелейшее заболевание головного мозга. Это был тот случай, когда деньги не решают все. Они не решили ничего. Еще позавчера ее собирались переправить в Хельсинки, в клинику к доктору Оулу, светиле и очень хорошему другу мистера Смита, отца Сары. Но из-за непогоды самолеты не летали. Даже Хитроу не выпустил медицинский спецрейс. А теперь перевозить больную было уже нельзя. Доктор Оулу прилетел сам, но у него не было никаких гарантий. Гражданский муж Сары Майкл был готов разбиться в лепешку, вывернуться наизнанку, сделать все, что угодно, если бы это только помогло вернуть его любимую Сару. Когда неделю назад доктор Оулу сказал, что есть некоторая надежда, Майкл заложил загородный дом, обе машины и квартиру в Манчестере. Больше у них ничего не было. Однажды он уже закладывал квартиру. В прошлом году они решились на искусственное оплодотворение. У Сары были проблемы, но, когда со второй попытки она забеременела, Майкл был на седьмом небе от восторга! Они так давно хотели детей! Четыре месяца назад… Всего четыре месяца… Целых четыре месяца! Когда там у детей сердце формируется? Как ни странно ребенок все еще был жив. А Сара умирала. Беременность спровоцировала болезнь. Она томилась, томилась в организме Сары, а потом вдруг раз! и взорвала ее мозг!

  Утром следующего дня доктор Оулу узнал, что прилетел в Великобританию напрасно. Разве что поддержать старого друга в горе. Сара умерла.

  Доктор Оулу был очень грамотным специалистом. Он работал в различных международных комиссиях по развитию нанотехнологий и всевозможных инноваций в медицине. Так вот, его объяснение ошеломило Майкла. Оказывается, причиной болезни Сары стала бактерия. Майкл не запомнил ее название. Но это было самым отвратительным словом, которое он слышал когда-либо в жизни. Эта бактерия сидела в голове Сары несколько лет, никто не знает, сколько. И ждала своего часа. И дождалась. И убила Сару и малыша. Майкл спросил доктора, как же эта бактерия попала к Саре? И мистер Оулу ответил, что, возможно, Сара съела плохо прожаренное мясо, говядину.

  Майкл не поверил доктору Оулу. Он не поверил доктору потому, что Сара была вегетарианкой и состояла в местном обществе защиты животных. Она даже обувь кожаную не покупала и кофточки вязала только из акриловых ниток… А дело было так.

  В середине восьмидесятых Сара Смит была одной из лучших студенток факультета педагогики, а так же солисткой шоу-балета «Танцующий мир», знаменитого непревзойденным исполнением этнических танцев. Сара была с детства очень пластичной и ей легко удавались индийские, арабские и любые другие восточные композиции.

  Двадцать лет – прекрасное время для романтических приключений. И Сара, не смотря на постоянную занятость учебой и репетициями, все ждала, когда же эти приключения начнутся. Хотя слово «начнутся» здесь не совсем годится. Сара со свойственным юности максимализмом считала, что любовь, романтика и все такое должно непременно «ворваться» к ней в окно, подобно потоку свежего весеннего ветра, нет, даже не ветра, а сквозняка, а лучше ураганом смести с тропы ее жизни скучные остатки детства и наполнить душу чем-то сладостным, необъяснимым, название чему Сара пока еще не придумала. Недавно на вечеринке она познакомилась с парнем с соседнего факультета. Так что шансы встряхнуться увеличивались.

  Майкл изучал международное право, специализировался по странам Восточной Европы. В прошлом месяце он побывал в СССР в качестве переводчика с группой британских специалистов. Впечатления Майкла были колоссальны! На первом свидании Сара узнала, что «perestroika» - это на самом деле здорово! Это прорыв! «Железного занавеса» больше нет! Опасность ядерной войны миновала навсегда и дети всего мира могут спать в своих кроватках спокойно! После этого Майкл вручил ей в подарок футболку со словом «GLASNOST» на спине и значком «Общество трезвости», приколотым спереди. Появившись в таком прикиде на учебу, Сара закрепила за собой статус законодательницы моды на факультете.
 
  В качестве второго свидания Майкл предложил посетить вдвоем лекцию тибетского философа и проповедника. Девушка с удовольствием согласилась. Ведь такой умный парень как Майкл не позвал бы ее куда попало. Главной идеей, к которой сводилось все мероприятие, было то, что все люди в прошлых воплощениях были животными. А кое-кого еще может и угораздит вернуться в звериную шкуру в наказание за плохое поведение в людском обличье. Самые же отпетые хулиганы будут превращены в растения или простейших. Возвращаясь по сумеречной аллее домой Сара и Майкл детально обсудили этот вывод и решили, что в данном контексте учение о вегетарианстве становится особенно логичным и дали друг другу обещание отказаться от употребления в пищу мяса животных.

  Готовность Сары к совместным клятвам и возникшая на этой почве некая общность породили в душе Майкла какой-то неожиданный порыв и он, смущаясь, поведал девушке о том, что немного увлекается русской поэзией, особенно ему нравится Пушкин, и что недавно он даже перевел, так, для себя, в качестве эксперимента, несколько стихотворений этого величайшего автора. Услышав строки про «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…», Сара сразу поняла: Майкл к ней неравнодушен. Она даже на один шаг придвинулась ближе к нему. Закончив декламацию, Майкл прикоснулся мягкими и сырыми от ночного тумана губами (Англия все-таки) к уголку Сариного рта. «Наверное это и есть ураган,» - подумала, прикрыв глаза, Сара… Через неделю она выпросила у подруги ключ от комнаты в студенческом общежитии и во время обеденного перерыва испробовала Майкла, как говорится, в деле. Он оказался таким, как положено. Саре даже показалось, что он тщательно подготовился к этому ее экспромту, проштудировав специальную литературу и посетив парочку занятий у мужского психолога. На следующий день Майкл заключил годичный договор аренды комнаты в доме на тихой улочке не далеко от университета. Комната была в распоряжении парочки по четвергам с 16 до 18 часов. В этот день у его подруги как раз не было репетиции, а сам он мог брать работу на дом. Всем было очень удобно. Секс стал регулярным, что, несомненно, было очень полезно для здоровья.


  А примерно в апреле месяце выясняется, что «Танцующий мир» выиграл поездку в Москву на фестиваль молодежных театров. Конечно же Майкл приложил все усилия, чтобы его зачислили в состав делегации. Он даже провел несколько занятий по русскому языку с участниками ансамбля. За Сарин же русский он взялся основательно и к лету она могла поддержать разговор не только о еде или рабочем дне, а и на какую-нибудь отвлеченную тему.

  И вот британские артисты прилетают в Москву. Селят их в гостиницу, предоставляют двух советских переводчиков и девушку-гида. Все трое, как на подбор, крепкие спортивные ребята со стандартными лицами, в серых деловых костюмах и дружеским проницательным взглядом. Сразу было видно, что улыбаться их учили в одном и том же кабинете. А вид переводчиков показывал, что, если надо, до границы ему «пешком добежать – раз плюнуть, и уж там-то я тебе, гнида империалистическая, железным занавесом хвост то и обрублю по самую шею». Потому как все эти песенки, танцульки и дружба народов, само собой, очень важно, но настоящий комсомолец всегда должен быть готов «предупредить и не допустить». Чтобы после дружеского визита не оставалось на душе мучительно неприятного осадка.

  Программа фестиваля включала массу мероприятий, предполагающих непосредственный контакт зарубежного человека с советским. Но что придет в голову молодежи, а тем более служителям Мельпомены – категории крайне неблагонадежной, на волне перестройки и свободных веяний, и какой характер примет межнациональное общение никто в руководстве точно  сказать не мог. Среди наших артистов инструктаж провели для порядка, но на всякий случай улыбчивых ребят к делегациям приставили.
Шоу-балету «Танцующий мир» для репетиций был предоставлен зал в эстрадно-цирковом училище. А помогали британским артистам студенты эстрадного отделения – музыканты и вокалисты. Вместе они подготовили целую программу из танцев и песен разных народов, призывавшую к любви, взаимопониманию и миру во всем мире. На этом простом примере, читатель, ты видишь, что цель фестиваля была достигнута в полном объеме. Чего нельзя сказать о цели нашего повествования.

  Вовка Окунев, как все настоящие гении, а именно таковым он себя в душе признавал, родился в деревне. Деревня называлась Окунево. И все там были, правильно, читатель, – Окуневы. Ну а какой же Окунев без гармошки?! Инструментом здесь владели тоже все и еще со времен царя Гороха усовершенствовали его так, что получился особый вид гармони – окуневская. И выделиться из этой толпы было невозможно! А Вовке очень хотелось выделиться. В военкомате он доказывал, что в Ансамбле песни и пляски Советской армии им. Александрова просто не знают, что он такой Вовка есть, иначе бы забрали с руками и ногами! Ведь руки то золотые! Вы посмотрите, какие руки...Уральская область, Казахская ССР. Хозяйственная часть. Там ваши руки, молодой человек, нужны стране больше! Так виртуозный  гармонист рядовой Вовка Окунев стал скотником. И именно там, на ферме, он в совершенстве освоил аккордеон. Цель его была ясна, как звездное небо над казахской степью. После армии – Москва! А пока тренироваться!
 
  И коровы тренировались вместе с Вовкой. Если бы все это происходило не у черта на рогах, а в Европе, то ихняя буржуазная наука пришла бы к выводу о полезном влиянии классической музыки на  лактацию у крупного рогатого скота гораздо раньше. А так про Вовкины концерты просто написали в областной газете. После этого начальство Вовкой заинтересовалось и загордилось. И решили его с коровами показать как особую достопримечательность во время визита высокого командования. Животных приказали привести в боевую готовность, помыть с применением пахучих моющих средств, дабы наполнить окружающий воздух ароматом лесной хвои, высушить на солнце и причесать, чтобы были пушистые. Навоз вывезти, а территорию фермы выскоблить и вылизать, чтобы сверкала, как у кота под хвостом. И к 16.00 построить стадо на плацу..,тьфу, в загоне. Что и было сделано в точности. И в четыре часа удивленные невиданной доселе заботой и санитарией буренки стояли ровно в ряд, боясь отогнать хвостом муху. А в шесть часов замполит по телефону рассказал, что командование на проверке заморилось, плотно пообедало, разомлело и уже не в той кондиции, чтобы трястись по раскаленной степи на ферму. Так что шоу переносится на завтра. И смотрите, чтобы к 9.00 все в лучшем виде!

  Ха! Ну и загнул! В лучшем виде! Они ж – коровы. Они и так два часа на солнцепеке простояли, боялись навалить на такую чистоту. Сейчас пойдут травы наедятся и в свежий навоз спать улягутся. Не, так не пойдет. Поэтому решили солдатики коровок не кормить и спать им не давать. Загнали стадо в коровник, подоили по графику, свет на ночь выключать не стали. А дежурные должны были ходить с лозинами и не давать животным ложиться, чтоб не помялись и не испачкались. Изменение привычного режима и голод вызвал среди животных некоторое беспокойство, перешедшее к середине ночи в стадное коровье убеждение в неотвратимости смерти, которое выражалось всеобщим громким мычанием. Для успокоения разбудили Вовку и велели играть. К последним петухам стадо уже рыдало под музыку. И этот бред продолжался вплоть до утреннего построения.

  Приехало командование. Пока оно повылезало из машин, пока покивало головами и поразмахивало руками, пока дошло вразвалочку до места экскурсии, было уже десять часов. Солнечный луч бил коровам прямо между рогов и бедные  красавицы стояли завитые и пушистые, но в твердой уверенности, что сейчас они отправятся  прямиком на бойню. Вот уже и люди какие-то подходят незнакомые, пальцами показывают. В белых халатах нараспашку. И холод из коровьей груди начинал переходить ближе к задним ногам, превращаясь в горячий шарик. У некоторых от волнения шарики с треском начали выпрыгивать наружу, ляпаясь на чистую землю вонючими блинами.

  А в это время генералы просят переходить уже непосредственно к культурной программе, так как жарко да и хочется увидеть наконец-то, как армейские зорьки и марты весело машут хвостами и маршируют копытами под «Славянку».
Вовка вышел к публике, сел на табуретку и заиграл. И с первыми звуками он понял, что обезумевшие за ночь голодные животные возненавидели его вместе с аккордеоном! Потому как, стадо взревело, развернулось и, задрав хвосты, ломанулось через ограду в степь! Шоу потерпело фиаско. Вовкой больше не хвастались. Таким образом, в армии музыкальную карьеру ему сделать не удалось.

  Но, как настоящий гений, Вовка Окунев привык добиваться своих целей. И, отслужив, отправился покорять столицу. С первого раза в Гнесинку его не приняли. Год болтался между вокзалом и хатами друзей. Работал грузчиком, играл на похоронах, свадьбах и в захудалых кабаках. Пообтерся, оброс знакомыми. И на следующее лето подал документы сразу в несколько вузов. Его взяли в эстрадно-цирковое, на отделение народных инструментов.
 
  Боб. Так она стала называть его на первой же репетиции. Эта улыбчивая русоволосая англичаночка Сара с отличной, надо отметить, фигуркой танцовщицы придумала ему свое имя. Боб… Вова Окунев повторял это слово и не мог сдержать глубокий вздох. Он никогда прежде так близко с зарубежными гостями не общался и не знал, как себя вести. Вовкин инглиш оставлял желать лучшего. Советский человек вообще с иностранцем начинает говорить громко, медленно и упрощенно, как с умственно отсталым глухим стариком. Так и Вовка делал. Потом понимал всю нелепость ситуации, от чего смущался еще больше. Но англичане немного понимали по-русски, да и переводчик у них был свой, долговязый рыжий Майкл в очках и с зубами, как у кролика. Типичный мистер, в общем. Этот Майкл Вове не нравился. И причиной такой неприязни было скрытое соперничество между ними. Выражалось это так. Как только у Вовки возникала необходимость обсудить с Сарой какой-нибудь творческий момент, тут же влезал Майкл в своей интеллигентской клетчатой безрукавке и начинал переводить, хотя надобности в этом не было никакой. Сара и Вова прекрасно понимали друг друга. И чем дальше, тем лучше. Вскоре достаточно было взгляда. И переводчик им был не нужен. Вовка светился счастьем, Сара улыбалась, Майкл молча бесился.
 
  Дни были расписаны по минутам. Экскурсии по музеям, встречи с ткачихами, поездки по Золотому кольцу России и т.д., вечером спектакли и концерты, поздно вечером репетиции, ночью – пьянка. Ничто так не сближает, как одновременно снизошедшее вдохновение, совместное творчество и алкоголь. Конечно же все музыканты эстрадно-циркового училища поддерживали политически выдержанный лозунг «Трезвость – норма жизни», что не помешало им познакомить немощных британских коллег с полным спектром винно-водочных изделий,  изготовляемых в СССР. Надо сказать, что к концу поездки англичане преобразились. Стали более раскованны, менее притязательны в быту (пили прямо за кулисами) и вообще начали проще смотреть на жизнь, поскольку во время сухого закона главным было успеть занять очередь в соответствующий магазин до 11.00. Так что продукция советского винпрома оказала на зарубежных гостей самое благотворное влияние.

  Ну а влюбленный Вовка, подсчитав, что в распоряжении у него всего двое суток, после чего прекрасная леди тю-тю в свой туманный Альбион, решил действовать. Поздно вечером, когда по обыкновению вся международная творческая компания бухала у ребят в общаге, он просто за руку вывел Сару на улицу, посадил в машину и увез из Москвы.

  Он истратил на единственное в их жизни романтическое путешествие все деньги, которые откладывал полтора года на новый аккордеон. Снял на сутки маленький домик в Переделкино, заплатил таксисту кругленькую сумму, чтобы тот остался ночевать и отвез их утром обратно. Достал по блату дорогого вина, фруктов и кусок нежнейшей парной телятины. Все это подготовил заранее. И, когда Белоснежка (так он называл про себя Сару) прибыла во дворец, им оставалось лишь разжечь огонь и наслаждаться процессом приготовления прекрасного ужина, вином, теплом костра и сладостью поцелуев. Таких вкуснейших шашлыков Сара никогда не пробовала! Да она вовсе никогда их не ела. Это вам не какое-то «барбекю». Вовка сделал все по правилам, которые в Англии были не известны. Они неторопливо ели мясо, запивая его вином, рассказывали каждый о своей жизни и, казалось, мир за ночным занавесом перестал существовать.

  Стояло замечательно прозрачное, свежее подмосковное лето. Ночь звенела сверчками. Цветы опылялись, мотыльки не давали им уснуть. По Переделкину бегала собачья свадьба. Лягушки у колодца сидели в обнимку. На душистом сеновале двое любили друг друга. И была у них только эта ночь. И узнала  нежная леди, что такое настоящий ураган. И ее юное, белое английское сердечко навеки пронзила кровавая трещинка неизбежной тоски и печали! И была она рада этому. Так рада – хоть трава не расти!..

  Да, читатель, ты спросишь, а куда же смотрели спецслужбы? К сожалению, они не заметили этой ночи, звенящей сверчками. Двое «переводчиков» с коллегами до утра носились по Подмосковью в поисках сбежавшей парочки. И вот все же было прекрасно! За все время ни одного инцидента, спиртное рекой, лишь бы все в куче были – так легче контролировать. Напились, поговорили по душам, кого сейчас удивишь болтовней, гласность все-таки. И ноу, как говорится, проблем! Так нет же! Захотелось говнюку  романтических приключений! Ну ничего, ща будет клоуну цирк до розовых соплей…

  На рассвете Сара и Вова не поехали в город на такси. Они даже не поехали в одной машине. Сара ехала в серой «Волге», а ее прекрасный рыцарь – в заднем отделении милицейского «бобика». Деваху безбашенную – в гостиницу, вещи собирать. А дурака этого в ментуре припугнули хорошенько, отметку в личное дело, и на пятнадцать суток на стройку. Пускай подумает, как людям рапорт портить, отчетность нарушать! О Родине пускай вспомнит, о патриотизме задумается! И поймет, что наши русские девушки лучше! И любить их безопаснее, чем каких-то иностранных костлявых красоток... И пусть еще спасибо скажет, что крайне легко отделался.

  Больше Сара и Вова никогда не виделись.