Эстафета. Интервью с Николаем Васильевичем Гоголем

- Николай Васильевич, скажите честно: какого склада люди чаще других добивались успеха в Ваше время?

-  Больше, чем я сказал в своих произведениях, сказать трудно, поэтому придется повторяться: увы, толстые умеют лучше обделывать дела свои; толстый никогда не занимает косвенных мест, а все прямые, и уже если сядут где, то сядут надолго и крепко, так что скорее место затрещит и прогнется под ними, а уж они не слетят…
- А как Вы полагаете, Николай Васильевич, толщина это просто физиологическая особенности или состояние души?

- Вероятнее второе, поскольку мой герой, скорее приятной полноты, не ж ли толстый, будучи на балу направил стопы свои в сторону толстых, где встретил знакомые всем лица: губернатора, прокурора, городского архитектора, начальника над казенными учебными заведениями, полицмейстера…

- Ну, это уже стало традицией – худых и в наше время на такие должности стараются не пускать, но ведь таких мест меньше, чем толстых людей… Куда остальные толстяки в ваше время рассредотачивались?

- Годилась любая казенная должность повыше рангом, поскольку: «Кто же зевает теперь на должности, все приобретают… Не воспользуйся я, другие воспользуются», - думал мой герой и с ним большинство чиновников моего времени.

- А тяжело было взобраться на такую должность?

- Мой герой, несмотря на похвальные аттестаты с большим трудом определился в казенную палату в провинции… И в дальних захолустьях нужны были и протекции и средства…

- Совсем как в наше время! А когда читаешь книги, то кажется что в ХІХ веке люди были куда благороднее, чем сейчас.

- Встречались и благородные, но не слишком часто. Иной, например, даже человек в чинах, благородной наружности, будет Вам жать руку, разговаривать с Вами о предметах глубоких, вызывающих размышления, а потом, смотришь, тут же перед Вашими глазами и нагадит: распустит небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстроит торговую сделку или свадьбу…

- А какой род деятельности давал возможность сколотить крупное состояние, если оно, конечно, не переходило по наследству?

- Для этого годилось войти в состав комиссии для постройки какого-нибуть казенного капитального строения… Мой герой пристроился в такую комиссию: шесть лет возилась она возле здания, но здание никак не шло выше фундамента… А между тем в других концах города очутилось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры. Но еще более плодотворное поле деятельности мой герой обнаружил на таможни, куда стремился всей душой. Там, всего за четыре деловых операции с брабантскими кружевами, в которых были задействованы бараны, он заработал 500000 капиталу. Как видите, уже тогда бараны могли принести большую пользу…

- Неужели в ХІХ веке совсем не боролись с коррупцией?

- Почему не боролись… Были такие попытки: мой герой начал свою карьеру как раз в то время, когда началась строжайшее преследование всяческих взяток… Но, путем несложных схем, досконально описанных в моей книге, и хорошо знакомых и Вашим чиновникам, многие из них страшными гонителями неправды; везде, во всех делах, они преследовали ее, как рыбак острогой преследовал какую не будь мясистую белугу. И преследовали ее с таким успехом, что в скором времени у каждого очутилось по нескольку десятков тысяч капиталу.

- Да, … А каким таким способом, если еще не поздно, можно взрастить в своей душе толстого человека?

- Чем раньше начать, тем лучше… А совет прост, его выслушал мой герой от своего родителя: «Коли будешь угождать начальнику, то хоть и в науке не успеешь и таланту Бог не дал, все пойдешь в ход и всех опередишь… А больше всего береги и копи денежку. Эта вещь надежнее всего на свете – в какой бы беде ты не был, деньги тебя никогда не подведут».

- Николай Васильевич, а как насчет науки? Уж туда-то в Ваше время ходу не было?

- Ошибаетесь, и туда проталкивался толстый человек, попробуй он слегка верхушек какой-нибудь науки, даст он знать потом, занявши место повиднее, всем тем, которые в самом деле узнали какую-нибудь науку… Да еще, пожалуй скажет: «Дай-ка себя покажу!» Да такое выдумает мудрое постановление, что многим придется солоно…

- Ну, а какая такая пружина заставляла работать в таком направлении внутренний механизм толстого человека?

- Считалось, что это забота о своих потомках… Иной, может быть, и не так глубоко запускал руку, если бы не вопрос, который неизвестно почему, приходил сам собой: «Что скажут дети? Вот, скажут, отец-скотина не оставил нам никакого состояния…»

- Да, знакомая песенка, и в наше время от многих потомков приходится ее слышать… К сожалению, от многих и многих…

- Выходит зря я написал свою книгу? Мне хотелось добраться до первоначальных причин, показать, что делает человека, как теперь у Вас принято называть – хозяином жизни, - приобретателем… Приобретение – вина всего: из-за него производятся дела, которые нельзя назвать чистыми, хотя совершаются они хорошо отмытыми руками… Быстро все превращается в человеке: не успеешь оглянутся, как уже вырос внутри страшный червь, самовластно обративший на себя все жизненные соки организма…