Эссе 41. Изделие 2

Да, те сборы, что проводила военная кафедра летом 1971 года, как раз после окончания пятого курса, запомнились всем участникам и надолго. И немудрено, что я уже писал про сборы и вновь возвращаюсь к ним. Вспомнились еще несколько эпизодов из той лагерной жизни, и я спешу поделиться с вами этими историями.
Сборы проходили в деревне Плотниково, что в шестидесяти километрах от Кемерово. Эта деревня и известна только тем, что в ней расположен пивзавод, выпускающий знаменитое пиво "Таежное", что там дислоцирована дивизия Гражданской Обороны, да еще тем, что в ней родился и вырос студент Кемеровского мединститута Шмальц А.А.
Да, Леша Шмальц родился и вырос в деревне, куда мы ехали на сборы. Шмальц - спокойный, выдержанный парень. В институте в авантюристических мероприятиях, как правило, не участвовал, но умудрился жениться за неделю до сборов. Конечно же его молодая жена поехала за ним в эту тьму-таракань, как жена декабриста, и ждала его, простаивая дни напролет у калитки в свекрухином дворе. Каково ей было, молодой, жаждущей мужниной ласки, ждать его! На счастье Шмальца мы понимали его положение, сочувствовали ему и всячески помогали. И если честно, то Шмальц больше времени проводил дома, чем в части на сборах. Прикрывали его все. Наш старшина Феликс Ан был с ним из одной группы. Шмальц - парень благодарный и, когда возвращался к нам, приносил огромные сидоры, набитые дарами деревни. Там было и сало, свиное соленое, зелень всевозможная, с огорода редиска, огурцы, и свежие, и малосольные. А главное, он приносил практически каждый день трехлитровую банку фруктовой эссенции.

Это такая алкогольная вещь. Крепостью 70 градусов и с очень насыщенным запахом и вкусом различных фруктов. Она использовалась в приготовлении фруктовой карамели в цеху хлебозавода в Плотниково. А кто-то из родственников Шмальца был там начальником. В общем, Шмальца в обиду мы не давали. Но от подлянки не удержались. В той истории, которую я назвал "Сборы", я подробно описал, как мы дружно, хором, всей ротой отсчитывали дни. Но у нас была еще забава. Кто-то придумывал примитивную загадку и выкрикивал ее, и вся рота кричала ответ. Так вот про этого добрейшего парня Шмальца тоже кто-то буквально в первые дни пребывания придумал загадку: "Кто медовый месяц сладкий онанировал в палатке?" и вечерами выкрикивал ее. И вся рота дружно в ответ: "Шмальц!".

Следующий герой этой истории Бадри Липартия. Красавец мингрел. Как он говорил, - потомок самого Дадиани. Все у него было хорошо, но одна проблема его мучила. Приехав в Кемерово, он стал катастрофически быстро лысеть. Это так сильно его угнетало, что он вечерами, пройдясь расческой по прическе, потом пересчитывал, сколько волос осталось в расческе. Мы убеждали его: Бадри, не пользуйся расческой. А он упертый был, как тот хохол (только ради Бога не обвините меня в шовинизме или еще в чем) все равно каждый вечер пересчитывал волосинки из расчески.

Процесс был довольно быстрый, и уже к сборам все темя у Бадри было свободно от каких бы то ни было волос. На голове была шикарная плешь. В один из дней сборов всю нашу роту повели на стрельбище.

Каждый должен был выполнить стрельбу из двух положений: стоя и лежа. На выполнение этих упражнений выдали по двенадцать патронов, по шесть на упражнение. Стрелять можно было очередью по два выстрела. С горем пополам мы вогнали патроны в рожок калаша: уж очень тугая пружина была у рожка. Я удивляюсь , как солдаты вгоняют в рожок по 33 патрона. Ну, пропустим это. Вернемся к стрельбе. Мишени были метрах в ста от нас и, если мы в какую мишень попадали, с помощью электромотора ее поднимали, не подходя к мишени. И вот на позицию вызвали очередную группу студентов, в которой был и Бадри Липартия. Бадри еще до начала стрельбы проделывал с автоматом такие кульбиты, что офицеры дважды всем командовали "Ложись!" и сами падали наземь. С горем пополам поставили правильно всех. Сказали, что и в какой последовательности делать, и предупредили, что стрелять строго по команде.

И пока майор Глебов это говорил, раздалась длинная очередь. Буквально в пяти метрах перед студентами земля от выстрелов поднялась фонтанчиками, и все пять мишеней, которые были гораздо дальше, упали сраженными.

Мы разразились аплодисментами, а офицеры - криками возмущения. Выяснилось, что это Бадри Липартия, закрыв глаза, нажал на курок, не ожидая команды, и не отпускал его, пока все двенадцать патронов не выстрелили. Все удивлялись, как же он поразил все пять мишеней, он же стрелял практически себе под ноги. А когда стали поднимать мишени для следующей группы выяснилось, что Бадри перебил очередью кабель электропитания моторов, поднимающих мишени. В тот день стрельбы были закончены. Нас отправили в часть, и надо же было такому случиться, что Бадри по дороге наступил на коровью лепешку.
Это вызвало еще больший всплеск разговоров.

То все Бадри поздравляли с удачной стрельбой, а тут стали ему объяснять, что это к деньгам и т.д. и т.п. Бадри отбивался, как мог, и от поздравлявших, и от объяснявших. А уже в этот же вечер кто-то придумал и прокричал загадку: "Кто, плешивый, весь в га..е, задом пятится ко мне?". И ведь никто не репетировал и не предупреждал, а вся рота в ответ: "Ли-пар-тия". Бадри, в отличие от Шмальца, не молчал, а вылетал из своей палатки и требовал признаться, кто это кричал. И тут же обещал его убить. Желающих сознаваться не было.
Вадик Почекутов тоже был, как и я, с Кедровского карьера.
Так получилось, что во время вступительных экзаменов мы в Вадиком не встречались. А увиделись, когда уже оказались в параллельных группах. В Кедровке мы не являлись друзьями: Вадик оканчивал одиннадцать классов, я в тот же 1966 год оканчивал десятилетку. Мы знали друг друга в школе еще и только. В институте тоже дружить не начали. Сложилось так, что у Вадима была своя компания, а у меня своя. При встречах спрашивали формально: "Ну, как там на Кедровке?" В институте Вадим был не бросающимся в глаза студентом. Зачеты получал, экзамены сдавал и вместе со всеми дошел до сборов в Плотниково. И на сборах Вадим был незаметен. Но после первого выходного, когда у всей роты было свободное время, Вадик прославился. Ну, если и не прославился, то стал известной личностью. Как я уже говорил, мы жили на сборах в палатках. Палатки были большие, шатром, и если было жарко, то бока поднимали и по палатке гулял сквозняк. Так вот и в то воскресенье было жарко. Наши офицеры отдыхали сами и нам дали отдых.

А какой отдых в воинской части? Кто-то слонялся без дела, кто-то бренчал на гитаре, кто-то подпевал бренчащему. В общем, кто что хотел, то и делал. А вот Вадик Почекутов решил поспать. Его раскладушка стояла в углу, у края палатки. Днем жарко: июль ведь был, у палатки полы приподняли. Вадик спал так крепко, что разметался на той раскладушке, как на бабушкиной перине. И ведь надо так умудриться: спать на спине, левую руку положить под голову, а правую откинуть в сторону, да так, что она выпала за палатку и перегораживала проход. Причем рука свисала открытой ладонью.

Вадим был высокий, длинноногий и длиннорукий. Сначала на него не обращали внимания, потом кто-то положил в ладонь Вадику копейку, потом другую. И они лежали на ладони, потому что пальцы у Вадима были чуть согнуты. Потом кто-то положил в ладонь два кусочка сахара-рафинада.

Вадик продолжал спать крепко, не меняя позы. И тогда по лагерю пронеслась весть, что Почекутову в руку складывают кто что хочет. Фантазии разыгрались, кто-то предложил найти и положить в ладонь какашку какую-нибудь, но желающих искать не было. Кто-то предложил найти и положить презерватив, (Изделие № 2, помните в фильме "Окно в Париж" упоминается) и обязательно использованный. Идея понравилась всем и сразу. Но была большая проблема: мы ведь в Плотниково, а не в Кемерово. И тут пришел Бадри Липартия и предложил Изделие № 2, правда, новое. В то время они не были так красиво упакованы, как сейчас. Мы к Бадри: "Откуда он у тебя?".

И Бадри рассказал, что взял еще из Кемерово на всякий случай. Ну, раз нет использованных, решили коллективом имитировать использование. Развернули и надели аккуратно на палец, как получилось. Вадик спал, несмотря на то, что вокруг все шептались и хихикали. Вы только представьте: из-под палатки свешивается рука, а в ладони уже несколько монет по одной и две копейки, кусочек сахара, и на указательном пальце наполовину одето развернутое Изделие № 2, часть презерватива свисала.

Много разных советов еще поступило, приняли предложение опять от Бадри, но не полностью. Бадри принес еще пять штук Изделий № 2 и лотерейный билет, мол, пусть потом проверит и чего-нибудь выиграет.

Лотерейный билет все дружно отвергли. Какой выигрыш? А то, что у него полная рука таких нужных вещей, - это что? Не выигрыш что ли?

В последующее время в лагере уже не было просто так болтающихся, все ждали реакции Вадика, когда он проснется. Даже пересели на скамейки, которые были рядом с палаткой Вадика. Но произошло непонятное: глянув очередной раз на палатку, никто не увидел руки, свисающей из-под палатки, но и на земле в том месте ничего не было. Реакция Вадика была никакая. Гораздо интересней было видеть, как Бадри приставал ко всем и возмущался, почему не захотели положить лотерейный билет.

И еще Шура Попович убивался, что не сфотографировали руку. В тот же вечер появилась новая кричалка в лагере: "Кто набрал гандонов тут?" и ответ: "Это Вадик Почекут!" Дело в том, что все, что мы положили в руку Вадику, исчезло: он это не выкидывал, значит, забрал сам. Бадри несколько раз подходил к нему и требовал назад свои изделия, но Вадик ничего ему не отдал. Да и смешным выглядело бы такое благородство, в те времена прийти в аптеку и купить Изделие № 2 было почему-то стыдным поступком.
http://syedyshev.com/pages/studliferem.php?esse=41#a41
10 августа 2011г.