Бархан

На конечной остановке бесшумно разбойничает мороз: раскрасневшиеся пассажиры стремительно влетают в салон маршрутки и рассаживаются. Скоро-скоро,  строго по расписанию, поедем. Оживлённо разговаривая, входят двое молодых людей. Дверь остаётся раскрытой настежь, выпуская драгоценные остатки тепла.   Один из пассажиров делает замечание новеньким, и  парень в чёрной куртке спохватывается: в  нашем подмосковном «Мерседесе» через несколько минут восстанавливается зябкий тепловой режим.

Следующим вечером, подгоняемый стужей и радостный от того, что успел, вбегаю в маршрутку, здороваюсь с водителем и «падаю» на свободное место во втором ряду. Немного погодя, степенно входит незнакомая дама в серой шубке и, с порога начинает меня громко отчитывать. Оказывается, я едва  не дал ей  по голове закрываемой  дверью. «Извините, я вас не видел!» - бормочу в своё оправдание, прокручивая финал забега. Дама с поджатыми губами возмущается, проходя в самую глубь салона.  Кто-то из пассажиров заступается за  меня. Ещё несколько секунд слышен неразборчивый шум, напоминающий бульканье остывающего парогенератора.

«Отчалили». Под ровный шум мотора почему-то представляю себя Сиплым из кинофильма «Оптимистическая трагедия», который смотрел в далёком детстве.  Как меня – здорового мужика в широких клешах, тельняшке, бушлате и лихо задранной на затылок бескозырке, с ленточкой, развевающейся на ветру, у гребня бархана расстреливает из  маузера женщина - комиссар в чёрной кожаной куртке. Пытаюсь вспомнить красивые черты лица киноактрисы  Нифонтовой в роли главной героини и прихожу к выводу, что реальная дама в сером, сидящая от меня через пару-тройку рядов, вовсе не красавица. А это резко меняет дело: я не согласен на расстрел!

Набрав эти измышления и решив  сверить свои воспоминания, на одном дыхании посмотрел  фильм, снятый  в 1963 году. Оказалось, что расстрелян был не Сиплый, а Вожак. Не комиссаром, а Алексеем. Вожак был простоволос, в клешах и тельняшке.  В роли комиссара не Руфина Нифонтова, а Маргарита Володина. Но бархан точно был!

«А Сиплый, оказывается, такая сволочь!»