Сундук чужих откровений

Иногда наступают такие моменты, когда хочется разорваться изнутри. И музыка как раз подходящая играет. Вот она и сидела, уткнувшись носом в локти и сдерживала всё то, что хотело разорваться. Эхх…
В последний раз, когда она слышала эти слова, ей было так неописуемо хорошо, что она и вообразить не могла, что такое бывает. Их произнес настолько близкий ей человек и настолько искренне, что трудно было не почувствовать это. Правда он тогда наговорил и лишнего, и хотя и сам в это верил, но, подобно семикласснику, взявшемуся за задачу по высшей математике, просто не справился, чем был, кстати говоря, весьма огорчен.
А вообще в ее жизни было несколько подобных моментов, моментов полного откровения, моментов куда более интимных, чем половые отношения, моментов, когда приходится раздевать душу, выворачивая ее всю наизнанку вместе со всеми изъянами и, пугаясь быть отторгнутым, смотреть в глаза и ждать… Наверное, это то, ради чего стоит жить, но отнюдь не единственное.
Так вот в ее жизни были такие моменты… их все она хранит в памяти бережнее всех самых хрупких алмазов. И тем больнее понимать, что все те узкие тропки к счастью именно она завалила камнями неподъемными. Что ж теперь плакать у разбитого корыта. А что ей от этих воспоминаний? Что толку от сокровищ, если никому кроме тебя они радости не приносят? Если поделиться не с кем, показать некому? Жаль, что она поздно это поняла…
Что ей с этим сундуком чужих откровений делать? Выбросить? Так ведь вряд ли получится, сундук-то тяжелый, без посторонней помощи не обойтись… и вот опять она его распахнула и сидит, перебирает все эти «камушки». Самые первые можно отнести к ранней юности, тогда всё казалось еще простым и чистым, и не ценилась та простота и искренность, которую сейчас днем с огнем не сыскать нигде. Потом еще, пару лет спустя – тогда уже казалось, что многое понято и усвоено и понемногу приходит осознание важности момента, но восприятие все равно не соответствует, а лишь способствует развитию гордости за себя самого. Затем приходит пора «ненасильственных раскрытий», когда у человека практически нет выбора, когда он просто не может не открыться, и, раскрываясь, как и все, боится и ждет… когда он безоружен, беспомощен, когда он добр и наивен… он говорит что думает и что чувствует, и что заставляет его закрываться… И у тебя внутри что-то переворачивается, и ты сидишь напротив, и ничего кроме тепла и ласки не можешь предложить взамен… Беда в том, что приходит время и в суматохе эти моменты разбиваются о каменные плиты мостовых, и люди топчут их…топчут кусочки брони когда-то дорогого тебе человека, а он сидит на коленях посреди улицы и сердце его стонет и разрывается, не в силах склеить разбитое.
Она сидит над сундуком, разглядывает осколки и чувствует себя крайне паршиво. Сколько из этого всего она разбила? О, достаточно, чтобы ощущать себя подобным образом. Вот и сейчас коллекция пополнилась…случайный, неловкий жест, и еще одна чужая броня разлетелась вдребезги, обнажив кровоточащие, болезненные раны… и что делать? Мы ведь в ответе за тех, кого приручаем. Разбитые осколки режут руки, но это ничего, это поделом…
А что с ее броней, хочется спросить, глядя на это все… Ведь и ее разбивали, и не раз. Она сначала старательно склеивала, а когда устала, просто оставила лежать под ногами прохожих на чьей-то улице. И ничего. Живет. Вот только закостенеть теперь не получается, не получается жить без сердца, потому что спрятать его больше некуда, нет больше защищающих заслонок.
Неизвестно, как лучше, тут, наверное, каждый выбирает сам для себя. Просто больно видеть эти заслонки, как впрочем, и разбивать их, ведь далеко не все смогут без них обойтись, оказавшись слишком ранимыми и светлыми внутри.
Так что же делать ей с этим сундуком чужих откровений, что… убрать подальше до того момента, когда содержимое станет ненужным и неважным, когда разобьется последняя заслонка и за ней окажется тот человек, которого она искала в каждом…

4.02.2012