Предки

        ПРЕДКИ.
    Дед мой  Тихон Иванович Путивцев был настоящим трудягой. Тринадцать детей! Надо было сначала их «сделать», а потом прокормить. Бабушка Евгения Федоровна Соколова- казачка. По словам деда–была она красавицей, он ходил к ней на свидания  15 километров, пешком. Она жила в станице Винокосовой, а дедушка в соседней деревне. Как красавицу я  бабушку не «застал», после пятого ребенка у нее выпали все зубы, так и прожила она всю оставшуюся жизнь без зубов.
Дедушка называл бабушку Ивгой, то есть Евгенией. Моя дочь тоже мной  наречена Евгенией в память о бабушке.
     Прокормить такую «ораву» было не просто, это когда еще сыновья подросли и могли стать помощниками, да и были ли они помощниками, не знаю?Как водится, они поженились рано, имели свои семьи, и какая тут может быть помощь?
      Моя мама была тринадцатой, последней. Родилась она уже в Таганроге на улице Амросиевской, 50,  возле металлургического завода, который тогда только строился.
     В Таганроге дедушка купил кусок земли и построили они дом, где и жили, а сейчас там живет мой племянник Славик и его дочь с семьей.Дом при дедушке был, конечно, не такой, как сейчас.Он расстраивался, перестраивался и до войны, и после войны. Мне тоже довелось жить в этом доме у тети Кати, родной сестры матери, когда в 1937 году был арестован отец, а в 1938 году- мать.Отец в застенках НКВД погиб, а маму, на мое счастье, выпустили в ноябре 1938 года. Тогда сняли наркома Ежова и все, кого не выслали, не расстреляли, как моего отца, выпустили( почти всех).Но мама еще до самой войны должна была каждую неделю являться в НКВД на Ленинскую и отмечаться  там, она значилась как  «социально-опасный элемент». Никаким она таким «элементом» не  была и быть не могла. Политика ее  не интересовала, занималась она хозяйством-домохозяйка, это уже после «отсидки» в НКВД ее с большим трудом взяли на работу в литейный цех металлургического завода учетчицей.   Дедушка делал все, чтобы  мама получила образование, но когда она окончила церковно-приходскую школу и ее хотели  отдать в гимназию, произошла революция и все покатилось, как говорится, кувырком- белые, красные…
    Вот в артистки она «метила».У него был хороший голос, она пела в церковном хоре, внешность у нее  яркая, приметная, короче- красивой она была и случился единственный шанс.В Таганроге московские  киношники что-то «снимали», мама участвовала в массовке, ее приметил режиссер и предложил поехать  в Москву. Мама «загорелась», но дедушка быстро остудил ее пыл: « Я тоби таку артиску дам, шо  систы не зможешь…Иш, шо задумала?! В артиски она пидэ? Воны ВСИ гулящи!"
    Дедушка детей бил редко, уж за очень большую провинность какую-то. Маму никогда пальцем не тронул, но она знала, что может.. Так ее артистическая карьера и не состоялась. Правда, она потом в кружке при Металлургическом заводе «играла» в «Синей блузе». Ставили они пьески и «самодельных авторов» и классику. Вот там она и познакомилась с отцом. Отец родился в Самбеке, в деревне в 9 километрах от Таганрога, его отец, а мой дед Бондаренко-Марко, умер рано, прямо на поле-разрыв сердца. В отцовской семье  детей было пятеро, но отец в 16 лет оказался старшим. Чтобы прокормить семью, пошел работать на завод помощником сталевара, потом электриком- об отце позже чуть.
     Сначала мама на отца внимания почти не обратила, были другие женихи, а Михаила  злые языки  прозвали « хохол-мазница, давай дразниться».Такая поговорка была. Отец ходил по деревенской привычке в сапогах, кстати, очень хорошая обувь при той непролазной грязи, которая стояла на Касперовке, это поселок, куда входила и Амросиевская, а те, кто в калошах, нередко теряли эти самые калоши по  дороге- такая была грязь всю осень до морозов и весной. Такой «грязи» уже нигде не найдешь- все куда-то исчезло.
    Женихов у мамы было много .Жозеф- Мари- итальянец, потомственный моряк -тоже погиб в 1937 году-Леня Андриянов, он пел с мамой в церковном хоре, и дедушка-человек глубоко религиозный хотел видеть его своим зятем, других женихов перечислять не буду. Но так случилось, что именно за отца мама вышла замуж. Дедушка поставил только одно условие- венчаться в церкви. Отец к этому времени занимал должность освобожденного секретаря комитета  комсомола, член партии, но противиться не стал, и мама с отцом «тайно» обвенчались в Никольской церкви, где и меня потом крестили.
    Из всех женихов отец вышел в «люди», как говориться, в 28 лет был парторгом ЦК на авиационном  заводе № 31, а чуть позже секретарем Таганрогского горкома ВКП( Б).
   Дедушка и бабушка умерли почти в один день, сначала дедушка, а через три дня бабушка. Это случилось тоже в ноябре 1938 года. Маму только выпустили- радость и сразу же- горе. Укоротил ли арест матери жизнь дедушки и бабушки? Наверное..
    Перед смертью бабушки (они жили уже во флигеле с дедом во дворе) тетя Катя ночью вышла по нужде- удобства, как говорят, тогда находились во дворе. И вдруг она отчетливо услышала голос отца-то есть моего деда: ИВГА! ИВГА»-звал он бабушку.  Тетя Катя-женщина  храбрая, но и ей стало не по  себе. А утром бабушка умерла. В нашей семье мама еще обладала какими-то сверхестественными   способностями, но об этом отдельно.
      О дедушке по отцовской линии и о бабушке Анастасии  я кое-что уже сказал. Правда о бабушке пока ничего. Это была моя «партрнерша» по детским играм. «Пассажирка», когда я играл с «автомобилями» или с «кораблями» и т.д.Славный был человек. Обе бабушки меня любили и всегда старались угостить чем-нибудь «вкусненьким», а что тогда было «вкусненьким»? Пирожки с курагой, варенье вишневое, сливовое и другие домашние  разносолы, например, моченые арбузы-зимой.
     Если по материнской линии я кроме бабушки и дедушки никого «дальше» не знаю, то по  отцовской линии имею сведения о своем роде почти до 1800 года, это благодаря моему двоюродному деду, Тимофею Васильевичу Бондаренко, который прожил 96 лет и часто навещал меня в Ростове.
    Никаких «князей» и «графьев» в нашем роду, естественно, не было, но одна «закорючка» оказалась. Из очередного похода русской армии на Кавказ мой  прапрапрадед привез жену, то ли грузинку, то ли армянку,(христианку, которую русские отбили у «бусурманов»), так говорил дед Тимофей. Все остальное было «чистым».Фамилии тогда нередко давали по «специальности»: кузнец-Кузнецов, бондарь, делающий бочки,- Бондарев или Бондаренко, так ли в нашем случае, можно только гадать. Знаю только, что мой дед Марко служил в Измайловском полку. Это элитная часть, как  теперь говорят. Роста он был высокого, одним словом-настоящий гвардеец и надо же, чтобы такой здоровый человек с виду- умер в 37 лет. Это цифра 37 для нашей семьи оказалась  роковой.