За горизонт - Глава 1

Часть 1. Серый.

Глава 1.

Путник в старом, выцветшем плаще слепо шёл по железной дороге. Его, словно, ничто не волновало: ни где он находится, ни почему он столь странно одет. И у стороннего наблюдателя могло бы сложиться впечатление, что человек этот заколдован, что его ведёт какая-то неведомая сила, сковавшая в нём всё, кроме возможности двигаться вперёд, и манящая его к себе. Но внимательному наблюдателю открылось бы чуть больше: единожды взглянув в глаза путнику, он бы понял, что его отрешённость от внешнего мира – лишь маска, под которой скрыт неведомый мотив. Словно, он намеренно притворяется безучастным к миру. Словно до поры, до времени не желает, чтобы кто-то его узнал. Одет человек был просто: потрёпанный цвета хаки плащ, свободные брюки с большим количеством карманов и грязные кеды.
На рельсы прямо перед человеком сел ворон. Иссиня-чёрный. Вопросительно склонил голову набок, помаргивая, глядя на путника. Человек остановился, присел, и протянул было к птице руку, но ворон, громко и недовольно каркнув, отпрыгнул на насыпь. Человек слегка отпрянул, но не встал. Ворон склонил голову в другую сторону, потом вдруг резко расправил крылья, и снова каркнул. Однако, не улетел. Человек, с неизменным выражением на лице, пожал плечами, и, наконец, поднялся, чтобы продолжить путь. Ворон сложил крылья, молча наблюдая за путником. Потом, когда путник отошёл десятка на два шагов, каркнул в третий раз. Человек обернулся. Несколько секунд путник и ворон, не отрываясь, смотрели друг на друга, потом путник кивнул. Ворон улетел.

* * *

- На, ешь. Давай-давай! Не упирайся, а то кожа да кости одни! Ешь, говорят тебе! Глянь-ка, а? Голодовку объявил! Есть отказывается напрочь!
- Ты, Кулис, своим тоном у кого хочешь охоту к еде отобьёшь. Перестань совать ему ложку в рот. Отстань от мальчика. Не-ет, миску-то оставь. Захочет – поест.
Кулис, плотный невысокий мужчина в смешной жёлтой шапочке и с жёсткой, как наждак, чёрной с проседью щетиной, ворча поставил миску с едой на деревянный короб от старенького, повидавшего виды телевизора.
- Мне, Смотрящая, уже порядком надоело, что ты позволяешь себе так вольно, я бы даже сказал, по-хамски, разговаривать с человеком, который как минимум вдвое старше тебя, - мужчина вытащил из-за пазухи какую-то бесформенную тряпку, подсел к окну и начал тщательно оттирать копоть со стекла. Тряпку он взял не абы как, а намотал на палец, снабдив плевком вместо моющего средства, и принялся методично, по периметру стирать сажу со своего оконца. На стекле, именно в том месте, которое он начал очищать, виднелись тёмно-серые разводы, и можно было предположить, что этим делом Кулис занимается не впервые.
- Я, кажется, просила не называть меня так, – спокойно сказала девушка.
- Да-да, Алекс, хорошо. Пусть так. Мне всё равно. Мне, по сути, вообще всё равно, что да как, пока я знаю, что у нас есть, чем разводить костёр, есть пища и одежда, и запас свечей. Но ещё раз повторяю, мне не нравится, очень не нравится, что ты так со мной разговариваешь. Мне, между прочим, пятьдесят три, а я должен выслушивать приказания двадцатилетней девчонки?! Хватит! Моё терпение на исходе!
- Ты закончил?
- Что?
- Ты закончил, спрашиваю? – на выдохе терпеливо переспросила девушка.
- Пожалуй, - выдохнул Кулис и забегал глазками по земле вокруг себя, будто что-то обронив.
- Тогда послушай меня, - холодно сказала Алекс, - Всё, что ты ешь, добыто нами, мной и Мэтром, не тобой. Я бессчётное число раз уговаривала тебя сделать вылазку вместе с нами, но тебе, видимо, важнее забиться в свой уголок у окна и тереть, пока насквозь не протрёшь! Так что…
- Тебе не понять! – вдруг встрепенулся мужчина в жёлтой шапочке, до этого момента тупо пялившийся в грязный пол, - Никому из вас не понять! – крикнул он, и ушёл в тень.
- Конечно, куда уж нам, тёмным… Вот и иди. Хоть отдохнём от тебя, – рыкнула Алекс вслед исчезающему за колоннами и обломками Кулису, - Правда, Чип? – ласково улыбнулась она.
К девушке подполз, помогая себе руками, сутулый чумазый паренёк лет двенадцати. Криво подстриженный, кудрявый, с большими выразительными глазами на детском застенчиво улыбающемся лице, в протёртых джинсах с дырами на коленях и штопаном-перештопаном синем пиджаке, который явно был ему на несколько размеров велик.
Алекс ласково потрепала мальчишку по рыжим волосам. Тот, как котёнок, забрался к девушке под руку и уютно свернулся калачиком. Алекс обняла его.
- Ал… Ал-лекс… Чип, Чип любил М… М… Ма… Мая… – пролепетал мальчик.
- Знаю, малыш. Я тоже его любила. Мы все… – Алекс смотрела в окно, провожая взглядом солнце, бегущее на закат, - Мы все стали лучше благодаря ему. Мне его не хватает…
- Н…но Ч…Чип с то… тобой, - убеждённо произнёс мальчик.
- Спасибо тебе, - сказала девушка и поцеловала его в макушку, – Люблю я вас, мужиков моих, тебя да Мэтра.
Чип не ответил. Он сладко спал, уткнувшись носом Алекс в руку.

* * *

- Эй! Проснитесь! Смотрите, кого я привёл.
В круг света у костра вошёл высокий молодой мужчина со светлыми засаленными волосами до плеч, и соломенного цвета куртке. Обойдя вокруг костра и остановившись около Алекс, мужчина протянул руку, указывая в темноту, откуда через пару мгновений появился незнакомец в плаще цвета хаки. Он был… обыкновенным. Ни худым, ни полным, ни высоким, ни низким. Довольно широкоплечий, жилистый, но не мощный. Большего всего выделялись его волосы: пепельные короткие, топорщащиеся ершом, но симметрично, не в беспорядке.
В глубине станции послышалось тихое шарканье, которое, приближаясь, через минуту материализовалось в щетинистого мужчину со съехавшей на левое ухо жёлтой шапочке. Кулис проковылял к костру и сел рядом со всеми, напротив незнакомца.
- Кого это ты притащил к нам, Мэтр? Кто он такой?
- Он не особо разговорчив. Вроде бы Сергеем зовут, но, когда я его нашёл, он слишком туманно изъяснялся, и мало что можно было понять, – сказал блондин, и присел на край деревянного ящика из-под фруктов.
- Алекс, может, ты его разговоришь, а? Ты же умеешь, – склонил голову в сторону девушки Мэтр, и усмехнулся.
Она неуверенно вздохнула, коротко взглянула на Мэтра. И посмотрела в глаза незнакомцу.
- Как тебя зовут?
- Серый.
- Серый – в смысле, Сергей?
- Нет. Просто Серый. У меня нет имени.
Алекс удивлённо подняла брови.
- Что значит, нет имени? У тебя амнезия, что ли? Головой ударился?
- У меня нет имени, – повторил Серый, не обращая внимания на не очень вежливый тон вопроса, - И никогда не было. Сколько себя помню, – добавил он после секундного молчания.
Девушка неуверенно перевела взгляд на Мэтра. Тот, казалось, был не менее поражён.
- Ну, допустим, - продолжила расспросы Алекс, - А откуда ты идёшь, помнишь? Или что-нибудь, типа, из ниоткуда, скажешь?
- Издалека.
- А поточнее можно?
Серый принялся рассказывать. Слушатели попеременно то хмурились, то вскидывали брови, ежеминутно в недоумении поглядывая друг на друга. Все, кроме Чипа. Мальчик, не отрываясь, смотрел на Серого, завороженный его голосом и историей, и слушал его так внимательно, что, казалось, боялся даже дышать, не говоря уже о том, чтобы перебивать его вопросами, как беспрестанно делал Кулис.
- И давно ты, хм… путешествуешь так? – спросил он.
Серый, как почётный гость, сидел на некоем подобии табуретки, сколоченном из куска фанеры, укороченной ножки от стола и трёх одной длины с ножкой поленец. В руке он держал жестяную кружку с водой и время от времени понемногу из неё отхлёбывал. Остальные располагались на ещё более кривых самодельных скамейках.
- Я не уверен, но, кажется, довольно давно, – пожал плечами путник, - Вокруг одно и то же: мосты сменяются развалинами фабрик, за фабриками – лесопилки, за лесопилками – заброшенные дома, за домами – снова мосты. И по новой. Не могу сказать, просто не помню.
- Да уж, – протянула Алекс, – Неудивительно, что ты потерял счёт времени.
Серый еле заметно и почти неосознанно кивнул. В то время как все отвлеклись, задумавшись над его историей, единственным, кто это заметил, был мальчик, всё так же пристально смотревший на него. Воцарилась тишина.
- А чем… что же ты ел всё это время? – спросил Кулис.
- Я не чувствовал голода.
- И что, совсем ничего не ел?
- Получается, так, – равнодушно пожал плечами Серый.
Мэтр глубоко задумался. Чип проморгался, повертел затекшей шеей.
- И… и т-ты ф… фсё в-вре… вре… вр…
- Время, Чип? – помогла мальчику Алекс.
- Да-да! В-вре-мя бы-был а-адин? – договорил он и снова вытянул шею.
Серый ответил не сразу. Несколько минут он сидел молча, глядя перед собой в бетонный пол станции. Никто не нарушал тишины, только в костре потрескивало, да Кулис, поскрипывая ящиком, время от времени настороженно поглядывал на Мэтра и Алекс.
- Рядом не было никого. Я всегда и всюду один, - прервал тишину мягкий голос Серого.
И станция вновь погрузилась в молчание. За окном было пасмурно: по небу неспеша плыли тучные тёмно-серые облака, ветер играл в догонялки с редкими осенними листьями, танцевал среди обнажённых деревьев и кустарников, глухо и жутко завывал в высоких рамах, пугая, угнетая, предвещая. Но внутри станции, у костра, было тепло и уютно. Ветру не было сюда дороги.
- Это всё, конечно, очень занимательно, но давайте завтра, что ли, продолжим – время позднее, - Мэтр поднялся и обвёл всех взглядом, – Пора на боковую.
- О, да, ты прав! – кивнула девушка и потянулась, – Утро вечера мудренее.
- И мудрёнее, – буркнул залезший на свой матрас Кулис, – Башка кругом идёт от таких рассказов…
- Спокойной ночи, Кулис! – широко улыбнулся Мэтр.
Кулис проворчал что-то в ответ и отвернулся, укрывшись то ли скатертью, то ли тонким ковриком. Серый допил воду из кружки.
- Пойдём, – Мэтр сделал приглашающий жест, – Устроим тебя.
Путник в плаще хаки поднялся и последовал вслед за Мэтром. Тот провёл его в небольшую комнатку с невысоким потолком, смежную с залом, в котором горел костёр. Комната по сравнению с тем, что видел Серый, как только очутился здесь, была довольно опрятной и в меру сухой, хотя штукатурка и здесь отовсюду свисала хлопьями.
- Та-ак… Вот, – Мэтр указал на кушетку с порванной в нескольких местах обивкой, – тебе лежак. А Алекс сейчас принесёт, чем укрыться, – Мэтр снова улыбнулся.
Серому показалось, что блондин на мгновение опустил глаза, но не смог бы сказать точно – в комнате, даже несмотря на близость костра, было довольно темно, и удавалось различить лишь очертания человеческого тела и общее выражение лица.
- Спасибо, – Серый протянул Мэтру руку, - Спасибо, что так гостеприимно отнеслись к незнакомцу.
Серый не ошибся – теперь Мэтр действительно опустил глаза, прежде чем пожать ему руку. Но всего на мгновение.
- Да не за что.
В дверях показалась тёмная на фоне костра фигура Алекс. Зайдя в комнатку, она протянула Серому приличных размеров толстое, прожжённое в паре мест одеяло.
- Королевская вещь, – сказала она и усмехнулась. По-доброму, без издёвки.
- Благодарю… Алекс.
Девушка подмигнула ему. Серый с лёгкой улыбкой кивнул.
- Пойдём и мы спать, блондинчик мой, – зевнула она, и обняла Мэтра, - Сам же сказал – поздно. Так пошли!
Блондин обнял Алекс за талию, и они, пожелав Серому доброй ночи, отправились к себе. Какое-то время, совсем недолго, он ещё слышал их удаляющиеся шаги и тихие смеющиеся голоса, но вскоре всё стихло. Серый сел на кушетку, проверил её прочность. Ни единого скрипа. “Надо же”, – подумал он, и лёг. Закрыл глаза. Пустота. Не тьма, как обычно, а пустота. Даже тьмы нет. Полная свобода разума. Никаких оков, никаких пределов. НИЧЕГО.
Прошло какое-то время. Серый ещё не спал, и, услышав шорох, приподнялся на локте. К нему подполз Чип и сел рядом с кушеткой прямо на пол.
- Чип, ведь уже поздно, тебе бы спать…
Мальчик замотал головой. Потом засунул руку за пазуху, и стал с сосредоточенным лицом, уставившись куда-то в угол комнаты, рыться в карманах пиджака. Наконец, нащупав там что-то, он с довольным видом протянул Серому маленький, со спичечный коробок, предмет.
- Ч-ч-чип… Ть-те-те-бе пр-при-нё-нёс… П-по-пода-р-рил-ть… Т-тут-т ть-тем-тем-н-но…
Мальчик жестикулировал, помогая себе выразить мысль. Потом замер, вытянув вперёд руку с подарком на ладони.
Серый взял протянутый ему предмет. Что именно он разглядеть не мог, темновато всё-таки. На ощупь – хм… То ли картон, то ли бумага какая-то.
- Ть-те-бе, да-да, – проговорил ещё раз Чип, кивнул своим же словам, сел на корточки, и неуверенно, словно ему хотелось остаться, попятился.
- Спасибо, Чип. А что это? – Серый повертел предмет пальцами.
- Сег-гыой споч-чи, да, – сказал мальчик, прерывисто вздохнул, и выполз из комнаты.
“Седой Споччи? Не понимаю… И всё же…”. Из предмета как будто что-то выдвинулось. Серый ощупал новую его часть.
- Это не Седой Споччи, – сказал он тихо, вслух. Потом достал спичку, чиркнул ей об коробок.
“Крошечная жизнь. Удивительно. Даже невероятно. Кто бы знал… Но никому нет дела. Ведь она так коротка.”
Он смотрел и смотрел на огонь, не отрываясь, так же, как Чип, сидя у костра и слушая его, Серого, историю, боялся пошевелиться; на стенах плясали тени, строили друг другу физиономии, превращались то в слонов, то в самолёты, то в удивительных существ с тремя головами и восемью ногами. Серый сидел и вглядывался в огонь, пока крошечная жизнь не погасла. И в комнате, казалось, стало ещё темнее, чем было раньше.
Серый убрал коробок в один из многочисленных карманов своих брюк и лёг на кушетку.
“Седой Cпоччи”, – улыбнулся он про себя, - “И тебе добрых снов, малыш”.

* * *

- Чего не спишь?
- Думаю.
- О чём?
Девушка уселась в нише окна напротив Серого, обхватив колени руками и упёршись в них подбородком.
- Всегда об одном и том же. О смысле, – Серый не отрывал взгляда от беспокойного ночного неба, - Есть ли у всего этого цель. Пусть самая ничтожная, бесполезная, но понятная, осязаемая. Знаешь, - он повернулся к Алекс, - мне порой кажется, что всё вокруг нереально. Мираж, призрак былого или грядущего. Но не само настоящее. Не то, какое оно на самом деле.
Серый помолчал.
- Такое ощущение, что нужно сделать совсем немного, чуть-чуть, чтобы увидеть мир в реальном, живом свете. Но что именно нужно сделать – я не знаю.
- И поэтому ты странствуешь?
- Отчасти. Вопросов всегда миллион. И всегда разные. И на многие из них я уже нашёл ответ. Но лишь один неизменно остаётся, и давно не даёт мне покоя.
Девушка внимательно смотрела на Серого.
- А стоит ли?
- Что? Жить?
Серый отвернулся от окна и закрыл глаза. Тучи всё ещё бродили по небу, толкались там, то и дело вспыхивали друг на друга ярким серебристым гневом, но их ругани уже почти не было слышно.
- Стоит ли продолжать двигаться вперёд.
Несколько минут они вглядывались в размытые очертания ночи за окном. Вновь поднялся ветер. Сильный. Они поняли это по тому, как гнулись к земле тёмные силуэты деревьев. В щелях окна загудело. Алекс поёжилась.
- Холодно? – Серый снял свой плащ и протянул девушке. Та благодарно улыбнулась.
- Спасибо, - сказала она, закутываясь.
- Алекс?
- Да?
- Можно вопрос?
- Конечно.
- Кто такой Май?
- Ты… откуда ты его знаешь? – спросила крайне удивлённая Алекс после небольшой паузы.
- Не знаю. “Мы любим тебя, Май”. Видел по дороге сюда.
- А… Да, конечно. Он… – она вновь взглянула в окно, - был нам… как отец. Нет. Больше, чем отец. Ближе. Роднее.
- Мне жаль.
Алекс отрешённо-непонимающе взглянула на Серого.
- Что его нет больше с вами. Должно быть, он был хорошим человеком.
- Ты говоришь так, будто он умер.
- А разве нет?
Молчание. Тишина.
- Он жив. Просто скитается где-то, - уверенно сказала девушка, - Он вернётся.
Минуты текли в красноречивом безмолвии. То, что не могли выразить словами, они читали друг у друга в глазах.

- Ты боишься?
- Да… Очень…
- Я всегда с тобой. Где бы ты ни была, просто представь, что я рядом, и я буду рядом.
- Ты… всегда ускользаешь… всё время куда-то торопишься… будто боишься что-то не успеть…
- Жизнь – это движение вперёд. Так или иначе. И всегда нужны те, кто поведёт за собой остальных. Без них люди заплутают, потеряются и, рано или поздно, сгинут. В конце туннеля должен быть свет, и плевать, что он бесконечно далеко и до него не дойти и за тысячу жизней – пусть он просто светит. Тогда надежда на завтрашний день никогда не умрёт.
- Не уходи… подожди… побудь с нами ещё хотя бы день…
- Это лишь отдалит расставание, и сделает его ещё на один день более невыносимым. Так зачем тогда? Я ведь не навсегда ухожу. Ты поэтому боишься? Со мной всё будет хорошо, не волнуйся. И я скоро к вам вернусь.
- Холодно… как же холодно…

Время. Безумство материи. Жизнь. Безумство духа. Покой. Тёплый, убаюкивающий. Но не родной. У Бродяг нет дома. Их дом – их ноги. Это их дар и их проклятие. Всюду быть, как дома, и в то же время, всюду чужим. Не лучше ли тогда не быть вообще? Нет, не лучше. Я буду. Если бы жизнь того не стоила, она не была бы дана человеку.

- Он жив, – повторила Алекс, - и однажды обязательно вернётся. Он всегда возвращался.
- Обязательно вернётся, - сказал Серый, повернувшись к ней. Девушка посмотрела на него – тот открыто и дружелюбно улыбнулся.
- Да… - она тоже попыталась изобразить слабую улыбку, - А ты? Когда ты… когда пойдёшь дальше?
Серый провёл рукой по волосам, заново встопорщив примявшиеся волосы.
- А я и сейчас в пути, - сказал он загадочно, - Встреча с вами – тоже часть моего странствия. Ведь если бы это было не так… меня бы здесь не оказалось. А раз я всё-таки здесь – значит, это неспроста. Не зря Мэтр нашёл меня и привёл сюда. На самом деле ничего, абсолютно ничего не происходит просто так. У всего происходящего вокруг нас всегда есть причина. Другое дело, что мы далеко не всегда можем понять и принять эту причину. Зачастую, просто в силу нежелания её понять. А ведь, чтобы понять, нужно очень немногое…
Алекс прищурилась, вглядевшись в Серого и стараясь понять, почему его голос стал звучать так неотчётливо. Серый сидел рядом, но всё, что он говорил, долетало до девушки как сквозь толстое стекло – лишь глухие и непонятные обрывки звонких фраз. И тут на единое мгновение ей показалось, что черты лица человека, сидящего перед ней, изменились, неуловимо, но, будто, все разом. Она поморгала и помотала головой, пытаясь отогнать наваждение. У неё сильно закружилась голова, и чтобы не ударится, она оперлась руками о стену. Серый подсел ближе и поддержал девушку, чтобы та не упала.
- Голова кружится?
- Да… – неуверенно проговорила Алекс, - Так внезапно… Но сейчас уже лучше… Не понимаю, что со мной… Такого никогда раньше не было… - сказала она, опершись на плечо Серого.
- Тебе нужно поспать, - сказал тот, глядя на девушку.
- Пожалуй… Оох… - она закрыла глаза, коснулась пальцами висков, помассировала их, - Стучит-то как…
- Позволь мне.
Алекс опустила руки. Серый коснулся её щеки, убрал со лба непослушную чёлку, профессиональным движением положил указательные и средние пальцы на виски и тихонько, круговыми движениями помассировал их, но не ритмично, а как-то сумбурно, то ускоряя движения, то почти останавливаясь.
Алекс закрыла глаза. Боль и головокружение уходили. Девушка не без удивления поняла, что Серый не касается её, массируя воздух в миллиметре от её головы. Однако это помогало. Она согрелась и перестала дрожать, и хотя её клонило в сон, ей всё же хотелось узнать, как у него это выходит. Она открыла глаза и увидела перед собой лицо Серого.
- Спасибо, ты просто Ангел… Как будто и не болело, – сонно улыбнувшись, сказала она и зевнула, - Как у тебя это получается?
- Наверное, это мой дар, - ответил он тоже с улыбкой, - Раз я ангел.
- Наверное… Знаешь, Серый… - сказала Алекс, протирая как после сна глаза, - Ты мне кого-то здорово напоминаешь… Только вот никак не пойму, кого именно.
Серый пожал плечами и посмотрел вглубь станции, в темноту. Туда, где лунный свет из окон загадочно и жутко переплетался с полуобрушившимися колоннами, лестницами и перекрытиями.
- Вряд ли, - после недолгого молчания сказал он, снова повернувшись к Алекс, - Меня, вообще говоря, не существует, - он грустно улыбнулся.
Алекс недоверчиво на него покосилась, и вдруг прыснула, прикрывшись рукой.
- Ну, ты шутник!
Серый рассеянно пожал плечами.
- В каждой шутке есть доля шутки.
- Пожалуй, ты прав, - перестав смеяться, медленно произнесла Алекс и взглянула на него как-то странно. Несколько минут они молчали. Серый снова задумался о чём-то своём.
- А почему ты так сказал? – почти шёпотом, стараясь не нарушать тишины, спросила Алекс.
- Как?
- Что на самом деле тебя нет? Хотя… Я, кажется, начинаю понимать, что ты имел в виду…
- Если человек не задумывается о чём-то, о какой-нибудь вещи, не подозревает, что она – реальна, никогда не видел её и не брал в руки, - с этими словами он достал из кармана жёлто-зелёное, в крапинку, яблоко и, потерев его об рукав свитера, протянул Алекс. Девушка попыталась скрыть изумление, но ей это плохо удалось, - То считают, что в мире этого нет. Вернее, не считают, а просто об этом не задумываются.
Алекс с трепетом обеими руками приняла яблоко из рук Серого. Повертела его в руках, подняла за черешок двумя пальцами, подставив ладонь, чтобы не выронить, понюхала. Потом молча подняла глаза. На её лице читался недвусмысленный вопрос.
- Я сорвал его в каком-то заброшенном саду. Уже и не помню, когда и где. Давно это было. Очень давно, - выдохнул он и замолчал.
- С тобой всё так же, как с этим яблоком, правда? Никто не подозревает, что ты есть. И поэтому для них ты действительно не существуешь. Никто о тебе не знает, не помнит, ни единая душа нигде тебя не ждёт, - не спрашивая, а утверждая, говорила Алекс.
Серый кивнул.
- А как же тогда мы? Мы-то ведь теперь знаем о тебе.
- Вы – первые. К вам меня привела Дорога Железа.
- К нам тебя привёл Мэтр, разве не так?
- Правильно. Но к нему меня привела она, - и после небольшой паузы добавил, - Как и его ко мне.
- Кто ты?
- Ты сама должна понять.
- Кто ты? – повторила Алекс, не удовольствовавшись ответом. Она сидела, закутавшись в плащ и подтянув колени к подбородку, не сводя с него глаз пронзительных изумрудных глаз. Этот человек был для неё чужим, и Алекс знала это. Но она также чувствовала, что в Сером есть что-то неуловимо для неё близкое, что-то родное, то, что, как ей до этого момента казалось, она безвозвратно потеряла… и вдруг нашла в нём. Она сидела, не отрывая от него глаз, боясь пошевелиться. Она боялась спугнуть его, как неосторожную мысль, посетившую её, и завладевшую ей без остатка.
- Я не смогу тебе ответить, Алекс. Я сам не знаю.
Она коснулась его щеки, волос, заглянула в глаза. Время будто перестало существовать. Если бы у них были часы, секундная стрелка на них наверняка бы не двигалась.

- Доброе утро, Алекс. Как спалось?
- Не очень.
- Что случилось?
- Я тебя видела во сне… И ты… В общем, ты упал с моста.
- Буду осторожен. Вообще, не так уж часто я бываю около Горбатого.
- У меня во сне ты упал не с Горбатого…
- Сны бывают и вещие, я знаю. Но далеко не все. Не принимай их близко к сердцу, относись к ним проще.
- Постараюсь… Май, а ты… Много мостов видел?
- Не очень. Дай-ка вспомню… Горбатый, само собой… Так… Ещё один милях в сорока на востоке, Вороний, кажется… Хм… Вроде всё… А, нет, ещё про один забыл – Грустная Радуга – почти такой же как Горбатый, только поменьше, и краска с него со всего слезла.
- Грустная Радуга… Да… Ты упал с Грустной Радуги…
- Странно, Алекс… Очень странно… Она очень далеко отсюда. И идти к ней я точно не собираюсь. А как я с неё упал, ты видела? Меня кто-то столкнул или я сам свалился? И… ты уверена, что это был именно я?
- Я смутно помню… Сон был не очень чёткий… Но я чувствовала, что это именно ты падаешь… Чувствовала так же, как иногда могу угадать твоё настроение, мысли. Это был ты, и никто другой. Как ты упал… я почти не помню… Сны быстро забываются, сам знаешь. Вроде бы кто-то крикнул тебе – “Какого чёрта ты тут делаешь?! Чего тебе от нас надо?!” или что-то в этом роде… А потом… Потом ты полетел вниз… И… самым страшным было то, что ты не кричал… Просто падал… А там…. Внизу… Чёрная… Чёрная бездна… И больше ничего…
- Жуткий какой сон. Но не думаю, что на этот раз он был вещим. Раз ты даже запомнила чьи-то слова… В твоём сне всё слишком было похоже на правду. Нет, Алекс, это был просто кошмар.
- Я тоже хочу так думать. Очень хочу.

Алекс моргнула. Они с Серым всё так же сидели рядом. Девушка вернула ему яблоко.
- Так хочется спать… Прям глаза слипаются… – она потянулась и зевнула.
Лицо мужчины перед ней внезапно снова расплылось, и в этот раз показалось Алекс очень знакомым.
- Май? – сонно спросила девушка и протянула к нему руку, - Май, это правда ты?
Человек улыбнулся.
- Спи, Алекс, спи. И ни о чём не волнуйся.
И она послушно заснула, положив голову ему на плечо. Серый осторожно взял её на руки и отнёс к спящему Мэтру, положил на матрас рядом с ним и укрыл толстой замызганной шторой, поскольку ничего лучше поблизости не обнаружил.
Потом пошёл к себе в комнатку, лёг, укрылся принесенным ему Алекс покрывалом, закрыл глаза и уснул. Ему приснилась Грустная Радуга. Не мост, а настоящая радуга, только не разноцветная, а серая и унылая. Он долго шёл по ней, и не как не мог дойти до противоположного края. И тут увидел двух людей, мужчин. Один был высокий в тёмно-серых куртке и брюках, второй – пониже – в брюках и длинном сером же плаще. Они о чём-то спорили, переругивались, но он был далеко и не мог расслышать слов. Тот, что был в куртке толкнул другого, тот пошатнулся, и Серому показалось, что он что-то сказал первому. Мужчина в куртке ударил того, что был в плаще, под дых, а когда тот согнулся, ударил его в лицо и занёс руку, что ещё раз ударить. А избиваемый и не пытался защищаться.
Серый со всех ног бросился к ним, размахивая руками и крича: “Остановись! Ты с ума сошёл! Он ведь упадёт!..” Он бежал во весь дух, но те двое не стали ближе, радуга, словно с той же скоростью, с которой он бежал, как эскалатор, сдвигала его обратно. Серый всё бежал и бежал, но и радуга, и двое мужчин уже исчезли. Он тряхнул головой, разгоняя сон.
Небо очистилось от туч – как будто ночной дворник вычистил, вымыл его, отскрёб до блеска, а потом вдруг со всего маху налетел на ведро с серебряными кнопками и рассыпал их по всему небу. “Сколько же их…” – подумалось Серому, и он тихонько побрёл обратно на станцию. Когда он почти бесшумно прошёл к своему лежаку, оказалось, что никого не разбудило его внезапное, и, надо думать, довольно громкое исчезновение посреди ночи. Все спали. Мэтр и Алекс, обнявшись, лежали на двух положенных друг на друга матрасах. Где-то неподалёку с приглушённым на выдохе свистом похрапывал во сне человек в жёлтой шапочке по прозвищу Кулис, а на старой и перекорёженной двухъярусной кровати у дальней стены, с ног до головы обернувшись одеялом посапывал Чип.
Серый уснул мгновенно, как только лёг. И это ночью больше не видел снов.