Нобелевский лауреат

Нобелевский лауреат.

    Съемки в натуре заканчивались. На следующей неделе съемки будут в павильоне. Режиссёр, попрощавшись, покинул площадку. Михалыч грустно посмотрел по сторонам. Помощник режиссера весело подмигнул.
    -  Домой?
    - Щоб ты здох, - в сердцах выругался Михалыч и поплелся к машине. Солнце клонилось к западу. Берег Днепра казалось навсегда прощался с шумом, весельем и громким звуком мегафона. Вдруг из-за тонвагена появилась голова осветителя Гришки, который заговорщицки  подмигнул Михалычу и головой кивнул в сторону кустов.
     - Сергеич, щось менэ скрутыло. Зараз прыйду. Михалыч направился в сторону посадки.
     - Михалыч, службы еще не свернуты - закричал помощник режиссера, но Михалыч уже скрылся за кустами. Через минут пять, он вышел, улыбаясь, поправляя штаны. Плюхнувшись на заднее сидение, он довольный, задумался. В окнах пробегали красоты Обуховской трассы. Поля зеленые, чередовались с золотистыми, и кругом обуяло августовское тепло. Кое-где в полях работали комбайны. «Щось треба выдумати», лихорадочно металась мысль у Михалыча в голове. «Дома трэта побалакаты з мужыкамы. В павильони так мало мисця. Режисер всэ бачить, Сховатыся нидэ». 
     За мыслями дорога пробежала быстро. Мелькнул Обухов, Конча-заспа и Столичное шоссе. Машина въехала во двор. За столом никого не было. Помощник режиссера, на прощанье, приподнял руку и прикрыл за собой дверь квартиры.
     - Слава богу - Михалыч разделся и упал в кресло. В голове  нужных мыслей не было.
     - Трэба щось придуматы, треба щось придуматы - маниакальная мысль сверлила голову. «Надо же», вспоминал он, «Я николы не зрывав зъемкы».
     - Ну, раз, чы два раза, черт попутав. У театри проще. Зайшов до буфета, хыльнув чарочку. Голос становыться звонче, яркишэ блымають очи, а головнэ, не тольки режисер, а навить гример нэ роблять зауваження.
     Мысли продолжали кружить голову.
     - Щось трэба зъисти. Он подошел к холодильнику, открыл.
     - Ну бисова донька, пустый холодыльник. Крим яець, ничого нэма.
     Он взял три яйца и начал жарить яйца на подсолнечном масле. Уже сидя за столом, пережевывая, чуть не вскрикнул.
     - Оцэ механизм, оцэ винахид.
     День выдался теплый и солнечный. Уже в шесть утра, Михалыч радостно вскочил, и напевая песню побрился. Надев спортивный костюм, сбегал в магазин за покупками. Дворник Николай, приветливо помахав рукой, буквально пропел: «Слава народным», еще долго смотрел ему вслед.
     Съемочный павильон киностудии встретил его своим шумом. Заглянул на площадку, здороваясь на ходу, встретил гримера Людочку, и вместе с ней вошел к себе в комнату. Раскрыв холодильник, положил лоток куриных яиц, и напевая какую-то песенку, уселся в кресло.
      На площадку его забрал помощник режиссера. Репетиция, репетиция и вот уже начало съемки. Его приглашают на площадку. Уже в свете софитов он попросил помощника режиссера принести яйца.
      - Щось у горли дере.
      - Сколько принести?
      - Несить мабуть весь лоток.
    Три яйца выпиты. Съемка. Минут через двадцать все видят, что у
Михалыча повеселели глаза, и странно, на лице появилась всем известная улыбка. Когда Михалыч выпивал, лицо и без того доброе, становилось невыносимо симпатичным,  очаровательным.
     Режиссер взбешен. Эпизод с трудом был отснят. Получив, в очередной раз взбучку, помощник режиссера отвез Михалыча домой. В последующие два дня все повторилось. Эпизоды снимаются один за одним, и наконец последний день.
    С утра режиссер лично забрал Михалыча из дому. Ровно через час, стоя под софитами, Михалыч улыбался  и вся съемочная группа задыхалась со смеха. Все шушукали: «И когда он успевает?».
     Уже в гримерной, режиссер спрашивал: «Михалыч, дорогой. Ну признайся. Ты что уколы делаешь? Может, зонд глотаешь? Михалыч молчал, как Зоя Космодемьянская.
     Уже позже, закрывшись с Гришкой осветителем в своей комнате, Михалыч предложил: «Давай по яечку».
     Моргая глазами, Гришка думал: «Не рехнулся ли Михалыч?». Уже, выпив по три яйца, он с восторгом заявлял: «Ты, Михалыч Нобелевский лауреат! Тебе должны дать звание «Лучшего изобретателя и рационализатора Советского союза!»
     - Мени плювати на цэ, сказал Михалыч. Давай краще ще по одному яечку.