Куликово Поле Сокола Sogol a

Все люди как птицы на Поле Куликовом

Сокол и Иволга

Опустел майдан, отшелестел жёлтыми листьями тихий вечер на Донской Земле. Ночь своею властью задышала.

Иволга опустилась на ветку тополя, застыла после шума на майдане. Долго сидела недвижима, переворачивая в памяти события недавнего прошлого. Печально улыбалась, протяжно привыкая к своей усталости.

- Хорошо, - думала, - не пришлось во вчерашних разборках сорок с галками участвовать. А Ворон и вправду хорош оказался, держит характер, не пасует перед вороньём! И чего бы ему с Орлом не подружиться? Авось бы, нашли общий язык…

Ей бы уже и заснуть захотелось, а тут Сокол веткой ниже на её дерево опустился.

- Устала? - спрашивает.

- Устала…

- Скажи, - попросил Сокол, - как мне теперь тебя называть?

- А как раньше, как всегда - Насвистывающая дождь.

- Значит, мы с тобой никогда… - И Сокол замолчал, отчётливо понимая, что Солнце и Вода - две непостижимо прекрасные грани бытия - одна испепеляет, но светит, другая живительна и женственна…

- Поедем домой, - попросил Сокол.

- Я дома, - ответила Иволга.

- Тогда прощай, я полечу к своим звёздам.

- Не сбейся в пути… Мне будет тебя не хватать…


Грусть Галок.


- А что, мамочка, Сокол скоро прилетит?

- Сокол у Иволги задержался…

- Он нас не любит. Да?

- Любит. Только пока не знает об этом.

- А разве так бывает, чтобы любить и не знать? Я вот, например, знаю, что я люблю…

- Вот и прекрасно.

- А что прекрасного?

- Красно-оранжево-жёлто-зелёные ягоды у нас, среди 12.

- Это, конечно, прекрасно. Но я бы хотела знать, отчего-почему один-единственный меня позабыл?

- Он тебя не забыл, он со своего Млечного пути сбился. Вот и рыскает теперь в поисках веры.

- А когда он вернётся?

- Когда ты немножко нежнее станешь, немножко стройнее, немножко меньше вопросов задавать будешь…

- А что мне делать, если вопросов не задавать?

- Учиться жить в другой плоскости. У тебя есть *Ъ* и *Ь* - вот и решай свои задачки сама, без оглядки на Сокола и Иволгу. У них этих буковок нету.

- Мамочка! Но я всё равно хочу родиться звездочётом и Икаром! Можно?

- Это как Ворон решит. Ему всё можно.


Вьюрок и Ворон.


- Привет!

- Здорово дневали!

- И ночевали тоже. Сажи, ты к своей жене как относишься?

- Ну и вопросы у тебя, однако. Как к матери своих детей!

- А я к своей - как к стенке. Её, кажется, поломать можно…

- Ну и ассоциации у тебя. Ты не заболел, чаем?

- Нет, вроде… Только Иволга в стакане воды бурю-ягу размешала, мутит больно.

- Пройдёт. Поди проспись, всё легче станет.

- Пробовал, не получается. В Сочи, видать, пора.

- При чём тут Сочи?

- А ни при чём! Архангел-Михаил в душу запал. Больно жить мешает.

- Помолись…

- Не помогает. Иволга снится.

- С какой это стати? Ты же на *ь* женат.

- Вот и я о том же. Женат на *Ь*, а Иволга снится. К чему бы это?

- К дождю…

- Э, нет, брат! Тут я тебе не верю! К дождю только ласточки низко летают, а у меня их пруд пруди на моём токовище.

- Однако, ты прохвост, парень. И Иволга, и ласточки, и *Ь*.

- Прохвост, согласен. Как жить-то дальше, подскажи!

- Помолись…

- И что?

- Легче станет.

- Молился, не помогает.

- Тогда лети к Иволге. Или к Чайке. Они вдвоём всем помогают.

- Мне только Иволга снится.

- Заладил: «иволга-иволга».

- Потому, наверно, и заладил, что Иволга на Волге родилась, а я, как индюк, на Галке женился.

- Галки тоже птицы, не горюй!

- Да я и не горюю. Только мне, видишь ты, Млечный путь уготован, а дед Дятел меня в своей библии увековечил. И кому теперь служить, скажи на милость.

- Миелосу.

- А это что за птица такая будет?

- Это не птица. Это твой собственный *Ъ* и поэт по совместительству.

- Брехня! В нашем роду белых ворон никогда не водилось!

- Не водилось, так не водилось! Что ты распетушился, как лев какой?

- Так Иволгу жалко…

- А чего её жалеть? Она, поди, себе цену знает.

- Потому и жалко. И зачем только я в это дурацкое ФИО вступил? Нет бы восвояси отправиться, жить, как все соловьи-разбойники живут.

- Не гони, брат! В пекло ты ещё успеешь! Рядом с ним, говорят, ещё какое-то костровище с огневищем тусуется. Лекалку какую-то отыскивают.

- Зачем?

- Да чтоб Снеговика бабе Яге с дедом Кащеем выкроить.

- Зачем?

- Да они говорят, что Масленица у нас с тобой нынче не настоящая!

- А какая же?

- Аббревиатурированная! Во! Выговорил это слово!

- И что теперь?

- Рарога с Орлом да Сова с Соколом Иволгу за Ястреба сватают.

- Да ну? По каким это законам?

- Да по тем же самым, что и раньше, что и всегда: Н2О + SО4 = ISBN.

- Я так не согласен.

- Тогда сам женись на Иволге.

- Я женат. Сынишка у меня…

- Несмышлёнышу твоему иная матерья уготована…

- Почему?

- Потому что Иволгу забыть не можешь.

- А Галка как же?

- А я всех Галок на Сорок обмениваю.

- Зачем тебе это надо?

- Так, на всякий случай.


Сокол и Иволга.

- Смотри, Сокол, Солнце Радуется!

- Согласен. Ты как?

- Нормально.

- Домой поедем? Я суп приготовлю…

- Давай.

- Сынишку возьмём?

- Обязательно. Он у меня всегда - первый парень на хуторе…

- А было «на деревне…»

- Так это когда было!

- Когда мы с тобой о сыне мечтали…

- Давно это было. Что кажется, будто и не было вовсе.

- Было. А давай сегодня праздник устроим. Гостей позовём! Помечтаем, как нашего Нахалёнка женить будем! Как ты считаешь, кто из твоих птиц ему в невесты годится?

- Снегурочка, пожалуй.

- Я же говорю: «птиц»!

- Тогда «Чайка».

- Стара больно!

- Зато смело летает! И выше Буревестника! И ночует всегда у воды. Её даже Альбатрос не догонит!

- У Буревестника папаша имеется!

- У Чайки тоже!

- Тогда давай нашу Эру от двух отцов донской словесности  мерить, а не от бабы Яги, как принято…

- Не получится! Без сказки жить нельзя на свет…

- Поэт иначе сказал. Ну да ладно: не возражаю: без сказки на свете грустно.

- А ты свою грусть гроздьям рябины подари, она поймёт, посочувствует и устье своё талой водой разбавит. Знаешь, как красиво, когда - белый снег во дворе, тонкий лёд на воде. Осиная талия у меня, и алость моих губ у твоих…

- Я, пожалуй, рискну на новое приключение с тобой, Иволга! Запомни это, когда Солнце в РФ забрезжит!

- Спасибо! Я с милым разберусь, когда братья 12 месяцев последуют вслед за Ведой!


*****
Слетелись на токовище галки и давай думу думать - на ком бы головную Гагу женить, чтобы всем хорошо было - и православному Голубю, и Христианской Горлице, и ЕРовскому Орлу, и орлиному племени.

- А давайте, - предложила одна из Галок, - дерево на острове Баграе спилим, Буянов камень поставим, пусть он заместо Кифы всем людям дорогу к Млечному пути указывает.

- Камень поставить несложно, - рассудил Ворон. - Только как тогда Птичий Майдан с Оленем справится?

- А с Оленем никто не справится. Он у нас самый первый Подъесаул на хуторе. Ему Казачьим майданом и командовать! - сказал Белый Ворон.

- Не годится так, - Галки загалдели. - У нас испокон веку на Руси хороводы попарно собираются! Если Подъесаул придёт, он и подъесаулиху приведёт, а нам, вишь ты, тогда Оленя женить придётся! Зачем нам такая притча во языцех?

- Олень сам женится, - вразумил Ворон. - К тому ж, он уже давно Куликово Поле облюбовал, да и Аксу тоже, да и Койсуг, да и Батай.

- Так чего ж мы тогда свои копья да перья ломаем? Если всё на земле православной скифскими именами прозвано? А галчат своих мы никому в обиду не дадим!

- А вороньё? - спросил Ворон.

- А вороньё само слетится, когда Масленичными блинами запахнет под музыку азово-аксайско-чкаловских бардов.

- Нехорошо это - от *** открещиваться. Сокол-Иволга нам вместо отца-матери…

- Стало быть, и мы здесь свою звезду зажжём! - решили Ворон и Галка. - Пусть горит ЦАПЛЯ светом ГРУСТИ АТАМАНОВОЙ красно-жёлто-зелёным светофором вдоль и поперёк маленького ссср по кадастру-стрит: Белорусский, Вятский, Днепровский, Украинская, Обский, Архангельский, Мурманский, Чкаловский, Орджоникидзе…

- Стоп! Стоп! - замахала руки автор. - Минуточку! Олень-тайм ещё не вернулось! Мышь-время пошло уже на *** разворот. Голубь-время всегда впереди летит! А кто Горлице серебряное ожерелье подарит?

- Братья 12 месяцев! - закричали первопрестольные птицы.

- Сёстры 12 лебедей, - зааплодировали Журавлёвы, Орловы, Голубевы, Лебедевы.

- Кадеты и юнги из корпуса господина К*! - догадались «Орлёнок» и «Канарейка».

- Эхо Планеты - гордость нашей Окраины! - выпалил Скоморошек, а Петрушка вывел на сценическую площадку самого главного человека в театре Р.Ф., чтобы опустить занавес.


Ворон и Ворона

- Почему ты ушёл от меня, Ворон?

- Я к тебе не приходил.

- Ну да, конечно. А почему ты сына моим именем назвал?

- У него своё имя.

- А когда по долгам со мной рассчитаешься?

- Нет у меня перед тобой долгов.

- Совсем нет? А шампанское?

- Я не пью с чужими женщинами.

- И не надо. Но совет прими, если хочешь, чтобы твой сын был здоров…

- Я тебе не верю.

- Я тебе тоже перестала.


Ворон и вторая Ворона.

- Не надо меня разыгрывать»!

- А мне хочется.

- Я же попросила! Ну не пей больше! Поди лучше мусор вынеси!

- Сама вынеси.

- Я тебя попросила!

- Вот и не проси больше!


Выпь и Неясыть

- Мамочка! А где наш Ворон?

- Упорхнул к леди.

- Почему ты его отпустила?

- Он меня пожалел, а мне любви так хотелось…

- А наваждение прошло?

- Отчасти, мои ангелочки. Вы что, тоже по отцу тоскуете?

- Нет, мамочка, просто мы не любим, когда ты плачешь. Вот и стремимся к Ворону.


Ворон и Неясыть


- Ворон! Ты нехороший! Я за твоего сына замуж не пойду!

- Вот те раз! А ты кто такая, малявка?

- Мамина дочка. А ты мою маму за что обидел?

- Это она меня обидела. Поганой метлой вымести хотела. А я - мужчина.

- Какой ты мужчина, если у тебя подъесаула нету?

- Ну ты и нахалёнок, малявка! Потому и нету у меня подъесаула, что я сам подъесаул!

- Неправда! У подъесаулов усы растут, а у тебя нету!

- Тогда я - дед Мороз!

- С дедами Морозами я не играю. Я с дедом Дятлом хочу про обезьянок побеседовать.

- А я здесь при чём?

- А ты всегда при чём. Ты у нас с мамой, как отбивная котлета.

- Как это?

- А это, когда нам не везёт, то мы всё на твою голову валим. Помнишь, как мы тебе на голову блины высыпали? Вот теперь ты из них свою Масленицу и сваргань. А нам отдай то, что нам по долгу и чести, и мундира, и слова, и дела принадлежит.

- И что это?

- Шампанское!

- Не должен я никому никакого шампанского!

- Тогда мы с тебя свои копеечки назад стребуем! Запомни это!


Ворон и Ворона

- Ну и воспитала же ты свою дочь, Ворона!

- Она твоя дочь!

- Врёшь!

- Не вру. Мечтаю.

- А я тут при чём?

- Так ты, говорят, все мысли материализуешь. Вот я и мечтаю о дочери. Или о сыне.

- У меня есть сын…

- Твой несмышлёныш ещё не родился, а ты его уже предал. Помнишь, тогда, в церкви, стояли с тобой у аналоя?

- Я в этом не виноват…

- А кто виноват?

- Время. Лица. Судьбы.

- Мне от этого не легче.

Сова

За оком Первомайской долины ютились птицы. Их щебет доносился каждое утро и заставлял Сову всякий раз врасплох. Она никогда не была готова к тому, что в её одинокое жилище врывались Голуби, Снегири, Сизари. Им всем всегда от неё что-то требовалось, и она просто устала от их влияния на её судьбу и одиночество. Решив однажды, что пора на покой, она удалилась на свой остров в поисках медной руды, которая и в сказках описана, и в жизни её хватает с избытком.

Сова не предполагала, что птицы последуют за ней, ибо не в каждом болоте черти водятся. Но того, чего не ждёшь, как правило, часто и случается.

Выползли из-за всех углов Российской действительности все «besi» разом и утонули в болоте. Нет, говорят, в стране совести, на земле - справедливости, на столе - маковой росинки, а в голове - деда.

- Ну и что, что нет, - решила Сова и слетела со своего места.

Гнёздышко, что она свила на новом месте, было уютным и, главное, гостеприимным.

На новом месте Сова решила погадать, как стародавние времена на Руси повелось. Сорвала букет ромашек да и вплела в свои пёрышки русые. Ничего-то ромашки ей не ответили, да только у Совы вещий дар открылся - годовые кольца считать по звёздочкам.

Прознали про то Галки нездешние, к Сове за советом прилетели. Спрашивают, просят:

- Научи и нас годовые кольца в ежегодники вписывать. Неужто ты одна с такой махиной как Божия Благодать управишься?

- Да и не знаю, что вам ответить, - Сова произнесла. - Раньше думала, что мне для счастья только огненная вода нужна, а теперь понимаю, что не в ней дело. Подыщите-ка мне какого-никакого Оленя с Оленёнком. Я только через них других птиц своим знанием наделяю.

Долго суетились птицы нездешние в поисках Оленя с Оленёнком, долго мучились, пока, наконец, Сова сама не нашла то, что испрашивала. А как нашла, к своему очагу полетела, оставила на родинке родовую метку, цветы посеяла, бурьян вырвала и полетела своей долиной навстречу степным ветрам, к Соколу.

И так ей хорошо было в поле, что забыла она и об Аисте, и о Вороне, да и об Орле  тоже.

Широко степь расстилается, донских путников привечая.

Красиво звёзды шепчутся, молодых казаков приветствуя.

Мирно волна шелестит, годовые кольца Луны меряя.