Смотрим. Обсуждаем. Монастырь

В новом сезоне в очередном выпуске ток-шоу «Смотрим. Обсуждаем» демонстрировался и обсуждался документальный фильм, снятый датскими кинематографистами. По словам режиссера фильма Перниль Розэ Гронкер, ей очень нравится снимать пожилых людей, поскольку у них свой взгляд на мир и богатый жизненный опыт. (К сожалению, мне не известны другие фильмы о пожилых людях, снятых Розэ, поэтому, что именно она имела в виду, даже после данного просмотра, лично мне не очень понятно). Заявленная тема меня заинтриговала, и я посмотрела ленту.



Что смотрели и что обсуждали:
===============================

Документальный фильм «Монастырь» (Оригинальное название The Monastery: Mr. Vig and the Nun)
Производство: Дания, 2006, цвет, Beta SP, 84 мин.
Режиссер: Перниль Розэ Гронкер
Оператор: Перниль Розэ Гронкер
Сценарий: Йенс Арентзен, Пер К.  Киркегаард, Перниль Розэ Гронкер
Музыка: Йохан Содерквист

50 лет назад 82-летний Йорген Лаурсен Виг, купил в Дании замок Хесберг для того, чтобы когда-нибудь открыть там монастырь. За полвека постарел не только сам мистер Виг, но состарился и обветшал, практически бесхозный к этому времени, замок. Однако мечта осталась прежней: «Оставить после себя сад, а до этого – ещё успеть в нём погулять»… Ну, то есть, нет, конечно: организовать монастырь и побыть там настоятелем. Такая нетривиальная мечта. И вот, преодолев толщу лет и множество усилий, она, кажется, начинает сбываться: по распоряжению Московской Патриархии из женского монастыря в Шамордино отрядили настоятельницу с одной из монахинь (матушку Амвросию), которые весной 2001 года впервые поехали к Вигу в гости, чтобы осмотреть таинственный датский замок и понять: можно ли использовать его помещения для монастырских нужд…

Документальный фильм рассказывает о начальном периоде создания православного монастыря в замке Хесберг.

В 2006 году в Амстердаме фильм «Монастырь» был удостоен награды Датской церкви и главного приза XIX Международного фестиваля документального кино приза Йориса Ивенса за лучший полнометражный документальный фильм (IDFA, International Documentary Film Awards – главный фестиваль документальных лент, который называют «документальными Каннами»), а также множество других призов и наград, в том числе и на 29-м Московском кинофестивале.
Но сам главный герой ленты Мистер Йорген Виг, в крещении Георгий, умер за два года до премьеры и фильма о своем монастыре так и не увидел.

Такое, вкратце, кино.


В обсуждении принимали участие:
=================================

Режиссер-документалист Сергей Мирошниченко; заведующий кафедрой Церковной истории Московской Духовной Академии Алексей Светозарский; режиссер, сценарист Алексей Пищулин; председатель правления Гильдии экспертов по религии и праву Инна Загребина; героиня фильма «Монастырь» матушка Амвросия (Гараева), студенты ВГИКа, члены киноклуба МГУ, а также зрители, интересующиеся вопросами духовного совершенствования.
Ведущий: кинорежиссер Владимир Хотиненко.

Среди обсуждаемых вопросов говорилось о «загадочной европейской душе»; о чудаках-меценатах, зачастую, выглядящих в глазах обывателей и прагматиков обычными  сумасшедшими (ну, это понятно); о Мечте; о том, что ни разу за всю свою жизнь не испытавший чувства любви (разве что, по его собственным словам, в детстве), главный герой, наконец, обрел настоящую любовь; о противопоставлении индивидуализма, граничащего с эгоизмом и эгоцентризмом (представленного другими религиями) – надиндивидуализму православия…

Ещё, почему-то, главный герой у многих вызывал смех: «брюзга», «ворчащий старичок»… – подтрунивали над его недовольством зрители, комментируя поведение Вига, когда приехавшие из России монахини и «трудники» начали наводить свои порядки в привычной ему жизни.  На один из таких подтрунивающих, иронизирующих комментариев даже отреагировала матушка Амвросия: «Когда что-то подобное говорят в адрес мистера Вига, я всегда говорю: после него – остался монастырь. Посмотрим, что останется после вас». Да ничего путного  не останется: посмотрят, порассуждают, да и дело с концом…
Но суть, мне кажется, вообще не в этом.


«Отыщи всему начало, и ты многое поймешь»
=========================================

На самом деле, такая странная реакция на действия и слова главного героя и его поступок, так или иначе, спровоцирована режиссером фильма. Несмотря на то, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО документальный фильм, снимавшийся пять лет (!), зритель почти ничего не знает о главном герое, кроме разбросанных крох информации (если вообще обратил на большинство из них внимание), что он: бывший лютеранский пастор, никогда не был женат и даже влюблен, а на территории его замка жили (и по сей день живут), то ли бродячие артисты, то ли хиппи, то ли буддисты; что он был больше привязан к отцу, чем к матери и всю жизнь комплексовал из-за своего носа, который казался ему длинным и некрасивым; девушки его никогда особо не интересовали, зато была мечта – создать монастырь. И вот, почти полвека назад он накопил денег и с этой целью купил замок Хесберг. Такое, мягко говоря, резюме.

Кроме того, в фильме не затрагиваются вопросы веры и мировоззрения. По словам режиссера и оператора фильма – Пернилле Грёнкьер – такова была её принципиальная позиция. Как пояснил во время обсуждения Сергей Мирошниченко, сделано это было для того, чтобы «проследить характер героя в развитии», что, мол, блестяще и удалось автору.

Не знаю, не знаю, что ей там «блестяще удалось», но, на мой взгляд, во многом именно из-за того, что вопросы веры и мировоззрения автор решила не затрагивать, наша молодежная аудитория увидела в главном герое… гоголевского Плюшкина.
Это ж как надо было смонтировать документальный материал, отснятый на протяжении пяти лет, чтобы в человеке, всю свою жизнь помогавшим другим, мечтавшем организовать не коммерческий центр, а центр духовного возрождения, зрители смогли увидеть прообраз духовно нищего человека, ценой скаредности и маниакального накопительства создававшего иллюзию собственной значительности!

(А, кстати, интересно: чтобы сказала уважаемая аудитория, если бы ей, скажем, прокрутили документальное кино о последних годах жизни «яснополянского старца»? Например, с катаниями на велосипеде; хождением босиком и в простонародной одежде; выходом на покосы и пр., при том, что смотревшие не были бы в курсе, что эти кадры запечатлели великого русского писателя Льва Николаевича Толстого?..).

И ещё: оригинальное название фильма звучит так: «The Monastery: Mr. Vig and the Nun». То есть, здесь, как бы, дается подсказка, о чем, собственно, снимала фильм Розэ: о мистере Виге и его оригинальной Мечте. А мечта у него оказалась ого-го какой! И, всё же: документальный фильм Розэ (всего лишь!) о человеке (вообще) и его весьма оригинальной МЕЧТЕ, которую он пронес через всю свою жизнь, пытаясь воплотить. (А, вот почему режиссер, имея такой богатейший человеческий материал, не решилась «капнуть глубже», а «прошлась по поверхности» – уже другой вопрос…).

Тогда выходит, что, оставив «Монастырь», как основное название фильма, «коммерсанты» (или, кто там до этого додумался?) поменяли местами акценты, расставленные автором, заодно (вольно или невольно, Бог им судья),  подменив и смысл. Печальная, но, увы, довольно распространенная в истории человечества (и в культуре, в частности) тенденция.

Так, кем же был мистер Виг, по воле кинорежиссера оставшийся, скорее странной, чем уникальной фигурой для большинства, не знавших о нем ранее, зрителей (и, как оказалось, кино-профессионалов, тоже)?



Эти странные «документалисты»
================================

Я, конечно, не документалист, прошу прощения, но лично мне не понятно: как можно рассказать о человеке, не касаясь его мировоззрения? Тупо перечислять (показывать) череду поступков, мотивация которых рассказчику не интересна и не ясна?!? И что же тогда тут можно наблюдать? Динамику ЧЕГО, если «не с чем» сравнивать? То, чем (внешне) отличается вчерашний поступок от сегодняшнего? Тогда, в самом деле, кроме «чудачеств одинокого старика» за такими поступками ничего и не разглядишь…

Опять же: как можно всерьез рассказывать о том, что человек решил создать православный монастырь, когда сам он – лютеранин (а у лютеран не бывает монастырей), бывший пастор, и при этом – не касаться «вопроса веры»?!?..

Понятно, что каким бы «документальным» фильм не был, он всё равно несёт на себе отпечаток воли автора. Но мне кажется, тем бережнее, тем ответственней должна быть работа режиссера. Отснять «живой материал», «нарезать» и перетасовать его в нужной автору последовательности, на мой взгляд, не имеет ничего общего с  документальностью, это – произвол.

Иными словами, нужен контекст, из которого вышел под пристальный взгляд зрителей главный герой и только тогда, действительно можно попытаться понять, развертывающуюся у нас перед глазами «динамику характера», но никак не иначе.

А контекст, примерно, таков.




Этот странный мистер Йорген
============================

                Гамлет: Каким образом он помешался?
                Первый могильщик: Говорят, весьма странным.
                Гамлет: Каким же именно?
                Первый могильщик: А таким, что взял и потерял рассудок.
                Гамлет: Да, но на какой почве?
                Первый могильщик: Да все на той же, на нашей датской.

                (У. Шекспир «Гамлет, принц датский», пер. Б. Пастернака)


Магистр богословия, мыслитель- энциклопедист, директор Hesbjerg Peace Research College Йорген Лаурсен Виг, закончивший четыре европейских университета, знающий 15 языков, в том числе, хинди (а на 37-и – читающий со словарем),  лично водивший дружбу с Далай Ламой, объездивший весь мир, участвуя в различных конференциях на тему экологической этики и укрепления мира между народами, хорошо знавший культуру России и неоднократно в ней бывавший (например, в Перми, на Урале, в Нижнем Новгороде, в Рязани, в Москве, в Санкт-Петербурге, где прожил два года, посещая вольным слушателем духовную семинарию в Александро-Невской лавре, а также путешествовал по монастырям, жил на Валааме, ездил в Оптину Пустынь, в Псково-Печерский монастырь…) – именно этот «чудак» полвека назад загорелся мечтой о создании своего монастыря. Отвечая на вопрос режиссера, из серии «а зачем Вам это нужно?», Виг отвечает: «Вопрос амбиций: оставить после себя что-то стоящее». Однако мне кажется, что сказано это было «на камеру», как в прямом, так и в переносном смысле...

Йорген Лаурсен Виг родился и вырос в Дании (родине знаменитого сказочника г.-Х. Андерсена и основоположника экзистенциальной философии С. Кьеркегора), в семье фермера с довольно свободными взглядами на образование, где поощрялось его желание стать пастором. Отсюда же берут корни – тяга к натуральному хозяйству и духовный идеализм, причудливым образом соединившиеся у Вига в такую оригинальную мечту.
 
Так почему же, все-таки, монастырь? Потому что Йорген Лаурсен считал, что монашеская община – наиболее устойчивое объединение людей, у которых нет друг к другу материальных и иных претензий, но есть общая цель, ради которой они трудятся и живут вместе. Он обратил на это внимание, когда ещё студентом учился во Франции в Университете  Сорбонны, и с тех пор мечта о создании такого сообщества не покидала его. Для осуществления этой цели он взял в банке кредит на 350 тысяч крон (который постепенно выплатил из своего жалования) и приобрел на острове Фюн, в пригороде города Оденсе - Хесбьерге большой старый замок с вековым лесом впридачу. Идея такого мироустройства вообще была внутренне близка Вигу. Так, например, на протяжении нескольких лет на территории его замка просуществовали бесплатные подготовительные курсы для абитуриентов. Эти курсы, по сути, были прототипом той общинной жизни, которую он мечтал организовать. Вот как об этом рассказывает сам Виг: «Студенты работали также на полях. Каждый должен был отработать 4 часа в день – до обеда или после. А в остальное время они  изучали с учителями предметы, необходимые для поступления в университет. Обычно они изучали 3 иностранных языка: английский, немецкий и французский, - математику, датский, географию, историю. В качестве преподавателей иностранных языков у нас обычно работали студенты-носители языка из Германии, Франции, Англии. И сам я преподавал многие предметы». Жили все, соответственно, в замке. И надо сказать, что деятельность эта имела потрясающий успех: уровень подготовки был настолько высок, что практически все окончившие курсы, поступали в ВУЗы и получали высшее образование. Когда-то он и сам окончил подобные курсы, но только стоили они очень дорого, поэтому далеко не все, мечтавшие о высшем образовании, могли позволить себе такое подготовительное обучение. И вот через много лет он сам предоставлял такую возможность другим. «В течение 6 лет мы имели официальный статус», –добавляет Виг не без гордости. Однако вскоре в Дании сменилось правительство, налоги подняли, и община не смогла больше сама себя содержать.

Но мистер Йорген Лаурсен Виг не отказался от своей мечты. Он по-прежнему был сторонником идей Руссо и Махатмы Ганди, выступал в качестве миссионера идеи «нулевого развития» государств, смысл которого заключается в экстенсивном (медленном) индустриальном развитии стран (с тем, чтобы сохранить в них самое ценное – уникальное природное и культурное наследие). Как богослов и философ участвовал в работах, посвященных энвайронментальной этике – направлении философских исследований, в котором в качестве моральных проблем человека рассматриваются не только благополучие и социальные связи людей, но и ответственность за благо животных и других форм жизни (что, кстати, так близко религиям Индии и Тибета, которым Виг явно симпатизировал). Проповедуя вышеизложенные идеи и ведя довольно аскетичный образ жизни, Йорген Лаурсен Виг являл собой воплощение лозунга: «Делай то, что проповедуешь».

То есть, судя по всему, это был человек широких взглядов, религиозный по сути, а не формально соблюдающий обряды. Известно, что изначально у него была (как мы понимаем, весьма утопическая) мечта – создать под одной крышей… два монастыря: буддийский и православный (!). К великому сожалению, режиссер ни о чем таком ни разу не поведала зрителям (почему, например, у меня, и возникло желание навести справки в других информационных источниках тоже), оставив гадать: почему Виг, объездивший весь мир и знакомый с культурами и религиями многих народов, остановился на этих двух религиях, что они значили для его мировоззрения, ведь у них, кроме сходства, есть и принципиальные различия? На мой взгляд, желая создать синтетическую модель общности, несущей в себе одновременно любовь ко всему живому и благую весть о воскрешении (бессмертии) души, он, очевидно, стремился преодолеть роковой разлад между vita contemplavita (лат.) – «жизнь созерцательная») и vita activa – «жизнь деятельная»), не находя исчерпывающего решения в каком-то одном духовном учении. (Интересно, что знаменитый земляк мистера Вига, Серен Кьеркегор, иронически относился не только к  церкви, но и к монастырской жизни. Он считал, что жизнь за стенами монастыря не способствует возникновению истинной веры (которая только и может возникнуть из полного отчаянья, когда единственным спасением и упованием для человека является Бог), но примиряет индивида с самим собой, внося в его душу покой. «Такая вера не имеет ничего общего с тем пониманием её, которое исповедует обычный христианин», – считал Кьеркегор.

Но почему же случилось так, что, наверняка знакомый с философией своего соотечественника, имеющего столько последователей во всем мире, Йорген Виг всё равно решил создать монастырь, более того, остановиться на православии? Был ли это его личный, осознанный выбор или так сложились обстоятельства?

В фильме напрямую об этом тоже ничего не говорится, но мы попробуем приподнять завесу загадочности над этим вопросом.



Жизнь под флагом аутистического нравственного императива
=====================================================
«Характер – это судьба», – считали древние. Мы частенько забываем об этом, однако суть дела от этого не меняется: характер человека во многом определяет то, как он будет проживать свою жизнь. Каждый человек воспринимает реальность по-своему, но зависит это, прежде всего, от того, каким характером (психической конституцией) он обладает. Например, есть люди, которые предпочитают нормы, а есть те, для которых важными являются ценности и этот выбор также предопределен тем, какими врожденными и приобретенными (в семье и социуме вообще) чертами характера обладает данный человек.

Соответственно, если человек, ориентированный на духовные ценности в силу своего врожденного характера, живет в обществе прагматичном, нацеленном на извлечение выгоды, потребительское отношение к окружающей среде и другим людям, то такой человек, как минимум, будет казаться членам данного общества «странным», если не «сумасшедшим». Но представьте себе, на миг, такую фантастическую картину: общество, где во главу угла ставятся любовь, взаимопонимание, взаимовыручка, честность, нестяжательство. Как бы воспринимали жители такого мира человека лживого, думающего только о собственном продвижении по карьерной лестнице и наживе, использующим в корыстных целях других?.. Не трудно догадаться, не правда ли.

Но, как известно, такой однозначной (чистой) полярности в жизни не существует. Как и не бывает несмешанных типов характеров. И, все-таки, доминанты (преобладающие черты) определить в них можно.

Скорее всего, главный герой фильма Йорген Лаурсен Виг обладал аутистическим мышлением (от древнегр. autos – сам), то есть, это такой замкнуто-углубленный тип личности. В характерологии для него используется также термин «шизоид» (что, разумеется, не имеет отношения к медицинскому диагнозу «шизофрения», т.е. патологии). Характерная черта  такого типа людей – представление о том, что внутренняя жизнь духа является первичной по отношению к жизни материальной, а также их погруженности в себя. Аутистическое мышление ещё называют синонимом идеализма, и в жизни оно часто ассоциируется с «поэтами» и «философами». Важно понимать, что такой человек может и не быть философом или поэтом в социуме, просто его мышление работает «определенным образом». Очевидно, что при взаимодействии с некоторыми сферами (отнюдь не идеалистичного) социума у такого человека могут возникать «определенные трудности».

Однако мы видим главного героя фильма довольно пожилым человеком: ему – за восемьдесят, но при этом он сохранил бодрость духа – у него по-прежнему есть вера в то, что он сможет осуществить главное дело своей жизни; физическую крепость – он не только по-прежнему работает на земле, обрабатывая её вручную, но и безо всяких лифтов поднимается по многочисленным лестницам замка, энергично карабкается по приставной лестнице на его крышу (!), а также – демонстрирует живость ума и адекватное восприятие современной жизни. (Взять, хотя бы, эпизод, где он лихо переписывается на английском по электронной почте с представителями Православной церкви в России! Он, кстати, и русский язык, который учил полвека назад, помнил). Мало того (по какой-то причине, во всяком случае, в показанной версии, и об этом не говорится в фильме), за время съемок, он неоднократно выезжал из Дании для участия в конгрессах и конференциях на другой конец земли!.. 

Но. У него не было в жизни любимой женщины, у него нет семьи, и много лет он живет один (о том, что у него вообще есть родственники, мы узнаем только в конце фильма, и то – мельком). Он целиком погружен в свои идеи, не особенно заботясь ни о еде, ни о том, как и во что он одет. При всём при этом нельзя сказать, что Виг абсолютно равнодушен к окружающим его людям. Напротив, вся его деятельность, так или иначе, связана с деятельной любовью. И хотя он, по его же словам, «неэмоционален», его бескорыстную заботу о себе люди воспринимают именно как любовь. 

«Неэмоционален»… Здесь, пожалуй, и кроется ключ к поведению Лаурсена Вига. По мнению швейцарского психиатра Эрнста Кречмера дети, с так называемым «параличом аффекта» (то есть, не обладающие непосредственной реакцией на раздражитель), мало общаются с товарищами и слишком много позволяет другим по отношению к себе. «У примерных детей школьные способности хороши», – пишет Кречмер, – но значительная часть их продуктивности объясняется дефектом в эмоциональной сфере, недостатком интереса к окружающему миру, к тому, что обычно заполняет аффективную жизнь молодых людей».

Вырастая, они представляют собой тип добродушного, тихого отшельника, обладающего таким небольшим темпераментом, что, порой, кажутся равнодушными. А причиной того, что они часто путешествуют, могут быть их перепады настроения (так они, интуитивно, уравновешивают свое внутреннее состояние тревоги).
«…Это внутреннее притупление в остальном деятельного и даже одаренного человека может сказаться в неаккуратности, в небрежности в одежде и в квартире, или оно сказывается в неожиданной, непонятной бестактности и безвкусице, которая прорывается иногда сквозь сохранившийся фасад хорошего воспитания. Это производит особенно странное впечатление у тонко чувствующих аристократических типов среди шизоидов», – пишет тот же Эрнст Кречмер.

Надо сказать, что философам-просветителям (особенно на Западе) было свойственно сводить человека к разуму, мысли, знаниям. Чувства и эмоции сами по себе считались ими низшими по сравнению с мышлением.  Всё это, в свою очередь, не могло не отразиться на подходах к системе воспитания и образования. А ведь ещё Спиноза заметил: аффекты, подобно мыслям, могут быть не только иррациональными, но и рациональными, поэтому для полного развития человека требуется развитие обеих сторон: и мысли и аффекта. В противном случае, с обособлением мышления от чувств искажаются и чувства и мышление, и сам образ человека, в основе которого лежит непризнание такого раскола. Только полностью осознавая противоположные полюсы своего Я – своих стремлений и желаний – человек начинает глубоко осознавать самого себя.

Так что, похоже, аскетизм и прочие «чудачества» главного героя происходили вовсе не из «идейных» соображений, осознанной «эксцентричности», а, скорее всего, из
его природных характерологических особенностей. Непонимание их окружающими (даже его родными и самим мистером Вигом) при различных взаимодействиях (проблемных «столкновениях») с социумом, как раз и могло стать истинной причиной различных «поломок» личности, сформировавших соответствующую манеру поведения.

Кроме того, как пишет В. Руднев: «Бывают шизоиды-подвижники, такие, например, как Альберт Швейцер» (немецкий и французский протестантский теолог, гуманист, врач, музыкант, философ культуры (признанный в 1952 году лауреатом Нобелевской премии мира), который, «следуя внутренней логике своей гармонии, оставил ученые и музыкальные занятия и уехал лечить прокаженных в Африку». Или австрийский философ и логик, представитель аналитической философии и один из крупнейших философов XX века, выдвинувший программу построения искусственного «идеального языка», прообраз которого видел в языке математической логики (см. его «Логико-философский трактат»), разработавший доктрину, представлявшую собой проекцию структуры знания на структуру мира, - «Людвиг Витгенштейн,  отказавшийся от миллионного наследства своего отца и ставший учителем начальных классов в деревне, так как этого требовал его внутренний аутистический нравственный императив – философ должен быть беден, философ должен помогать тем, кому больше всего нужна помощь, то есть детям»…

И ещё: аутисты могут быть двух типов – авторитарные – это, как правило, основатели и лидеры новых направлений (например, Н. С. Гумилев, А. Шенберг, В. Брюсов) и дефензивные, то есть с преобладающей защитной, а не агрессивной установкой (каким, например, был Ф. Кафка).

Не вызывает сомнения, что Виг был как раз из «подвижников», с преобладающей защитной, а не агрессивной установкой.



Монастырь Йоргена Лаурсена Вига:
Платонополис по Датски
==================================

                «Всем хорош монастырь, да с лица — пустырь
                и отец игумен, как есть, безумен».

                (И. Бродский «Конец прекрасной эпохи»)


Итак, несмотря на некоторые «дефекты» (поломки), можно сказать, что, в общем и целом Йорген Лаурсен Виг обладал такой психической конституцией, которая располагала его личность больше к уединению и философствованию. Что ж, возможно ему удалось прожить такую долгую жизнь как раз потому, что он угадал своё истинное предназначение.

Но, одно дело – быть медиатором эколого-просветительских идей и совсем другое – составлять сметы, делать подсчеты, руководить (что включает в себя постоянный адекватный эмоциональный контакт). И вот здесь у Вига что-то «не сработало» (скорее всего, злую шутку сыграло с ним неверное представление о самом себе), потому что, в конечном счете, он поставил перед собой недостижимую цель. Ну, то есть, ближе всего, он был к её осуществлению тогда, когда сумел организовать (и, наверняка, не в одиночку, а с кем-то!) учебные курсы. То есть, когда занимался конкретной деятельностью внутри уже существующей структуры, где обязанности, по счастливому стечению обстоятельств, были распределены между людьми, способными её осуществлять. Вот тогда у него была реальная возможность провести в жизнь (во всяком случае, попытаться) подобные идеи. Но тогда, по-видимому, к этому не готов был он сам. (Кстати, парадигма: «От каждого – по способностям, каждому – по труду», по своей сути, не так уж и плоха. Беда в том, что в социуме «способности» человека часто подменяются имеющимися у него «навыками», а отсюда – до построения светлого будущего – ооочень далеко).

Как и древнегреческий философ Платон, мечтавший о своей утопической модели государства, Виг, судя по всему, надеялся, что и его «школа» сможет перерасти в нечто большее. Так возникла идея «монастыря».

Будучи идеалистом, он, скорее всего, не учел тот факт, что современные монастыри – довольно сложный (и бюрократический тоже) механизм. Прошли те времена, когда отшельники, поселившись в какой-нибудь пустоньке, «обрастали» учениками и впоследствии «всем миром» возводили там монастырь. Чтобы организовать такой процесс в современном нам мире, кроме выше сказанного, необходимо обладать не только соответствующими возможностями, но и большим запасом жизненной энергии.



«И никто ему по-дружески не спел…»
========================================

Понятно, что такой чудак-человек долгое время не мог найти взаимопонимания с теми, кто бы помог ему осуществить «его Мечту». Ибо тут существует  такое негласное правило: либо «свою мечту» ты осуществляешь сам (и тогда есть шанс «на выходе» получить то, что ты и задумывал), либо ты её отдаешь «на откуп» кому-то ещё (и тогда быть уверенным в том, что всё будет так, как ты задумал, просто  невозможно). Виг же хотел осуществить Свою Мечту САМ, понимая, что одному воплотить задуманное не реально. Но, увы, эта дилемма оказалась для него неразрешимой. Тем не менее, меня просто поразил тот факт, что когда ему было уже 82 года (!), и ситуация хоть как-то сдвинулась с места, в глазах у этого старого человека была такая искренняя радость и надежда, которую адекватно можно описать лишь словами: «Вот теперь – жить, да жить!». Этот великолепный чудак-Виг и не собирался умирать! Но дальнейшую ситуацию, увы, можно охарактеризовать известной русской поговоркой: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается».
 
Почему Вигу никак не посодействовал, скажем, тот же Далай Лама – неизвестно. Но известно (не из фильма, опять же), что мечты о русском православном монастыре стали становиться явью во многом, благодаря русской эмигрантке первой волны княгине Ладыженской. «Центр русской жизни в Дании – это не только посольство России, но и Татьяна Сергеевна Ладыженская. И это не преувеличение». Дочь русского дворянина, который в 1917 году был назначен сопровождать в Данию российскую императрицу Марию Федоровну (урожденную датскую принцессу Дагмару) – мать последнего русского императора Николая II), до самой своей смерти оставалась душой русской общины в Копенгагене. Несмотря на то, что Татьяна Сергеевна родилась в Дании, её родители долгое время не оставляли надежды вернуться на Родину, поэтому воспитали в дочери настоящую любовь к России, которую она пронесла через всю свою жизнь. (А впервые увидеть «свою Родину» ей удалось, лишь, когда ей исполнилось уже шестьдесят).   
В фильме ничего не говорится об этом, но каким-то образом Ладыженская узнала о мечте Йоргена Лаурсена Вига. Не знаю, какого рода переговоры и с кем  вела Татьяна Сергеевна, но, похоже, положительный ответ из Московской Патриархии пришел Вигу после её конструктивных «хлопот».

И вот весной 2001 года из женского монастыря в Шамордино отрядили настоятельницу с одной из монахинь, которые поехали к Вигу в гости, чтобы осмотреть таинственный датский замок…




«Алтай – центр мира. Только мир этот наступит не скоро»
======================================================

                «Не будь зависимым от обстоятельств.
                Будь уверен, что твоя религия – это дело,
                которое решается исключительно между тобой и Богом».

                (Л. Витгенштейн)


Лично меня, в отличие от уважаемой ТВ-аудитории,  не удивило, что хозяину замка не особенно приглянулся тот подход к делу, который обнаружила матушка Амвросия (с которой, впоследствии, ему и дальше пришлось иметь дело). Восьмидесятидвухлетний человек с описанным выше характером и не мог реагировать по-другому. Кроме того, для него было важно не просто отдать свою недвижимость под православный монастырь (в конце данной статьи я приведу пример такого подхода к осуществлению похожей «мечты»), а поучаствовать в его ДЕЯТЕЛЬНОСТИ самому! Почувствуйте, что называется, разницу. И молодой-то человек не знает, когда может оборваться его жизнь, а каково ЖДАТЬ человеку преклонных лет?.. 

Меня удивило другое. Почему в замок прислали монахинь, а не монахов? Это очень странно. Не логичнее было бы послать в Данию мужчин, чтобы выяснить фронт строительных работ, просчитать необходимые для этого материалы и количество рабочей силы? Более того, бывший лютеранский пастор Виг, по его личному признанию, «никогда не понимал, как вести себя с женщинами». И, тем не менее, ему прислали женщин (!). Что им было по силам сделать? Ладно, определили, какие имеются проблемы. Уехали. А время, между тем, идет. Не киношное время, а время жизни мистера Вига!  Снова к нему приезжает матушка Амвросия, теперь – с двумя-тремя (??) трудниками. Невероятно!… И что, по-вашему, должен был при этом чувствовать главный герой?  По-моему, он должен был начать понимать, что его, деликатно так… «разводят».

Дальше – больше. Если в первоначальном письме из Патриархии вообще не говорилось о том, что мистер Виг не может по своей инициативе руководить созданием монастыря, то теперь, спустя довольно продолжительное время (год? два?) ему приходит письмо, в котором говорится о том, что «какой-то отшельник» не может организовать самолично монастырь. И под разными предлогами вынуждают его оформить что-то вроде «дарственной» на Патриархию, обязуясь при этом ежегодно (!) выплачивать ему кругленькую сумму (ага, Вигу уже тогда было годиков 84-85, но в Патриархии, вероятно, считали, что он собирается жить вечно. Или, как раз, наоборот?...). «Это большие деньги…», – комментирует зачитанную Вигом строчку из электронного письма, режиссер фильма. «А я их просил?!» – очень верно задаёт вопрос в кинокамеру Виг.

Судя по реакциям мистера Вига на пришедших «со своим уставом» в «его монастырь», вполне можно было предположить, что он решится «свернуть» данное предприятие (или, как говорил он сам, «проект»).  Однако через несколько минут (фильма) оказывается, что: Йорген Лаурсен Виг принял крещение в православие, подписал нужные бумаги и … умер на Рождество.

Мда…

Известие о смерти главного героя в  документальном фильме для зрителей «происходит», примерно, так. Матушка Амвросия читает молитвы в «домашней» церкви (в одной из комнат замка): желтым теплым пламенем горят свечи,  за окном – ночь, идет снег, и тут… у неё в кармане раздается звонок сотового телефона(!) (хотя, когда обычные прихожане заходят в церковь, то нормальные – телефон отключают). Далее – уже кадр с гробом главного героя, которого в этой же домашней церкви отпевает русский священник, и фраза режиссера фильма за кадром, под умиротворенную музыку: «Йорген Лаурсен Виг умер на Рождество»…

Нет слов. Удивительно.

Но никого из ТВ-аудитории увиденное не удивило. А ведь, есть – чему.

Во-первых, Йорген Лаурсен Виг  ушел из жизни 28 декабря (а не 25-ого) 2005 года, и не в Дании (как могло показаться из фильма), а… в Индии (!), куда улетел на очередное мероприятие (явно предпочитая заботу борьбы за мир, участию в службах созданного им «православного монастыря»)… 

Во-вторых, в фильме было сказано, что незадолго до смерти главный герой ленты  принял крещение в православие с именем Георгий. Но уж, если на то пошло, Православное Рождество празднуется – с 6 на 7 января…

В-третьих, по распоряжению родственников, тело Вига... кремировали.
Между тем, христианское откровение о смерти тела учит о его скором восстановлении и потому – святости. Иными словами, при кремации уничтожается не просто отслужившее свой век тело, которое не представляет больше никакой ценности, а святыня (!). Те, кто считает кремацию приемлемой, просто не понимают ее антихристианской сути. Иными словами, в этой духовной традиции (!)  для тех, кто сознательно выбрал такую участь для себя или своих ближних, кремация – грех. (В данном случае, по крайней мере, так было сказано в фильме, она была осуществлена по инициативе родственников Вига и значит, по христианским законам, вся ответственность за содеянное, ложится именно на них).



Честно говоря, после фильма осталось вовсе не ощущение благости (которое зрителю, буквально, пытаются навязать), а… чувство досады.

Почему-то вспоминаются слова из  предсмертного монолога  графа Н.П. Резанова из поэмы А. Вознесенского «Юнона и Авось»:

«…Я мечтал, закусив удила-с,
свесть Америку и Россию.
Авантюра не удалась.
За попытку – спасибо»…

Йорген Лаурсен Виг был человеком мира (кстати, в датском языке звук «г» не произносится и его имя, Виг звучит как латинское «вит» - vita – «жизнь»), большую часть  из отпущенных ему лет занимавшийся тем, что искал: как  можно противостоять возрастающему отчуждению людей (и в социальной жизни и в личных отношениях), создавая  возможности для всестороннего свободного развития личности не вне общества, а в добровольной ассоциации людей, в свободном творческом труде, не нанося урона природе.  Да только  не пришло ещё  то время, когда подобное мировоззрение станет фундаментом новой парадигмы, а такие люди – окажутся  ценными для человеческого общества, как те, кто сохраняет и передает по эстафете истинные человеческие ценности.

К сожалению, в фильме ничего не говорится и о том, сумел ли Виг хотя бы наметить необходимые, по его размышлению, пути синтеза наиболее близких его мировоззрению учений с идеями, проповедуемой им философии, а также о возможных вариантах  соединения их на практике. Но если предположить, что мысль его развивалась в данном направлении, то, скорее всего, он неизбежно вышел бы на создание религиозно-философского видения мира  в стиле «необуддизма» или «неоправославия».

Но почему ему было так важно не просто организовать общину, живущую по неким универсальным, экологичным законам (что вполне, как следует из его биографии,  было бы ему по силам), а именно – монастырь? Очевидно, что для Вига была важна та духовная вертикаль, которая задаётся и поддерживается духовными практиками, в частности, в православии. Как известно, такие качества как «совесть», «верность», «достоинство» и т.п. не даны человеку от природы, а порождаются уже его собственными усилиями. Человек, потерявший совесть, не умирает (биологически); довольно продолжительное время могут существовать и тоталитарные общества, отнюдь не ориентирующие людей на милосердие, взаимовыручку и доверие. Но во все времена форпостами, стяжающими (сохраняющими и преумножающими) духовную сторону жизни людей были и остаются, в первую очередь, монастыри. Ориентир на идеал, вынесенный за пределы нашей суетной (и потому, отвлекающей на самое себя) жизни, выражен в них в бескорыстном служении Богу, поскольку, лишь переключая своё внимание на такие цели, у человека появляется возможность не зависеть от потока времени, устремленного к хаосу и распаду.
А потому, мечтая создать монастырь, Виг, вероятно, ещё имел в виду и создание некоей структуры, которая могла бы также генерировать «поле смыслов» с последующим ретранслированием и поддержанием этих смыслов как внутри самой структуры, так и вовне. Но эта задача, конечно, уже совсем из другой «весовой категории»…

Йорген Лаурсен Виг прожил долгую насыщенную жизнь, перечитал уйму книг, был знаком со множеством людей, но… СВОЕЙ Мечты (как бы нас не пытались убедить в обратном)  воплотить ему так и не удалось (и, судя по всему, будучи человеком рационально мыслящим, он и сам успел это понять).
………………………………………………………..


Да, Бог с ними, и с  Хесбергом, ставшим православным монастырем  в честь святых Царственных Страстотерпцев (ведь Император Николай II – наполовину датчанин...),  и с этим странным документальным фильмом (почему его смонтировали таким и для чего?) – тоже. В конце-концов,  за этой историей можно разглядеть два, как минимум, более общих, аллегорических смысла. Во-первых (и это отражено в подавляющем большинстве судеб), что человеку так и не удается познать самого себя, и поэтому он неизбежно выбирает не ту цель: прицеливается, стреляет и… как правило, промахивается. Или, как сказал Ж.-П. Сартр: «...добрая половина всех человеческих деяний имеет своей целью реализовать нереализуемое». Некоторые, правда, самонадеянно полагают, что главное – попасть, пусть и в чужую, мишень. Но на любом стрельбище вам подтвердят: такое «попадание»  всё равно засчитывается за промах…). А, во-вторых, что человеческая память – весьма и весьма избирательна, и потому в голове каждого из нас, по отношению к другим, «снимается/монтируется» СВОЁ документальное кино, причем, весьма  далёкое от реальности.

Разумеется, сказанное ничуть не умоляет вклада мистера Вига в копилку «добрых дел», которые, не будь даже этих мытарств с монастырем, были бы ему светлой памятью и Тут и Там. К тому же, настоящая мечта не только вневременна, но и сама создает свое пространство-время: как создала она, к примеру, в качестве «побочного продукта», просмотренный нами, своеобразный документальный нарратив: о необычном человеке и его необычной Мечте.



PS: Ещё одна «Рождественская история»: от «осеннего» марафонца

В подтверждении моей мысли о том, что просмотренная история, все-таки,  не о монастыре, а о мистере  Виге и его утопической Мечте – создать СВОЙ духовный центр, мне бы хотелось упомянуть здесь о совершенно другой истории,  где (с виду) похожая мечта, была  успешно претворена в жизнь.

Норберт Кухинке, больше известный русской публике как датский профессор Билл из фильма Георгия Данелии «Осенний марафон», строит под Берлином православный мужской монастырь в честь Св. Великомученика Георгия  (Прим. автора: Как было сказано выше, мистеру Вигу по крещении в православие было дано имя...Георгий. Уф... это уже, прямо-таки, мистические совпадения, не правда ли?).

– Я вижу этот монастырь как религиозно-культурный центр, где могли бы встречаться католики, протестанты, православные, атеисты, немцы и русские, политики и духовные лица – место проведения семинаров, симпозиумов, конференций, … – рассказывает корреспонденту Норберт Кухинке.  Эта идея нашла понимание и у местных жителей – я специально показывал им фильмы о православии, которые снимал в России. Мой проект поддержал и пастор Хорст Каснер, отец Ангелы Меркель, который живёт неподалёку.

От посетившей Норберта Кухинке идеи до начала её реализации прошёл не один год. Как-то Норберт рассказал о ней митрополиту Кириллу, будущему Патриарху, с которым был знаком. Владыка заинтересовался и обещал поддержку. Вскоре Норберт нашёл и подходящее место – в 90 километрах от Берлина пустующее имение на берегу озера Колпин (Kolpinsee), старую виллу. Изначально Гетшендорф являлся родовым поместьем. В 40-е его облюбовал под дачу... рейхсмаршал Герман Геринг - один из главных военных преступников Второй мировой (!). Во времена ГДР тут обустроили санаторий для советских офицеров. После падения Берлинской стены вилла десять лет оставалась бесхозной и пребывала в запустении…


И вот (как сообщала газета «Русская Германия»), 6 мая 2011 года, в день памяти святого, в Гётшендорфскую Свято-Георгиевскую обитель съехались гости и паломники не только из Берлина, но и других городов Германии. Архиепископ Берлинский и Германский Феофан отслужил божественную литургию, после которой состоялся праздничный Крестный ход и был освящён отремонтированный братский корпус с монашескими кельями – теперь монахи (которых на тот день было всего трое), смогут жить и молиться непосредственно в монастыре. «Хотя монастырь считается формально действующим с 2007 года, можно сказать, что именно сейчас он открыт по-настоящему», - писала та же газета.


– Вы глубоко верующий католик и вот строите православную обитель. Зачем это вам?

– Когда меня об этом же спрашивают немцы, я шучу, что это значительно лучше, чем русские танки, которые совсем недавно здесь были. И я всегда считал, что лучше мосты строить, чем разрушать, – это один из таких мостов. Наша общая основа – христианство, мы это иногда забываем, а надо искать то, что нас объединяет, а не разъединяет. Я люблю Россию и её богатую культуру, у меня большая коллекция русской духовной музыки и икон, и первый монашеский хор в Германию привёз тоже я – это было в 1988 году, и вот это было по-настоящему сложно, добиться разрешения. Около десяти лет понадобилось… Но в итоге получилось турне из 26 концертов в крупнейших соборах Германии! Более тысячи слушателей на каждом выступлении!


На Западе Кухинке стал пионером выпуска сначала пластинок, а затем и компакт-дисков с русскими православными песнопениями. Из-под его пера вышли книги «Бог в России», «Россия под крестом», «Элита в России», «Вечная Россия», «От Чингисхана до Горбачёва», «Образы старой России», «Воскресение России», «Мистика и реальность». Им снято несколько документальных фильмов о православии в России, неоднократно демонстрировавшихся по немецкому, французскому и российскому телевидению. Норберт Кухинке – единственный западный европеец, которого Русская Православная церковь наградила двумя орденами: Святого Владимира и Святого Даниила, высоко отметив его деятельность.



Пс: Короче говоря,  мой вам всегдашний совет: не просто смотрите, но и думайте над тем, что смотрите и что посмотрели.



======================================

Полную версию статей о монастыре Норберта Кухинке можно почитать здесь:

http://www.eg.ru/culture/25481/


Статья о Т. С. Ладыженской:
-----------------------------

http://www.ruspred.ru/arh/15/29rr.html

Монолог Йоргена Лаурсена Вига о себе
(сентябрь 2005г):
------------------------------------

http://www.hesbjerg.ru/inm1.html