Знаковые события моей жизни

Любивый Валерий. Отец : восстановление биографии / В. Д. Любивый; под. ред. И. И. Кочевых.– К.: ФАДА, ЛТД, 2011.– 448 с. – ил., портр. –  Библиогр.: с. 441–443.

Фрагмент "Другая даль" (Часть седьмая)


Подрисуночная надпись:
Валерий Любивый с женой Галиной, 2007 г.

ЗНАКОВЫЕ СОБЫТИЯ МОЕЙ ЖИЗНИ
I.
* * *
Запечатлелось в памяти, когда отца на дрожках везли убитого домой, 1931 г.
* * *
В 5-6 лет тонул в Чичкане. Вытащила Надежда Черноткач, 1933 г. – подала удочку. Сама об этом не помнила.
* * *
Переезд из Токтогула в Талас, 1935 г. Шесть ишаков и лошадь. Неизвестно откуда взялся дядя Вася, который помогал переезжать, но который по приезде в Талас неизвестно куда исчез.
* * *
Учёба, строительство дома в Таласе, 1938 г. Изготовление саманных кирпичей для ветбольницы. Приезд к бабушке в Токтогул.
* * *
Начало войны. Не окончив 8 классов, весной пошёл работать в колхоз им. В. И. Чапаева, 1942 г.
* * *
Работа в колхозе им. 3-го Интернационала. Депутат Василенко, Сабит, Изя-помощник.
* * *
Начало трудовой деятельности в швейной мастерской.
* * *
Осень 1943, 16 лет, допризывник, военкомат. Приезд Героя Советского Союза Петрищева.
* * *
10 сентября 1944 г. призыв в армию. Одесская школа авиационных пилотов.
* * *
Январь 1945 г. Селищенская школа авиационных механиков.
* * *
Июль-август, 1945 г. Госпиталь. Демобилизация с сопровождающим до дома.
* * *
Переезд в Киев (1946 г.)
II.
* * *
Похоронить отца предложили на площади, но мать и родственники сказали: «Хай, де всі», укр.
* * *
Я отца живым не помню, но когда его убитого везли на дрожках, подъезжали к нашему дому – это запомнилось на всю жизнь.
Мать рассказывала, что приблизительно через месяц, когда мимо нас проезжал отряд красноармейцев с оркестром, я забился под кровать. Мама спросила: «Сынок, ты чего?» «Папа придёт!» – чего-то испугался.
* * *
Когда отец погиб, местные власти уделили большое внимание нашей семье. Подарили нам лошадь. Прислали нарочного: «Товарищ Любивая, приходите, получите для детей вещи». Нам пальтишки шили, обувь. Мы пользовались всеми льготами как семья погибшего в борьбе с контрреволюцией героя. Пенсию получали до самой войны. Когда началась война, мама сказала, чтобы пенсию не давали – трудное время.
Бывало: утром встаём, а во дворе баран. Так киргизы помогали детям Митьки.
* * *
В 1932 г. на 1-е мая в клубе было торжественное собрание, концерт, посвящённый празднику. Кто-то увидел пожар в нашем доме. Все, кто был в клубе побежали тушить. Сбили замок, вытащили из дверей всю утварь и нас, сонных. Кто поджёг, неизвестно: басмачи или кулаки? Отец-то участвовал в организации колхозов и строительстве советских предприятий: больницы, райводхоза.
* * *
Как мне запомнился Кетмень-Тюбе? Если встать по течению Чичкана, то с правой стороны по склону разместился Кетмень-Тюбе. Если идти по нашей улице в сторону Чичкана, то проходишь площадь, где были клуб и церковь. Спускаешься по извилистой дороге, слева – мельница, а впереди – Чичкан, где мы, дети, купались. Я помню, когда мне было 5-6 лет, старшие ребята подначивали, что, мол, не прыгну в речку. Как не прыгну? Разбежался… бултых, а там глубоко – лошадей купали. Плавать я не умел – и пошёл ко дну. Хорошо, что с нами была старшая двоюродная сестра Надя Черноткач. Выхватила у кого-то удочку и подала. Как говорится, утопающий хватается за соломинку. Вытащила. Маме никто не сказал. Секрет на всю жизнь!
Так протекало моё детство. То Чычкан, то на санках с горы прямо в пруд – возвращался домой весь в сосульках.
* * *
За Чичканом, на другой стороне долины – самая большая река Средней Азии – Нарын, устремляющаяся в ущелье вместе с рекой Узун-Акмат и впадающим в них Чичканом.
* * *
В 1935 г. наша семья переехала на постоянное жительство в Талас – за 90 км. Таласская долина представляла собой вытянутый километров на 100 котлован, шириной в 30 километров. Протекала там речка Талас, в которую впадали ещё две реки.
Остановились у родной маминой сестры тёти Поли, урождённой Олейниковой.
Пошёл во второй класс.
* * *
Мы долго мыкались по чужим домам, пока не построили в 1938 г. свой дом. Правда, только наполовину, да ещё и корова была. Всё хозяйство было на моих плечах: из леса дров принести, корову накормить, огород вскопать, поливать грядки, собирать урожай, да ещё и учиться.
Через день – в лес за дровами. Большие дяди с длинными крючками доставали сухие ветки, а я не мог поднять такой крючок. Приходилось залезать на дерево. Один раз залез и сорвался – сучок пробил щеку. Шрам – на всю жизнь.
* * *
Мама работала в мастерской портнихой. Шила очень красивые мужские рубашки. Мама была очень красивой, но на троих детей «мужики не шли». Жили бедно. Носил всегда обноски. Приходилось ходить в школу босиком до самых заморозков. А учились без учебников и тетрадей. Разве я мог тогда подумать, что буду жить в Киеве и буду первым закройщиком в Украине?
* * *
Когда началась война, мне было 13 лет. Летом 1941 года я начал свою трудовую деятельность. В Таласе в то время строилась ветеринарная больница, и я пошёл на работу – делал саманные кирпичи. Ночью же на бричке ехал в лес пасти лошадь и косить для неё траву – тревожно было одному в лесу.
* * *
Начали призывать в армию ребят 1922–23 года рождения. У меня были старшие товарищи, с которыми играли в футбол. Большинство призывников из Киргизии попали под Москву – никто не вернулся. Стали прибывать раненые, инвалиды.
* * *
В Таласе было два колхоза. Колхоз им. В. И. Ленина был богатый. Всем инвалидам выдавали муку, предоставляли повозки для привоза дров (хвороста) из леса.
Люди принимали всех. И у нас жили эвакуированные инвалиды.
* * *
В 1942 году, не окончив 8-и классов, пошёл работать в колхоз имени В. И. Чапаева. Был такой эпизод. Нас 8 человек послали на строительство объездной дороги. По дороге из Таласа в Джамбул было 4-километровое ущелье, в котором планировали построить плотину на реке Талас. Село Кировка должно было идти под затопление. А на строительство объездной дороги в 120 км. со всех колхозов направили рабочих. Наш участок работы был под посёлком Грозное. Впоследствии его переименовали в Озгуруш. Там родился Чингиз Айтматов.
Через много лет я буду ехать на машине с Евгением Блощецовым, моим двоюродным братом, из Ташкента в Токтогул, и остановлюсь у 1-го секретаря Кировского райкома партии Ормонова Эргеш Ормоновича.
* * *
На следующий год, в 1943-м, я работал в колхозе имени 3-го Интернационала с лучшим другом моего детства Сабитом. Жили мы по соседству, работали вдвоём – пахали днём, а ночью лошадей пасли или же на бричке зерно возили на сдачу в заготзерно. Нас там уже знали, встречая словами: «О Азамат кельды!» («Стахановцы приехали!»)
А ещё мне запомнился такой случай. Дали мне в помощники Изю: высокий, на голову выше меня. Мы возили с поля пшеницу на ток. Сбрасывали. Я работаю, снопы бросаю, а он бросит один сноп и стоит. А в сторонке под навесом сидели наш председатель и депутат Верховного Совета Киргизии Василенко, сын которого учился в нашем классе. Подходит депутат, спрашивает меня, как фамилия. Отвечаю: «Любивый». Говорит: «Я твоего отца знал», – и председателю: «Немедленно убери этого помощника! И трудодень запиши на Любивого».
* * *
Так я проработал до осени. Мать сказала, чтобы шёл к ней в мастерскую и чему-нибудь научился. Так началась моя академия, пока после 5-го октября, когда мне исполнилось 16 лет, не пришла повестка в военкомат как допризывнику… С 8-и утра до 8-и вечера под песню «Вставай, страна огромная…» изучали винтовку, противогаз, гранату, ППШ (пистолет-пулемёт Г. С. Шпагина, 1941 г.), пулемёт В. А. Дегтярёва (1940 г.), а кроме того, – строевая, окопы, дежурство в военкомате. Приехал Герой Советского Союза Петрищев, который учился в нашей школе.
* * *
Призвали меня 10-го сентября 1944 года – мне не было ещё 17-и лет. Утром на машине до Джамбула – 90 км, потом – поездом до Фрунзе. Пункт назначения – Одесская школа авиационных пилотов, которая размещалась на аэродроме станции Луговая. Район «боевых действий»: Фрунзе – Рыбачье – Тюп (Иссык-Куль). Баржа и буксир «Комсомол». 70 человек курсантов. Приказ: «Заготовка дров для отопления г. Фрунзе». Работали от темна до темна. 1200 м3 надо было загрузить за неделю.
(Как оказалось, когда мы грузили в Тюпе плахи на баржу, моя сестра Люба – Любовь Дмитриевна – сплавляла их для нас по одноимённой реке Тюп. Она была призвана ещё в 1941 году на трудовой фронт и работала на лесосплаве).
Спали в трюмах баржи при минусовой температуре. Укладывались по два человека рядом, чтобы не замёрзнуть. Постель на двоих состояла из двух комплектов гимнастёрок и брюк, двух шинелей и двух коневых одеял.
Загрузились в Тюпе, едем в Рыбачье. Но тут из Уланского ущелья подул ветер – значит, будет шторм 8–9 баллов. Так и получилось. А мы – моряки неопытные, повыскакивали на нос баржи и радуемся тому, как нас качает. Ну, конечно и укачало. Было плохо.
Во время шторма буксир «Комсомолец» потерял винт, и его на вёслах затащили в закрытую бухту в районе Григорьевки. Где-то там мы тоже простояли две недели, когда нас принесло к берегу. А дров-то – полная баржа. По полену в «зубы» и на берег – костёр разжигать, песни петь. Но на голодный желудок не очень-то поётся. Пока нас нашли, доедали последнюю сою, подмоченную керосином. Буксир «Комсомолец» отремонтировали, дотянул он нас до Рыбачьего, где мы разгрузились и отправились домой во Фрунзе.
В январе 1945 года выстроили всех курсантов и начали отбирать: высоких, упитанных и здоровых – в одну сторону, а хиленьких – в другую. И вот тех, от которых проку было мало, посадили в поезд и повезли в Фергану, в Селищенскую школу авиационных механиков, станция Горчакова. Карантин 10 дней.
Начали грызть науку. Перед присягой 23 февраля был 10-и километровый кросс со всем снаряжением. Взводом добрались до финиша при помощи курсантов. Добрался и упал без сил.
Возможно, сказалось моё переохлаждение на Иссык-Куле при погрузке дров. Теперь обычная простуда превращалась в опасную болезнь.
* * *
День Победы 9 мая я встретил в санчасти. Прослужил до июля и попал в госпиталь. Пролежал два месяца, комиссовали и отправили с сопровождающим домой. На этом закончилась моя служба в армии.
* * *
В 1946 году мы переехали в Киев. Нас пригласила сестра Дина, которая вышла замуж за раненого красноармейца и с ним прежде перехала на Украину.
И вот из далёких гор в 1946 году я приехал в стольный град Киев – с разрушенным Крещатиком. 25 января тронулись в путь из Таласа, проехали грустную послевоенную Москву. Это потом уже будет: «Вы прибываете в столицу Союза Советских Социалистических Республик!»
6 февраля – в Киеве. Что делать? С чего начинать? Куда идти? Начал с мастерской, потом «Индпошив-пальто» и «Коммунар» в 1951 году. В 1957;м окончил курсы закройщиков без отрыва от производства, а в 1961 году перевели в первое («нулевое») ателье, где я проработал 30 лет. Обслуживал членов Политбюро, председателей Совета Министров, командующих военными округами, министров, секретарей обкомов, писателей, артистов.
Конечно, и любовь была. Бегали на танцы. Часто ходил в театр. Вспоминается пьеса «Украденное счастье» в театре им. Ивана Франка. Играли корифеи сцены: Наталья Ужвий, Амвросий Бучма, Виктор Добровольский. Через много лет мой друг драматург Николай Зарудный стал приглашать меня в этот же театр – на свои пьесы. 
В 1950 г. женился на Галине Николаевне. В 1951 году родился сын Ярослав, теперь он – доктор философских наук. Дочь Светлана родилась в 1964-м году, окончила Киевский Государственный институт им. Максима Горького. Внучка Татьяна окончила Киевский Государственный университет им. Тараса Шевченко, кандидат социологических наук. Внучка Наталья оканчивает второй курс этого же университета. Внук Николай учится в Берлине. Внучка Ольга оканчивает второй класс (2011 г.), учит дедушку английскому языку и компьютерной грамотности.
Вот такие мои дети и внуки! Я очень люблю их и счастлив! И не могу определить, какой я: жизнеЛюбивый, трудоЛюбивый или самоЛюбивый. Скорее всего, трудолюбивый! Посадил дерево, родил сына, построил дом.