Бездна. Часть 5

***
"Странно, - думаю я, - что о счастье никто не говорит. А потом эти молчуны оказываются здесь".
Сегодня мне нужно будет выйти в общую палату и посидеть в компании овощей: здесь так принято делать, когда один из нас просыпается из комы и направляется к выходу, зарешёченному металлом. Я лежу в своей постели и не вижу ничего, мне кажется, что мои чувства, мой мозг начинают работать, когда в мой тусклый мир приходит кто-то из вне.
Сколько времени прошло? Сколько времени я провёл на этой кровати, накачанный самыми сильными из разрешённых седативными? Интересно, сколько времени я провёл в беспамятстве, находясь  духом, или душой(если хотите) в совершенно других реальностях. Не иных, но лучших...
Скрежет стал для меня звуком гонга, призывающим к битве. Собирающим всех моих внутренних, заставляющих меня как-то оживать, или существовать в одном из придуманных мной миров. Я рисую в своём мозгу новые воспоминания. Пустоту я заполняю лёгкой дымкой таинственности, придумывая имена и места, мелодии и диалоги, забывая, как бы случайно, об одном: прорисовать лица людей, играющих главные роли в спектаклях с моими собственными декорациями. И вот уже где-то в моём дурном мозгу появляется моё детство, мама, которая любит меня всем сердцем, отец, проводящий часы на работе. Он работает в банке или в цирке, или в кино... Все меняется от количества света в моей палате и от дозировки препаратов на эту неделю.
Иногда у меня появляется сестра или старший брат. Сестру обязательно зовут Кейт, а брат всегда Павел. Почему-то моё сознание - такое гибкое, принимающее любую форму не терпит других вариантов. Иногда я думаю, что у меня на самом деле всё это было и есть. Просто мама в больнице и папа сидит с ней часами читая ей вслух стихи Есенина, а сестра(или брат) учится во Владивостоке, и не то чтобы не хочет... Просто не может ко мне придти.
Я слышу удар в гонг. И все мои демоны вылетают из всех придуманных мной миров и несутся в ту реальность, из которой я слышу этот звук. Скрип старой металлической двери.
Мелисса заходит в мою палату уже ничуть не стесняясь меня. Лишь её я вижу в течении долгих недель. Мой врач иногда приходит, проверяет мой пульс, когда я не в состоянии задавать ему вопросы, и так же уходит, лишь похлопав меня по плечу. Мол, держись, парень, ты обязательно выкарабкаешься. Но я вижу этот странный блеск, похожий на слёзы, которые стоят в его глазах. Жалость?
Мелисса ставит мой завтрак на стол и подходит ко мне, присаживаясь на край кровати. Сегодня она особо робка. Я даже не могу спросить её ни о чём. Сегодня я проснулся с целой тонной мыслей в моей голове, и никто и ничто не сможет помочь мне, а мои пересохшие губы уже шепчут:
- Помоги. Мне.
Я даже не утруждаю себя попыткой вставать. Мне кажется, что ночью был очередной приступ или это очередная моя фантазия... Так трудно фокусироваться на реальности, если в твоей голове их несколько и каждая так похожа на истину.
Иногда я просыпаюсь и вижу солнечного цвета потолок, кровать моя мягка и совсем не скрипит, музыка льётся откуда-то изнутри меня самого. Но каждое утро скрип двери разбивает это моё безумие телепортируя меня в объективную, казалось бы, реальность.
Но вот снова Мелисса, девушка с нежными руками берёт стакан воды, и придерживая мою голову, так нелепо и неумело, кажется, подносит стакан с живительной влагой к моим губам, а я судорожно пытаюсь выпить всё одним глотком, и моё горло не может сокращаться так часто и вот уже моя обветшалая рубашка почти насквозь промокла. И мне холодно.
А Мелисса всё ещё держит мою голову, всё ещё её серые глаза беспокойно разглядывают моё лицо, которое я не видел так давно. Никаких зеркал, никаких острых предметов. Здесь такие правила. Но почему-то никто не ограждает меня от моих сумасшедших мыслей! Хотя...иначе зачем столько дорогих препаратов?
И вот та же девушка кутает меня в одеяло, а закрываю глаза, под тяжестью век, и только слышу её голос. Он дрожит, я чувствую как трясуться её руки, которые прикасаются к моей голове, и... Демоны делают шаг назад. Ещё один. И ещё... И вот уже внутри образуется пустота, в которой лишь придуманные мною песочные замки, где каждая песчинка - ещё один мир, ещё одна версия мира предыдущего. И всё так запутанно, когда это всё в моей голове.
- Не уходи от меня. Ты выдержишь... - слышу я её сладкий голос.
И вот уже иду на него, и медленно, почти лениво открываю свои усталые глаза. Её исхудавшее лицо, её тоскливый взгляд и потемневшие теперь глаза. То что было пеленой, дымкой, стало смогом, опускающимся внё ниже и ниже. Но всём этом безобразии она великолепна. Она удивительнее всех иллюзий, кроме одной. Кроме иллюзии об одной странной Лис, которая приходит в моих кошмарах и истекает жизнью у меня на руках.

Танец.
И вот я уже сижу в общей палате, другие пациенты тоже сидят здесь. Мы все смотрим куда-то. А глав врач всё не появляется, и выписавшийся пациент тоже не появляется. И здесь застывает тишина и ощущение, что время остановилось и не желает идти вперёд, а напротив, сейчас развернётся и отмотает всё назад, как на старой касетной плёнке. Как бы я хотел этого. Может потому мне это и кажется?
Мелисса не отходит от меня, с того разговора в моей палате мы проводим вместе почти всё время, она - мой поводырь, она сдерживает мой пыл, или напротив - развевает повисшую меланхолию. Всё, что я помню - Мелисса. Если я уйду отсюда, то наверняка предложу ей встретиться и выпить чай с лимоном и двумя ложками сахара, а может быть даже свожу её в кино или цирк.
Я вижу своего врача - он стал другим, нежели в первую нашу встречу. Поседевший, изнурённый мужчина, словно за всё то время, что я здесь, мир стремительно стареет и лишь я остаюсь таким же.Безызвестным, бесславным...
Я вытягиваю сви руки перед собой и начинаю их изучать. Столько ожёгов идеальной круглой формы, столько следов от капельниц на венах, пальцы - похожие на палочки обтянутые кожей или даже политые воском, даже не успевшим ещё застыть. Я любуюсь своим телом, мне так нравится моя белая, мертвецки бледная оболочка.
Врач подходит к Мелиссе и отводит её в сторону, но я ещё могу их слышать. Меня больше интересует как выглядит моё тело - и я уже задираю рубашку и вижу, как проступают мои рёбра, и как мой живот впал куда-то внутрь моего безжизненного тела. И это не кажется мне ни отвратительным, ни ужасным. Я уверен, что я прекрасен. Я - Бог сам для себя.
И это убеждает меня, что я свихнулся.
- Он выдержит, я уверяю! - слышу я почти плачущий голос своей любимой медсестры.
Но вот уже мысли затмевают и я путаюсь в мыслях, и снова выныриваю из их бурлящего котла:
- Речь не идёт о выдержке, понимаешь?.. - слышу я лепет старого доктора, который, кажется готов тоже заплакать от своего внутреннего разбитого вдребезги идеала.
Мелисса долго говорит о чём-то, а пациенты всё расходятся по палатам и вот уже сам врач махает рукой, бросает ей книгу и два конверта, которые, кажется с шумом истребителя падают на пол, а девушка даже не думает их поднимать... И вот я вскакиваю и под силой какого-то внутреннего порыва падаю у её ног, собирая конверты и книгу, протыгиваю их ей... А она стоит и не шевелится, устремляя свой разум куда-то за предел этих стен, этих пыльных и умирающих жизней. Я поднимаю глаза и снова смотрю на неё. Её глаза стекают по её бледным щекам. Ровными дорожками они стремятся к центру Земли, ведомые одним лишь земным притяжением, и я... Заворожённый(?) этим зрелищем роняю предметы из своих рук на пол, и снова раскатом грома этот шум проносится по палате, и мир разрывает невозможностью одного единственного чувства в моём естестве.
- Потанцуй со мной,- говорит она, всё так же устремляясь взглядом за пределы видимых миров.
Я поднимаюсь, гипнотизируя её лицо, чего она не замечает, и протягиваю ей руку, склонив голову, не понимая, что делает моё тело.
"Но здесь нет музыки", - мысленно возражаю я, а она уже принимает моё приглашение и я сжимаю её, почти невесомую, руку, почти воздушным движением притягиваю её к себе и вот уже она начинает напевать. Сначала мелодию, потом появляются слова и я понимаю, что мы танцуем под кавер "The Beatles" в её исполнении, и вот уже я подпеваю, подвываю слова, которые строчками всплывают в моём мозгу. Слова песни, которую я никогда не слышал в стенах этого здания, а больше я ничего не помню. и это сказочное чувство, когда само сердце завывает в такт твоим плавным перемещениям по полупустому залу. я слышу шёрох наших шагов, её дыхание, которое становится все тише и ближе ко мне. Я чувствую, как тяжелеет её голова и она утыкается мне в плечо. Мгновение спустя я понимаю, что это та самая "here comes the sun", под которую невозможно танцевать вальс, да мы и не вальсируем: мои руки давно обнимают её за талию, а её - обхватывают мою шею. Я чувствую запах её волос, халата, мыслей, наверное, если у них есть запах...
И вот уже я допеваю последние строчки и мне хочется придумать продолжение этой песни вместо самого Джона Леннона, лишь бы этот танец не заканчивался никогда. Но мы продолжаем кружить по пустому залу под призрачную музыку, которая для других, показалась бы и не музыкой вовсе, а тишиной. Но что есть музыка - если не тишина?
- Мелисса, - шепчу я, когда она уже голова вырваться из моих невесомых объятий, - я не умею танцевать.

***
Я остаюсь один в этой огромной палате. Что случилось несколько минут назад? И правда ли прошло несколько минут? Уже темнеет, а значит я провёл в раздумьях целый день.

***
На утро ко мне приходит Мелисса и ставит завтрак на тумбочку. И так же исчезает за дверью. Я даже не открываю глаза, я просто уже запомнил её запах и лёгкую походку. Интересно, был ли в её реальности этот танец?

***
Когда я открыл глаза в следующий раз - на подушке(или её подобии) красовался один из вчерашних конвертов. Без подписи, только печать изображающая пару, слившихся в танце молодых людей.
Я невольно прикрыл глаза, вдыхая запах бумаги.  Я был прав, он пах волосами Мелиссы.