Пастухи - часть 2

Сидхар проснулся, обливаясь холодным потом. На черном небе сияли миллиарды ярких звезд и как будто подмигивали ему. Парень огляделся по сторонам, пошарил руками вокруг себя, нашел посох и дорожную сумку. Он быстро взобрался на холм, в последний раз взглянул на озеро Гениссар и на лунную дорожку на его ровной глади, а затем стремительно сбежал вниз и погнал отару на юг, в сторону долины Юмм.

Спустя неделю Сидхар дошел до нужного места и нашел пророка Сидзара, тот, как-будто уже ждал юношу и встретил его со спокойным радушием. Сидхар стал прислуживать старцу:, помогал  возделывать его виноградник, носил воду из глубокого колодца, колол дрова, присматривал за овцами Эллаима. Каждое утро они начинали с молитвы и изучения Писаний, затем занимались своими трудами, Сидзар принимал паломников, исцелял больных, изгонял демоноидов, учил, давал советы, пророчествовал об освобождении Исры.

Вечером, когда они оставались одни и вечеряли, Сидхар задавал Сидзару вопросы.

- Учитель, почему Бог не уничтожит наших врагов?

- Спрошу и я у тебя. Ты любишь мух?

- Не-ет, они вредные, назойливые, кусаются

- А почему Бог не уничтожает их, ведь Он знает, что мухи нам вредят? Или саранча, или шакалоиды, или даже демоноиды… Господь все создал не зря, а людей уж тем более. Этотолько мы бездумно убиваем всех и вся, включая себеподобных.

- Ну а почему люди болеют? Это наказание? Ведь ты же святой человек, а тоже болезням подвержен…

- Мы очень себялюбивы и горды, часто забываем, что все в руках Единого, считаем себя царями своих жизней. Вот болезни даются нам, чтобы искать помощи у Бога, чтобы помнить, кто мы, откуда и зачем.

- И ты тоже гордый?

- А я боле всех остальных… Кому много дано, с того много и спросится. Болезни учат терпению, смирению и любви.

- Как болезнь может научить любить?

- Если ты сам не прошел через страдания, ты не сможешь понять страдания другого и не сможешь помочь ему.

 

Прошло четыре месяца со дня, когда Сидхар пришел в долину Юмм. Отара расплодилась и стала почти на треть больше. Юноша окреп в познании истины, выучил Писания наизусть и самое главное впустил их в свое сердце. Однажды, проснувшись утром он понял чего от него хочет Бог, подойдя к Сидзару, парень сказал:

- Учитель, я благодарен за все, что вы для меня сделали, за все, чему научили. Благословите мою дорогу в Ершалам.

- Зачем ты собрался в столицу? – ничуть не удивившись спросил Сидзар

- Бог мне открыл, что нужно идти в главный храм и приносить в жертву этих овец за грехи народа… И еще, проповедовать среди народа о скором освобождении и призывать его к покаянию.

- Ты сделал мудрый вывод, это Бог открыл тебе, потому что Сидхар-человек никогда бы не решился отдать в жертву то, что ему не принадлежит, но ты отдаешь овец Эллаима и себя самого за весь народ Исры. Ступай, сынок, и пусть Господь хранит тебя.

 

Сидхар собрал дорожную сумку, попрощался с учителем и направился в Ершалам.

 

 

*** *** ***

 

Керуму выпал жребий пасти свою часть отары среди бескрайней степи Исры. В дождливый сезон она представляла собой просто зеленый оазис, но сейчас больше походила на знойную пустыню: потрескавшаяся желтая земля, редкие кусты и жалкая вялая растительность, редкие почти пересохшие ручейки, некогда бывшие реками. Днем была невынсимая жара, от которой невозможно скрыться, а ночью – жуткий холод, пробирающий до костей. Но Керуму, привыкшему с детства бороться с тяготами жизни, такие условия показались лишь возможностью вырасти, закалить свой характер и с честью исполнить порученную работу.

Шли недели, несмотря на тяжелые условия, отара постоянно росла в количестве. Керум продвигался по степи от ручья к ручью везде возле воды он встречал множество степных зверей, которых пригнала жажда. Удивительно, что рядом с хищниками воду пили травоядные, но на них никто не нападал. Кроме того, на берегах таких ручьев юноша встречал множество людей, в основном это  были жители пограничья, которых разорили кочевники или оккупационные войска. Люди были голодны, напуганы, обозлены и разрознены. Каждый рассказывал свою историю, у кого сожгли дом, у кого убили родню, у кого изнасиловали жену или сестру. Керум слушал такие речи, и жалость вперемешку с ненавистью закипали в его благородной душе. Каждый раз, встречая новые скопления беженцев, Керум отдавал несколько овец для помощи обездоленным людям, полагая, что отара все равно растет, и никто не узнает сколько на самом деле было приплода.

Керум видел причину бед своего народа в том, что захватчики притесняют его со всех сторон и у него появилась мечта об освободительном движении. Теперь встречая толпы изнанников он призывал всех взяться за оружие, объединиться и прогнать оккупантов. Люди с пониманием кивали головами, но веры в их глазах практически не было, они были безоружны и слабы физически. Что касается еды, тут у Керума была полная решимость пожертвовать хоть всем стадом ради благого дела, но вот с оружием … тут нужны были деньги и весьма немалые.

 

Однажды, в жаркий полдень Керум увидел на горизонте столбик пыли. Конный всадник, а может и не один, подумал парень. Какой глупец днем станет скакать через этот ад?

Всадник приблизился на расстояние, с которого можно было рассмотреть лицо и Керум узнал в наезднике своего напарника Арсвила.

- Арсвил! – закричал радостно юноша и замахал руками.

Бывший торговец направил лошадь к пастуху и спрыгнул возле него. Керум рассматривал своего сослуживца: дорогая одежда, сильный конь, хорошо экипированный, на пальцах перстни с драгоценными камнями.

- Что с тобой случилось? Ты нашел клад или ограбил караван царя? – весело спросил Керум, - и где твоя отара?

- Я рад тебя видеть, друг, даже больше, чем ты предполагаешь…

 

И Арсвил рассказал свою историю, как он продал всех овец и нажился на этом, как собрался бросить Эллаима и укрыться за спиной наместника.

- Пока я скакал в Ершалам совесть терзала меня все сильнее, я чувствовал себя последним подлецом… Как будто плюнул в лицо Богу.

- Да, брат, ты совершил глупость, но все еще можно исправить. А что, много ты выручил за отару?

- Очень, за еду люди готовы были отдать все что угодно, а в гораж много золота и драгоценных камней. В этих тюках, что висят на боках лошади стоько богатства, что можно купить целую армию наемников.

- О, Господи! Да ты же ответ на мои молитвы! Нам нужны средства на вооружение ополчения

- Погоди, кому это нам, какое такое ополчение?

- В степи тысячи беженцев, которых выгнали кочевники и оккупанты, я мог бы накормить их, а ты купить оружие. Вместе мы смогли бы освободить народ!

- Это хорошая мысль, ведь именно за это и молится Эллаим, а если мы пустим его добро на войну, то поможем исполнить его молитвы.

 

*** *** ***

 

Чинтан долго добирался до Ершалама, несколько раз он чуть было не попался на глаза кочевникам, один раз даже пришлось влезть под кучу гниющих трупов, чтобы его не заметила орда злых набежчиков. По ночам он охотился на пугливых жирных байманов, живущих в норах, днем - искал укрытия под деревьями или в тени холмов, и спал. Чем дольше он шел, тем меньше уверенности у него было в том, что он верно поступает. Честь воина, привыкшего исполнять свой долг до конца, вплоть до смерти, не давала ему покоя. По истечении трех недель пути он твердорешил, что прийдя в Ершалам пойдет и во всем признается Эллаиму или его начальникам в том, что произощло. И будь, что будет.

Наступила очередная ночь. Огромная луна, как колесо крестьянской телеги ярко сияла в практически черном небе. Чинтан взял свой лук и отправился вверх по течению небольшого ручья, в надежде подстрелить дичь. В километре от себя он увидел отблески нескольких десятков костром и звуки человеческой речи. Сначал он было решил, что это кочевники и хотел повернуть в обратную сторону, но потом все же решаил подобраться незаметно и выяснить что там происходит. Чинтан некоторое время беззвучно бежал, пригнувшись, а когда уже был в ста шагах от первого костра, лег и пополз.

Он услышал звуки родной речи, из чего решил, что это точно не кочевники. Но эти люди были вооружены, от костра доносился аромат прожаренной баранины, кое-где слышался веселый смех… Сомнения  терзали сердце Чинтана, может это наемники оккупантов?

- Ну-ка, быстро поднимайся, - раздался чей-то властный голос над головой юноши и острие копья кольнуло его в плечо.

Чинтан встал и оглянулся, перед ним стоял крупный воин в достпехах.

- Что ты тут вынюхиваешь?

Парень ответил спокойно и честно:

- Я думал, что это кочевники расположились тут станом и хотел выведать их планы…

- Смело и глупо! Кочевники могли бы тебя обнаружить и тогда ты был бы трупом, а если бы не обнаружили, кому бы ты передал сведения о них?

- Не знаю, - развел руками парень

- То-то и оно, кроме нас эта информация никому не была бы полезной.

- А кто вы?

- Эти люди – народное ополчение, мы планируем освобождение Исры от оккупантов и набежчков.

- А не мало ли вас для таких глобальных целей?

- У этого ручья пять тысяч воинов, через 3 километра у другого ручья стоит второй отряд из демяти тысяч человек, и, наконец, передовой отряд движется со стороны Гениссара, и в нем больше двадцати тысяч хорошо вооруженных воинов.

- Ничего себе, да это же целая армия!

- Да, люди есть, оружие мы приобрели на деньги, вырученные от продажи овец Эллаима, едой тоже обеспечены от отары Эллаима, только вот люди не обучены воевать. Тут в основном земледельцы, торговцы да ремесленники.

- Мне не послышалось? Ты сказал, что все это благодаря овцам Эллаима?

- Ну, благодаря пастухам овец Эллаима: Сидхару и Керуму.

- И они тут, с вами?

- Они находятся в передовом отряде, а ты с нмии знаком?

- Еще бы, я тоже пас овец Эллаима!

- И Геде же они?

- Это долгая история…

- У нас вся ночь впереди.

И Чинтан начал свой рассказ…

 

Когда юноша закончил, воин спросил его:

- Так ты состоял у царя в войсках?

- Да, сначала служил в войсках, потом был переведен в отряд охотников, я был лучшим стрелком в Ершаламе, да и во всей Исре, пожалуй.

- Слушай, Чинтан, нам очень не хватает опытных воинов, способных обучать и вести за собой. Я завтра поговорю с нашим военноначальником и, уверен, он даст тебе должность тысячника.

 

*** *** ***

 

Сидхар достиг Ершалама в середине месяца гильпаг. Дождей по-прежнему не было, в столице царил голод и мор. Кто имел возможность – покинули свои дома и отправились заграницу, остальные выживали кто как мог, пили воду из сточной канавы, вытекающей из-под стен царского дворца, ловили голубей, кошек и собак. Казалось, безумие овладело умами горожанами.

Главный храм стоял в запустении, священнослужители разбежались по более сытным провинциям, некоторые ушли еще полгода назад вместе с Эллаимом в паломничество и до сих пор не вернулись.

У ворот храма толпились нищие, прокаженные плотной кучкой сбились в отдалении у стен храма. Сидхар вошел в притвор, в здании было темно и душно, он зажег свечу и направился в главный зал святилища. У алтаря он обнаружил забытую в спешке сутану, машинально поднял ее и стал надевать на себя. Пройдя со свечой по периметру храма, он зажег все светильники и факела. Зал ярко осветился сотнями огней, его богатое убранство и фрески (все, что не успели разграбить оккупанты) засияли разноцветными бликами. Сидхар взял в руки Писание и начал громко читать с самых Начал…

 

Через два часа весть о том, что в главном храме появился священник облетела весь город и в просторном помещении, с легкостью вмещавшем до десяти тысяч человек, уже яблоку не было куда упасть от пришедших. До самого вечера Сидхар читал Писания, призывал к покаянию, молитвам и посту за спасение Исры и ее народа. Вечером он всенародно провел жертвоприношения на алтаре. Люди ликовали, плакали от радости появившейся надежды и от горя за народ , приносили голубей в жертву за свои грехи. Когда Сидхар закончил со служением в храме, он взял еще несколько десятков овец и приказал приготовить вечерю для всех пришедших, как это в свое время делал Эллаим.

Так продолжалось две недели, от отары остались всего два десятка молодых овечек. Увидев это, Сидхар стал на колени, воздел руки к нему и прошептал:

- Господь, я верю, что все сделанное было не напрасно. Я вижу как люди каются и поворачиваются к Тебе, как они обретают надежду и веру в Тебя и в спасение… Пожалуйста, Отче, эти овечки последние, дай мне веры, что после того, как мы принесем их в жертву, Ты явишь свое чудо, потому чо далее я могу надеяться только на Тебя.

Сидхар встал. Отряхнул колени и вывел овец из загона.

Какой-то громкий шум волной прокатился по городу со стороны южных и северных ворот. Гул множества голосов, ржание коней и бряцание оружия встревожили молодого священника. Он торопливо погнал овец к храму. За поворотом он увидел шеренгу шагающих воинов, впереди них на вороном коне ехал Чинтан в доспехах и с алебардой наперевес.

- Чинтан? Чинтан! Что тут происходит? – вскричал удивленный Сидхар.

Тысяченачальник обернулся на звук голоса и узнал своего бывшего коллегу.

- Привет, Сидхар! Рад тебя видеть, вот мы все и собрались в Ершаламе!

- Кто все? Что это за армия?

- Это армия народного освобождения, мы пришли, чтобы освободить столицу от оккупантов. Но оказалось, что наместник со своими отрядами пару дней назад покинул столицу, видимо не вынес условий… Тут со мной Керум и Арсвил, они тоже участвуют в движении.

- Так это… ПОБЕДА! Это Господь услышал наши молитвы! Друзья, нам нужно собраться в храме и и воздать Богу славу.

Чинтан только сейчас заметил, что на его товарище сутана священника. Он усмехнулся, подумав, как сильно они изменились за время разлуки.

- Хорошо, друг, я размещу воинов и приеду в храм.

 

Вечером в храме и на прихрамовой площади собрался весь город и прибывшие военные, звучала музыка, песни, молитвы и ликования. Народ праздновал победу.

Сидхар в белой сутане стоял возле жертвенника и одну за другой клал на большой каменный алтарь умерщвленных овец. Окропив кровью весь жертвенник, он взял факел, чтобы разжечь огонь. Раздался оглушительный гром и молния упав с неба поглотила все жертвы. Пока еще ошеломленные люди смотрели на это чудо, тяжелые капли дождя застучали о сухую, истосковавшуюся по влаге землю.

Под дождем не видно слёз.

 

 

Соболев Митя