Дэн

Дэн*
(второе  название рассказа)
Первое - "Континуум"



Дэн



Машина удалялась от дома, нежно шурша гравием и выплёскивая пыль из-под колес: неизвестный уехал в сторону города.

Дэн сквозь сон проводила пропавшую в звуках машину и впала в полудрёму. Как обычно, она ловила себя на том, что не хочет выходить из состояния сна и вставать. Очень хотелось задержать в себе то состояние, что бывает между сном и явью: на  неё всегда снисходили озарения в эти минуты. Она мыслила четко и ясно, в голове рождались новые идеи и пророческие видения. Но момент, когда реальность  затопила, всё-таки наступил.Воздушные нити «небытия» оборвались и она окончательно вернулась в реальность.

Дэн с трудом встала с матраса, брошенного прямо на доски пола, и стала натягивать одежду, еле разлепляя глаза. Спустившись на первый этаж, она подошла к старинному рукомойнику в углу, и, ударив по палочке-затычке, плеснула воды в лицо. Глоток горячего кофе в любимой кружке придал силы, чтобы вступить в новый день.

За окном занимался следующий календарный листок. Все предыдущие дни казались никчемной записной книжкой. Даже пережитые трагедии и страсти стирались со временем и удивляли своей ненужностью в серой повседневности. «Зачем?»,– риторика этого слова  становилась всё крупнее.

Дэн давно занимал вопрос: почему человечество ходит по кругу своих бесконечных дум ни одно тысячелетие, так и не вывернув в нужную сторону. Всё давно прожевано и выплюнуто на всеобщее обозрение. И одновременно остаётся в тени. Почему человек так глух ко всему, что не касается его лично и через что не прошёл он сам, ступив в раскаленную лаву опыта?



Пожар


Тревожный стук в окно заставил Дэн резко вскочить с места. Бесстрашная по натуре, она иногда пугалась простых вещей. Увидев в окне соседа, бешено вращающего руками и глазами, она успокоилась и вышла на веранду.

– Пожар у Ники, проводка коротнула… идешь?

Дэн кивнула, молча застегнув молнию на домашней куртке, и толкнув дверь ногой назад, спрыгнула с крыльца.

Огонь  методично поглощал остатки в мгновение ока прогоревшего дома. Люди вокруг бестолково суетились, пытаясь кто шлангом, кто ведром плеснуть воды в догорающее пепелище. Всё было напрасно. Пожар, к счастью, не пошёл дальше. Соседние дома были покорёжены горячей волной, но устояли.

Хозяин сгоревшего дома - Ники, пожилой мужчина среднего роста,  с колючими глазами, стоял тут же, понуро опустив голову и разгребая носком кроссовки грязную землю. Дэн подошла:

– Привет, Ник, а где Питер?

– В школе, спасибо, Дэн.

 – Ты куда теперь?– Дэн взъерошила рукой ёжик своих русых волос.

Ники бросил на неё жесткий взгляд, но не ответил. Дэн знала, что деваться ему некуда. Сгоревший дом - единственное его пристанище. Отношения с матерью Питера, предпочитающей легкомысленный образ жизни, у него не сложились. Дэн понимала, что в любом случае, Ник не повезёт к ней Питера.

Огонь затухал, народ постепенно расходился: дела и проблемы есть у любого. Ники неподвижно стоял на одном месте. Время от времени он начинал теребить ворот куртки. Через час у пепелища остались только Ники и Дэн.

Мысли Дэн метались как в клетке. Слишком независимый стиль жизни что она вела, и многочисленные раны, нанесённые ей мужчинами в прошлом, не допускали возможности сделать в эту минуту какой-то шаг в сторону жалости. Но она вдруг решительно сказала в сторону Ники:

– Не люблю я всяких  сопливых  разговоров, Ник. Пошли ко мне. Обоснуетесь пока на первом этаже. Поезжай за Питером и привози его. По-моему, он неплохо ко мне относится. Я не помню, чтобы дерзил. Там видно будет,– сказала и сама испугалась своей сентиментальности.


 Питер


Странная это была жизнь. Трое чужих людей – под одной крышей. Двое взрослых, опалённых судьбой до самых глазниц, и подросток, с уходящей из-под ног почвой.

Дэн стеснялась своего гостеприимства  и старалась как можно реже попадаться  новым жильцам  на глаза. Ники нарочно вёл себя грубо и развязно, пытаясь прикрыть   собственное  бессилие  перед обстоятельствами показной разухабистостью. Питер молчал, и всё больше уходил в себя.

В одну из ночей, Ники, поддетый спиртным, поднялся наверх к Дэн, и провёл с ней несколько жарких часов. Питер, разбуженный среди ночи вознёй и стонами, с тоской прислушивался к необычным звукам.

Наутро Ники попытался обнять  спустившуюся на первый этаж  Дэн:

– Как моя голубушка спала?

– Ник, тебе пора подыскивать съёмную квартиру. Нам стало тесновато. И, пожалуйста, не смеши людей на старости лет. Не путай физическое удовлетворение животных   инстинктов  с человеческими взаимоотношениями. Пора взрослеть.

Ники насупился и усмехнулся:

– Скажешь тебе было с кем-то так же хорошо как со мной?

– Было, Ники, и ещё не так, ещё лучше. А ты, оказывается, болван, каких мало.

Дэн молча ушла, даже не улыбнувшись.

Питер, проснувшийся за перегородкой, и прислушивавшийся к разговору взрослых, кривил губы.


Пропажа


Дэн перебирала во дворе дрова, отбирая полешки потоньше для быстрой растопки печи. Ники  вбежал в калитку запыхавшись, весь в  «мыле»:

– Дэн, помоги, Питер пропал.

Дэн бросила дрова, вскочила на крыльцо, поискала ночной фонарь с ремнём и надела дождевик.

– Пошли, что стоишь, проверим весь посёлок.

Они долго метались по всем домам и оврагам. Через некоторое время выяснили, что у одного из дружков Питера была вечеринка, и ребята здорово накачались пивом и дешевым  вином. После этой вести  Ник с  Дэн стали чётко осматривать все закоулки и уличные  укромные местечки сбора молодёжи.

Питер нашёлся к утру. Он лежал под деревом, в одном из самых темных закоулков посёлка. Ники еле-еле держался на ногах, а увидев неподвижно лежащего Питера, просто рухнул на землю и стал размазывать слёзы по лицу.

Дэн цыкнула на Ники, и быстро наклонясь к Питеру, стала щупать пульс, приподнимая его голову. Достала телефон и вызвала неотложку.

– Вставай, Ники, берём его, несём в дом.

Ник ползком подтянулся к ним, и нечеловеческим усилием воли заставил себя встать. Дэн взвалила на себя Питера, и рукой пытаясь удерживать Ники, твердила:

– Возьми себя в руки, ну же, Ник, я не дотащу его одна.

К полудню, когда стало ясно, что всё будет хорошо, Ники стоял на коленях перед устало сидящей на стуле Дэн. Он тихо плакал, спрятав лицо в её коленях,  и гладил её руки. Она сидела неподвижно, скрученно,как пружина, не в силах расслабиться. И только в глубине души она отдыхала – тугой жгут боли начинал разматываться.Принося давно не ведомое облегчение.



Они

Вскоре жизнь вошла в сухую колею: всё пошло по-старому. Работа, учеба, длинные, скучные вечера. И одиночество каждого обитателя дома. Питер быстро пошёл на поправку, и  от воспоминаний о той истории не осталось и следа.

В один из выходных Ники сказал спустившейся  сверху Дэн:

– Я нашёл квартиру, завтра мы съедем. Освободим тебя от нашего присутствия. Спасибо за гостеприимство.

Дэн вздрогнула, но промолчала. Питер угрюмо уставился на отца:

– Завтра?

– Да, сынок, собирай вещи. Пора сказать Дэн спасибо и прощай.

Дэн вышла на крыльцо с кружкой кофе. Она села в кресло-качалку и стала ловить редкие лучи солнца, слабо прорывающиеся сквозь серые утренние тучи. Новое чувство появившейся только что потери затопило её и стало жечь грудь. Она задышала чаще, смахнув с глаз невесть откуда взявшуюся влагу.

На следующее утро, Ник с Питером таскали вещи в машину. Ноги с трудом, заплетающимися зигзагами, водили их от дома к калитке,- по пути они забывали куда идут. Ники злился. Питер покрылся холодной испариной. Он всё  порывался что-то сказать отцу, но потом замолкал на полуслове, и, вздыхая, начинал снова переносить вещи.

Дэн вышла на крыльцо в тот момент, когда они оба топтались на лужайке перед домом, бестолково решая, что они забыли положить в машину.

– Пошли домой, ребята, блины готовы. Долго мне ещё ждать вас на завтрак? Вещи перенесёте обратно в дом  после.

Питер с Ники переглянулись и схватившись за руки,  бросились по лестнице в дом, толкая друг друга как два семилетних пацана.






Использована репродукция картины С.Дали