Слуга

Весенний солнечный луч пробежался по куче мусора состоящей из пищевых отходов, вечных пластиковых бутылок и прошлогодних листьев. Не найдя ничего интересного на улице, он скользнул дальше. В сумрак подвала пятиэтажки, и усевшись на немытом, со дня его сотворения подоконнике, приготовился смотреть. Это было его работой. Простой и не сложной работой, которую он должен был выполнять для своего ослепительного хозяина. Всемогущего по-настоящему. Возможно, самого  всемогущего в этой части вселенной.

Было жалко и стыдно. Жалко, что все так быстро, и стыдно, что не смог. Хоть и знал, что все равно конец и не уйти живым из этого подвала. Прости Верка, придется тебе как-нибудь уж самой. Сил звать на помощь не было, да и все равно не придет никто, даже если услышат. Потом, может через неделю, может через две, найдут обглоданный крысами труп и люди взбодрятся ненадолго с интересом передавая подробности и сетуя на власти, которые мало уделяют внимания бомжам и всякой нечисти бандитской, которая порядочным людям покоя не дает. Для некоторых же его смерть останется незаметной и далекой, как рождение сверхновой в созвездии Лебедя.
Красивые мысли хотя бы в конце…
Сломанный позвоночник не причинял никаких неудобств, да и все тело лежащее на земле в неестественном положении стало бесчувственным куском мяса. Бесполезным придатком мозга, оказавшегося заложником еще живого, но неспособного к действию организма. Кровь почему-то холодила кожу. Тонкая струйка где-то возле лопатки. Скоро она вытечет вся. Мало ее, слишком мало для того, чтобы выжить. Цепляясь зубами за ржавые трубы, выползти из подвала наверх. Где не все гады, где есть те, чья работа, спасать таких как он. Где солнце и тепло. Он смотрел на луч, почему-то застывший в одной точке на сером бетоне пола.
Тогда бы у него был выбор. Много путей и действий, которые можно выбирать на свой страх и риск, по политически или религиозным убеждениям. Руководствуясь инстинктами или здравым смыслом. Выжив, отомстить. Внезапно прозрев, понять тайный смысл жизни и уйти в отшельники. Или жить, как и раньше не думая о том, что там, за чертой, которая ох как близко. У всех она рядом  и мы движемся вдоль линии смерти по нашей линии жизни. Но как только мы начинаем сомневаться и вилять в стороны, пытаемся изменить больше чем можем, мы пересекаем ту, вторую линию. Которая ставит точку на нашем жизненном пути.
Неужели за всю мою сознательную жизнь у меня не было времени всерьез задуматься над этим. Значит правильно. Так и надо здохнуть, чтоб никто и не знал где и как. Серость. Бездарная и тупая. Потребитель. Эгоист и трус. А ведь мог плюнуть в рожу Черепу прямо в его маленькие и злые глазки, с ненавистью глядящие на все, что его окружает. Надеялся что простит, что пожалеет. Умолял, и когда приказали, даже на колени встал. Теперь он понимал и не осуждал. Наверное, на их месте сделал бы тоже самое. Как он был жалок и противен в тот момент.
Он не хотел слез сейчас, но горячая капля обожгла щеку и повисла на кончике носа. Странно, почему кровь холодная, а слезы наоборот. В осязании и зрении произошли изменения, и только сейчас он заметил, что видит все по-другому. Несмотря на потерю крови все стало ярче и насыщенней. Звон в ушах превратился во что-то другое. Чему он не мог дать названия и объяснения. Откуда-то пришло спокойствие и уверенность. Уверенность в том, что произошедшее с ним не конец, а только начало. Он был готов.

Пучок света дотронулся до руки человека на полу и тот, тихо умер. По лучу унеслась вверх еще одна душа, достойная службы великому и ослепительному. Луч погас, и подвал потонул в полумраке.