Растоптанные судьбы

1

Пальцы Динары легко и свободно скользили по клавишам пианино. Преподаватель музыкальной школы с восхищением слушала игру девочки. Из-под ее рук лились аккорды Чайковского «Времена года». Динара всегда была для нее венцом творения. Много музыкальных звезд прошли через руки Анны Петровны, но сейчас ей казалось, что способнее ученицы за все тридцать лет работы в школе у нее не было.
 
Девочка играла вдохновенно и восторженно, будто на конкурсе в зале консерватории. Занятия давно окончились, но ученица и педагог никак не могли оторваться от этой чарующей музыки. Да и погода была подстать: в окно стучался холодный ветер, охапками забрасывая в стекло снег.

Пожалуй, их концерт так бы еще и продолжался. Но насторожила тишина в здании. Преподаватель забеспокоилась, в школе остались лишь они и сторож.

Динара сложила в папку ноты, и они вместе с Анной Петровной отправились на остановку. На этот маленький кавказский городок уже, не спеша, опускалась ночь. Редкие прохожие, кутаясь в воротники и шарфы, торопились по домам. На остановке ни души. Город готовился к встрече старого Нового года, есть такая традиция на Руси.

Преподаватель и ученица жили в одном направлении города. Автобус они ждали минут 20. Анна Петровна нервничала, ругала себя, что так задержались с Динарой в школе. Они вошли в автобус, сели на переднее сидение: Динара у окна, педагог с краю. Анна Петровна на три остановки выходила раньше Динары. Они друг другу прощально помахали рукой, и каждый мысленно был уже дома.

Анна Петровна по дороге думала об этом юном уникальном даровании, как она чувствует музыку, настроение композитора, какие у нее пластичные пальцы. Семью Динары она знала давно. Все ее сестры посещали музыкальную школу. Из семейной хроники педагог помнила, что отец, узнав, что родилась четвертая девочка, страшно расстроился. У горца обязательно должен быть наследник. Но Аллах обделил его этим счастьем. Жена, зная тайную мечту мужа о мальчике, хотела даже предложить в роддоме молодой маме, у которой практически ежегодно рождались мальчики, совершить подмену младенцев. Когда она рассказала мужу о своем намерении, тот устроил ей такой скандал, что до сих пор помнит каждое его слово.

Динару в семье любили больше всех, наверное, потому что младшая, и потому что самая способная, везде отличница, первая помощница маме, сестрам, одноклассникам. Вечерами телефонная трель в доме не умолкала. Чуть ли не весь класс просил у нее выполненные задания. И она терпеливо, без суеты и обиды, диктовала упражнение по русскому языку, задачи по математике, реакции по химии.

Чаще всех ей звонил Ариша, друг еще с детского сада. В школе дети стали еще дружнее, особенно в этом году. Чувствовалось, что у Ариши Динара – первая любовь. Родители обоих семей это заметили, но вида не подали. Вероятно, именно в четырнадцать лет приходит это странное чувство к противоположному полу. Ариша ухаживал за Динарой, как умел. Чистое, романтическое чувство!

Отец в Динаре души не чаял. Всю накопившуюся любовь к наследнику выплеснул ей. Давно забыл, что хотел сына. Младшая дочь была его гордостью. И не было еще ни разу, чтобы в зимнее время отец не встретил ее после занятий в музыкальной школе.
Он читал газету и посматривал на часы, про себя просчитывая все действия Динары: вот она закрыла крышку пианино, сложила ноты, оделась и вышла из здания. Сейчас стоит на остановке, ехать ей 20 минут. Пора выходить навстречу.

Уже одеваясь, услышал знакомые голоса: приехал в гости из соседнего селения старший брат с женой. Родственники не виделись месяца три, но отец, как ни странно, приезду не обрадовался, в голове промелькнуло: «Как не во время, за Динарой нужно идти». Но для приличия разделся, усадил гостей, поинтересовался новостями в родном селе.

Полчаса гости дружно обсуждали семейные дела, рассказывали друг другу об успехах детей. Мать Динары показывала дипломы, которые дочь недавно привезла с музыкального конкурса республики. Отец все подходил к окну, всматривался в даль дороги, желая увидеть свою дочь, возвращающуюся с занятий. Но дорога была пуста. Он извинился перед родственниками и признался, что пойдет встречать дочь. Брат со свойственным ему сельским менталитетом посмеялся: «Динару скоро замуж отдавать, а вы все контролируете каждый ее шаг. Придет, никуда не денется, да и время еще детское. А вы уже страсти нагнетаете».
Отец не стал спорить с гостями, он вышел на улицу и отправился к остановке, где обычно встречал автобус с Динарой. На остановке стоял молодой человек с розой в руках и пытался согреть ее от холода. Он все время поглядывал на часы и дорогу, в надежде увидеть автобус. Отец спросил:

- Автобус давно был?

- Давно, только я на него не успел, в пяти секундах от меня отправился. Никто из него не вышел и не вошел, вот он и газанул.

Отец почувствовал, как кровь прилила к лицу. Это был автобус, на котором обычно приезжала Динара. Он пытался себя успокоить: юноша мог и не заметить, как дочь вышла из автобуса и юркнула в темный переулок, ведущий в дому, наверное, молодой человек был занят своими делами, предвкушением встречи с любимой и что ему за дело до чужой девочки с нотной папкой в руках…

К дому Динары от остановки можно было попасть двумя путями. Отец один путь почти что пробежал, остановился только у окон собственного дома. Молча наблюдал за происходящим в доме: жена брата что-то рассказывала, при этом все весело смеялись, в комнате младшей дочери было темно. Если бы она возвратилась, то дом был бы уже наполнен сладостными мелодиями любимого композитора девочки.

Отец отправился на остановку другой дорогой. Теперь уже не торопился, останавливался, звал дочь, вдруг ребенку стало плохо от такой нагрузки, вдруг чего-то испугалась, и спряталась в зарослях кустарника… Но везде была немая тишина. Город вовсе опустел, и только одинокую фигуру отца Динары можно было видеть долгое время на отрезке дорог межу домом и остановкой.

Как никогда он вдруг почувствовал угрызение совести перед Динарой за минуты слабости в желании иметь сына. Вспомнилась семья старшего брата, у которого три сына. Как ни приедут в гости, рассказы только о проблемах с мальчишками: то подрались, то с уроков сбежали, то вообще по несколько дней их не посещали. Да и помощи маме никакой, перекладывая поручения родителей друг на друга, в конечном итоге все заботы ложатся на плечи матери. Так что неизвестно, кому повезло.

Отец Динары не знал, что делать. Где искать дочь. Но маленький лучик надежды все-таки теплился у него в душе. Быть может, Динара заехала к своему педагогу за новыми нотами, она собиралась участвовать в новом конкурсе «Зори Кавказа». У Анны Петровны дома телефона не было, чтобы это проверить, надо ехать к педагогу.

Отец считал, что их семью всегда по жизни ведут высшие силы, оберегают. Еще несколько часов назад все были веселы, а сейчас в душе поселилась такая тоска, такая грусть, что хоть волком вой. «Если бы он не задержался с семьей брата, то, наверное, сейчас было бы все по-другому. Этих «если бы» в жизни каждого человека такое количество набегает, что задумываться страшно!

Что отец сегодня сделал бы иначе, если бы мог отмотать время назад. Конечно, как всегда вовремя встретить на остановке Динару. Но это не кассета с пленкой: в жизни ничего никуда не отматывается. Все, что случилось, уже не изменить. Нельзя переписать на чистый лист прошлое, которое было несколько часов назад.

Он не заметил, как пешком оказался у дома Анны Петровны. Педагог, увидев отца Динары, сразу не могла сообразить, что его в такой поздний час привело к ней. Она подробно рассказала, как Динара сегодня прекрасно играла Чайковского, как вместе вышли из школы, вместе ехали в автобусе. Девочка была здорова и весела.

Ночь прошла в кошмарном ожидании. Рано утром отец Динары отправился в автопарк. Диспетчер, выслушав постаревшего за ночь отца, собрала водителей, которые готовились выезжать на свои маршруты. Один из них сразу вспомнил Динару, ведь она часто возвращалась с ним после окончания занятий в музыкальной школе. Но у водителя сложилось впечатление, что Динара вышла из автобуса не на своей остановке, а на одну раньше. Это его немного удивило, но он тут же подумал: «Дело молодое, может быть, у нее свидание вдали от дома и глаз отца».

Отец в ужасе слушал водителя. Кровь стыла от мысли, что с дочерью случилось что-то непоправимое. Он тут же отправился в ГРОВД. У здания стоял начальник отдела Владимир Анатольевич Сладков и его заместитель, начальник криминальной милиции Замир Питович Сохов. Они рассматривали фасад здания, вели какие-то служебные разговоры, похоже, что в помещении собирались делать капитальный ремонт. Руководство отдела часто организовывало встречи с населением города, информировало об оперативной обстановке, проводимых профилактических мероприятиях. На одной из таких встреч отец Динары видел начальников ГРОВД, поэтому сразу подошел к ним.

Сладков и Сохов, услышав, что со вчерашнего дня домой не пришла несовершеннолетняя девочка, сразу пригласили отца в кабинет. Заявление было серьезным, такое требует оперативности в принимаемых решениях.

Им-то, проработавшим в милиции не один десяток лет, хорошо известно, что качество розыскной работы зависит от много. Разумеется, на первоначальном этапе огромное значение имеет информация о личности исчезнувшего человека. Необходимо как можно подробнее воспроизвести его внешний облик, описать приметы одежды и другие вещи, находившиеся у него. Здесь не может быть и речи о том, что та или иная информация не нужна. Важна любая!
Порой человек «исчезает», чтобы уйти от долгов, либо под «исчезновение» маскируется попытка уйти от уголовной ответственности. Но когда речь идет о детях, тут другие критерии оценки ситуации. Через час руководители знали о Динаре практически все. Оба были уверены, что с ребенком случилась беда. Незамедлительно составленный план оперативно-розыскных мероприятий начали выполнять с привлечением чуть ли не всего личного состава отдела внутренних дел.

Никто не замечал, как в заботах о поиске Динары проносились дни, недели, месяцы. Вот и март заглянул в окна кабинетов сотрудников милиции, а место нахождения девочки так и не удавалось установить. В такие моменты тяжело смотреть в глаза родственников без вести пропавших лиц. Ведь тебе доверяют все семейные тайны, надеются и ждут результатов.
Начальник криминальной милиции с подчиненным ему оперативным составом ежедневно отрабатывали версии по розыску Динары. Ими были проверены практически все чердаки, подвалы, заброшенные строения, дачные домики, но девочка будто бы покинула территорию города, в котором все жизнь жила с родителями.

2

В жизни Люси с некоторых пор начался новый этап. Сказочный, фантастический. Она снова была по настоящему счастлива и хотела этим поделиться со всем миром. Недавно познакомилась с Мишей. Замечательным, красивым, умным, удивительным. Наверное, это подарок за все ее мучения и страдания, вынесенные из детского дома. Она долго и терпеливо ждала такого человека. Зато теперь рядом он, о котором мечтала, которого любила и с которым хотела быть вместе всю жизнь. Теперь у нее все как у людей.

Миша жил в соседней станице. Работал механизатором, работящий парень. Все хотел уехать туда, где настоящее дело, где можно заработать приличные деньги, но свадьба друга поменяла все планы. Школьный товарищ пригласил Мишу быть свидетелем на его торжестве. Он неохотно согласился, так как мысли его были уже в большом городе.

Наверное, свадьба друга не осталась бы надолго в памяти Миши. Но там Бог послал ему удивительную напарницу, свидетельницу со стороны невесты, которую все звали на французский манер – Люси. Девушка была миловидной, веселой, просто энциклопедией русских забав. Любого тамаду за пояс заткнет.

Миша сначала безразлично наблюдал за весельем свадьбы. Гости широко пели и плясали. Но потом сам стал первым участников всех игр и конкурсов. С Люси они завоевали, чуть ли не все призы. Миша ловил себя на мысли, что девушка запала в душу. Его интересовало, откуда она знает столько развлечений.

- Люси, ты, наверное, окончила институт искусств или в Нальчике культпросветучилище? – обратился к ней за столом Миша.

- Нет, что ты, это так мы развлекались в детском доме. Вычитывали, выписывали, придумывали сами себе праздники, чтобы жизнь не казалась серой и однообразной. Это же не то, что вы дома: захотел – пошел гулять, захотел – сел читать, захотел – пошел спать. Там все строем и вместе.

В ее голосе не чувствовалось печали по тем дням, что она провела в детдоме. Наоборот, с нежностью вспоминала директора, воспитателей, друзей… Только с тоской и на секунду задумавшись, произнесла:

- Где, интересно, теперь все они, как сложились их судьбы… Лично мне повезло. Я как отличница была направлена на учебу в технологический техникум. Теперь пеку вкусные пирожные, людей радую…

Мигом вскочила и бросилась в пляс. Миша залюбовался. Люси танцевала кабардинскую лезгинку лучше любого джигита, при этом выполняя две партии одновременно: то за девушку, то за парня.

Мише хотелось, чтобы у друга скорее закончилось торжество. Он мечтал теперь о своей свадьбе и обязательно только с Люси. Весь вечер они были с ней неразлучны, порой забывая об обязанностях свидетелей. У обоих было желание поскорее бросить чужое веселье и уединиться.

Как только молодые покинули свадьбу, Миша с Люси тут же отправились гулять. Было начало марта. Весна заглянула на порог Северного Кавказа. Скоро будет половодье зелени и цветов. Они уже мечтали, как будут собирать подснежники, пролески, первоцвет и фиалки. Миша знает места, где их море.

Миша боялся своими вопросами обидеть Люси. Но его очень интересовало, как она такая красивая и умная попала в детский дом. Ему всегда казалось, что там все серые мышки. Люси вроде бы давно ждала этот вопрос:

- Как попала? – спросила она вроде бы на заданный уже ей вопрос.

– Да как все. Родители пили по-черному, я целыми днями слонялась на улице. Но есть еще у нас отзывчивые на чужое горе люди. Меня приютила соседка, одинокая женщина. Ей тогда было около сорока лет. Наверное, у меня с ней было бы безоблачное детство и вся жизнь.

 Но как всегда неожиданное в жизни «вдруг». Так и у меня. Вдруг ее убило током. Хотела из морозильника достать мясо, а оно сильно примерзло. Она пыталась поддеть его вилкой. Так и свалилась рядом с холодильником. Я в то время в детском садике находилась. Хоть и маленькая была, но сразу поняла, что радостные дни для меня закончились. И не ошиблась. Тут же отправили в детский дом. Так и прожила там до окончания 11 классов…

На минуту задумалась, тень печали пробежала по ее светлому лицу, но уже бодро продолжала:
- Даже сейчас могу в любое время там быть по несколько дней. Жили мы дружно. Думаю, это заслуга наших учителей, воспитателей, которые относились к нам по-доброму:сочувствовали, опекали, вели задушевные беседы. Мне и сейчас часто снится детский дом и наш директор, почему-то с лицом  Макаренко. Хотя он совсем другим был… Но тоже замечательным…

Миша с тоской и болью смотрел на Люси. Ему хотелось в чем-то ей помочь. Но девушка опять прочитала его мысли. Он уже испугался, может быть, она ясновидящая?

- У меня сейчас все хорошо. Эта женщина еще при жизни сделала завещание на меня. Так что я унаследовала все ее имущество. А она была не из бедных. Теперь буду жить и радоваться… - И Люси почему-то стала грустной и какой-то незащищенной.

Прогуляли они почти до утра. Потом зашли к Люси, попили кофе и вновь отправились на свадьбу. Девушка сказала: «Сегодня будет очень интересно». Она не ошиблась. Миша так смеялся над ряжеными и частушками, что у него слезы текли по щекам.

Вечером молодые посидели в кафе, послушали музыку, и Люси, будто на правах старшей отчеканила Мише:

- Пора тебе домой, а то родители волнуются. – И Миша вновь удивился ее прозорливости.
Они никак не могли расстаться. Подходили к дому Люси, стояли, прощались и вновь шли обратно в город. Подошел автобус в станицу, где проживал Миша. И Люси настояла, чтобы он ехал домой. Она сама дойдет, не в первый раз. «До завтра», - несколько раз сказал Миша любимому и теперь такому родному человеку.

Люси летела домой на крыльях. Вот оно долгожданное счастье. Хотя бы быстрее наступил новый день. Сейчас испечет торт, чтобы завтра угостить Мишу. Слова нужно подкреплять делом, доказать, что она первоклассный кондитер.

Люси только завернула за угол, как двое схватили ее под руки. Угрожая убийством, насильно повели в сторону дач. Люси не могла сообразить, что случилось, почему ее избивают, грозят лишить жизни. «За что? Я ничего не сделала плохого… А Миша все еще едет в автобусе по дороге домой и ничего не знает…» - думала девушка.

Мужчины завели ее в дачный домик. Стали срывать одежду. Люси бросилась на колени и стала умолять отпустить ее. Она ползала за преступниками, колготки в миг стерлись, колени превратились в огромные раны, которые оставляли кровавый след. Те смеялись, дышали в лицо тяжелым перегаром и пытались свалить ее на спину. На действия сопротивления – кололи ножом в разные части тела.
Девушка понимала – пришел конец ее короткой жизни, это последний ее март. Слезные просьбы о пощаде на преступников не действовали. Двое здоровенных молодых мужиков продолжали глумиться над беззащитной Люси.

3

Валя давно встречалась с Пашей. За много лет общения молодые всегда были дружны. Интересно проводили время. В летние месяцы ездили на машине Паши в поселок Лазаревский, что на берегу Черного моря. Между ними были хорошие, доброжелательные отношения. Они любили друг друга. О готовящейся свадьбе говорили каждый день.

Утро ничего печального не предвещало. Валя собиралась на работу, прихорашивалась, гладила любимый Пашей костюм. Вечером они планировали пойти в кино на какой-то модный боевик. Валя поцеловала маму, у которой утром поднялось давление, и дочь предписала ей постельный режим, бодро ее напутствовала: «Держи хвостик морковкой»,- помахала рукой и почти скрылась за входной дверью, как неожиданно зазвонил телефон. Валя не хотела возвращаться, она верила в приметы, но больную маму жаль было тревожить. «Ладно, вернусь, а потом взгляну в зеркало (есть такой обычай) и отправлюсь в офис».
 
Мягкий женский голос в трубке просил пригласить к телефону Валентину. Валя представилась и готова была, чем быстрее, тем лучше, выслушать звонившую. Девушка о себе не сказала ни слова, но сообщила Валентине сногсшибательную новость: она давно любит ее Пашу, он тоже в нее влюблен и у них скоро будет ребенок. Валя не верила своим ушам.

Она не помнила, как доехала до работы, как прошел день, чем занималась, что отвечала, все было будто в тумане. Такого удара судьбы не ожидала. Валя, как никогда, рвалась к Паше на свидание. Еле дождалась конца рабочего дня. Подходя к их любимому месту свиданий у памятника Головко, Валя издали увидела, что Паша, как часовой, был уже на месте.
На минуту Валя усомнилась в рассказе незнакомки, быть может, это сделано из-за зависти, старой обиды на их несостоявшуюся любовь в юности. Она почти уже была спокойна и весело отвечала на поцелуи любимого.

Валя внимательно смотрела на Пашу. В его отношении к ней ничего не изменилось. Валя выбросила из головы утренний разговор с девушкой и решила больше об этом никогда не вспоминать.

Фильм был какой-то нескончаемый. Стрельба, треск битого стекла, море крови… О чем фильм, Валя не понимала, потому что на словах она забыла о сопернице, на деле – только о ней и думала. Когда в зале загорелся свет, девушка облегчено вздохнула. Паше, видно, фильм понравился, он был под впечатлением увиденных событий и пытался что-то еще комментировать.

Шли медленно. Паша обратил внимание, что всегда разговорчивая Валя, была чем-то расстроена, она увертывалась от поцелуев, не хотела идти с ним под руку. Паша решил расставить все точки, где им полагается быть:

- Неприятности на работе? Да плюнь на все. Главное, я у тебя есть, я.

Валя не вытерпела и одним махом рассказала Паше о сомнениях, которые целый день сегодня гложут душу. Ее возлюбленный задумался, Валя ожидала, что он успокоит ее, скажет, что это все наговоры, чистой воды обман. Но оказалось все наоборот. Паша стал рассказывать о связи с этой незнакомкой.

Молодой человек без тени смущения, спокойно поведал Вале, что с Инной они коллеги. Раньше общались только по служебным делам. Но после корпоративной вечеринки, руководство поручило Паше проводить Инну домой. Никаких черных мыслей в отношении Инны у него не было. Но девушка настоятельно просила зайти к ней и попить кофе. Никто мешать не будет, родители давно купили ей квартиру, и она живет одна. Так у них началась связь. О том, что Инна беременна, впервые слышит от Вали. И вообще серьезными отношениями это не считает. Он любит только Валю.

Валя разрыдалась, с ней случилась просто истерика. Она, как могла, освободилась из объятий Паши и пыталась убежать. Даже самые мудрые слова Паши на нее не действовали. Наконец она вырвалась и побежала прочь в темноту. Паша не знал, что делать, как успокоить любимую. Потом решил: ей сейчас нужно остаться одной, все взвесить, а завтра они обязательно помирятся. Инна ему ведь точно не нужна, он даже забыл о ее существовании. Он проклинал себя, как мог податься минутной слабости, предав любимую девушку, можно сказать, без пяти минут жену.

До дома Вали оставалось два квартала. Она действительно хотела подольше побыть на воздухе, успокоиться и прийти домой, как всегда, веселой и доброй дочерью. Валя замедлила бег, потом остановилась, отдышалась, и едва передвигая ноги, отправилась домой.

Она сквозь слезы разговаривала сама с собой. На улице было пустынно. Люди стараются пораньше попасть в тепло. Об этом еще вчера мечтала и Валя, как будет готовить любимые блюда своему Паше, какой у нее будет идеальный порядок в квартире, как будет им вдвоем комфортно и уютно… А потом появится первенец. Пока Валя фантазировала, кого она больше хочет – мальчика или девочку, из темноты, будто приведения, появились двое. В темноте Валя не могла понять, какого они возраста, но то, что оба были в сильнейшем подпитии, сомнений не было.

Валя не успела опомниться, как они схватили ее и потащили под растущую рядом ель. Девушка сопротивлялась, преступники молча наносили ей удары по голове, угрожая убийством ножом. Девушка боялась закричать от боли, угрозы: «Пикнешь, с белым светом попрощаешься», были не просто слова, через минуту они обрели бы настоящий смысл.

Валя надеялась, что кто-то из прохожих пройдет мимо, может, услышат жильцы домовладений, ведь все происходит на улице, где она живет, сбегутся, спасут ее. Но на сейчас это были голубые мечты связанной силками птицы.
По-прежнему шел март…

4

Мать Ларисы – Юля, работала в больнице постовой сестрой. Дежурства у нее суточные. Зато потом три дня дома: готовь, пеки, шей, вяжи красивые вещи для дочери. Жили они вдвоем, отец оставил семью, когда девочке было два года. Уехал в Ставропольский край сажать лук, там и обзавелся новой семьей. Мать с дочерью были будто подружки. Все радости, горести и тайные мечты охотно доверяли друг другу.

Одно волновало Юлю: она боялась на ночь оставлять дочь в доме одну. 15 лет – это еще не зрелый возраст. Но другого выхода мать не видела, родственников в городе не было, поэтому для компании в ночное время Лариса звала свою одноклассницу и подругу Лиду.
Родители Лиды за дочь не волновались. Живут они в квартале друг от друга, у Ларисы умная кавказская овчарка. Понимает хозяйку с полуслова. Так что с таким сторожем не страшно.
Лида торопилась закончить домашнее сочинение. Хотя весна на дворе, на улице рано темнеет. Пора бежать к Ларисе, вероятно, она давно, сделала торт из печенья, заварила чай и ждет Лиду.

Лида накинула на плечи куртку, взяла два яблока из вазы и уже в дверях крикнула матери:
- Я к Ларисе с ночевкой, тетя Юля сегодня дежурит.

Только вышла со двора, свет на улице неожиданно погас, все погрузилось в кромешную темноту и месяц как назло на небе молодой. «Все против меня», - подумала Лида, минуту вглядывалась в дорогу и быстрым шагом направилась к дому Ларисы.

Примерно на полпути она услышала громкие шаги, кто-то пытался ее догнать. Лида бросилась бежать. Преследовавших было двое. Они переговаривались между собой и громко смеялись. Лида уже слышала лай знакомой собаки и была уверенна, что еще немного, и она забежит во двор Ларисы.

Но двое были уже рядом. Они, ни слова не говоря, стали избивать девочку. Куртка упала, яблоки выпали из рук Лиды. Один из преступников держал ее за волосы и грозил убить, если вздумает кричать и звать на помощь.

В конце их улицы располагалось садоводческое товарищество. Преступники под руки вели девочку через камыши в сторону дачных домиков. Один из них произнес: «Здесь уже одна отдыхает, и ты рядом с ней ляжешь»… Лида шла и думала: «Вот так гитлеровцы вели Зою Космодемьянскую, которую повесили, а эти «дяди» ее убьют, это уже ясно». «Дяди» курили, пускали дым в лицо девочки и гоготали. Потом заставили раздеться. Лида сказала, что ей 15 лет, но насильников это не остановило.

После своих черных дел, преступники вышли на улицу, обсуждали победу над ребенком и удовлетворяли свои естественные надобности. Лида, не растерявшись, юркнула по лестнице на чердак и спряталась в большой емкости, прикрыв себя куском рубероида. Голоса ее мучителей доносились еще с улицы.

-Продолжим свое благородное дело, - сказал один из них, входя в дачный домик. - Ты готова, крошка? Мы, как пионеры, всегда готовы! – и громко заржал.
- Надо ее одеть, холодно еще, а нам нужны горячие, - смеялся другой. – Вон, где-то в углу дрожит, - и он чиркнул зажигалкой. В углу никого не было, стояла только садово-огородная утварь.

Преступники всполошились, куда и хмель делась. Стали друг друга обвинять в отсутствии бдительности.

- Сбежала, пока мы тут с тобой веселились. Может, далеко еще не успела уйти, она ведь совсем голая. Молодая, постесняется бежать в таком виде. Если уже убежала, нам кранты. – И они бросились по дороге в город.

Лида холода не чувствовала. Больше всего она боялась от страха закричать, закашлять от запаха битума. Так она просидела часа два. Насильники не вернулись. Девочка вылезла из бочки, оделась, закуталась в одеяло, которое оставили хозяева домика, и стала ждать рассвета. Страх попасть в темноте опять в руки этих преступников не покидал ее.
Как только забрезжил рассвет, Лида отправилась к подруге. К ее радости, калитка была открыта, пес радостно завилял хвостом и лизнул руку девочки. Видно, Лариса до полуночи ждала одноклассницу на ночлег. Лида тихонечко постучала в спальню Ларисы, подружка тут же спросила: «Кто?».

Лариса не узнала подругу. Ее лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Лида плакала и ничего не говорила. Она ушла в ванную и долго там рыдала под плеск падающей воды. Лариса не знала, что делать. Решила, подождать маму с дежурства.

Несмотря на то, что дежурство у Юли выдалось как никогда спокойным, она ни на минуту не сомкнула глаз. Какая-то тревога поселилась в душе и не отпускала ее всю ночь. Сменившись, Юля по обыкновению ехала на рынок, заходила в магазины, а потом с покупками возвращалась домой. В этот раз все было по-иному. Она не шла, бежала домой. Зайдя на кухню, увидев девочек, остолбенела.

Лида все без утайки рассказала подруге и ее маме. Юля была в ужасе, что сейчас скажут ей родители девочки. Она пошла с Лидой к ней домой. К счастью, мужская половина семьи уже разошлась по своим делам и дома была только мама. Она молча смотрела на дочь и сразу не могла сообразить, что случилось за ночь с ребенком. Дочь была неузнаваема, перед ней стоял чужой человек. Юля, со слов Лиды, рассказала о случившейся трагедии.
Мать Лиды, не переставая, стала причитать: «Какой позор! Как с этим жить в городе. Ведь нас многие знают. Дети будут дразнить дочь…Нет, никакой милиции, никаких показаний. Пусть это останется между нами».

Но Юля поступила по-своему. Как подсказывало чувство долга. Она тут же отправилась в отдел внутренних дел. Девочку допросили. Она рассказала много интересного для следствия. Но, несмотря на уговоры оперативников в ценности такого свидетеля, родители на следующий же день отправили Лиду к родственникам в Среднюю Азию и адрес больше никому не давали. Они волновались за психическое состояние дочери. Ну что ж, у каждого своя правда.
Прошел еще один день этого жуткого марта…

Никто в милицию с заявлениями об изнасилованиях не заявлял. Однако слухи уже роились: в городе появились маньяки. Сколько сил и времени было потрачено сотрудниками уголовного розыска для установления таких фактов. Уже доподлинно было известно, что двое преступников изнасиловали девушку в карьере, при этом угрожали жертве отверткой. Другую – у винного завода, третью – в дачном поселке… И так практически весь март…

Оперативники понимали, с кем имеют дело и почему так открыто и безнаказанно действуют преступники. Потерпевших они запугивали физической расправой, кроме того, девушки боялись огласки, поэтому о своей трагедии рассказывали только самым близким людям.
Обычно, неудачи выбивают из колеи. Но только ни работников уголовного розыска. Они проделали колоссальную работу по сбору примет преступников. Сделать это было не так-то просто. Потерпевшие их видели в кромешной тьме, в пьяном угаре и наркотическом опьянении.

Разгадка исчезновения Динары была близка. Завтра придет новый день, рассеются тучи, уйдут тяжелые мысли и преступники окажутся в руках правосудия.

5

Динара ехала в автобусе под впечатлением музыки Чайковского, она никак ее не оставляла, удивляла, как можно так звуками выразить состояние души и погоды в разное время года. Автобус остановился, дверь открылась и девочка решила, что пора выходить. Оглядевшись, она поняла, что ее остановка следующая. Динара быстро побежала вслед уходящему транспорту, ругая себя за рассеянность. «Там папа ждет, наверное, уже волнуется. Мало того, что задержалась в школе, так еще и вышла не на своей остановке», - причитала про себя девочка.

Отца в условном месте не оказалось, у стены с объявлениями стояли двое мужчин, громко обсуждая какой-то боевик и надрывно смеясь. Динара быстро свернула в свой переулок и побежала. Но преступники быстро настигли ее.

Они насильно повели Динару к дачам. В одном из дачных вагонов сломали замок, отогнули решетку, и все вместе влезли в помещение. Они по очереди глумились над девочкой. Динара узнала одного из насильников и назвала его по имени. Это был Клюев - знакомый отца. Приговор тут же преступниками был вынесен: Динару нельзя оставлять живой, так как она расскажет своим родителям, которые хорошо знают насильника.

Динара вырывалась, просила пощады, но преступники, чтобы приглушить крики засунули в рот кляп. Она боролась, как мог это делать ребенок. Другой – Фетисов, стал держать девочку за руки, а Клюев наносить имеющимся у него ножом удары в грудь. Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Динары следует, что «смерть наступила от проникающих колото-резаных ран груди, с повреждением по ходу раневых каналов левого легкого, сердца, диафрагмы и желудка, осложнившихся обильной кровопотерей».

Преступники сняли с Динары серьги, труп спрятали между домами, у подножья склона, расположенного вдоль проезжей части трассы. Из нотных тетрадей они развели костер, сожгли папку, в которой хранились ноты любимых композиторов Динары.

Через час убийцы разошлись, дома их ждали жены. Обоим преступникам было за тридцать, каждый из них имел по три судимости.

Клюев серьги тут же подарил жене, которая каждый день ругала его за позднее возвращение домой, да еще в нетрезвом состоянии. Но душевная щедрость всегда окупается: она тут же все простила мужу и села рассматривать ювелирные изделия, томно расспрашивая: «Дорогой, это бриллианты?» Ответ был коротким: «Тебе какая разница, носи пока дают».

Труп Динары обнаружили 21 марта. «У меня любовь отняли»,- сказал у гроба ее одноклассник Ариша. А ведь этого убийства могло бы и не быть, заяви первая потерпевшая о преступлении. Сколько их было до 13 января, до убийства Динары, этих растоптанных судеб, о которых каждый предпочел умолчать…

Шел октябрь 1995 года. Мораторий на смертную казнь тогда еще не придумали. Преступники получали все сполна, в соответствии с тяжестью совершенных ими деяний. Верховный Суд республики приговорил Клюева к смертной казни. Фетисову назначили меру наказания в виде 15 лет лишения свободы с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, а остальных –в исправительно-трудовой колонии строгого режима.