Василий Михайлович

Василий Михайлович Денисов вел в нашем классе историю с пятого по восьмой класс. Еще он преподавал рисование. Кстати, рисовал умело, учил и нас простейшим приемам: установление пропорций, изображение предметов под разными углами зрения, в движении и прочее.
Василий Михайлович прошел войну, о чем с очевидностью  свидетельствовали въевшиеся в кожу на лице порошинки, а также  выраженная атаксическая походка, оставшаяся после контузии. При ходьбе его худые ноги почти заплетались, коленки терлись друг о друга, всегда опущенная голова подергивалась.
Но речь была четкой, память – хорошей. Материал он объяснял доходчиво. Всегда было понятно, о чем и как отвечать.
Он никогда не кричал, даже если кто безобразничал на уроке. А вели себя многие за партами далеко не так, как это было нужно. Не думаю, что он был равнодушен к тому, как мы вели себя, как воспринимаем урок. Тогда, мне кажется, преподаватели к своей миссии относились очень ответственно. И не потому, что наши результаты могли бросить тень на педагогическую репутацию Просто они должны были УЧИТЬ. Это может показаться наивным, но так это было. Уверен.
Просто Василий Михайлович, у которого были и свои, еще маленькие дети, понимал нас, понимал, что история – это важно, но это не единственное, к чему должно быть приковано детское внимание даже на уроке. Было Василию Михайловичу в ту пору за сорок.
Но дети жестоки. Нет, никаких издевательств над не совсем здоровым учителем не было. Но не было и почитания, уважения. «Васюха», - именовали его мы между собой.
Тогда, когда вокруг нас было еще очень много переживших войну, воевавших, как-то не подчеркивалось, не выделялось «ветеранство». И узнавали-то мы о том, что кто-то из наших учителей воевал, и воевал отважно, о чем свидетельствовали боевые награды, только при случае.
Таким «случаем», например, было 20-летие Победы, когда в главном холле школы оформили стенд «Они сражались за Родину». Несмотря на то, что весь учительский коллектив школы насчитывал около тридцати человек, на стенде было не меньше десятка фотографий. Была здесь фотокарточка и Василия Михайловича.
В Новокубанке он жил давно, думаю, с довоенных лет. Так, на историческом кружке, в котором мы у него занимались, он рассказывал об истории села, в частности, о том, что раньше у нас был большой клуб, с большой сценой, на которой однажды монтировали огромную носовую часть какого-то корабля для спектакля. И было все почти в натуральную величину.
Поскольку новый Дом культуры был построен при нас, а до его постройки мы в старом клубе бывали и никакой огромной сцены там не было, речь шла о предшественнике снесенного при нас клуба. Значит, было это давно, еще до войны.
Почему-то тогда вопросов о прошлом, о прошедшем не возникало. Все было понятно. Смотрели вперед. Зато сейчас воспоминания одолевают. И укоры за незаданные вопросы, за сделанные ошибки, за многое не сделанное…