Сказочник и фея

Часть 1
Вышел за пиццей неласковым вечером...
 
    Сказочник сидел за дальним столом таверны "Конопляная тетушка", которая прислонилась к задней стене портовых складов Амбера, грел в руках кружку андоррского темного эля и вспоминал причины, по которым он вместо того, чтобы нежить ноющие кости у камина старенького дома, уже третий час натирал мозоль на своей костлявой заднице о неструганую лавку третьесортного заведения...
***
    День начинался великолепно, ничто не предвещало грозы... С утра Сказочник сходил на рынок, купил зелени, овощей и фруктов, полфунта ядреного табаку для своей старой трубки, пачку неарской бумаги особой выделки, пахнущей морем и приключениями, пинту лучших чернил из дубовых орешков, дюжину перьев из крыла королевского альбатроса...
    Вернувшись домой, он разложил свои богатства по полочкам, вымыл зелень, наскоро приготовил большой котелок супа, которого должно было хватить на два дня всем домашним... Надобно сказать, что жил Сказочник не один. Кроме супруги, громогласной матроны, работавшей старшей повитухой в королевском госпитале, и которую сказочник обычно видел только ночью, преимущественно с затылка, у него было еще и двое сыновей.
    Старший, Айвен, пошел в отца, руки у него были заточены в правильную сторону, и ювелир, у которого тот работал подмастерьем, не мог нахвалиться на работящего парня: у Айвена, казалось, горела в руках любая работа, ему порученная. Вот только уходил он очень рано и возвращался домой, когда уже на небе высыпали яркие зимние звезды.
    Младший, Николь, удался в мать, такой же крупный, громогласный, и такой же бесцеремонный. Сказочник подозревал, что в один прекрасный день Николь, не моргнув глазом, сгребет в охапку все его вещи и выставит папашу за порог... Несмотря ни на что, Сказочник все же любил обормота, и с нетерпением ждал, когда тот закончит свою учебу на повара и угостит отца самолично изготовленным пирогом ...
    К обеду Сказочник закончил все домашние дела и предвкушал удовольствие, которое он получит, когда остро заточенное перо королевского альбатроса окунется в чернила из дубовых орешков и на первый лист бумажной стопки ляжет робкая еще, несмелая буквица...
    ...Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается: принесла нелегкая соседа, магистра волхования, мастера Франсиска... Слово за слово, уже и вечер на дворе, а мастер словно прикипел к роскошному дубовому креслу, которое в позапрошлом году сказочник изваял из подобранного на берегу моря обломка потерпевшего кораблекрушение корабля (пиратского, как ему мнилось) долгими зимними вечерами, когда ветер завывал в трубе, а на улице метель, танцуя под его незатейливую мелодию, заносила единственную улочку западного предместья, где стоял их дом, ровесник Амбера, а это значило, что ему никак не менее 400лет...
    Сказочник, который никак не мог себя пересилить и прямо заявить соседу, что он уже высидел все допустимые этикетом и просто порядочностью нормы, с тоской представлял себе едва уловимый запах странствий, исходящий от бумажной стопки, который он уже сегодня не ощутит... День, который так много обещал ему, уплывал сквозь пальцы неуловимым туманом...
    Курочка по зернышку - весь двор в дерьме... Тут сказочник услышал, как громогласно возопила входная дверь, и комнату заполнила его дражайшая половина, уставшая до чертиков, и потому раздражительная, как хастский носорог. С порога она, заведясь еще во дворе, начала бесконечную тираду, которая, как Сказочник знал по горькому опыту, грозилась затянуться как минимум часа на два... Тут он с тихим злорадством отметил про себя, как нервно задергался мастер Франсиск, но отступать куда-нибудь было уже поздно... Франсиск, видимо, тоже пришел к такому заключению, и, вздохнув, сгорбился и постарался стать как можно меньше и незаметнее... Начался очередной вечерний бенефис. Сегодняшний, правда, немного отличался. Во главу угла попал бедный мастер Франсиск. Оказывается, он уже целый год спаивает милейшего тишайшего Сказочника, который по доброте душевной просто не может отказаться от налитой рюмки! (Самое комичное заключалось в том, что Франсиск был убежденным трезвенником и на дух не переносил не то что спиртного, а даже запаха его!)

    Кое-как, по стеночке, бедный сосед просочился к двери и был таков! А далее пошла в ход тяжелая артиллерия... Сегодня у Айвена - день рождения, а сказочник об этом даже и не подумал! Хоть бы купил какого сладкого морсу, об остальном, хвала Вышним, супруга позаботилась!
   В душе Сказочник понимал, что она по-своему любила его, но на свой манер, пытаясь переделать Сказочника так, как по ее мнению должен выглядеть достойный ее мужчина, но уж очень это представление было далеко от того, как себе это представлял он сам. И уж конечно, чего-чего, а благодарности за это не испытывал ни малейшей...
    В общем,к тому моменту, когда усталый именинник вернулся под родную крышу, в доме кипело нешуточное сражение. Не утихло оно и за столом. Но когда матрона попыталась праздничный ужин превратить в балаган, дирижируя речами и поздравлениями, Сказочник не выдержал и стукнул кулаком по столу. Это было столь необычно, что матрона на полуфразе больно прикусила язык, и из глаз ее покатились слезы... Сказочник, пораженный не меньше, а может, даже больше, чем домашние, тем не менее твердо заявил, что праздничный стол организован по семейному, гостей нет, а он и так уже десять раз слышал содержание нового королевского указа о том, что детей, оставленных на попечение короны, будут содержать мужчины, прямо или косвенно причастные к появлению на свет Божий новых граждан королевства, и поэтому стоит просто тихо посидеть за столом и отведать бесподобные пирожные фру Мальстрем под шикарный чай Веннских островов. Матрона тихо зашипела и изрекла:
    - Убирайся из-за стола, негодник!
    Закусивший удила сказочник только того и ждал. Быстро собравшись, накинув на плечи серый дорожный плащ, всунул ноги в сапоги и был таков!
     Только очутившись за дверью и получив в лицо порцию снега, он начал думать, куда направить свое бренное тело... Ничего путного не придумав, он пустился, куда глаза глядят и ноги несут...
    Ноги-то и принесли бренную тушку его в конце концов в "Конопляную тетушку", где он уже третий час грел в руках кружку андоррского темного эля, вслушивался в неясный гул голосов на заднем плане и всматривался в сучок на противоположной стене...

    Тут что-то привлекло его внимание. Он отвел взгляд от сучка, уже, казалось бы наизусть выученного до последней завитушки и посмотрел на свою левую руку - на безымянном пальце пульсировало кольцо. Его он в свое время приобрел в заморской стране, где жители были темными, как доски его родительского дома, и горды и загадочны, как статуи древнего храма... Простенькое серебряное колечко, вся прелесть которого была в свободно вращавшемся пояске с двенадцатью слониками. Когда у Сказочника иссякала фантазия, или просто не было настроения, он вращал поясок и представлял себе караван настоящих живых слонов, которых он, хоть и мельком, но видел собственными глазами. И странное дело, хандра отступала, канва очередной сказки ясно проступала сквозь хитросплетения сюжета, а на сердце становилось тепло и покойно...
    Вот это-то колечко и пульсировало сейчас на пальце, привлекая его внимание. Причем поясок со слониками сам пришел в движение. Сказочник зачарованно глядел на это диво, совсем забыв про свой эль, который, воспользовавшись случаем, стащил местный юродивый, давно с вожделением поглядывавший на высокую кружку.
    - Вы позволите? - услышал он нежный голос, отозвавшийся в его сердце странным образом, оно словно остановилось на бесконечно долгое мгновение, и когда уже сказочник не ожидал, забилось снова, так часто, как никогда ранее....
    Он с трудом повернул голову, казалось, тело погружено в вязкий кисель, и увидел ЕЕ... Непослушный язык против воли сказочника произнес: - Почту за честь, сударыня!
    Фея, а он так и назвал сразу ее для себя, фея присела на краешек скамьи и заглянула ему в лицо. Сказочник сразу и навсегда утонул в малахитовых глазах, смотрящих на него все понимающе и нежно.
    - Знаете, я не сразу решилась подойти к Вам, любезный Сказочник!
    - Откуда Вы знаете, кто я? - спросил он озадаченно.
    - Но ведь и Вы знаете, что я Фея? - улыбнулась собеседница. -Так вот, любезный Сказочник, я в затруднительном положении. Моя сказка против моей воли тает на глазах. Не знаю, в чем причина, но все мои усилия творить добро наталкиваются на некую силу, которая превращает ухоженный парк в бурелом, березовый лес в мрачный ельник, чистый пруд - в заросшее мхом и корягами болото. Только Вы можете помочь мне.
    - Но я же не волшебник! Вам может помочь мой сосед, мастер Франсиско, он имеет ученую степень магистра волхования...
    Фея ласково прикрыла ладошкой Сказочнику рот. - Послушайте, мне лучше знать, это же моя сказка!- улыбнулась она. Мне просто необходима именно Ваша помощь. Я хочу, чтобы Вы немного подправили сюжет. Я ведь знаю точно, что Вы сегодня купили пачку великолепной неарской бумаги и дюжину великолепных маховых перьев королевского альбатроса!
    - Откуда Вы... хотел спросить Сказочник, но тут же захлопнул рот - ведь перед ним сидела ФЕЯ!.......
    - Но все это осталось у меня дома, а возвращаться туда...
    - Возвращаться не нужно, нетерпеливо перебила Сказочника фея - я обо всем позаботилась - и она протянула Сказочнику дорожную сумку, заглянув в которую, он увидел свою бумагу, перья, и бутылочку великолепных чернил, которые, высохнув, не расплываются даже в воде.
    - Как же мы будем добираться в Вашу сказку? - спросил Сказочник. Он уже все решил для себя - в лепешку расшибется, а сделает все, от него зависящее, чтобы эти зеленые глаза, смотрящие на него с робкой надеждой, никогда не затянула поволока боли и разочарования...
    - Очень просто, - ответила фея. Сейчас идем на восток, до мельницы на берегу Русалочьего озера, а там дорогу тебе укажет твое волшебное кольцо.
    - Оно и впрямь волшебное? - переспросил Сказочник фею.
    - Не сомневайся, самое что ни на есть волшебное. Вот только есть одна закавыка... Меня видеть с тобой рядом не должны. Если прознают, что ты идешь исправлять мою сказку, хлопот не оберешься, силы, которые мне противостоят, не дадут нам никакой возможности добраться до места. Так что, с твоего позволения, я поеду у тебя в кармане. Надеюсь, ты будешь осторожен и не раздавишь меня неловким движением!
    - Ну что Вы, как можно! Но карман у меня, скажем так, не очень крупный...
    - Какие пустяки, - улыбнулась фея. Она достала из кармана волшебную палочку, взмахнула ей справа налево и превратилась в маленькую курносую девчушку, свободно разместившуюся на ладошке Сказочника и беззаботно болтающую ногами.
    Сказочник осторожно перенес ладонь к нагрудному карману, и фея, улыбнувшись напоследок так, что у Сказочника сладко заныло сердце, уютно устроилась у него на груди и через минуту уже сладко спала, посапывая курносым носишкой...
    Он кинул монетку трактирщику, поплотнее запахнул плащ и вышел навстречу метели...

Часть 2.
Страсти по русалкам.
 
     На следующее утро Сказочник выехал за Восточные ворота вместе с обозниками, которые везли зерно на мельницу. Сани со сказочником, замыкающие обоз, с легким скрипом проследовали заставу и выехали за городскую стену. Утренний морозец пощипывал щеки, метель улеглась, и последние предрассветные звезды помаргивали с высоты.   

    Над дорогой не спеша занимался зимний рассвет, с первыми лучами солнца c тихим звоном осыпались морозные узоры с кустиков, сначала робко, а потом все смелее звучали птичьи голоса.
    Сказочник вежливо поддерживал разговор с начальником охраны, но вдруг подсознание заставило его насторожиться - в ничего не значащей беседе проскочило упоминание про березовый лес, еще недавно щедро даривший грибы, а сейчас превратившийся в такой бурелом, в который не всякий-то храбрец войдет. - Скажите, а Вы сами там бывали?- спросил он собеседника.
    - Да, в прошлом году, собирал там грибы. А теперь и не подойти близко...
    Тут в кармане заерзала фея, и Сказочник услышал у себя в голове мысли феи - "Расспроси его об этом поподробнее, может он скажет, когда именно это началось?"
    Из разговора Сказочник выяснил, что начало странностей припадало на позднюю осень, когда зарядили беспросветные тоскливые дожди. Сначала из лесу ушел медведь, живший тут уже лет 30 с гаком. Он долго пытался залечь в спячку, но в конце концов подался прочь, громко жалуясь на судьбу...
    Потом лес покинули пернатые, все, кроме ворон... Ну а охотники, вышедшие в лес по первому снегу, и вовсе вернулись в деревню, ругаясь на чем свет стоит: мало того, что за целый день они не увидели даже завалящего зайчишку, так еще умудрились проплутать в трех березах до самого вечера, не в состоянии определить направление на жилье...
    Обращения к местному знахарю не дали ничего - тот пошептал что-то на крылышко летучей мыши, поджег несколько волосинок из шевелюр незадачливых охотников, нахмурился и крепко-накрепко запретил всем жителям деревни подходить к лесу ближе, чем на полет стрелы. Так что дрова подвозили из соседней деревушки, и зима прошла впроголодь. И что самое странное, издали селяне наблюдали призраков, которые грязно-серыми облачками кружились вблизи леса. Римас-горшечник пропустил мимо ушей предупреждение знахаря не подходить близко к опушке и поплатился головой - издали односельчане видели, как его окружили призраки и увели в лес. Больше его никто не видел...

    "Ну вот, ты сам все слышал. И такое происходит повсеместно, а не только в моих владениях. Но вот начиналось это безобразие как раз в моей сказке. Так что проникнись серьезностью беды"... "Да, фея, это действительно серьезно..."

    Обоз медленно продвигался вперед, санная тропа уже перемежалась прогалинами, солнышко начинало пригревать с каждым днем все больше, чувствовалось приближение весны. Когда впереди показался березовый лес, был уже почти полдень, поэтому решили остановиться на обед. Пока кашевары раскладывали свои немудреные пожитки, ездовые снимали с возов полозья, и ставили колеса, дальше дорога в основном уже полностью протаяла.
    Пользуясь свободной минуткой, Сказочник незаметно сошел с дороги, и, прячась за кустами, приблизился, насколько мог, к таинственному лесу. Близко подходить не стал, памятуя о печальной судьбе горшечника. Ну да волшебное колечко не дремало, и Сказочник получил весьма чувствительный укол в безымянный палец. К тому же карман подозрительно зашевелился... Напрягая зрение, Сказочник увидел мельтешащие над лесом серые неясные тени, ветви угрожающе шевелились, будто хотели схватить кого-то, хотя ветра не было совсем.
    "Ну сделай же что-нибудь!" - жалобно попросила фея. И Сказочник решился. Он раскрыл свою сумку, достал чернильницу, перо, и стопку бумаги. Присев на пенек, решительно заскрипел пером по девственно чистому листу...
     По мере того, как Сказочник заполнял лист за листом своим мелким неразборчивым почерком, колечко ощутимо нагревалось, и начинало слегка искрить.
    Наконец Сказочник закончил последнее предложение и поставил жирную точку. Кольцо вздрогнуло, ободок завертелся, слоники начали свой бесконечный ход по кругу...
    - Эй, Сказочник, ты где? Обед готов, остывает уже! Давай к нам! - Послышалось от обоза.
    - Иду-иду! - Сказочник взглянул на лес, и не поверил своим глазам - куда и подевались серые тени-облачка! Более того, над лесом вовсю светило ласковое весеннее солнышко... Он с сожалением повернулся и поспешил на зов кашевара. "Не расстраивайся, что не увидишь остального, это займет несколько дней, на обратном пути успеешь наглядеться" - услышал он фею - "А сейчас нужно ехать дальше, ведь мы должны помочь русалкам, им сейчас очень плохо..."
    Обед быстро закончился, ездовые, потрудившиеся на установке колес, ели в охотку, торопливо глотая горячий кулеш. Котлы быстро убрали, и обоз заторопился к озеру, наверстывая упущенное время. Лошади бежали резво, казалось, им передалось настроение людей. К тому же тучи куда-то уплыли и теплое весеннее солнце улучшило настроение.
    Мельница показалась неожиданно. Как-то вдруг кусты, росшие вдоль дороги, разошлись в стороны и впереди засверкало большое озеро. Лед еще местами не сошел, но на яркой белой скатерти уже темнели большие участки чистой воды. Одно большое пятно располагалось у противоположного берега, и в нем отражалась мельница, выраставшая, казалось, из земли. Сложенная из крупных камней, поросших мхом и толстых бревен, она совершенно естественно вписывалась в пейзаж, и казалось, убери ее отсюда, и нарушится какое-то хрупкое равновесие... Завершало картину большое водяное колесо с широкими плицами, вращавшееся под струей воды, подведенной по широкому желобу из выдолбленных дубовых колод.

    Пока обоз объезжал озеро, Сказочник успел хорошо разглядеть окрестности. Речка, которая дарила свою воду мельнице, спускалась с близлежащего холма. Вот этот-то холм и внушал Сказочнику смутную тревогу. "Надо будет пройтись по склону",- подумал он.- "Что-то тут не так..."

    Наконец подъехали к мельнице. Телеги одна за другой разгружали в амбар, освободившиеся отъезжали в сторону, на широкую лужайку, и выстраивали рядком. Коней распрягали и вели в конюшню. Постепенно суета закончилась, мельник подсчитал мешки и свою долю муки.
    Обозники приготовили ужин, перекусили и стали устраиваться на ночлег. Сказочник решил пройтись по берегу, пока еще что-то можно было рассмотреть в надвигающихся сумерках. Отойдя достаточно далеко от мельницы, Сказочник распахнул полы плаща и перед ним возникла фея, с наслаждением потягиваясь и расправляя крылышки.
    - Наконец-то можно побыть самой собой! Как же противно пахнет табаком в твоем кармане, - ехидно заметила фея,явно наслаждаясь свободой. - Да еще и эти колючие хлебные крошки! У меня теперь вся попа в синяках и занозах!
    У смущенного Сказочника запылали уши. Так стыдно ему давно не было. А фея, явно наслаждаясь его смущением, стреляла глазками в сторону Сказочника. Из уголков изумрудных глазенок разбегались веером веселые лучики. Так продолжалось минуты три, потом фея сжалилась над бедным сказочником, и перевела разговор на менее скользкую тему.
    - Давай подойдем к озеру, вдруг увидим кого из русалок, - сказала она. - Если повезет, то к нам выплывет сама Карина. Она тут самая взрослая, и знает про все, что в озере и рядом происходит. Я пойду впереди, чтобы не спугнуть ее, а ты подойдешь, когда я тебя позову.
    Сказочник благодарно кивнул. Ему очень нужно было побыть одному, чтобы вытрусить наконец этот проклятый карман. Дождавшись, пока фея отойдет, он скинул плащ и с остервенением начал его трясти, да так, что со стороны казалось, что он из одного плаща хочет сделать два.
    Фея между тем подошла к озеру и негромко позвала: - Карина, выйди ко мне, пожалуйста!
    - Я здесь, Родис! Одну минутку!
    Сказочник, который уже закончил терзать свой плащ и сосредоточенно застегивал пуговицы, застыл в немом изумлении - да ведь он так ни разу и не спросил ее имени! "Тоже мне, кавалер нашелся!" - Пронеслось у него в голове. Впрочем, в следующее мгновение недосказанная мысль вылетела из головы. Какое красивое имя!
    -Карина, я здесь не одна. Со мной друг.
    -Сказочник, что ли? Не бойся, не отобью! - весело захохотала Карина.
    -А откуда ты знаешь? - недоуменно спросила Родис.
    -Ну как же, ты ведь давеча нам все уши прожужжала, Сказочник такой, Сказочник разэтакий...
    Теперь пришла очередь феи краснеть, да так, что казалось, будто щеки ее расплавятся. Глазки ее, только что метавшие в Сказочника ехидные молнии, жалобно захлопали ресницами и, похоже, были готовы брызнуть фонтаном слез. Она с трудом сдерживалась, чтобы не запустить в русалку первым, что попадется под руку. Похоже, русалка это поняла и пошла на попятную.
    - Кроме того, про него нам рассказывал леший, который сбежал из порченного леса.
    - Вот про лес этот я тебе только что и хотела рассказать, - обрадовалась фея. - Знаешь, сказочник переписал его историю, и теперь там все потихоньку возвращается к прежней жизни! Так что передай лешему, что можно идти домой. Правда не завтра, а дня через три.
    - Прекрасно! Вот он обрадуется! Да и медведь будет рад вернуться в свою берлогу! Потому как у нас начинается то же самое, что и в лесу.
    Тут Сказочник не выдержал, и шагнул к берегу. Русалка от неожиданности нырнула и фонтан воды от ее хвоста окатил и фею, и Сказочника с головы до ног. Фея взвизгнула и прижалась к Сказочнику, пытаясь спрятаться. Он распахнул свой плащ и прикрыл фею полами плаща, крепко обняв ее. Это получилось настолько естественно, что у феи не хватило духу протестовать, к тому же она сама давно и страстно мечтала об этом мгновении...
    Объятия длились самую чуточку дольше, чем это было нужно. Фея с сожалением выскользнула из кольца крепких рук и взмахнула волшебной палочкой, неожиданно возникшей у нее. Одежда их моментально высохла и обоим даже стало немного жарко, кто знает, по какой причине...
    - Что же ты натворила! - в ужасе запричитала русалка. - Сейчас появится кромешник!
    - Кто это? - спросил Сказочник.
    - Это... Ну в общем, я не знаю точно. Он похож на облако черного дыма, только фигура у него скорее человеческая, и когда подплывет, то ты теряешь всякую силу воли и идешь за ним, как на привязи.
    - А потом что? - в нетерпении спросил Сказочник.
    - А кто его знает, - пожала плечами Карина. - Еще никто назад не возвращался. Нас тут уже мало осталось. Я сколько не говорила девочкам вести себя тихо, а особенно не колдовать вблизи берега, так разве же они послушают... Молодые, неопытные... - Тут она в ужасе уставилась на что-то за спинами феи и Сказочника, затем молча, без всплеска, медленно погрузилась под воду...

Часть 3.
Единорог
 
     Сказочник почувствовал, как нагрелось и запульсировало кольцо. Одновременно с этим он ощутил сильное давление на сознание, ноги стали ватными и вместе с тем чужими, его развернуло прочь от берега и в сгущающихся сумерках Сказочник увидел туманный силуэт кромешника... Русалка не соврала, он действительно напоминал человека, только сотканного из туманного сгустка, который не имел цвета, а принимал окраску того, что его окружало. Вот только сгусток всегда был на порядок темнее, и поэтому хорошо различимым на любом фоне.
      - Иди за мной, - услышал он мысленное приказание кромешника, и ноги, казалось, полностью самостоятельно, сделали шаг вперед. "Что же делать? - напряженно думал Сказочник,- как мне освободиться от чужой воли?" Кольцо пульсировало так, что казалось, палец сейчас оторвется. В его пульсации наметился четкий ритм и Сказочник вдруг с облегчением вспомнил заклинание освобождения, которому его научил мастер Франсиск. Не зря, ох не зря, гонял он Сказочника до седьмого пота, заставляя учить назубок волшебные премудрости!
      Сказочник выставил вперед руку с кольцом в жесте отстранения и нараспев произнес чеканную фразу. Кольцо метнуло молнию в сторону незваного гостя и тот попятился, бубня под нос что-то угрожающее, затем развернулся и пропал из виду. Но, как оказалось, пропал не один...
      Когда Сказочник, наконец, выбрался на откос, то заметил, что Феи не было рядом, хоть плачь. И непонятно, совсем пропала или в карман спряталась...
      Он в растерянности заметался, но тут заметил невдалеке, на опушке ближайшей рощицы, неяркое сияние, и бегом бросился к нему. Когда подбежал поближе, то даже зажмурился вначале, не поверив своим глазам - под ближайшей березой, склонив голову над лежавшей навзничь феей, стоял единорог. Его серебристая шерстка и была источником того сияния, которое видел Сказочник. Возле этой парочки кружил кромешник, не осмеливаясь приблизиться. Но фея, как успел заметить Сказочник, лежала без сознания. Он снова в жесте отстранения выставил вперед ладонь с кольцом. Второй раз заклинание читалось уже увереннее. Сверкнула молния и кромешник, знакомо зашипев, растворился в окружающей темноте. Медленно, чтобы не испугать единорога, Сказочник приблизился к фее. Единорог, недоверчиво фыркнув, покосился на него, но, не заметив ничего угрожающего, слегка посторонился, пропуская Сказочника вперед. Тот бережно коснулся лба феи. Кольцо засветилось неярко и слоники начали неторопливый путь по кругу. Фея открыла глаза...
     - Что случилось со мной? - спросила она. - Карина уплыла и больше я ничего не помню...
     - Все хорошо, что хорошо кончается, - Сказочник внимательно смотрел на фею. Кажется, все обошлось благополучно. - Видите ли, уважаемая, Вас утащил с собой кромешник. И если бы не единорог, кто знает, что бы случилось. Но Вы совсем продрогли, я разожгу костер. Ведь палочка Ваша для кромешников, как выяснилось, словно валериана для котов.
     Костер запылал, стало тепло и светло. Темнота отодвинула свое покрывало, сказочник полез в сумку и вытащил новый, чистый лист бумаги. Единорог, казалось, понял, что Сказочник задумал - Он отошел в сторону, чтобы не заслонять свет костра и повернулся назад, как бы сторожа покой парочки, задумавшей победить злые силы...
     Сказочник сосредоточенно выписывал слова, строил фразы, абзацы... Казалось, буквы сами ложатся на бумагу. Поставив заключительную точку, облегченно вздохнул и плотно закупорил чернильницу. Фея взглянула на него и уткнулась носом в такое надежное плечо...
     - Все будет хорошо, Родис! - произнес Сказочник и испугался своей смелости.
     Фея счастливо улыбнулась, ведь она так долго ждала этого момента. Наконец-то он произнес ее имя вслух, пусть робко и застенчиво, но произнес!
     Единорог вдруг пугливо всхрапнул,прянул ушами и мгновенно исчез в кустах. Сказочник услышал далекие крики попутчиков, тревожно окликавших его, и увидел свет далеких факелов. Он вдруг отчетливо понял, что уже настала ночь, его отсутствие замечено и за него волнуются... Фея тоже это поняла, таки махнула палочкой и юркнула в уже ставший для нее привычным такой теплый карман Сказочника.
     - Э-ге-гей! Я здесь! - закричал он в ответ. Быстро спрятал бумагу, чернила и перо в походную свою сумку, он поудобней примостился на коряге и стал дожидаться поисковую команду... Колечко иногда подрагивало на пальце, но оставалось холодным. из-за ближних кустиков по-прежнему слегка посверкивала шерстка единорога, который охранял Сказочника.
     Когда шумная орава добровольных помощников наконец добралась до костерка, Сказочник вскочил со своей коряжки, да так неудачно, что споткнулся и упал. Поднявшись, он хромая пошел навстречу.
     - Что же Вы, господин Сказочник, на ночь глядя в лес то пошли? Нам тут такие страсти понарассказывал мельник, мы за Вас так волнуемся, а Вас все нет и нет...
     - Спасибо, друзья, за вашу заботу!- от души поблагодарил Сказочник, - Я тут немного заблудился, вышел к озеру, хотел осмотреться, а когда возвращался, уже было темно и я, видимо, свернул не туда.
     - Вы, похоже, подвернули ногу. Погодите пару минут, мы сейчас Вам поможем.
     Парни быстро срубили пару лесин, соорудили импровизированное кресло, усадили Сказочника.Четверо обозников взялись за жерди, остальные, светя факелами, окружили их неплотным кольцом, и процессия направилась к мельнице...

     ...Сидя за массивным дубовым столом, Сказочник с удовольствием наворачивал гречневую кашу со шкварками, запивая самодельным пивом, которое варил мельник для себя и гостей, буде такие нагрянут. Огонь с потрескиванием неторопливо доедал полешки в печке, сложенной из массивных камней, даря тепло и уют уставшим за день людям. Под столом мурлыкал, прижавшись к ногам Сказочника, толстый кот. Сказочнику даже на минутку показалось, что сегодняшние события ему просто приснились. Но нет, ныла слегка нога и на правой руке осталось маленькое чернильное пятнышко, которое теперь не скоро сойдет, если только не потереть его пемзой, ведь чернила эти не брала даже морская вода. Сидящие рядом кашевары пересказывали ему местные новости, услышанные от мельника, которые он, впрочем уже знал во всех подробностях, но несмотря на это, внимательно слушал и иногда благодарно кивал и поддакивал. Иногда и Сказочник вставлял слово-два, но в основном смаковал вкуснейшее пиво.
     Постепенно шум голосов стихал, на сегодняшний день выпало слишком много впечатлений, так что народ начал потихоньку расходиться по выделенным комнатушкам и готовиться ко сну. Сказочнику досталась койка в комнате вместе с начальником охраны и старшим обоза. Вполне приличный тюфяк, набитый душистым сеном, которое не потеряло запах за зиму, подушка под голову и одеяло из овечьих шкур - что еще надо после утомительного дня? Он с наслаждением растянулся на койке, вытянул ноги и закрыл глаза. Но спать ему после сегодняшних событий совершенно не хотелось. Он снова и снова проигрывал в памяти этот день, такой длинный и такой короткий одновременно, анализировал свои действия и искал ошибки. Судя по всему, действовал он в общем-то верно, со скидкой на то, что подобное приключилось с ним впервые.
     Сказочник покрутился еще немного, и приготовился заснуть. Сон не шел... Тут кто-то тронул Сказочника за плечо и прошептал на ухо:
     - Господин Сказочник, Вас хочет видеть мельник, говорит, что это срочно. Прощенья просим...
     Он повернулся и при неверном свете ночной лучины увидел одного из подмастерьев мельника - худого и долговязого паренька лет 18.
     - Хорошо, скажи ему, что я сейчас буду, - прошептал Сказочник в ответ.
     Тут в голове у него прозвучал голос феи - "Интересный поворот дела. Что он задумал, хотелось бы знать?"
     "Сейчас узнаем, - в ответ подумал Сказочник. - Потерпи немного". Он тихонько сел, на ощупь натянул сапоги, набросил плащ и крадучись, прошмыгнул к двери. Выйдя на улицу, он обогнул здание и нос к носу столкнулся с мельником. Тот сначала испуганно вздрогнул, а потом, узнав Сказочника, сначала облегченно улыбнулся, но потом озабоченно спросил:
     - А где же Ваша фея, господин Сказочник?
     Сказочник вытаращил на него глаза:
     - А позвольте Вас спросить, про какую фею Вы мне тут говорите?
     - Не извольте волноваться, но только Карина говорила мне, что вы к ней вдвоем приходили. А потом кромешник появился и она сбежала. А когда вынырнула, на берегу уже никого не было. Как я это услыхал, так сразу и попросил начальника охраны поискать вас. Не волнуйтесь, про фею я ему ни слова, клянусь!
     У Сказочника отлегло от сердца. Он хорошо запомнил сказанное ему в таверне феей. Если злые люди узнают о его с феей совместном путешествии, дело кончится очень плохо. Но она же говорила ему про то, что есть и хорошие люди, и они от всего сердца будут рады ему помочь. Все же для очистки совести он спросил:
     - Какая такая Карина, господин мельник? Боюсь, что среди знакомых мне дам нет такого имени.
     - Проверяете?- засмеялся мельник, - Карина, старшая русалка нашего озера! Как только вы пропали, она тут же приплыла ко мне и просила поднять тревогу, но так, чтобы про фею никто не узнал. Я ведь понимаю, что знать про нее никто не должен. Кроме того, она просила меня, чтобы я устроил вам встречу с лешим.
     Тут у Сказочника защекотало за пазухой, и фея выпорхнула к нему на плечо. Она лукаво подмигнула мельнику и сказала:
     - Вы молодец, господин мельник! Умеете держать язык за зубами! На Вас можно положиться.
     Смущенный похвалой феи, мельник зарделся, как помидор. Он явно не знал, как вести себя с феями, хоть и постоянно имел дело с русалками. Заметив это, фея улыбнулась и сказала:
     - Не смущайтесь, мы с Кариной - одного поля ягоды. Считайте, что Вы разговариваете с русалкой, у которой вместо хвоста - крылышки.
     Мельник захихикал, прикрывая рот ладошкой. Отсмеявшись, он жестом пригласил Сказочника следовать за собой. Через несколько минут ходьбы компания вышла к старому разлапистому дубу, под которым сидел леший в компании с огромным медведем...
 

Часть 4.
Волшебное зеркало.
 

Когда Сказочник приблизился к дубу, медведь осторожно двинулся ему навстречу. Приблизившись, он тщательно обнюхал Сказочника, фею, и мельника. И если первых двух медведь оставил без внимания, то когда он подошел к мельнику, шерсть у него на загривке стала дыбом и он, ощерившись, угрожающе зарычал...
  - Но-но! - Мельник отпрыгнул назад и фальцетом заголосил - Я свой! Не надо меня кушать!
  - Спокойно,- произнес Леший. - Ты пахнешь кромешником. Интересно, когда ты ухитрился подружиться с ним?
  - Неправда ваша, врете вы все!
Но тут медведь снова зловеще зарычал. Мельник дернулся, но видя, что удрать не получится, нехотя произнес:
  - Меня с ним Карина познакомила...
    Фея вытаращила глаза:
  - Что, и она тоже?
  - Разумеется, - Сказочник торопливо складывал в уме два плюс два, лихорадочно прокручивая в голове сцену встречи с Кариной. - Если бы она не заключила с кромешником перемирие, то первая угодила бы к ним в плен. А так она на свободе, мельник - тоже, и кромешнику достаются самые сливки - кроме русалок еще и люди, которые на мельницу приезжают... То есть, они не пропадают насовсем, потому что это было бы слишком заметно, но после поездки на мельницу все они теряют частичку души,  становятся ну слишком рациональные, что-ли... На уме у них остаются только деньги, и ничего более.
    Сказочник запнулся. Неужели эти милые люди, которые так горячо принимали в нем участие, веселые, непоседливые, грустные и задумчивые, станут тенями, бродящими на грани сознания, не отмечаемые разумом? Он в ужасе вскочил. Мельник расценил это движение, как угрозу, отпрянул в сторону и припустил к мельнице, на бегу оглядываясь.
    Сказочник достал из сумки чистый лист бумаги и при свете Луны торопливо зачиркал пером, стремясь успеть до визита кромешника на мельницу. Изредка с пера срывались кляксы, но он не обращал сейчас на это внимания - не до каллиграфии, жизнь людей дороже...
  - А ведь мы с Вами раньше встречались, господин Сказочник, - хрипло произнес Леший,- Неужели Вы меня совсем-совсем не помните?
  - Если честно, то нет...
  - Понял, Вам нужно к Зеркалу Судьбы, и побыстрее! Сейчас мы с медведем отведем Вас туда.
  - А далеко это?
  - Нет, совсем рядом, у мельничного колеса... Но нужно спешить, пока мельник не встретился с Кариной или кромешником, ведь Ваши записи изменяют мир совсем ненадолго, а потом все снова становится как было, а то и еще хуже...
  - Но хоть до утра время у нас есть?
  - До утра - да, даже до следующего вечера, ведь кромешник не любит солнечного света.
  - Тогда я спокоен, завтра днем обоз должен возвращаться обратно в Амбер, заодно я передам с начальником охраны письмо мастеру Франсиску. Он обязательно должен нам помочь!
И компания двинулась назад, в сторону мельницы. ...Подойдя к мельничному колесу, Сказочник увидел, что вода, льющаяся с колеса, в свете Луны превратилась в какое-то подобие широкого окна, в котором мелькали смутные тени.
  - Нам повезло, что небо чистое,- сказал Леший,- Зеркало очень хорошо видно, и оно хорошо видит нас.
    Сказочник осторожно, словно боясь спугнуть чудо, подошел поближе. Смутные тени превратились в ясно различаемые силуэты и фигурки, причем не только человеческие. Он вплотную приблизился к колесу. Луна светила ярко, струи сливались в широкую полосу, превращаясь в зеркальный лист, пускающий вокруг серебряные блики... Мгновение поколебавшись, Сказочник решительно шагнул вперед и заглянул в затягивающую бездну...
    Перед его мысленным взором пронеслась вся его жизнь, начиная с отрочества и кончая вчерашним днем. Он улыбался радостным воспоминаниям, хмурился, вспоминая свои промахи и ошибки, краснел, как мальчишка, предавая близкого друга, стонал от боли, когда предавали его... Снова шел в школу и старательно скрипел пером, высунув язык от усердия, выводя первые каракули под пристальным взглядом своей первой учительницы - фру Светлены...
Дрался со школьными приятелями, отстаивая свое право провожать домой после школы соседку - рыженькую Ирму, дочь аптекаря... Писал стихи и сказки в заветной тетради, сшитой самостоятельно из оберточной бумаги... Держал в руках пахнущий свежей типографской краской выпуск "Литературного альманаха Амбера" с напечатанной там его первой сказкой... Торжественно ставил перед мамой на стол огромный букет гладиолусов со своего первого гонорара... И просаживал с друзьями его остатки в "Конопляной тетушке"... Просыпался утром с дикой головной болью и здоровущим фингалом на скуле, стыдясь заглянуть в мамины всепонимающие и всепрощающие глаза...
    ...Потом все это повторялось не один раз, пока редактор альманаха прямо не заявил ему - или он пишет сказки, или пьет горькую. Третьего не дано. И Сказочник честно попытался выполнить это условие. Месяц он не пил вообще, и перо в его руках выделывало чудеса, его рейтинг среди читателей вырос до небес, и он замахнулся на следующую высоту - создать свой собственный сказочный мир, со своей историей, географической картой, сводом законов... Словом со всем тем, что окружает нас со всех сторон в повседневной жизни...
    Еще месяц он не вылезал из своей комнаты, пытаясь выплеснуть на бумагу переполнявшие его эмоции и впечатления, стараясь как можно четче выписать персонажи и антураж сказочной страны. И вот, наконец, поставлена последняя точка! Сказочник облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула, страшно громоздкого и неудобного, но потому и очень продуктивного - заснуть на этом орудии пыток было ну совсем никак невозможно.
    ...Редактор чуть ли не сдувал пылинки со Сказочника. Еще бы - с таким материалом рейтинг его издания поднимется до небес! Вот только сегодня утром из королевской резиденции прибыл гонец с одобрительным мнением самого короля! А Сказочник вдруг загрустил - окончился долгий труд, опустошивший душу. И снова гонорары потекли в "Конопляную тетушку"...
    ...Однажды в таверне к нему подсел мужичок невыразительной наружности, без запоминающихся примет, в замызганной одежонке. Он поставил перед Сказочником полную кружку грога, над кружкой плясал веселый огонек. Сказочник запротестовал было, но мужичок успокоил его, представившись ярым почитателем его, Сказочника, таланта. Зашел пьяный разговор ни о чем, про погоду, королевские указы, цены на рынке... Затем разговор переключился на сказочную страну. Разогретый горячительным, Сказочник не сразу заметил столь резкую смену темы и опомнился уже только тогда, когда сгоряча поспорил с собеседником, что может вымысел сделать реальностью, и даже накарябал заплетающимся почерком несколько строчек на попавшем под руку огрызке оберточной бумаги. Он встрепенулся, чиркнул спичкой и сжег дотла злополучную бумажку в тарелке, в которой ему полчаса назад приносили сухарики, растер пальцами в пыль и даже для верности плеснул туда из кружки, но чувствовал, что безнадежно опоздал, и  непредсказуемым событиям уже был дан ход...
    С того самого дня Сказочник замкнулся в себе, изредка пописывая "ремеслушки", как он их называл, лишь для того, чтобы заработать на кусок хлеба. Таверну он старался обходить стороной, воспоминания об его позорном поступке жгли сердце почище жаркого огня в камине зимним вечером. Лишь изредка он заскакивал туда, быстро выпивал кружку пива и снова отправлялся домой, где его никто не ждал.
    Редактор "Литературного альманаха" давно махнул на него рукой, да и Сказочник привык к мысли, что он конченный неудачник. Долгие зимние вечера он заполнял тем, что делал сам предметы мебели и интерьера, материал он собирал осенью, в сезон штормов, на берегу залива. Иногда попадались коряги совсем уж фантастических форм. Из одной такой он сделал себе настольную лампу. Маленький, но совсем как настоящий, дракон разинул пасть, пытаясь проглотить хрустальный шар, в котором, благодаря помощи мастера Франсиска и его хитрых заклинаний, всю ночь напролет горел не слишком яркий, но спокойный огонек, которого вполне хватало на то, чтобы освещать письменный стол, на котором покрывалась пылью чернильница с засохшей лужицей на самом донышке.
    Как-то незаметно, между делом, Сказочник женился. Не по любви, а просто потому, что так положено. Нельзя сказать, что он был абсолютно равнодушен к супруге, но тем не менее, общего между ними было очень мало. Так же незаметно подросли сыновья, и в один прекрасный день Сказочник с удивлением обнаружил, что они стали совсем взрослыми.
    Изредка до Сказочника доходили странные слухи о встречах с персонажами его волшебной страны, но он отмахивался от них, как от надоедливых мух. И он так бы и упорствовал в своем отрицании очевидного, если бы не происшествие в "Конопляной тетушке".
    Сказочник внезапно понял - Провидение дает ему еще один шанс исправиться самому и вылечить волшебную страну от последствий его опрометчивого поступка. И надо за него хвататься обеими руками! И нужно делать все самостоятельно, не привлекая мастера Франсиска. "Напакостил сам, и разгребай сам, иначе какой же ты мужчина?" - окончательно решил для себя Сказочник.

    ...Изображение в зеркале начало затуманиваться, подул ветер, рябь окончательно развеяла наваждение, и Сказочник обнаружил себя стоящим перед мельничным колесом, уставившимся на расходящиеся на воде круги. Из кругов выплыла Карина, она злобно глядела на Сказочника и не говорила, а, казалось, шипела по-змеиному:
    - Ты еще пожалеешь, Сказочник! Не захотел подружиться с кромешником, теперь потеряешь душу, интерес к жизни и любовь!
    - Не нужно передергивать! Все это произошло бы со мной и в том случае, если бы я продал душу кромешнику, только немного медленнее и незаметно для меня, как это произошло с тобой и мельником! Но я не сдамся! И обязательно постараюсь, нет, непременно все исправлю! И тогда тебе будет очень стыдно...
    На лице Карины почти неуловимо пронеслась сложная работа мысли, она раскрыла рот, чтобы сказать что-то, но опомнилась и, махнув рукой, погрузилась в холодную воду...
 

 Часть 5.
Врачу, исцелися сам...
 
 
     До утра Сказочник ворочался в постели. Сон не шел, мешала круговерть образов, мыслей и желаний, свившая гнездо в его голове, прерываемая изредка еле слышными монологами Феи, спавшей тяжелым, обморочным сном, внушавшим Сказочнику достаточно серьезные опасения. Он прислушался, и тут его прошиб холодный пот - он реально может потерять Фею навсегда...

     Из полусонного бормотания так и не оправившейся до конца Феи он вычленил главное - Родия, чтобы добраться до него, добровольно пошла на огромный риск - сказочные персонажи, попав в мир людей, медленно, но неотвратимо развоплощаются, и, если вовремя не вернутся в свою сказку,превращаются в едва заметное облачко, наподобие баньши, а со временем и это облачко пропадает бесследно...
     Помочь Фее может только человек, полюбивший ее всем сердцем и согласившийся бы отдать ей частицу своей человеческой души, но тогда она перестанет быть Феей, а станет обычной человечьей девчушкой - девушкой - женщиной, - смотря по тому, сколько сказочных лет ей минуло от роду на сегодняшний день.
     Конечно, есть еще одна возможность для нее - добровольно отдаться в лапы кромешнику, но тогда это будет всего-лишь оболочка-марионетка, которую будут дергать за ниточки темные силы... Фея на это не пошла, значит, душа ее, истаивающая сейчас с каждым ушедшим мгновением, осталась чистой, по детски неиспорченной, и жертва ее не должна пропасть зря, и он, Сказочник, должен сделать все от него зависящее, чтобы она не досталась кромешнику...
      Фея вновь тихо забормотала. Сказочник прислушался и его бросило в краску - он услышал робкое признание в любви, которое и не надеялся когда-нибудь услышать... Ведь он считал себя вечным неудачником, на которого никто и не смотрел всерьез, разве что с тайной надеждой поживиться или что-нибудь выгадать для себя. Снова перед ним прошла череда давно забытых лиц, так похожих одно на другое, смотрины, которые ему устраивали престарелые родственники... Видения ушли в туман и вновь перед ним встал дорогой, знакомый до самой последней черточки образ Феи-хохотушки, лукавой и задорной, укравшей его сердце навсегда.
     Сказочник вспомнил старинное предание о том, как люди прогневали богов и те в наказание разделили человеческие души на половинки и разбросали их по всему свету... С тех пор люди ищут и никак не могут отыскать свою судьбу. Вот и он, как ни старался, не смог отыскать свою половинку. Да полноте, а разве он искал? Все решили за него... Вот и писал он Фею, воплощая свои юношеские мечты про ту единственную, припасенную для него Судьбой...
     ...Ну да дети у него уже взрослые, почти встали на крыло, авось когда-нибудь поймут отца.
     - Надеюсь, расставание будет не таким болезненным, как у меня, - подумал Сказочник. Он с содроганием вспомнил, с какой обидой и недоумением смотрел вслед уходящему отцу...
      ...Уже годы спустя, когда отца не стало, а он смог наконец рассуждать спокойно, Сказочник вдруг с удивлением понял, что обида куда-то пропала, а осталась только щемящая грусть по дорогому для него человеку... Теперь, когда он сам очутился на месте отца, он понял и пойманный им отцовский взгляд - бесконечно нежный и стремящийся запомнить его с сестренкой до самой последней черточки НАВСЕГДА...

      Первые лучи восходящего солнца окрасили в неяркий розовый оттенок мельничное колесо, но все уже были на ногах. Мука смолота, больше нет причин задерживаться на мельнице, ну разве что кроме фирменного мельникового пива, да это как-нибудь в другой раз, в городе кончаются запасы хлеба, и нужно торопиться! Фыркали кони, макая губы в кормушки, ездовые заканчивали последние приготовления, проверяли сбрую и подводы.
     Сказочник тепло попрощался с людьми, ставшими для него за последний день очень дорогими. Его приглашали занять свое место возле начальника охраны, но он отшутился, сказав, что еще не перезнакомился со всеми здешними русалками...
     Проводив взглядом последнюю подводу, скрывшуюся за кустами и поймав затылком неприязненный взгляд мельника, Сказочник развернулся и зашагал на поляну, где они все вместе держали ночью большой совет. Возле дуба его, как было уговорено, поджидал Леший с медведем. Сказочник взобрался медведю на загривок и они неторопливо зашагали тропкой, известной только Лешему, к домику егеря...
     ...Второй день подряд Сказочник грыз перья, точил и снова грыз... Слова ложились на бумагу очень трудно, особенно учитывая состояние Феи, на которую он оглядывался каждые пять минут... Наконец не выдержав, он бережно приподнял ей голову, поцеловал сначала в лоб, затем в губы и слегка дунул ей в ушко, проговаривая формулу добровольного отречения от части души в пользу волшебного создания...
     Казалось, ничего не изменилось, и Сказочник запаниковал, думая, что безнадежно опоздал и кляня себя за нерешительность, как вдруг фея открыла глаза, чихнула и с самым недовольным видом заметила:
     - Такое впечатление, что у тебя не карман, а табакерка! Чихать теперь мне не перечихать! - Но тут же скорчила ехидную рожицу и обрадованный Сказочник понял, что на самом деле она ничуть не сердится, а очень даже рада, что любимый понял, что надо было делать. Сердце Сказочника остановилось на бесконечное мгновение, а потом, бухнув, как кузнечный молот, припустило рысью!
      Теперь слова ложились на бумагу быстро и плавно, словно идущая от самого сердца заветная песня, без помарок и исправлений, на одной высокой ноте, звеневшей торжественно и чисто. Даже огонек в плошке, стоявшей на столе перед ним, казалось, перестал моргать и коптить, а горел ровно, словно хрустальный шар в пасти дракона на его рабочем столе в Амбере. Сказочник даже и не заметил, когда поставил точку. Как-то само собой получилось, что точка легла на самый низ последнего листа.         
     Наконец он устало откинулся к стене, массируя ноющие пальцы. Закрыв глаза, он снова и снова перебирал в памяти эпизоды их с Родис знакомства и полного приключений путешествия. Сама же Родис прильнула к его груди, прикрыв глаза и счастливо улыбаясь, она прятала свой курносый носишко где-то в районе его уха, от такого счастья Сказочник даже боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть удачу...

     ...Ночные тени тихонько расползались по углам, уступая место предутренним, сверчок в углу отправился на боковую, а влюбленные по-прежнему сидели, крепко обнявшись...
     Начиналась новая, совсем еще юная сказка, которая, как положено, имела еще не написанный, но уже очень счастливый финал...