к вопросу о вере или шахтерское пенсионное

Не бывАло закатов и сумерек краше,
 чем вот эти сейчас! Приглашаю! Садись
 пить малиновый чай из фарфоровых чашек.
 Наливай прямо в…  А откуда??  Да из…

 -Прямо в душу?
                -Ну да!
                -Из своей?
                -А откуда ж!
 Все свои! Ты да я. Я да чЕртушка-брат.
 Что ты вертишь хвостом? Что ты чашку-то крутишь?
 Что под пальцами пляшет игрушечный ад?!

 Не пугаюсь? А хрена пугаться мне чЕрта?
 Я и сам-то работал в таком, брат, аду,
 что дохни мне в лицо, а по-вашему в морду,
 Беломором-Каналом - и самосудУ

 никогда не дойти ни до скорой расправы
 на кресте, ни до врат, на которых ты фиг
 разглядишь нужный градус тепла на халяву.
 То ли тридцать, а то ли семьсот (для своих),

 если рвется метан. Он ведь рвется неслабо…
 …Или ночью вдруг чувствую - падает клеть!
 И не знать бы куда!... Или валится лава -
 и куда-то исчез из кармана билет

 на поверхность… Где небо умылось из бочки
 дождевою водой и глядит за отца,
 как сопят на подушках две маленьких дочки
 и от страха без сна на жене нет лица…

 Просыпаюсь в поту…. Насмотрелся… Хватило…
 …Там по пояс в воде двух шахтерских сапог.
 Не про душу мою (повезло?) "завалило"
 оглушенные люди шептались... А Бог??

 …Видишь этот закат?  Нас с тобою под грушей
 в этом тихом саду видишь, чЕртушка-брат?
 Здесь малиновой веры по чашке на душу…
 …Если будет красней… и покрепче… и суше…,
 мне придется поверить в твой форменный ад.

 Но давай-ка потом - про мое и про наше!
 Верить будем потом. А пока будем пить!
 Пить малиновый чай из фарфоровых чашек…
 И добра наживать… И на веру копить.