Андрей Платонов. Чульдик и Епишка

Под глинистым обрывом на берегу Дона лежал ехидный мужичок и похлюпывал носом - Епишка. С обрыва сиганул другой такой же мужичок, но ещё жиже и тощее, а на вид душевней - Чульдик.... Да только вспухла над деревней "туча черного дыма с красным вздыхающим животом..."

"Весь мир на ладони, ты счастлив и нем...."
А ведь пространство, всё, рассказа - микрокосм, вот только читать его надо пристально и вдумчиво (это первый раз, ничего не поняв, можно с наскока, а потом внимательно обернуться и вернуться в этот мир). И всмотреться, отрешаясь от "мира большого". По терминологии Борхеса - алеф.
Весь мир на ладони страницы - можно создавать миры, исписывая тома и праздновать потом тризну неудачи, можно - а можно мир вместить в одну страницу: "Вселенная Платонова".
Это уже потом, лет через сорок, другой латиноамериканский маг подарит всем и навсегда хронопов и фамов, но - приоритет, однако, у Платонова: Чульдик и Епишка, и все остальные - как у Кортасара. В мире - чульдики, епишки, и все остальные.
Но вернёмся в микрокосм: Дон, Тихий Дон, Донские рассказы, Шолохов - и Платонов, и грешные сны Епишки (там, где Шолохову было мало двух томов, Платонову хватило одного сна и пятнадцати строчек...) - однокоренные!
Мир, где сон есть, грешный и счастливый, и тихий Дон,.., и беда - не только ведь Москва сгорала от единой свечки - и за сто первым километром (Россия ведь это как: Москва и всё остальное пространство, застывшее на отметке "101-ый км" :)) творились и творятся эти "чудные" дела. Беда и Смерть.... И Жизнь - недели не прошло, как, словно бы корова языком, слизнуло пламя полдеревни, а девки уж поют и ёрничают в срамных частушках....
Жизнь!
"И только немного завидуешь тем, у которых Платонов ещё впереди...."