Андрей Платонов. Ямская слобода

Выросла Ямская слобода из придорожного хутора ямщиков, при государевом тракте тогда, когда правила Екатерина Вторая. Но "потом и царица умерла, и тракты пошли скорые, и почта учредилась, а Ямская слобода осталась навсегда". И пришёл век двадцатый...

Филат - новый Робинзон - в трудно перестраиваемом и обитаемом мире - мире колхозного строительства, на глобусе одной шестой земного шара, раздробленном Революцией на единоличные и кулацкие острова, на сбившиеся в архипелаги островки бедноты и неимущих, на барьерные рифы уездных и губернских городов, на пылающие где-то недостижимым счастьем континенты столиц.
У Филата,  - куда там! - ни острова, ни островка, ни кусочка рифа торчащего, а так, плавающая, вернее гонимая по морям и океанчикам нищего быта, кочка, затерявшаяся в хитросплетении "проливов и заливов" Ямской слободы.
Филат - Робинзон, неизменно нанимающийся Пятницей и к коренным насельникам-"каннибалам" слободы, и к временно выброшенным на её берега и потерпевшим жизненное кораблекрушение, и к "пиратам-хитрованам", решившим немного погодить и "подспрятаться"....
Быт и отношение аборигенов "островитян-туземцев", взбудораженный высадкой "экспедиций Миклухо-Маклаев"..., - война, революция, опять война - за Советы, и снова война - за коллективизацию...
"...Ямская слобода жила - не дышала..."
А первая главка - "историческая" - это то, что потом назовут Борхес.