Эссе 90. Ни то, не сё...

Михаил Задоронов, а мне больше нравится называть его "дядя Миша", и это не фамильярность, это уважение к его мудрости, облаченной в юмористические одежды, а впрочем, он и сам себя так называет, - так вот, когда его спрашивают, что же он пишет и читает со сцены, отвечает: "Эссе!". А называет свои произведения "эссе" потому, что никто не знает, что же такое "эссе".

Так то Михаил Николаевич, простите, дядя Миша. Он может себе позволить и писать, и сказать о себе такое. А что могу сказать я, начавший писать менее полугода назад, назвавший свою писанину "эссе" и затеявший написать полугодовой отчет о проделанной работе.

Не мудрствуя лукаво, честно признаюсь, что все мои эссе - это как щенок от той дворняжки, которую повязала стая таких же шалавых и беспородных дворняг. Но внимательный читатель наверняка найдет в моем словоизлиянии и элементы философии, во всяком случае потуги на нее, философию. А мои дневниковые откровения и неожиданные даже для меня признания, как в анекдоте о той курсистке, что пришла на исповедь, но говорить правду не хочет. А тем не менее бессвязно бормочет, что грешна. Ну, и ни один разумный не подумает даже, что то, что пишу я, похоже на какую-нибудь там новеллу. В крайнем случае чего-то от беллетристики в моих эссе есть. Конечно же мне хочется сказать вам, дорогие читатели, честно, а говорить честно необходимо еще и потому, что ведь такая знаменательная дата, как полугодие творческой работы, другого и не подразумевает. Так вот, то, что я пишу, мне нравится. Разумеется, что-то нравится больше, что-то меньше.

Мне нравится писать эссе. Нравится, что я могу быть необычайно гибким в изложении сюжета. А если уж совсем начистоту, то неоднократно повторялось такое: у меня был готов сюжет, не на бумаге, а еще в голове. Я его обдумывал, строил, ровнял и гладил, он мне нравился, я был доволен. Но вот сел к компьютеру, чтобы зафиксировать мысли словами и, начав писать, вижу, что меня уносит от выстроенной мною версии сюжета совсем в другую сторону. Но самое интересное, что и получившийся вариант мне нравится. Те, кто бывал на рынке, где продают собак, видел, наверняка, симпатичных щенков, активных, жизнерадостных, плотненьких, а потом выяснялось, что это "дворяне". Так вот эти дворяне в кавычках, или плебеи по жизни, легче и проще приспосабливаются к жизни, чем те же дворяне настоящие, без кавычек. Таковыми мне кажутся и мои эссе. Мне почему-то думается, что мои теперешние читатели, - а я обратил внимание, что среди них уже большинство не мои однокашники, которые меня знали ранее и которые сами фигурируют в эссе, - прощают мне множество прегрешений литературного плана. "Что с него взять? Он ведь не рассказы или повести пишет...", - так, наверное, думают они. А вообще, трудно сказать, что думают читатели, но во всяком случае, в гостевой книге, подавляющее большинство добрых и хороших отзывов. Я отнюдь не переоцениваю себя, но смею надеяться, что в эссе нашел ту оптимальную пропорцию в соединении бытийной достоверности, которая идет, как бы, от дневника, и мыслительной обобщенности, корни которой в моей философии; "моей" я говорю в том смысле, как я ее понимаю, образной конкретности и пластичности, идущей конечно же от литературы.

Я не открою Америку, если признаюсь в своей творческой, да и по всей вероятности, умственной слабости, ну какой нормальный и умственно сильный человек ни с того ни с сего начнет писать, да еще и не просто писать, а писать эссе!!! Скажу вам как на духу об отсутствии также и элементарного философского, да и художественного дарования, о полнейшем бессилии сочинить что-либо выразительное, законченное и общеполезное, какой ни то роман, повесть или на худой конец рассказ. Мне очень нравятся слова, которые сказал Мишель Монтень, потому что они мне очень близки по духу и сути: "...Тот, кто изобличит меня в невежестве, ничуть меня этим не обидит, так как за то, что я говорю, я не отвечаю даже перед собою, не то что перед другими, и какое-либо самодовольство мне чуждо... Если я и могу иной раз кое-что усвоить, то уж совершенно неспособен запоминать прочно. ...Я заимствую у других то, что не умею выразить столь же хорошо либо по недостаточной выразительности моего языка, либо по слабости моего ума" (эссе "О книгах"). Это слова основоположника жанра эссе Мишеля Монтеня. Конечно, страшно говорить такое про себя любимого, но думается, что мое мнение о каких-либо явлениях, событиях либо вещах, совсем не есть мера тех самых явлений, событий либо вещей. Мое мнение лишь должно разъяснить читателям, в какой мере или как я вижу эти явления, события либо вещи.

Завершая свой отчет о полугодии творческого пути, прямо скажу: есть куда расти. И пусть меня обвинят в смелости такого посыла, но я кротко и благоговейно приму все брошенные в мой адрес упреки, буду продолжать писать и, может быть, Бог поможет мне создать нечто поистине хорошее... потому что пока то, что я пишу, - это ни то ни сё!
http://syedyshev.com/pages/studliferem.php?esse=90#a90
5 декабря 2011г.