В калейдоскопе событий

        ...Глубокой ночью  приехал в пансионат "Шепси" неподалёку от Туапсе, устроился, бужу мужиков – едва добудился. А утром осмотрелся, пробежав немного по  территории. Вижу высокий берег, деревья, корпуса. Тишина вокруг, только редкие поезда и электрички мчатся вдоль берега. Отдыхать таким образом мне приходилось совсем нечасто.
      
         28 февраля. Отдыхаю на берегу Чёрного моря. Пансионат «Шепси» мне уже нравится; место тихое и довольно милое. Летом здесь, должно быть, рай. Работаю в эти дни вяло, но вот опять взял в руки нечто, написанное о Чехове и Толстом и вновь ожил под обаянием этих людей.
      
         Здесь, в Шепси у меня на редкость милое и забавное знакомство с одной дояркой из Белоруссии. Вся такая своеобразная, наивная, скромная и в то же время недоверчивая. Зовут Анечка. Читала вчера свои стихи о доярках, из чего я понял, что она имеет дело с коровами. Беседовали в парке, сидя на скамейке под звёздами. Налетал порывами тёплый ветер, но в феврале поздними вечерами даже тут было прохладно. Я немного противен себе из-за банальных попыток чего-то добиться от неё. Но чего? Ласки? Стоит ли именно  добиваться? А больше хочется самому выражать сердечность, этакое братское отношение. Всё остальное – блеф. Танцуем с ней иногда, а несколько дней назад ходили к морю наблюдать за кораблями и смотрели в бинокль на Туапсе. Помню, как смешно она испугалась волны: в бинокль показалось, что волна накрыла её с головой.

               
                Письмо  Ярцеву

    
                "Приветствую тебя, дражайший и мудрейший кот!
          Сколько лет и зим миновало с тех пор, как мы не видим друг друга! Представляю тебя громадным, матерым, в жилетке. Сидишь в кресле у себя в кабинете, пишешь какой-нибудь отчёт и тоскуешь, глядя на стену с ружьём. А я в эти дни обитаю у моря. Вообрази побережье Краснодарского края, глухое место в районе Туапсе. Кругом рельефные, сплошь покрытые лесом горы. Очарование! На высоком скальном утёсе наш пансионат с названием "Шепси". Никто не ведает, как это переводится. Море, сам понимаешь, большое и ворчит в непогоду. К самому прибою сквозь лес сбегает лестница, а на ней там и сям прекрасные существа. Вид – грандиозный! Корабли плывут в Турцию и дальше. Жизнь здесь интересная; публика хоть и несуразная, а всё же забавляет, дамы размагничены душой и телом.  В личной жизни больших изменений у меня нет. Затея с Ленинградом вспоминается теперь, как пошлый бред, и я безмерно рад что освободился от этого дурмана. Кем бы я там был?! Выяснил характер сударыни сразу и на песпективу. В том, что мы сейчас не родня с ней, усматриваю Божий промысл, его остерегающую десницу.
      
          Нынешний год медовый, я молюсь на него… Если будет так, как я желаю, зазову тебя летом к себе в имение, поведу на речку или к пруду. А дома в саду устрою для тебя гамак, под которым поставлю два ящика пива,  а к ним пять кило копчёной  ставриды. И будем спорить о жизни… Ну до свидания, дай тебе Бог всего, что ищешь и ждёшь, хотя многого от жизни ждать не приходится. Счастья нет,  есть только зарницы его, искры и отблески. Их-то и надо ценить, жить ими. Это не мои наблюдения. Так полагал в свою бытность Толстой.               
                Вечно твой ЛЕВ"               
                ____________



          Утром осмотрелся, познакомился с мужиками, соседями по номеру. Один – вертолётчик из сибирской глубинки, второй – рабочий из Куйбышева. Ходил вдоль берега моря, а вечером было знакомство во время танцев. На скамеечке вдоль стены их сидело трое. Приглашаю и вижу: святая простота. Внешне худощава до крайности. Было некоторое привыкание друг к другу. И были затем совершенно счастливые дни -  с прогулками,  загоранием и беседами. Свершилось и подобие «Египетских ночей». Расстались мы очень тепло; это время никогда не забудется.
      
          В Сочи бродил по городу, осматривая центр и наслаждаясь ясной, весенней погодой. Купил в книжном магазине книгу о Чехове из серии ЖЗЛ. И вот уже Ташкент. Мучился, размышлял, и вдруг озарило. Нужно бесстрашие, и оно в принципе есть. Пусть всё будет так, как велит разум и сердце. И не следует бояться ни трудов, ни любви, ни самой смерти. Делать дело мужчин, сообразуясь со здравым смыслом.
      
         19 сентября 89 г. Счастливые дни всё-таки существуют Несколько дней назад у меня выскользнул из рук и разбился бокал… А сегодня пришло известие из редакции «Литературной России» о том, что редколлегия дала «добро» на публикацию рассказа «Тоска». И срочно потребовалась фотография к публикации. Бросил все дела и кинулся в город – фотографироваться. Этот факт в голове пока не укладывается: возможность дебютировать в «Литературной России». О! Это будет началом серьёзных трудов. И определённо – это трамплин.
      
         Видел сегодня замечательный документальный фильм об одной женщине, художнице. Главная черта её помимо безусловной талантливости – оптимизм, умение следить за своим состоянием и поддерживать его бодрым во все времена. В конце фильма она сказала следующее: «Труд всегда дает человеку то, чего он хочет. Но труд упорный». Как это правильно и здорово! Золотые слова.
      
        25 октября 89 г. …Глубокая осень, но погода пока что славная. Живу с ощущением какого-то странного удовольствия оттого что жив и понимаю что в  сущности человеку дано не так уж много. Работа движется, но медленно. Готовых рассказов восемь, а семь ещё надо довести до ума. Слушал передачу о Набокове. Он обладал чувством достоинства настолько зримо и существенно, что это было главной чертой его натуры. Не желал принадлежать ни к каким партиям, группам, литературным течениям. Сам по себе. И очень этим гордился. Талант непринадлежности.
      
        27 октября. Хороший день. Творческий. Утром, во время утренней пробежки додумал сюжет «Болтанки». В воскресенье идём с дамой в лес… Сентиментальная прогулка.
      
        12 февраля 90 г. Вчера с нравственной проповедью выступал писатель Владимир Крупин. Сказал он замечательную вещь об известном афоризме «Нести свой крест». Такая притча. Дескать, когда-то два мужика шли себе дорогой Божьей, и каждый нёс на горбу свой крест. Один, чтобы облегчить себе ношу, взял да и отпилил часть креста, после чего пошёл налегке, а второй брёл по-прежнему в муках, тащил свой крест. Вдруг встретилась мужикам пропасть. Первый положил свой укороченный крест и пошёл через бездну, но крест держался за края пропасти едва-едва, а потому не спас мужика – соскользнул одним концом с обрыва и нет мужика. Зато второй положил свой крест очень надёжно и перешёл бездну. Смысл этой притчи притянут за уши. Не всё так ходульно в жизни!..
      
        23 февраля 90 г. Читаю в эти дни Бунина. Великолепие! И нет слов, чтобы  вполне оценить его вещи. На фоне этого уровня хочется и писать иначе, и жить иначе. Сегодня вечером разорвал и выбросил портрет Чехова, нарисованный накануне на Арбате  по моему заказу. Не понравился мне этот портрет, где Антон Павлович похож на Чичикова. Шёл сейчас от вокзала по аллее. Пора в эти дни почти саврасовская, тает снег, но грачи ещё не прилетели, ожидаем их со дня на день. Вечер тёплый, а по небу медленно и волнующе плывут серые с разрывами облака.
      
        25 февраля. Рабочая ночь была на славу; спал я богатырским сном и совсем не слышал как зарулил Ан-24 из Минска. Разбудил механик, недовольно ворча: «Мужики, ну кто-нибудь выпускать нас будет?» Я скоренько поднялся; небо чёрное, звёзд совершенно не видно. Воскресение.
      
       Утром слушал «Свободу». Говорят, что в Москве ожидаются волнения, к ним готовятся, власти сообщают общественные телефоны, чтобы звонили в случае чего. 23-го на митинге выступила некто Нина Андреева и показалась звездой, как Алла Пугачёва, утверждая, что Горбачёв изменил народу, довёл страну до маразма.  Сейчас сажусь за «Банщика». Хочется жить так, словно всякий день – последний. Упоение жизнью – в этом существенный смысл бытия.

               
                Письмо  Ярцеву

       "Привет, милый кот!
       Поздравляю тебя с капитанским званием! Когда ты станешь генералом, мне будет неловко величать тебя «котом». Грустно думать, что довольно быстро совершается наш жизненный круг и поневоле приходится углубляться в свои ощущения времени, судьбы, думать о каких-то итогах. Время нам выпало действительно мерзкое, и что-то ещё ожидает впереди. Мне видится: уже нынешней весной ситуация обернётся для партии и правительства «девятым валом». Обидно за народ, за то, что какие-то сволочи, сукины дети целый век уже правят бал. Но с другой стороны смотрю на это, как на какой-то водоворот, где без всякого толка вращаются щепки и прочий мусор. То, что совершается внутри каждого из нас, все-таки важнее. Тут происходит диалог с самим Создателем и задается вечный вопрос: в чём смысл?

        Сказать по правде, наша жизнь – вечное недоумение, и ничто в ней по-настоящему не имеет смысла. Один лишь эффект присутствия впечатляет, но и только. Чехов в конце жизни мечтал: «Хорошо бы сделаться странником, сидеть на лавочке какого-нибудь глухого монастыря и смотреть на закат». Предощущая вечность. И тем не менее, не смотря ни на что происходит крен в сторону жизнелюбия, то есть, многие противоречия в душе сглаживаются, приходит некая умиротворённость, желание очистить душу от всяческой накипи… А ты говоришь «самокопание».  Ещё не пропала охота думать и уже не хочется непременно славы, зато есть желание мыслями, чувствами соединиться с Богом, который в нас и который послал нас сюда.
                Обнимаю тебя.
                Лев"


         13 марта 1990 г. Сегодня купил гитару; этакая забава для души. Начал работать над «Осколками минувшего». Это будет спокойный, ритмичный и радостный труд. Вчера вечером гулял по городу. Скучновато. Нужна новизна, а именно – выезды в незнакомые места. В скором времени начну странствия. Это нужно… Купил рамку под портрет Толстого. Устанавливается великолепная погода, такая, что трудно усидеть дома.
      
         24 марта. Вчера вечером и нынче утром был слаб духом, думалось о бренности существования. Но во время утреннего бега постепенно пришла бодрость и главное – изменились мысли. Мозг, оказывается, способен подсказывать дельное, если не спешить с выводами, не дёргаться и т.п. Да, жизнь не может состоять из одних удовольствий, здоровья и благополучия. Очевидны невзгоды, болезни, утраты и надо быть ко всему этому готовым. Вспомнить хотя бы Антона Павловича Чехова. Он всегда примерял на себе кольчугу мужества.
      
        28 марта. Прилетел в Москву незаметно, без каких-либо ощущений новизны. Серенькая облачность, тающий снег и ощущение грусти. Вечером приехал на площадь Маяковского. Стоял, любуясь на его внушительный памятник. В театре «Моссовета» смотрел «Чайку», но не досидел до окончания, так устал в тот день, и было очень поздно. Ночевал на частной квартире, а в соседней комнате располагались женщины – мать с дочкой и ещё одна гражданка из Нижневартовска. Сибирячка, с которой утром был у нас разговор. Она, как я понял, незамужняя, приезжает в Москву только затем, чтоб пополнить свой гардероб. Ладненькая такая, приятная кошечка.
      
        С утра было дождливо и скользко. Уходя из дома в Быково, где ночевали, я так грохнулся со всех ног в лужу, как давно не падал, благо, вода была чистая поверх льда. Побродил по городу, был у Толстого. Долго всматривался в обстановку его кабинета; есть определённый магнетизм именно этого места во всей усадьбе.

        На Пушкинской площади, куда я захожу на полчаса, иногда чуть дольше, люди толкуют о политике; идёт своеобразный, очень живой обмен мнениями. Это выглядит как некий аттракцион, но одно бросается в глаза: людей серьёзных, солидных я тут не встречал. В большинстве это плохо одетые, похожие либо на пьяниц, либо на юродивых, типы. Кликуши, наивные, идиоты… Кого только нет! Призывают и к топору, и к созданию новых партий, и чёрт их разберёт к чему ещё. Одна женщина в годах ратовала за справедливую политику и крыла матом всех подряд.
      
        6 апреля 90 г.  Москва. В основе жизни есть вполне определённая сумма законов, явлений, отойти от которых не удается с течением времени. А всё то, что привносит цивилизация – вздор и разрушение этих основ. Встреча с незнакомкой почти что всякий раз характерна тем, что первая реакция её глаз, а значит и мысли, чувства – отторжение. Так и вообще люди воспринимают друг друга. Если мы и братья, то чуждые по своей сути. Жаль… Чтобы не обманываться, в жизни не нужно никакого геройства. Человек должен жить нормальной жизнью, но с такой полнотой, чтоб ему от этого было радостно. 40 лет ушло лишь на то, чтоб разобраться в противоречиях жизни, ощутить её гармонию.
      
        9 апреля. Время теперь, на исходе двадцатого века, страшным образом уплотняется, скорость событий, чувствований и самой жизни растёт, и сравнить это можно с лошадьми, несущими повозку под уклон. Несмотря на опасность подобного ускорения, жить хочется соответствующим образом. Если занят работой, то чтоб и она имела смысл и результат. Нужен натиск, неистовость, азарт.
      
        19 апреля. Возвратился вчера в четыре часа из одной авантюрной поездки, чувствуя себя продрогшим и усталым. …Летели в Куйбышев с Сержантовым, бортмехаником, болтали о противоречиях жизни, о пороках цивилизации.  В Куйбышеве, уже чувствуя усталость, проболтался в вокзале до двух часов ночи и вылетел в Волгоград. Там, на рассвете, кое-как подремал в кресле, а затем вышел наружу под тёплый, моросящий дождик. Волгоград солиден. Это видишь сразу, к тому же он громаден, разнообразен в постройках и чище Воронежа, Москвы.

        Доехал я сначала до одного магазина; ничего похожего на «Яву» там не встретил. Шёл с каким-то добрейшим корейцем, беседовали о жизни. Далее через центр поехал к тракторному заводу. По пути любовался колоссальным монументом Матери-Родины на Мамаевом кургане. Впечатляюще огромна, а вблизи, наверно, поражает воображение.

        У второго магазина тоже ничего утешительного. Местные человек двадцать, организовав стоячую очередь, не могут купить «Яву» с самой зимы. Я вдруг понял, что пошёл на поводу у собственных инстинктов, вспомнил, что истинная мудрость и достоинство человека – не зависеть от погремушек. Решил сразу же лететь домой. И вот добрался,  помятый, обескровленный и недовольный собой.
    
         Иду сейчас из ресторана, а по пути, на площадке вокзала шофёр открыл капот «Зила» - лезет в рукавицах что-то делать в моторе. А там такая грязь и такой ущербный, запущенный вид, что мне сделалось противно от такого состояния техники. Так вот и во всей нашей жизни. Пока не будет максимальной гармонии, радости не жди.
      
         26 апреля 1990 г.  В этот день четыре года назад взорвался реактор на Чернобыльской атомной станции. Помнится, писать об этом начали очень скромно, спустя недели, да и то не как об аварии, не говоря уже про катастрофу, а так, дескать, поломка. Идёт телемарафон «Чернобыль», в счёт которого я перечислил  100 рублей и отослал ещё телеграмму: «Желаю быть Лешим, чтоб хоть через тысячу лет человек был немного счастлив». Настроение было романтическим под влиянием спектакля «Леший» по Чехову. Наивняк!..
    
         Хочется делать добро, иначе жизнь и гроша не стоит. И ничего другого, кроме доброты, для ощущения себя человеком не нужно; ни богатств, ни потребительских аппетитов, ничего, кроме чистой и доброй души, готовности делать добро там, где это возможно.
      
         4мая 1990 г. Утро было славным. После ночи не смог почему-то  уснуть, лежа думал о своих делах, желаниях и проблемах. Один рассказ Бунина «Ночь» перевернул меня, порадовал... Хочется быть литератором до мозга костей, ни к чему другому руки не тянутся.

         Сейчас еду в Семилуки. В автобусе стало вдруг плохо одной бабенке. Полное лицо в красных крапинках; муж её, пожилой косоглазый мужичок, был рядом и отреагировал очень просто: «Упала баба!» А кругом беспокоятся: «Может инфаркт?» Потом в поле зрения попал удивительный тип, с ожесточением смотревший на мир. У другого – этот молодой – не было половины носа. Впечатление жуткое, и он, понимая это, воротит от всех физиономию. Ему бы в Москву в институт красоты.
      
          Сидим на остановке, картина такова: грязь, скука на лицах, женщина рядом деловито щёлкает семечки, вблизи по асфальту  бродят голуби. У одного из них нога в виде культи – нет когтей и пальцев. Он и ходит как инвалид, прихрамывая.
      
         15 мая. В полдень выехал в город в редакцию журнала «Подъём». Нужно было повидаться с Иваном Евсеенко, местным классиком. На площади сталкиваюсь почти нос к носу с Дёгтевым, бывшим военным лётчиком а ныне прозаиком, который как человек мне противен. Едва войдешь к нему в кабинет, начинает ханжески высказывать или недовольство, что ты вообще пишешь, или безбожно критикует, признавая лишь собственный вкус и стиль. Но в последнем случае я ему благодарен; он предложил два моих рассказа в отдел.

         Дёгтев вел под руку смазливое молодое дарование.  Главное достоинство этой девки – кокетство и в облике, и в словах. Помню, год назад на заседании литобъединения она прочла наивненький, с вульгарными отступлениями рассказ.

         Наверху, куда я тотчас взбежал, за столом своего недурно обставленного кабинета сидел Марфин, человек на редкость обходительный, мягких манер, не чета Дёгтеву, который через слово лепит мат и может резко, оскорбительно бросить в лицо свои аргументы. Марфин улыбнулся, встал и пошёл навстречу, подал мне руку с сердечностью, почти как Толстой - Бунину. Да, говорил он, рассказы понравились, надо к Евсеенко. Благо, тот был  на месте, за стеной в своём кабинете.

         Марфин попутно сетовал: молодым теперь трудно печататься – нет бумаги, конкуренция. Я лишь поддакивал. И вот входим к заведующему. За столом сидел довольно крупный, пожилой мужик с рыжей окладистой бородой, вроде той, что была у Короленко. Когда-то я видел этого Евсеенко на снимке рядом с рассказом  «Кресло» в  «Литературной России». Там он был без бороды и выглядел моложаво. Теперь я видел человека пожилого, усталого, в очках. Как говорил Марфин, больные глаза Евсеенко не позволяют ему толком читать, и рукописи лежат подолгу.
 
          Евсеенко поднялся и оказался очень высок ростом, пожал дружелюбно руку. На слова Марфина: «Вот он к нам давно ходит», ответил как бы сетуя: «Ходит-то ходит, но дойдёт ли?». Обещал в скором времени прочесть, на этом и расстались.
       
         3 июня 1990 г. Вчера ночью записал мысль о том, что жизнь в качестве основного своего смысла имеет уникальную самоценность.  Уникальная самоценность жизни! Самое простое – видеть землю, небо и всех, кто живёт на ней – большое счастье.
      
         24 июня. Один из многих дней, обыкновенный, серый. Ходили с Галиной по городу, объелись мороженого. Сегодня я был просто-таки потрясён подробностями гороскопа по отношению к собственному знаку. Оказывается, мой тип это кот. Кот, умеющий приспосабливаться, осторожный, умный. Хитрый, всегда падающий на ноги. И ещё потрясло то, что коту свойственна поверхностность его лучших качеств и т.д.
      
         …Возвращался из города в аэропорт. В тот миг, когда вышел из автобуса, неожиданно ко мне вернулось ощущение прелести жизни. Шёл по аллее; над головой голубое небо с легкими белесыми облаками, тёплый ветерок, а главное  - в нескольких шагах восхитительно стройная женщина. Шла не оглядываясь, видна была лишь фигура, силуэт, а сколько в этом изящества!..