14-I О праве нундин

  (Пьесы «Трибун Аллиций» (http://www.proza.ru/2011/02/03/133 ), «Семиаксии, или Кто это такие?» (http://www.proza.ru/2011/02/13/243 ), «Клодонка» (http://www.proza.ru/2011/03/03/282 ) и «Рея Виция» (http://www.proza.ru/2011/03/13/257 ) составляют двенадцатую и тринадцатую книги.)

                Книга четырнадцатая

                I

  В начале книги автор собирался привести текст ещё одной медной таблички, или её папирусных или каменных копий. Однако этот сенатус-консульт занял бы, пожалуй, половину главы. Появилось это постановление раньше памятных досок ЛесБестийских Дионисий, в сентябре. В месяце, который принёс Присцилле Младшей вместе с разудалым весельем и разгульным наслаждением ещё и много других вещей. Прибыль от театральных состязаний, естественно, стала существенным приятным материальным дополнением к удовольствию их проведения – в одних только нуммах вышло около ста тысяч сестерциев. Но и месяц «постов и дозоров», «постный» сентябрь – если вдобавок к золоту и серебру денег считать суммарную стоимость подарков, также преподнесённых любовниками в благодарность за дивные ночки и другие части суток – «постный» сентябрь по меньшей мере не уступит.

  У жизнерадостной, немного распутной, дерзко оригинальной жены Г. Макра появились – естественно, новые – изящные просторные носилки с носильщиками, столовое серебро на три дюжины гостей и много-много нарядов. Прекрасных и не очень, изящных и средненьких, из виссона и шёлка, тонкой и толстой шерсти, белоснежных, пурпурных и других, порою редких цветов – многие из этих одежд Фабии некогда было даже просто примерить. Немало пополнился и её запас средств по уходу за кожей, ароматических масел, духов и других маленьких радостей эстетов тела. Так же, как платьев, туник и белья, «постный» месяц принёс этого добра примерно столько же, сколько вместе взятые остальные – причём тогда патрицианка большую часть покупала – сколько остальные месяцы с начала года. Но было тогда кое-что, долженствующее принести доходы гораздо большие, чем сентябрьские подарки и прибыток от проведения Дионисий. Прокураторы Амагальтуса и Салнарбий Галик и Ликон написали из Галлии, Филерот на том же настаивал в Городе: ситуация, говорили они, благоприятнейшая. Однако Муции было недосуг заниматься этим вопросом, к тому же она была скована запретом мужа и брата, вынужденная находиться дома. Тем не менее вопрос решился.

  Весьма кстати в очередной раз приехала в гости Секстия. Лучшие подруги намывались в термах в ожидании визита мужчин. Обсудили их достоинства: испробованные и пока ещё услышанные, но не испытанные.

  – Шрамик, милая моя сестрёнка! Совсем забыла!

  – Что забыла? Какой твёрдости квирис у…

  – Нет-нет, подожди! Да и как – клянусь Венерой! – можно забыть, если он действительно твёрдый?!

  – Ты про чей, Тиберия Прокула?

  – Угадала. Молодец, что позвала его… А! Вот память девичья! Ещё ведь забыла, сестрёнка, сказать тебе. Считай, новый анекдот. Позавчера получаю от него, от Прокула, церы, время одиннадцатый час. Читаю и прямо не знаю, что делать! Клянусь Кипридой, чуть голову не потеряла! Наконец соображаю, пишу ответ, чтобы незамедлительно приезжал. О Венера! Я начисто позабыла, что Угрюмый дома – ладно, он скоро ушёл. Едва Макр шагнул за порог, прибыл Прокул, и я очень скоро убедилась, на супружеской кровати, кстати, что в своей записке он не попусту хвалился, совсем не обманывал!

  – Не томи, Муция! Что же там было?

  – Буквально несколько слов.

  – Да каких же?

  – Он написал: «Один мой мальчик сейчас крутит передо мной своим задом. Я вроде бы заинтересован. Но, клянусь Миносом, ежели узрю, – так он и выразился, – ежели узрю твою шикарнейшую попку и ещё кое-что, то мой Ц», – извини, подруга.

  – Да знаю я, Тиберий порой не стесняется в выражениях. Дальше, дальше что?

  – «То мой Ц будет просто не согнуть, даже двумя руками!»

  – О-о-о! Отец Либер! О-о-о! О Киприда! И что, что вы?..

  – Подожди, сестрёнка. Если хочешь, не буду на него сегодня даже смотреть, пусть пребывает в твоём распоряжении.

  – Благодарю! И не говори, что не стоит и не за что. Ты знаешь, что это не так. Но мы ещё посмотрим, может, его после меня и на тебя хватит.

  – Да-да, рассказывай! А то я тебя не знаю. Ха! После тебя! Кого-то на что-то хватит!

             Музам Венера грозила: «О девушки! Чтите Киприду,
                Или Амура на вас, вооружив, я пошлю!»
             Музы Венере в ответ: «Ты Марсу рассказывай сказки!
                К нам этот твой мальчуган не прилетит никогда!»

В общем, Юнку рассказывай сказки, подруга! Всё, не отвлекай меня больше, пока не поговорим кое о чём важном.

  Аристократки перешли из фригидария в ункторий на лежаки под руки эпиляторов и с латинского на греческий.

  – О Дионис! Значит, действительно важно. Хотя что может быть для нас важнее любви, секса и твёрдости членов… Но молчу, молчу. Говори, сестрёнка.

  – Это касается твоего иберского и моего галатского поместий. В Курии есть кому, естественно, с нужной инициативой выступить и поддержать её, но необходимо и слово Принцепса. Вера, поговори, пожалуйста, с дядей насчёт права нундин в наших имениях.

  – О Зевс Громовержец! Муция, сестрёнка! Превосходная идея! Конечно, обязательно скажу ему. Может, прямо завтра. Я думаю, он не станет возражать. Более того, не будет и откладывать… Конечно же! Не уверена насчёт моего поместья, но по твоему проволочек не должно быть. Ой! – Секстия даже дёрнула ножкой, на которой эпилятор неудачно выдернул волосок, и обругала его, запамятовав вернуться к латинским словам. – Так вот, дядя, вне всяких сомнений, не может забыть той помощи, что ты оказала ему в гекатомбеоне.

  – О Геракл! Сестрёнка, я до сих пор не знаю, правильно ли поступила. Мы же нарушили наше кредо: никакой политики!

  – Спокойнее, Муция. Кредо квартуорфемината, конечно, важно. Но дяде так нужны были тогда средства! Он не вдавался в подробности, но я почувствовала, насколько необходимы ему деньги.

  Вера сама дала Гальбе двести тысяч и просила у Присциллы «хотя бы тысяч сто-сто пятьдесят». У фламины тогда как раз были свободные нуммы, в частности, Гопломах отдал причитающееся, и Секстия передала от лучшей подруги в несколько раз больше, чем просила у неё. Через пару дней Сервий Гальба, Император Цезарь, пригласил Фламину Кибелы и лично выразил признательность.

  – И потом, можно ведь поглядеть на твою помощь и по-другому. Ты просто выручила лучшую подругу, почти сестру, а я своего дядю, то есть, всё по-родственному, по-дружески…

  – Мы с тобой это знаем, но если смотреть со стороны – это политика…

  Одного из самых влиятельных сенаторов, Пизона, Квинт Торкват и Гай Макр уговорили выступить в пользу упомянутой привилегии для сальтусов. Цезарь Гальба также не стал затягивать с решением вопроса о поддержке. В итоге уже через пять дней были приняты один за другим два сенатус-консульта, дающие право проведения нундин в двух поместьях: латифундии Секстии Веры в Иберии и в Амагальтусе Присциллы Младшей.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/08/1357


--------------------------
  Музам Венера грозила… – четверостишие Платона (пер. Л. Блуменау, также, как и в книге второй «Душу свою…»), только вместо имён Киприда, Эрот и Арес Фабия в латинском переводе употребляет Венера, Амур и Марс.
  нундины – рыночные сходки, ярмарки, проводившиеся в Риме и других римских городах; изначально каждый девятый день, отчего и произошло название. Право проведения нундин даровалось Сенатом и отдельным крупнейшим латифундиям, что являлось значительной привилегией.
  галатское – т.е. галльское (в Галлии; иберское – испанское).