Письмо другу

Получать зарплату весело и уж совсем невесело осознать на следующий день, что от неё осталось одно счастливое воспоминание. Работа затягивает, хотя накануне перед рабочим днём очень неохота идти, зато когда выходишь из магазина перед выходными - прыгаешь вприпрыжку, распугивая людей, по магазину и душа поёт - выходныыыыые, можно выспаться, потом прожить день так, как захочется.
Просыпаешься, можешь ещё поваляться немножко, посмотреть на унылые деревья, стоящие без листьев за окном, сварить себе кофе, разумеется, с корицей и кардамоном, гвоздикой и чёрным перцем, съесть какую-нибудь фигню и повесив на шею камеру отправиться снимать то, что попадётся под руку.
Вытаскиваешь портмоне, заходишь за чашкой кофе (очередной), а потом бредёшь, куда ноги понесут, какая разница. Снимать прохожих, пока они ничего не видят, детей, бегающих по подворотням животных, птиц на карнизе. Становиться кусочком их жизни, просто проходящим мимо, но всё же, частью, такой эфирной, неощутимой. Такое же ощущение переживаешь, когда едешь на автобусе поздним вечером и заглядываешь в окна людей, которые ненароком забыли задёрнуть шторы. подмечаешь тонкости - у кого-то манстера растёт на окне, у кого-то попугай в клетке - волнистый, маленький такой, что в этой огромной клетке просто теряется, у кого-то люстра с разноцветными плафонами. И ты так тоже становишься неким попутным ветром, просто ненароком заглядывающим в окна - радующимся или грустящим вместе с людьми, которых случайно увидел.
Потом кофе кончается, и сия трагедия вырывает из раздумий, поднимаешься со скамейки и идёшь дальше.
осень - странное время, время начала и конца. недаром говорят, что цыплят по осени считают. Кто сказал, что Новый год должен быть зимой?! вранье бессовестное, как порой кажется. Почему-то именно под серым унылым дождём, который наши горе-метеорологи назвали с перепоя "кратковременными осадками", вспоминаешь прошлое - какие-то совместно с кем-то пережитые радости и печали. боль, которую принёс, людей, утекших в прошлое, вместе со временем. Давным-давно, как будто уже и не в этой жизни, я любила бродить по почти заброшенному району, среди пустых малоэтажек и покосившихся детских площадок. Можно было сесть на качели, закрыть глаза и послушать, как живёт Осень. Она шуршала листьями и казалось, шла по унылым тихим улочкам в оранжевом длинном шарфе с желтыми кисточками, в которых запутались маленькие бубенчики, которые слегка позвякивают при каждом её шаге. Было здорово сесть на большие качели, которые стояли под старым клёном и раскачаться настолько высоко, чтобы попробовать сбить краешком ботинка красно-оранжевый лист с нижней ветки. Выше, выше, выше, не хватает совсем немного, можно сказать, что проиграл пари с осенью. Потом становишься на землю, возвращаешься в реальность, а в руки опускается первая снежинка - так начинается зима. Не люблю зиму, холодно и противно.
  На этом и закончу письмецо, а то не останется о чём написать в следующий раз)
с тёплым объятием из холодной Москвы (=