Боялись за свое здоровье

    
Боялись за свое здоровье.

     Февраль выдался суровым, и каждый день закручивал уши прохожих в улитку. Словно пингвины сновали по тротуарам шубы, дубленки и пуховики. Отдельные ратиновые, пахнувшие нафталином пальто проползали подальше от стен зданий, где висели, еще огромные ледяные, новогодние сюрпризы. Телевизионные новости предупреждали киевлян проходить вдоль стен домов подальше от края крыш. Город был завален снегом, и даже моя центральная улица Красноармейская не убиралась. Из четырех рядов движения едва ли два успевали справиться с постоянно сигналящими, мигающими фарами, автомобилями.
      Светка уже вторую неделю мучила меня неудобством. Ее отпуск подходил к концу, и я давно ждала, когда она свалит. Ее ежедневные знакомства, с хахалями, обеспечивали вынужденное накрывание на стол, и почти ежедневное участие в застольях. Иногда их, приходило двое, и я в эти минуты готова была Светку разорвать.
     - Дура, да никто мне не нужен. Захочу кобелину, он придет когда тебя здесь не будет.
     - Сама ты, дура. У нас таких мужчинских нет. У вас ухоженные, цветы дарят и в дом приходят не с пустыми руками.
    
     В один из дней, пробираясь через сугробы, к дому Светка показывая на груду снега сказала: «Вот, эта девятка с длинным крылом, стоит под снегом уже две недели». Я посмотрела и залюбовалась. Цвет Гнилая вишня, длинное крыло, титановые диски, затемненные стекла, зимняя шипованная резина, просто шик. Моя, тоже ничего, но старая,  девять раз битая в зад, кое-где уже видна ржавчина и резина старая всесезонка.
     - Т..фу, чего ты к ней пристала,  - спросила я Светку.
     -  Ты ее раньше здесь видела?
     -  Сколько живу, уже шестой год – нет.
Светка потащила меня к подъезду, словно мы от кого-то удирали. В квартире она потащила меня к балкону.
     - Открой. Я открыла балкон и в комнату впорхнули снежинки и холод.
     - Смотри, я буду стоять здесь на шухере, а ты можешь украсть дворники. Могу попросить ребят, стырим колеса с дисками, можем вытянуть магнитолу. У тебя же нет?
     - Ты явно чекнулась. На хрена это мне.
     - Дура,, ты дура. Сто процентов машина в угоне.
     - Почему?
     - Видишь в вашем дворе один въезд, который расходится в три аллеи. Машина стоит почти поперек правой аллеи и мимо нее нельзя не только проехать, но и пройти. На каждую аллею выходят парадные и к ним нужно подъезжать. Смотри к правому парадному никто не подъезжает и все пользуются только двумя аллеями. Даже вокруг девятки не утоптан снег.
     - Ну и что?
     - Скажи, терпел бы хоть один жилец, если бы твоя машина так стояла. Они бы не только тебя, но и ее раздолбали.
     - Ну?
     - Зуб даю. Машина в угоне. Давай заявим.
     - Пошла ты.
     Через два дня, мы возвращались после оперного. Такси остановилось, напротив заезда во двор.
     - Какой крутой магазин, сказала Светка и предложила подойти к его витринам. Угловой дом красовался крутым магазином, где обыкновенная женская футболка стоила около 500 долларов. Остальные вещи с тремя нулями красовались в витрине.
     Мое внимание привлек автомобиль BMW, стоящий на проезжей части с включенным мотором.  На этой улице одностороннее движение. Бимер стоял передком, напротив движения. В нем сидело четыре человека. Что-то странное было в этом.
     Мы направились домой. Во дворе, вокруг девятки, стояло пять человек, один из которых был в милицейской форме. Еще двое сидели на передних сидениях.  Двери были открыты, и я увидела, что они роются в проводке. Торпеда автомобиля была снята с одной стороны, и из под нее свисали провода.
     - Что здесь происходит? - спросила я.
     - Гражданка проходите, ответил старшина милиции и закурил сигарету.
     - Нет, вы мне ответьте. Две недели, она стояла здесь и никому была не нужна. Зачем вы ее курочите? Старшина, как бы оттирая меня в сторону, зашипел: «Тише, тише. Машина в угоне и мы готовим ее к эвакуации».
     - Да пошли они, Светка потянула меня за рукав.
Уже зайдя в дом, она кинулась к телефону.
     - Нет, лучше ты звони.
     - Куда?
     - Куда, Куда? В ментовку - 02. Скажи, курочат во дворе машину, воруют.
     Я позвонила. Конечно, не представилась, и, дрожа от страха, мы вышли на улицу. Сделав, вид гуляющих девушек, мы вышли на угол Федорова и Красноармейской. Бимер стоял на месте, и, заведенный мотор, изрыгивал сизый дым. Через минут семь, мы увидели, как по Красноармейской в сторону центра, мчится милицейская машина. Резко затормозив, она пересекла двойную осевую и перекрыла выезд из нашего двора. С нее выскочило четыре человека в милицейской форме. Через минуту, еще один милицейский автомобиль затормозил и занял место за милицейским УАЗОМ. Из него выскочило еще три человека в милицейской форме.
     Вдруг Бимер взревев мотором, рванул к перекрестку и проехав метров шестьдесят, остановился на противоположной стороне, не выключая двигатель.
     Мы проскочили в квартиру и все остальное наблюдали с балкона. Между приехавшими работниками милиции, старшиной и остальными гражданскими, проходила бурная беседа. Нам она не была слышна. Говорили минут пятнадцать, и к нам долетал только писк милицейских раций. УАЗ взял на буксир девятку, и в сопровождении второй машины, кортеж скрылся в сторону РОВД. Находясь в полном неведении, мы опрокинули по 250 грамм водки и легли спать.
     Светка уехала через два дня. Возбуждение еще долго тревожило наше воображение. Прошло два месяца. Я уже забыла о событиях тех дней. Вдруг мой сосед, Владимир Владимирович, при встрече во дворе сообщил, что в газете «Вечерний Киев» была заметка о поимке банды угонщиков автомашин в нашем районе. Особенностью было то, что в ее составе работало два сотрудника милиции района.
     Узнав новость, Светка прилетела на выходные, и мы, гордые своей причастностью к этому событию, выжрали полтора литра водки и бутылку шампанского за два дня и обливались словесным бальзамом до самого отлета ее самолета. Мы радовались зиме и были уверены, что этому сопутствовала и суровая февральская погода: мороз, снег и парализованный городской коммунальный транспорт.
     Еще спустя неделю мы узнали, что начальника районного РОВД назначили заместителем начальника городского отдела милиции. Застолье не организовали, боялись за свое здоровье.