Верный прием против лекарств

Однажды дедушке стало плохо. Ему было под восемьдесят, и до того он лечился лишь одним проверенным средством – а именно водкой и пельменями из магазина. Иногда, правда, водкой и колбасой. То есть, второй ингредиент лечения мог меняться, первый же был константой.


Но тут как-то уж совсем невмоготу стало. Дедушку положили в госпиталь, он был военлетом в отставке, и официальные врачи попробовали его лечить, исходя из смешных медицинских принципов. И смогли только немного улучшить его болезненное состояние.


Но скрутило его не на шутку. Промелькнула реанимация. Он перепугался даже. И сказал моей маме, мол, помоги, пожалуйста, я все буду делать, как мне скажут. Мама уперла руки в боки и сказала, строго глядя своему папе в глаза:


– Ну ты же все равно ничего не будешь принимать! Я же тебя знаю!


 – Что ты, мне так плохо, как никогда ранее. Помоги, а?


И мама в 1987-м году, в перестроечной стране привозит домой к отцу какое-то большое медицинское светило, целого профессора. Тот осмотрел деда, посмотрел сделанные заранее анализы, задумался и родил огромный и сложный курс лечения. Курс был рассчитан месяца на полтора, а затем на повторение с уточнениями по дедушкиному следующему состоянию. После осмотра светило произнесло «Да-а» и уехало на машине в туман.


 – Папа, – сказала моя мама, – здесь лекарств на дикие суммы, но не это главное. Самое важное то, что их достать очень сложно. Будешь ли ты их пить, эти лекарства?


– Ну, конечно, буду, – пообещал дедушка, честно моргая глазами. Когда нам плохо, то кажется, что мы способны измениться. Летишь с десятого этажа и обещаешь «больше не делать», как только приземляешься на что-то мягкое, отряхиваешься и говоришь, мол, что за хрень я тут наплел, пока летел…


Мама продала какое-то хитрое семейное кольцо. По сложным связям внутри лекарственного мира того времени накупила всех тех снадобий, что были предписаны светилом. Расписала всю схему приема. Лично проследила за тем эпохальным моментом, когда дедушка начал пить эти лекарства. Вздохнула с облегчением.


В период лечения я навестил дедушку, будучи в увольнении из мореходки (у нас было с этим строго – училище закрытого типа). Он, как всегда, предложил мне поесть. Мой растущий курсантский организм не мог отказаться.


Поставили пельмени на огонь, сварили, вытащили, разложили по тарелкам, добавили масло сливочное и немного красного перца. Полили сметанкой. Дедушка достал из-под стола бутылку белой и налил себе полстаканчика. Мы начали есть, и тут дедушка встрепенулся:


– Вот черт! Чуть не забыл про лекарства! – и полез в какой-то ящик. Вытащил оттуда здоровенную, на литр, непрозрачную банку, с широким горлом, куда свободно зашла бы рука. Отвернул крышку, и я увидел хранящиеся там без оболочек таблетки всех цветов и размеров – крохотные и большие, овальные и круглые, таблетки и капсулы. Веселое разноцветье.
Дедушка зачерпнул лекарств обычной столовой ложкой, деловито сбросив, как ему показалось, пару лишних, засыпал в рот и запил водой. Потом он начал есть пельмени, уже запивая водкой. Я вытаращил глазки.


 – Дедушка, неужели ты высыпал лекарства в одну банку и теперь ешь их ложкой? Но ведь нужно определенное количество таблеток на прием?!


 – Понимаешь, – немного стесняясь, сказал дедушка, – я не могу это все запомнить, и меня это раздражает. – Да, дедушка никогда не отличался терпением. – Две вот этих за 20 минут до еды, три вот этих сразу после еды, а вот те – через каждые два дня независимо от еды, – дедушка досадно поморщился. – Ну, кто это может выдержать? Поэтому я высыпал их всех в одну банку, перемешал, и теперь вот так их принимаю.


Дедушка тоже понимал, что это смешно и одновременно горько, но что он мог сделать? Как он мог пересилить самого себя, свои привычки, свой образ жизни? С одной стороны, он дал обещание принимать лекарства, и он его почти выполнял. С другой стороны, было ясно и младенцу, что это бесполезно.


Борьба и единство противоположностей, Инь и Ян современного пенсионера. Таблетки ложкой, или театр неизвестного актера.