(с Шекспиром)
Нечто вроде комедии с переодеванием
в 2х действиях по произведениям Уильяма Шекспира.
в композиции использовались переводы:
Е. Бируковой, В.Левика, С. Маршака, М. Морозова,
Б. Пастернака, Б. Томашевского, Т. Щепкиной - Куперник.
Имена действующих лиц в момент первого появления:
Дом Монтекки:
Ромео
Меркуцио
Бенволио
Балтазар
Дом Капулетти:
Джорджо
Мег
Френк
Алиса
Джон
Роберт
Юлиан
Остальные:
Розалина
Эпиграф:
«Помилостивей к слабостям пера -
их сгладить постарается игра».
Действие происходит в иностранном провинциальном городке «Верона»
(вроде российского Сальска или Бийска)
примерно в 80х годах ХХ века
Пролог (вариант)
Под музыку, хрипло напевая, Юлиан катит перед собой тачку. У неё спущено колесо. Он переворачивает тачку, достаёт насос и пытается накачать колесо. Появляется погружённый в себя Ромео. Случайно обратив внимание на усилия тщедушного Юлиана, Ромео машинально берёт у него насос, накачивает колесо. Юлиан хочет его поблагодарить, но Ромео, скользнув по нему взглядом, улыбнувшись, шутливо даёт Юлиану подзатыльник и удаляется. Юлиан приводит тачку в рабочее положение и направляется в другую сторону. Навстречу ему Шестеро парней несут на плечах большой свёрнутый ковёр. Юлиан их объезжает и удаляется.
Действие 1
ЭП.1
ФРЕНК. Уж поверь моему слову, мы бобов разводить не будем.
ДЖОН. Конечно, нет, а то мы были бы огородниками.
РОБЕРТ. Вот-вот, чуть что – я огород городить не намерен.
Стоит меня затронуть – я сейчас в драку.
ДЖОН. Вот только затронуть-то тебя трудно, чтобы ты раскачался.
РОБЕРТ. Любая собака из дома Монтекки уже затрагивает меня.
Переменили плечо.
БАЛТАЗАР. Послушай-ка, а может быть, уйдём?
Сегодня жарко. Всюду Капулетти.
Нам неприятностей не избежать.
БЕНВОЛИО. В жару всегда сильней бушует кровь.
МЕРКУЦИО. Ты груз держи ровней, и шире шаг!
Перемена.
ДЖОН. Ой, смотри, не осрамись.
РОБЕРТ. Что ты! Наоборот. Я сам кого хочешь осрамлю, дай только раскипятиться.
ДЖОН. Жаль, раскипятить тебя – не скорое дело.
РОБЕРТ. При виде монтеккиевских шавок я просто вскипаю.
ФРЕНК. А ну, прибавь-ка шагу, кипяток!
Перемена.
БАЛТАЗАР. Ты, милый мой, горяч, как итальянец: чуть тебя заденешь – ты сердиться.
БЕНВОЛИО. А чуть рассердишься – всех задеваешь.
МЕРКУЦИО. Ну и что?
БАЛТАЗАР. А вот что: Сойдись таких двое – скоро не осталось бы ни одного…
ХОРОМ. Ни Монтекки…
Перемена.
ХОРОМ. Ни Капулетти….
ДЖОН. Не парься и не парь мозги, ты, чайник.
РОБЕРТ. Что?
ДЖОН. Закипел, как паровоз!
ФРЕНК. Давай – налево!
БЕНВОЛИО. Вперёд! Держи ровней поклажу.
МЕРКУЦИО. Эй, направо
Не пропусти ближайший поворот!
ФРЕНК. Что? Тпру! Стоять! Кому сказал – налево!
Ты что, дорогу к дому позабыл?
БАЛТАЗАР. Ручаюсь головой, здесь Капулетти.
МЕРКУЦИО. Ручаюсь пяткой, мне и дела нет.
БЕНВОЛИО. Перекур!
Ношу опускают на землю.
ФРЕНК. Спокойно, парни. Хочу сказать вам два словечка.
МЕРКУЦИО. Два словечка? А я думал, удар-другой.
ФРЕНК. Я всегда готов к вашим услугам.
МЕРКУЦИО. Ну?
ФРЕНК. Что – ну? Дайте мне только повод.
МЕРКУЦИО. Повод? Его ещё надо давать?
БЕНВОЛИО. А что, тебе жалко, что ли? Ну, дай ему повод, скажи, например,
что вот это (на свёрток) наша добыча. Увидишь – будет интересно.
ФРЕНК. То есть как это ваша добыча?
БАЛТАЗАР. А разве нет?
МЕРКУЦИО. Что ты, что ты, дружок! Конечно, это их добыча. Зато наша – удача!
ФРЕНК. Это вы нам показываете фигу, синьор?
БАЛТАЗАР. Нет, синьор! Я не вам показываю фигу, синьор!
Я её просто показываю, синьор!
ДЖОН. Вы желаете завести ссору, синьор?
БЕНВОЛИО. Ссору, синьор? О нет, синьор!
И началось…
Эй, топоры, дубины, алебарды!
Бей их! Бей Капулетти!
Бей Монтекки!
Сюда с дубьём и кольями! Лупи!
Ах, вот ты как! Где меч мой боевой?
Костыль ему! Меча недоставало.
Бей! Вали их! Режь глотку поганцам! На землю их – и долой с них шкуру! Обдирай!
Ах вы ублюдки окаянные! Вали их на землю и коленом на горло!
Вдруг сирена, мигалки, прожектора, фотовспышки, громкоговоритель.
«Изменники, убийцы тишины,
Не люди, а подобия зверей!
Кому я говорю? Под страхом пыток
Бросайте шпаги из бесславных рук!
И если вы хоть раз столкнётесь снова,
Вы жизнью мне заплатите за всё.
Теперь же все немедля разойдитесь.
Вы, Капулетти, следуйте за мной,
А вас я жду, Монтекки, в Виллафранке
По делу этому в теченье дня.
Итак, под страхом смерти – разойдитесь!»
Все расходятся.
ЭП.2
Тишина. Вдруг ковёр разворачивается, из него – Розалина.
РОЗАЛИНА. Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Так. Украли девочку. Как Клеопатру к Цезарю в ковре…
С концерта прямо. Через оцепления. Фана-аты…
Где ж вы, непримиримые враги?
Я - чья сегодня, Капулетти иль Монтекки?…
Появляются Меркуцио, Бенволио и Балтазар.
БАЛТАЗАР. А Капулетти всех захомутали.
БЕНВОЛИО. Украсть звезду! Ишь, губы раскатали!
РОЗАЛИНА. Вы что, ребятки, с ума сошли? У меня ж халтура сегодня у них в особняке.
МЕРКУЦИО. Для нас ты будешь музою десятой.
БЕНВОЛИО. И в десять раз прекрасней остальных.
БАЛТАЗАР. Чтобы стихи, рождённые когда-то,
Мог пережить тобою спетый стих.
МЕРКУЦИО. Пусть будущие славят поколенья
Нас за труды, тебя – за вдохновенье!
РОЗАЛИНА. И кто же снова начал этот давний спор?
МЕРКУЦИО. Я здесь застал в ожесточённой драке
Двух наших, трёх – от Капулетти.
Я вынул меч, чтоб их разнять; но тут
Пока меж нами схватка продолжалась,
Народ сбегаться начал отовсюду,
И драка тут пошла со всех сторон.
Явился герцог – спор был прекращён.
РОЗАЛИНА. А где Ромео – ты не знаешь? Счастье
Что в ссоре он не принимал участья!
Ромео на авансцене справа.
БАЛТАЗАР. Ромео!
БЕНВОЛИО. Стой! Ромео не дурак:
Он дома и, наверное, в постели.
БАЛТАЗАР. Он бог весть где витает и не хочет
Перенестись сюда на землю к нам.
РОЗАЛИНА. Погромче позови его, дружок.
МЕРКУЦИО. Звать мало – вызову его, как тень.
Ромео! Сумасшедший обожатель!
Стань предо мной, как облачко, как вздох!
Произнеси пол строчки, и довольно.
Скажи «увы»…
БЕНВОЛИО. Срифмуй «любовь» и «кровь»…
МЕРКУЦИО. Не слышит.
БАЛТАЗАР. Не колышется.
БЕНВОЛИО. Не дышит.
МЕРКУЦИО. Бедняга мёртв, но мы зовём его!
Зовём тебя во имя Розалины,
Её горящих глаз и влажных губ,
Крутого лба и стройных ног и бёдер
И прочих околичностей, проснись!
БАЛТАЗАР. И выйди к нам.
РОЗАЛИНА. Он может рассердиться.
МЕРКУЦИО. А, собственно, на что? Иной вопрос,
Когда бы я к его любезной вызывал
Другого и оставил их вдвоём.
Но я ведь заклинаю дух Ромео
В его прямом и собственном лице.
Он должен оценить и не сердиться.
Ромео подходит.
БАЛТАЗАР. А вот и Ромео, Ромео!
МЕРКУЦИО. Совсем вяленая селёдка без молок! Эх, мясо, мясо, ты совсем стало рыбой!
РОМЕО (Розалине.) По совести скажи: кого ты любишь?
Ты знаешь, любят многие тебя,
Но так беспечно молодость ты губишь,
Что ясно всем – живёшь ты не любя!
БАЛТАЗАР (Бенволио.) А что, она дала обет безбрачья?
РОЗАЛИНА. Ну и дала!
МЕРКУЦИО. И справится с задачей.
РОМЕО. Я заживо убит её обетом.
Я мёртв – хоть жив и говорю об этом.
Амо витем!
БАЛТАЗАР. Это по латыни: «Я люблю жизнь».
МЕРКУЦИО. Теперь у него в голове только стихи, вроде тех, которые сочинял Петрарка.
РОМЕО. Амо генерем.
БАЛТАЗАР. «Я люблю секс».
РОМЕО. Тамен кваре сум сола.
БАЛТАЗАР. «Так почему же я так одинок?»
РОМЕО. (Балтазару.) За перевод спасибо, друг мой дорогой. (Пошёл.)
БАЛТАЗАР. Куда, Ромео? Подожди, и я с тобой.
Расставшись с нами так, ты нас обидишь.
РОМЕО. Тсс… Нет меня! Где ты Ромео видишь?
Я потерял себя, и я не тут.
Ромео нет, Ромео не найдут. (Отходит.)
РОЗАЛИНА. Его слепые чувства одолели.
Слепая страсть не достигает цели.
Смотрите: вот он, как под деревом застыл
И сожалеет, что его «царица»
Не ягода садовая кизил,
Чтоб в рот ему без косточки свалиться.
РОМЕО. О, если б ягодой она была!
РОЗАЛИНА (Подошла, он взял её за руку.) Ох, дурачок набитый ты, Ромео!
РОМЕО. Ты от меня не можешь ускользнуть.
Моей ты будешь до последних дней.
С твоей любовью связан жизненный мой путь
И кончиться он должен вместе с ней.
РОЗАЛИНА. Ты же мне руку вывихнешь, не надо!
Стыдись, Ромео, ну, ты жмёшь! Пусти!
Ты лучше бы с надеждою расстался
И ложною мечтой не обольщался. (Ушла.)
РОМЕО. Меня сжигает страсть, как жжёт огонь солому,
Да, как солому, страсть она во мне сжигала!
Дарила только миг, хоть вечность предлагала,
В любви сулила всё – и всё свела к пустому.
Она была со мной ни шлюха, ни святая,
Средь лучших – худшая, средь худших – никакая.
МЕРКУЦИО. Мы одиноки. Нам нужна подмога.
Друзей ценить нам надо. Их немного.
Прислушайся, как дружественно струны
Вступают в строй и голос подают,
Как будто мать, отец и отрок юный
В счастливом единении поют:
«Только верный друг везде
Будет верен и в беде.
Всё, чем твой покой смущён,
Близко к сердцу примет он.
Ты скорбишь – и он скорбит,
Ты не спишь – и он не спит.
Если мил тебе порок,
Развратим в кротчайший срок.
Если ты на женщин слаб,
Приведём полсотни баб».
РОМЕО. Пропеть всё можно, только это не поможет.
Не выразить тоски, что сердце гложет.
Одно названье этой пытки – ад!
Где слов уж нет, там попросту молчат.
БЕНВОЛИО. Раз ты молчишь, бедняжка-птичка, днём
Боясь с людскими взорами встречаться,
Давай в пустыню дальнюю уйдём,
Где нет нужды ни зноя опасаться,
Ни льдов…
БАЛТАЗАР. Там скорби можем мы предаться.
Амо витам, амо генерэм!
Все уходят.
ЭП.3
Возле дома Капулетти. Джорджо и Френк.
ДЖОРДЖО. Монтекки и меня оштрафовали.
А разве трудно было жить в ладу?
ФРЭНК. Да? Это странно…
ДЖОРДЖО. Две почтенных фирмы –
И почему-то вечно на ножах.
ФРЕНК. Но дядя, это ж конкуренты!
ДЖОРДЖО. Ты, племянник,
Не просекаешь ситуацию. Молчи!
Сидишь в своей провинции – сиди!
Следи за филиалом нашей фирмы
И за своей Алисой! Кстати, как она?
ФРЕНК. Со мной приехала. По магазинам прошвырнуться.
Да к вам по приглашению.
ДЖОРДЖО. От дочки?
ФРЕНК. Наверное. Не знаю. Вот письмо. (Протягивает.)
ДЖОРДЖО (прочёл.) Шекспир.
Меня все эти заморочки
Достали! Ну, а ты достал?
ФРЕНК. Кого достал?
ДЖОРДЖО. Звезду, как обещал.
Сегодня вечером у нас приём –
Мы карнавал, мы праздник задаём.
И кто-то нам обещал «звезду».
ФРЕНК. Дядя Джорджо, вышла небольшая накладка. Мы с фанатами Розалину вынесли в ковре с одной тусовки, иначе – никак! Во - популярность у ней! А тут монтеккиевцы…
Слово за слово… Дальше вы знаете. Но она будет – обещала!
Входят слуги Джон, Роберт, потом Юлиан с тележкой (с тачкой).
ДЖОРДЖО (Слугам.) Пропускать гостей только в масках, спрашивать «пароль»!
ДЖОН. Какой пароль?
ДЖОРДЖО. У каждого свой. Слова из этой книжки (подаёт), «Шаке Спиар».
РОБЕРТ. Это молодая госпожа придумала?
ДЖОРДЖО. Да. Дался ей этот «Потрясающий копьём».
ДЖОН. Стражник, что ли?
ЮЛИАН (Подошёл.) Это ты сегодня стражник. Нынче вечером здесь все будут его героями.
ДЖОРДЖО. А я кто буду?
ЮЛИАН. А выбирай.
ФРЭНК. И я?
ЮЛИАН. Ну и ты тоже.
ФРЭНК (полистал книгу.) Я выбрал: Юлий Цезарь!
ЮЛИАН. А не жирно: пришёл, увидел… начудил?
ДЖОРДЖО. Да, Фрэнк, у нас уже есть один… Юлиан. Как бы вас не перепутать. А я буду (листает книгу)… Ричард Третий! «Кто обольщал когда-нибудь так женщин?
Кто женщину так обольстить сумел?
Она моя!...»
У Джорджо верещит пейджер.
А чья же это тачка?
(Фрэнку.) Это твоя жёлтая тачка у ворот?
ФРЭНК. Это мой форд.
ДЖОРДЖО. Так отгони, мешает парковаться.
ЮЛИАН (вслед Фрэнку). «Форд!» Вот и будешь ты сегодня «МИСТЕР ФОРД»! (Джорджо.) А ты со своим пейджером – будешь «МИСТЕР ПЕЙДЖ». На большее вы не тянете.
ДЖОРДЖО. Я не тяну…. (Юлиану.) А ты, мошенник низкий,
Всех приглашённых обойди по списку.
Весь город наш обегай, всех найди,
Кто здесь записан и проси потом
Нам сделать честь – пожаловать в наш дом.
Уходят все, кроме Юлиана.
ЭП.4
Входят Меркуцио, Бенволио и Балтазар.
РОМЕО. Я как придавлен тяжестью к земле.
Под бременем любви я подгибаюсь.
БЕНВОЛИО. Повалишься, её не придави:
Она нежна для твоего паденья.
РОМЕО. Любовь нежна? Она груба и зла.
И колется и жжётся, как терновник.
БАЛТАЗАР. А если так, будь тоже с ней жесток,
МЕРКУЦИО. Коли и жги, и будете вы квиты.
Взгляни на тех, кто попригожей,
И вряд ли будешь петь одно и то же.
ЮЛИАН (про себя.) «Обойди по списку, обойди по списку»! А кто поймёт этот список? А может, тут написано, что рыбу ловят кисточкой, а крышу красят удочкой. «Найди, кто здесь записан». А ты мне скажи, кто здесь записан? Для этого есть которые умеющие. (Меркуцио.) Здорово, сэр. Вы мастер ли читать?
МЕРКУЦИО. О да! Свой жребий по складам несчастий.
ЮЛИАН. Спасибо за откровенность. А нам надо, которые по писанному.
МЕРКУЦИО. Куда ты? Я пошутил. Дай я прочту. «Позвать синьора Мартино с супругой и дочерьми; графа Ансельмо с его прекрасными сёстрами; вдовствующую госпожу Витрувию; синьора Плаченцо; прелестную Розалину…» (Ромео.) Слышишь?
РОМЕО. Прекрасный выбор. А куда их ждут?
ЮЛИАН. Туда.
МЕРКУЦИО. Куда?
ЮЛИАН. На бал и на ужин, к нам в дом.
БЕНВОЛИО. В чей дом?
ЮЛИАН. Хозяина моего.
БАЛТАЗАР. Да, про хозяина нам следовало спросить раньше.
ЮЛИАН. А я и без спросу вам скажу: мой хозяин – богач Джорджо Капулетти. Может, слыхали? Он устраивает сегодня у себя в поместье карнавал. Все гости в масках и под чужими именами – вот список на выбор.
БАЛТАЗАР. «Гамлет, принц датский, с матерью своей Гертрудой; мавр венецианский Отелло с супругой Дездемоной…»
МЕРКУЦИО. С какой Дездемоной, с упругой?
БЕНВОЛИО. Угу. С надувной.
БАЛТАЗАР. «Король Лир с тремя дочерьми; Макбет с тремя ведьмами…» Понятно.
ЮЛИАН. Видали? Ну и прочая шушера, - вон полная тележка карнавальных костюмов. Так что, милости просим к нам – опрокинуть стаканчик. Если, конечно, вы не из Монтекки. А?
Меркуцио и Бенволио стащили с тележки несколько комплектов костюмов.
МЕРКУЦИО (Ромео.) У Капулетти, кроме Розалины,
Твоей зазнобы, будут на балу
Виднейшие красавицы Вероны.
Послушай-ка, когда ты их сравнишь
С твоею павой непредубеждённо,
Она тебе покажется вороной.
БЕНВОЛИО. Пойдём туда.
ЮЛИАН. Так вы – не из Монтекки? (насосом изобразил «выхватывание шпаги из ножен»)
БАЛТАЗАР. Как можно?! Что ты, что ты!!!
ЮЛИАН Ваше счастье! (Увозит тачку, как бы случайно забыв насос.)
МЕРКУЦИО. Ну что, идём?
РОМЕО. Таскаться в гости – добрая затея,
Но не к добру.
МЕРКУЦИО. А чем, спросить посмею? Ты представляешь, разговоров будет на неделю!
БАЛТАЗАР. Смеху – на месяц!
БЕНВОЛИО. А шутка запомнится на всю жизнь.
Друзья разбирают костюмы, начинают переодеваться.
Примечание: продолжительность следующей сцены зависит от сложности
карнавальных костюмов и грима, она может быть короче.
А насос – накачивать толщинку для костюма Фальстафа.
РОМЕО. Увы, мой путь не блещет новизной,
Разнообразьем перемен нежданных.
Не поискать ли мне тропы иной,
Приёмов новых, сочетаний странных? (Начинает одеваться.)
Э-э! Куртка-то у меня проколота в восьми местах, штаны – в четырёх. Будь я подлец, если я не сражался… добрых два часа… с целой дюжиной грабителей.
БАЛТАЗАР. Как же ты спасся?
РОМЕО. А чудом, чудом, чудом…
МЕРКУЦИО. Что ты там бормочешь?
РОМЕО. Никогда я не дрался так яростно с тех пор, как стал мужчиной, но что я мог поделать? Чума на всех трусов!
МЕРКУЦИО. Эй, в чём дело?
РОМЕО. В чём дело? А пусть вот они расскажут, и если что-нибудь прибавят или убавят, то после этого они мерзавцы и исчадья тьмы!
БАЛТАЗАР. А о чём нам рассказывать?
РОМЕО. Ты, главное, рассказывай, а о чём – не твоё дело! Ну… Мы…ты, ты и я…втроём… напали…
МЕРКУЦИО. На дюжину?
РОМЕО. Ха! Чёрта-с-два! Их было, по крайней мере, шестнадцать, милорд!
БЕНВОЛИО. И что?
РОМЕО. И то! Мы их связали!
БАЛТАЗАР. Никого мы не связывали!
РОМЕО. Врёшь! Мы их связали всех до одного! Одной верёвочкой! И только начали делить добычу, вдруг уже на нас напали человек шесть или семь.
МЕРКУЦИО. И развязали тех?
РОМЕО. Да! А тут подоспели остальные!
БАЛТАЗАР. Как? И мы сражались против всех?
РОМЕО. Против всех! Не знаю, что ты называешь «против всех». Будь я пучком редиски, если я не сражался с пятьюдесятью. Не быть мне двуногим созданием, если на меня не обрушилось пятьдесят два или пятьдесят три молодца.
МЕРКУЦИО. Но, благодаренье Богу, ты ни одного из них не убил?
РОМЕО. Погоди благодарить Бога: двоих я искрошил как капусту. Да, с двумя-то я наверняка покончил счёты – с двумя негодяями в клеёнчатых плащах. Вот что я тебе скажу: если я тебе соврал, плюнь мне в глаза и обзови лошадью. Ты знаешь мой знаменитый выпад? Вот так я стоял, вот этак я орудовал клинком. Четверо молодцов в клеёнчатых плащах как кинутся на меня…
БАЛТАЗАР. Как – четверо? Ты только что сказал – двое.
РОМЕО. Четверо, парень. Я сказал тебе: четверо.
БЕНВОЛИО. Да-да, он сказал – четверо.
РОМЕО. Эти четверо атаковали меня с фронта, да как здорово ударили! Я, не долго думая, отразил щитом разом семь ударов – вот этак.
БАЛТАЗАР. Семь? Да ведь только что их было четверо.
РОМЕО. Это в клеёнке-то?
БАЛТАЗАР. Да, четверо в клеёнчатых плащах.
РОМЕО. Семеро, клянусь рукоятью своего меча; будь я подлец, если не так.
МЕРКУЦИО. Пожалуйста, не мешай ему, - скоро их окажется ещё больше.
РОМЕО. Ты слушаешь меня?
МЕРКУЦИО. Да, и мотаю себе на ус.
РОМЕО. Так и надо, об этом стоит послушать. Так вот, эти девять злодеев в клеёнчатых плащах, как я тебе сказал…
БЕНВОЛИО. Так, ещё двое прибавилось.
РОМЕО. …как только сломались их клинки…
БЕНВОЛИО. То с них свалились штаны.
РОМЕО. …начали отступать; но я стал преследовать их по пятам с оружием в руках и в один миг покончил с семью из одиннадцати.
БАЛТАЗАР. Чудовищно! Из двух людей в клеёнчатых плащах выросло одиннадцать!
РОМЕО. Но тут чёрт принёс этих трёх выродков в зелёном. Они как нападут на меня с тыла и ну меня теснить. А было так темно, что и собственной руки не разглядеть.
МЕРКУЦИО. Это – ложь!!!
РОМЕО. Ты рехнулся, что ли? Ты рехнулся? Или правда перестала быть правдой?
МЕРКУЦИО. Эта ложь похожа на своего отца, породившего её: она огромна, как гора, всем бросается в глаза, и никуда её не спрячешь. Да как же ты мог разглядеть, что те трое были в зелёном, если было так темно, что тебе и руки твоей не было видно? А? А ну-ка оправдывайся! Ну!
РОМЕО. Оправдываться?
БАЛТАЗАР. Да! Что ты на это скажешь?
БЕНВОЛИО. Ну-ка, давай, давай!
РОМЕО. Как! Под давлением? Чёрт подери! Да если бы меня вздёрнули на дыбу и терзали всеми, какие ни на есть пытками, я и тогда ничего не сказал бы под давлением! Да кто вы такие, чтоб меня допрашивать?
БАЛТАЗАР. Нет, это ты кто такой?
БЕНВОЛИО. Ваши документы, милорд!
РОМЕО. Люди моего уровня не нуждаются в документах!
МЕРКУЦИО. Да? Джентльмены, вы его знаете?
БАЛТАЗАР. Что-то…
БЕНВОЛИО. Где-то…
РОМЕО. «Как-то!…»
МЕРКУЦИО. Что вы можете сказать об этом незнакомце?
БЕНВОЛИО. Ну, что ж? Довольно симпатичный.… Ха-ха!
БАЛТАЗАР. Ха-ха, даже представительный мужчина! А?
РОМЕО. Так, так, говорите, говорите… (Гримируется.) Взгляд у него весёлый, глаза приятные и весьма благородная осанка. На вид ему лет пятьдесят, или вернее уже под шестьдесят.
БАЛТАЗАР. Теперь я припоминаю – его зовут Фальстаф! Шекспировский герой.
РОМЕО. Верно, юноша. Сэр Джон Фальстаф! Он тоже в списке приглашённых?
Если этот человек распутного поведения, значит, его наружность обманчива, ибо в глазах у него видна добродетель, столь редкая в наши дни.
БАЛТАЗАР. «Кальвициум нон эст вициум сэд прудэнтиэ индициум»! Лысина не порок, а свидетельство мудрости! (Поправляет ему грим.)
РОМЕО (Отстраняет Балтазара.) Чело, ланиты друга своего
Не борозди тупым своим резцом.
Пускай черты прекрасные его
Для всех времён послужат образцом!
Пусть снова назовут меня выпотрошенной селёдкой, если мужество, благородное мужество не исчезло с лица земли, и в мире осталось только четверо порядочных людей, не угодивших на виселицу, да и то один из них ожирел и начинает стареть. Удачи им!
МЕРКУЦИО. Однако время маску надевать.
Ну, вот и всё, и на лице личина.
Теперь пусть, что хотят, мне говорят:
Я ряженый, пусть маска и краснеет.
ЭП.5
«Поместье Капулетти». Мег и Алиса готовятся к балу.
В стороне Юлиан паяет какие-то провода.
МЕГ. Две равно уважаемых семьи…
В Вероне – вот такие тут у нас событья…
Ведут - хотела бы, да не могу забыть я…
АЛИСА. Ведут-то что?
МЕГ. Межрегиональные бои!
И не желают прекратить кровопролитья!
АЛИСА. Скажи пожалуйста!
МЕГ. Монтекки палки нам в колёса ставят.
Боюсь, «племянница», они и в праздник нас в покое не оставят.
АЛИСА. Ой, «тётушка»…А много будет нынче тут народа?
Входит Джорджо.
ДЖОРДЖО. Алиса, рады вашему приходу!
Вы будете свидетелем веселья,
Подобного разливу вод в апреле.
МЕГ. Нам на устройство времени не хватит:
Уж скоро гости.
АЛИСА. А я, можно, помогу?
Не знаю только – чем?
ЮЛИАН (в стороне) Да чем попало!
АЛИСА. Про ваши карнавалы я слыхала!
ДЖОРДЖО. Стараемся, стараемся.
Слуги Роберт и Джон проходят мимо.
Постой-ка.
Что это, братец?
РОБЕРТ. Повару в котёл.
ДЖОРДЖО. А повар-то как, нас не отравит? Шутка.
РОБЕРТ. Об этом не беспокойтесь. Я видел, как он облизывал себе пальцы.
ДЖОРДЖО. Да? Все? И на ногах?
РОБЕРТ. Да что вы, сэр! Я серьёзно, плох тот повар, который не лижет себе пальцы. Таких вон.
ДЖОРДЖО. Ну-ну. А с хересом у нас как обстоит?
ДЖОН. Хересу достаточно, чтобы похерить весь город.
ДЖОРДЖО. Славненько!
Вот взять бы да и свадебку сыграть.
ЮЛИАН. Раз, раз, раз, раз…
ДЖОРДЖО. Роптали, дураки,
Что дочь у нас одна. А на поверку -
И этой много, так нас доконала!
«Я этому не верю – слишком знатен.
А этот глуп! А этот и не глуп
Да и не знатен – просто не подходит!».
ЮЛИАН. А если правда – не подходит, что тогда?
ДЖОРДЖО. Ох, руки чешутся! А мы жалели,
Жена, что Бог одну лишь дочь нам дал.
Я вижу, что и этой слишком много,
Она из нас верёвки вьёт!
ЮЛИАН. Серьёзно?
ДЖОРДЖО. Вот карнавал задумала устроить…
АЛИСА. И хорошо. Когда б мы собрались
Все вместе? Сколько лет уж не видались!
МЕГ. Ну что б не быть ей королевой фей?
Её б мы в платье белое одели…
Сама придумала устроить праздник,
Так веселиться надо и… порхать!
ДЖОРДЖО. Вот взял бы кто-нибудь, похитил дочку
Во время плясок, шуток и затей,
И в белом платье в церковь бы отвёл…
ЮЛИАН. Какой-нибудь дурак?… единственную дочь?
Да пусть её живую в гроб уложат
Иль закидают репою гнилой!
АЛИСА. Да что ж это себе он позволяет?
Да кто такой он, этот острослов?
ДЖОРДЖО. Распорядитель нынешнего бала.
Ди-джей, дизайнер… кто ещё? Не знаю.
МЕГ. В какой-то фирме дочь его нашла.
ДЖОРДЖО. Я рад, что он меня перебивает.
Смолкаю. Я не мастер говорить. (Уходит.)
АЛИСА. Я вашу дочку помню.
ЮЛИАН. Раз, два. три…
АЛИСА. Она тогда на ножках уж стояла.
Ох, что я, вот вам крест! Да ведь она
Уж в перевалку бегала повсюду.
И как-то раз себе разбила лобик,
А муж мой первый, - упокой его Господь,
Вот весельчак-то был! – малютку поднял.
«Что, - говорит, - упала ты на лобик?
А подрастёшь – на спинку будешь падать.
Не правда ли, малюточка?» И что же?
Клянусь Мадонной, сразу перестала
Плутовка плакать и сказала: «Да».
ЮЛИАН. Как долго шутка помнится, ей-богу.
АЛИСА. Хоть проживи сто лет, а не забыть;
«Не правда ли, малюточка? А крошка
Утешилась и отвечает: «Да».
МЕГ. Ну, будет уж об этом говорить.
АЛИСА. Да, только так вот смех и разбирает,
Что вспомню, как она забыла слёзы
И отвечала: «Да». А ведь, однако,
На лобике у ней вскочила шишка.
ЮЛИАН. Не меньше петушиного яичка?
АЛИСА. Не меньше. Стукнулась и плакала так горько,
А он: « Теперь упала ты на лобик,
А подрастёшь, на спинку будешь падать.
Не правда ли, малюточка?» И что же!
Она сказала: «Да» - и замолчала.
ЮЛИАН. Ну, замолчи и ты!
МЕГ (Алисе.) Прошу тебя!
АЛИСА. Ну ладно уж, молчу. Ну и порядки!
А где же дочка?
ЮЛИАН. Ногу поломала.
Лежит в своей светёлке и страдает.
АЛИСА. Да как же так?
МЕГ. Да, знаешь, так вот как-то…
ЮЛИАН. Ну, правда, плачет. Жалко пристрелить.
МЕГ. Ты не болтай чего попало! Мальчик.
С ней всё в порядке…
АЛИСА. Ну и хорошо.
Ох, только б до её дожить мне свадьбы.
МЕГ. Какая свадьба! Что ты говоришь!
Девица наша – наше наказанье!
АЛИСА. А что такое?
МЕГ. Оторви да брось!
АЛИСА. Так о замужестве пора подумать.
МЕГ. Пора-пора-пора, давно пора!
АЛИСА. В Вероне многие из знатных дам
Её моложе, а детей имеют.
МЕГ. Что до меня - в её года давно уж
Я матерью её была.
ЮЛИАН. Мамаша… Гости!
То, что паял Юлиан, засверкало, заиграло. Слышно по радио:
«Их высочество датский принц Гамлет с их величеством королевой- матерью Гертрудой! - Пароль? – «Быть или не быть? Таков вопрос». - Проходите!
Их превосходительство мавр венецианский Отелло с женой своей Дездемоной!
Пароль? – «Ты перед сном молилась…?». - Проходите! И т.д.»
МЕГ (Алисе.) Поторопись! К гостям, к гостям пойдём!
Подробности я расскажу потом.
Голос ДЖОРДЖО. Привет, мои сеньоры! Было время,
Я тоже маску надевал и нежно
Шептал признанья на ушко красотке;
Но всё это прошло, прошло, прошло.
МЕГ. Давай, скорей!
АЛИСА. Прошу не торопить:
Тот падает, кто мчится во всю прыть.
ЭП.6
Перед входом в дом Капулетти.
Ромео – Фальстаф, Бенволио – Ним, Балтазар – Бардольф и Меркуцио – Пистоль.
ФАЛЬСТАФ. А ну-ка, воздайте мне должное, и пусть доблесть моя будет превознесена!
НИМ. Твоя доблесть слишком тяжела, чтоб её возносить.
ФАЛЬСТАФ. Так пусть она воссияет!
ПИСТОЛЬ. Она слишком мутна, чтоб сиять.
ФАЛЬСТАФ. Делайте с ней что угодно, джентльмены, называйте ее, как хотите, лишь бы мне это послужило на пользу.
БАРДОЛЬФ (Фальстафу.) Прочти-ка им приветствие в стихах!
НИМ. Да ну, войдём без лишних предисловий.
ПИСТОЛЬ (Бардольфу.) Дружок, не надо никого томить
Экспромтами при помощи суфлёра.
Но и под дудку Капулетти не плясать!
Мы спляшем под свою и удалимся.
Музыка. Они входят.
Дорогу сэру Джону Фальстафу! Леди и джентльмены, разрешите представить: сэр Джон Фальстаф! Со своею свитой!
ЮЛИАН. Вот перед вами друг наш Джон Фальстаф.
Он весь в пыли и только что с дороги.
Пароль?
ФАЛЬСТАФ. Джек – для близких, Джон – для братьев и сестёр и сэр Джон – для всей остальной Европы! Моя свита: рядовой Бардольф, капрал Ним и прапорщик Пистоль.
Все они молоды, как месяц май,
И горячи, как середина лета.
Резвиться будут в преизбытке сил,
Как юные бычки или козлята.
МЕГ. Сэр Джон Фальстаф, мы вам сердечно рады.
ДЖОРДЖО. Прискорбно только то, что вы… не наш?
ФАЛЬСТАФ. Я пользуюсь всеобщею любовью!
ДЖОРДЖО. Но даже ваши лучшие друзья
Сказали бы, что вы… чужого толка!
И мы стоим пред вами, как...
ФАЛЬСТАФ. Враги?
Или друзья? Так кто же… мы… такие?
ЮЛИАН. Мы сегодня все под масками и под псевдонимами.
Позвольте мне, милорд, представить всех,
Или хотя бы тех, кто перед вами:
Мистер и миссис Пейдж (Джорджо и Мег), хозяева сегодняшнего бала.
Миссис Форд (Алиса), подруга хозяйки и супруга что-то долго отсутствующего мистера Форда (Френк), племянника и компаньона мистера Пейджа. Я, с вашего позволения, просто Юлиан. А вы для нас – просто… долго-долгожданный гость.
ФАЛЬСТАФ. Я это предвидел. Я мчался сюда сломя голову. Я загнал больше 180 почтовых лошадей. (Свите своей.) Как жаль, что мы не успели заказать новые платья!
ЮЛИАН. Это не беда, милорд, ваш скромный наряд как нельзя более кстати: он доказывает, как вы спешили к нам на наш бал-маскарад!
ПЕЙДЖ. Привет мой всем! Играйте музыканты.
Эй, места, места! Ну же, в пляс, девицы!
Танец.
ЭП.7
После танца.
МИССИС ПЕЙДЖ. Когда б мы праздновали каждый день,
То отдых был бы тягостней работы.
ЮЛИАН. Но праздник – редкость, праздник – торжество.
МИССИС ФОРД. Нас радует лишь то, что непривычно.
ФАЛЬСТАФ. А я к себе привыкнуть не даю.
Я появляюсь редко, ослепляю
И превращаю выход свой
Во всенародный праздник.
ПЕЙДЖ. Что до меня, то к своему стыду,
Я до сих пор был рыцарь нерадивый.
МИССИС ПЕЙДЖ. И я такого ж мненья о тебе.
МИССИС ФОРД (Фальстафу.) Ваш нежный взор лишён игры лукавой
Но золотит сияньем всё вокруг.
Он мужествен и властью величавой
Друзей пленяет и разит подруг.
ПИСТОЛЬ. Он подлинное украшенье века
По беззаветной смелости…
БАРДОЛЬФ. Огню,
Возвышенности чувств…
НИМ. И благородству!
ФАЛЬСТАФ. Ладно, ладно! Ночь шумим, утром каемся. Гуляй, мои золотые! Дети мои, богатыри мои, какие слова дружбы достаточны для вас? Итак, веселимся. Сымпровизируем какую-нибудь комедию.
Свита Фальстафа, подсмеиваясь над ним, исполняет номер.
«Юноша и старец противоположны,
Старость – час печалей, юность – миг услад.
Юноши отважны, старцы осторожны,
Юность – май цветущий, старость – листопад.
Юный полон сил, старый хмур и хил,
Юный чёрен, старый сед,
Юный бодр и волен, старый вял и болен,
Старость – мрак, а юность – свет.
Юность, ты мила мне, старость, ты страшна мне,
Юноша пленил мои мечты!
Старый, убирайся! Мой пастух, решайся,
Слишком долго медлишь ты».
После аплодисментов Фальстаф и Юлиан экспромтом разыгрывают репризу.
ФАЛЬСТАФ. Послушай-ка, как тебя, Юлиан…
ЮЛИАН. Что скажешь, толстый буян? Произнеси нам своё учёное, мудрое слово!
ФАЛЬСТАФ. Мне придётся распустить свою свиту, она стала слишком самостоятельна.
ЮЛИАН. Давно пора, гони их в шею! Пусть убираются – топ, топ, топ!
ФАЛЬСТАФ. Но надо бы их пристроить, не правда ли, господа? Просто вышвырнуть – согласитесь, это неблагородно!
ЮЛИАН. Ах ты, Цезарь-кесарь, жирное брюхо – тощий карман! Так и быть, мы тебя избавим вот от этого.
ФАЛЬСТАФ. От Бардольфа?
ЮЛИАН. Да. Пристроим его в буфет. Он будет у нас откупоривать, цедить, разливать. (Махнул слуге.) Следуй за ним, малый. Посмотрим, умеешь ли ты наливать пиво так, чтобы пены было побольше, а пива поменьше, шагай.
ФАЛЬСТАФ. Ступай, ступай с ним, Бардольф. «Бене сит тиби»! Желаю тебе удачи!
Разносить пиво – прекрасное ремесло.
БАРДОЛЬФ. Вот жизнь, о которой можно мечтать!
ПИСТОЛЬ. О жалкий раб! Неужто сменишь ты
Свой меч на вертел, шлем на кружку пива?
БАРДОЛЬФ. «Белла геранд алии»! Пусть воюют другие! (Уходит со слугой.)
НИМ. Господа, он был во хмелю зачат и рождён в похмелье. Вот откуда у него такой характер.
ПИСТОЛЬ. По совести сказать, леди и джентльмены, мы рады, что избавились от этой огненной рожи.
НИМ. Он воровал слишком откровенно.
ПИСТОЛЬ. Как неумелый певец, он не соблюдал в этом деле ни меры, ни такта.
НИМ. Порядочный вор крадёт с передышкой. Украл – отдохни маленько, а потом опять за дело.
ЮЛИАН. «Украсть»! Как низко это выраженье!
«Приобрести» - так в свете говорят.
А мы продолжаем! И предлагаем самый лакомый кусочек нашей программы!
Что есть «кусочек»? Разве так зовут
Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?
Неужто больше нет других имён?
Наш гость и под любым названьем был бы
Тем верхом совершенств, какой он есть.
ГОЛОСА. А кто он? Имя?
ЮЛИАН. Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови её, хоть нет.
Встречаем «Экзотическую Розу»!
ЭП.8
Музыка, поёт Розалина (увы, под фонограмму!), все танцуют.
ПИСТОЛЬ. Под эту дудочку мы с удовольствием попляшем!
ФАЛЬСТАФ. Пусть меня отдуют трёхпудовой колотушкой, если я на это соглашусь!
Я не плясун.
ПИСТОЛЬ. От танцев не уйдёшь.
ФАЛЬСТАФ. Уволь меня. Вы в лёгких бальных туфлях,
А я придавлен тяжестью к земле.
Ей скучно петь, а мне плясать скучней.
Ты видишь, Боже, я не нужен ей.
ПИСТОЛЬ. Взгляни на тех, кто попригожей,
И вряд ли будешь петь одно и то же.
Танец кончился. Миссис Форд пробегает мимо со своим партнёром.
МИССИС ФОРД. Головушку как ломит, инда треснет
И разлетится на двадцать кусков!
А поясница-то, а поясница!
Вы полагаете, вас Бог простит,
Что до смерти меня вы загоняли? (Пробежали.)
ФАЛЬСТАФ (себе.) «Когда тебя окружит хоровод,
И ты очутишься среди красот,
Ты сам решишь, какая с большей силой
Твоё воображенье поразила».
(Свите.) Мои честные парни, знаете ли вы, что у меня на сердце?
ПИСТОЛЬ. Два пуда жира с лишком!
ФАЛЬСТАФ. Брось шутки, Пистоль. Сейчас мне не до жиру, быть бы живу.
НИМ. Для того чтобы жить, нужны деньги.
ФАЛЬСТАФ. Короче говоря, я собираюсь приударить за миссис Форд. (Начинает писать письмо.)
ПИСТОЛЬ. Похоже, она располагает кошельком своего мужа, как своим собственным.
И, судя по её нарядам, у мистера Форда в кошельке целый легион золотых ангелов!
(Фальстафу). Пошли за ними легион чертей!
НИМ. Признаюсь, и мне по душе золотые ангелы. Недаром говорят, что у меня ангельский характер.
ФАЛЬСТАФ. Я замечаю с её стороны некоторые признаки благосклонности. Беседуя со мной, она жеманилась, зазывала меня соблазнительной улыбкой. Вот это письмо - для миссис Форд. (Пишет ещё одно.)
ПИСТОЛЬ. А другое?
ФАЛЬСТАФ. А другое такое же письмо - жене мистера Пейджа.
НИМ. А эта дама…? Она тоже располагает кошельком своего мужа?
ПИСТОЛЬ. Она, как Колониальная Гвиана, полна золота и всяческого изобилия.
ФАЛЬСТАФ. Миссис Пейдж тоже строила мне глазки. Лучи её сияющих глаз то скользили по моей могучей ноге, то золотили моё внушительное брюхо.
ПИСТОЛЬ. Сияло солнце над навозной кучей!
НИМ. Благодарю тебя за этот пышный стих!
ФАЛЬСТАФ. Да-да, она изучала мою наружность с таким вниманием, что её взор прожигал меня насквозь, как луч солнца через зажигательное стекло.
ПИСТОЛЬ. У-у, как любовь твой изменила глаз!
Расходится с действительностью зренье.
Смотри, насколько разум твой угас -
Он отрицает зримые явленья!
Бардольф вносит друзьям на подносе кружки.
ФАЛЬСТАФ. Что же делать бедному Джеку Фальстафу в наше испорченное время?
Любовь – недуг. Моя душа больна
Томительной, неутомимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил её однажды.
БАРДОЛЬФ. Приятель, полно, не горюй!
Коль ты «устал», так мы тебе поможем,
И вытащим тебя мы из трясины,
Из этой, с позволения сказать,
Любви, в которой по уши завяз ты.
ФАЛЬСТАФ. Ты видишь - на мне больше мяса, чем на других? Больше, значит, и искушений. Мы ещё поживём, ребята, мы ещё поживём! Амо витэн! Амо генерен! Вот и для миссис Пейдж письмецо. Это - (Пистолю) для миссис Форд, а это - (отдаёт Ниму) – для миссис Пейдж.
ПИСТОЛЬ. Как! Сводником мне стать? Я – честный воин.
Клянусь мечом и тысячей чертей!
НИМ. И мой характер не позволяет мне заниматься таким подлым делом. Я берегу свою ампутацию.
ФАЛЬСТАФ. Я кроток был, был слишком терпелив.
А вы моё терпенье топчете ногами.
Но берегитесь, я переменюсь! (Бардольфу.)
Держи покрепче эти письма, Бардольф,
Направь свой парус к золотым краям.
А вы, мошенники, ступайте к чёрту!
Пускай останусь я с одним пажом:
Без вас двоих мы больше сбережем. (Уходит с Бардольфом.)
ПИСТОЛЬ. Что-то он уж очень увлёкся.
НИМ. Пошёл в разнос!
ПИСТОЛЬ. Его надо как-то отрезвить. Нужно что-то такое…
НИМ. Не в моём характере много болтать. Я скажу одно: нужна месть!
ПИСТОЛЬ. Месть? Ты хочешь мстить? Мстить Фальстафу?
НИМ. Клянусь луной и небом!
ПИСТОЛЬ. И чем же – острым словом или острой сталью?
НИМ. И тем и другим. И ради цели высшей и благой
Проступок мелкий совершим мы смело.
В крупицах яд не гибелен для тела…
ПИСТОЛЬ. В искусной смеси он, наоборот,
Нередко исцеление даёт!
НИМ. Большому человеку – большой риск! И, прежде всего я позабочусь о том, чтобы мистер Пейдж узнал, какова любовь Фальстафа к его жене.
ПИСТОЛЬ. А от меня узнает Форд,
Что этот старый, толстый чёрт
Себе поставил целью
Поймать его голубку в сеть,
Его деньгами завладеть,
А заодно постелью!
НИМ. Что касается меня, то я человек с характером… Я доведу этого Пейджа до того, что от ревности он заболеет желтухой. Вот какой у меня характер! В гневе я опасен!
ПИСТОЛЬ. Ты настоящий бог мщенья. Я следую за тобой. Вперёд!
И добродетель стать пороком может,
Когда её неправильно приложат.
Наоборот, деянием иным
Порок мы в добродетель обратим!
НИМ. Нет в мире самой гнусной из вещей…
ВМЕСТЕ. Чтоб не могли найти мы пользы в ней!
ЭП.9
Холл или кабинет в доме Капулетти. Входит миссис Пейдж.
МИССИС ПЕЙДЖ. Каково! Я не получала любовных писем, даже когда была в расцвете молодости и красоты, а вот сейчас удостоилась этой чести. Посмотрим. (Читает.) «Не спрашивайте, почему я люблю вас. Ибо, хотя любовь и прибегает к разуму, как к врачу, она не внемлет его советам. Вы не молоды, не молод и я. Вот и основание для взаимности. Вы веселы, весел и я. Ха-ха! Вот другое основание для взаимности. Вы любите херес, и я люблю херес. Что же может связать двух людей теснее? Знай же, миссис Пейдж, и поверь слову солдата, я люблю тебя! Я не скажу: «Сжалься надо мной», ибо такие слова неуместны в устах воина. Я говорю просто: «Полюби меня».
Итак, с почтительным поклоном
Я остаюсь Фальстафом Джоном,
В тебя без памяти влюблённым,
Готовым драться эспадроном
И шпагой с целым эскадроном!
Ответа ждёт, к ногам припав,
Твой верный раб Сэр Джон Фальстаф!
Ах, он, Ирод иудейский! Да как он посмел, наглец, так писать ко мне? Мы же с ним первый раз видимся. Разве что я подала этому фламандскому пьянчуге повод? Кажется, я не была с ним ни слишком весёлой, ни слишком развязной, прости меня Бог!
Входит миссис Форд.
МИССИС ФОРД. Миссис Пейдж! А ведь я как раз вас ищу.
МИССИС ПЕЙДЖ. А я вас, миссис Форд. Как вы себя чувствуете? Что-то нехорошо выглядите.
МИССИС ФОРД. О нет, вы ошибаетесь! У меня есть доказательство, что вы неправы.
МИССИС ПЕЙДЖ. А по-моему у вас плохой вид.
МИССИС ФОРД. Ну, будь по-вашему. Хотя, как я вам уже сказала, у меня есть доказательство того, что я прекрасно выгляжу.… О, миссис Пейдж, дайте мне совет!
МИССИС ПЕЙДЖ. Что случилось, дорогая моя?
МИССИС ФОРД. Ах, моя дорогая, не будь одного крошечного препятствия, я могла бы добиться большой чести.
МИССИС ПЕЙДЖ. Не обращайте внимания на мелочи и добивайтесь чести. В чём, однако, дело?
МИССИС ФОРД. Если бы я не боялась греха, я могла бы попасть в рыцарское сословие.
МИССИС ПЕЙДЖ. Как это? Не может этого быть! Сэр Алиса Форд!... Ну, какой из вас рубака-рыцарь!... Нет уж, по-моему, вам лучше сохранить своё скромное, но честное имя: миссис Форд.
МИССИС ФОРД. Однако довольно нам болтать попусту. (Достаёт письмо.) Вот читайте, и вы сами увидите, каким образом я могла бы получить рыцарское звание
МИССИС ПЕЙДЖ. (Читает, текст тот же.) «Не спрашивайте, почему я люблю и т. д.»
МИССИС ФОРД. И какая буря выбросила на наш берег этого кита, из брюха, которого можно вытопить сколько угодно бочек жира.
МИССИС ПЕЙДЖ. Слово в слово, буква в букву. Только в одном письме сказано «прекрасная миссис Пейдж», а в другом – «прелестная миссис Форд». Вот и вся разница. Миссис Форд, чтоб вас не очень интриговала эта загадочная история, позвольте вам показать кое-что. Это близнец вашего письма.
МИССИС ФОРД. (Читает.) «Не спрашивайте, и т. д…. Твой верный раб Сэр Джон Фальстаф!» Да, точно такое же письмо. Тот же почерк, те же слова…
МИССИС ПЕЙДЖ. У этого толстяка припасены сотни таких писем, и не проставлены только имена.
МИССИС ФОРД. Не высокого же он о нас мнения!
МИССИС ПЕЙДЖ. Тут можно заподозрить собственную добродетель. Должно быть,
мы до сих пор сами не знали себя. Зато он знает какие-то наши слабости. Иначе он
не решился бы так дерзко брать на абордаж сразу два судна.
МИССИС ФОРД. Вы называете это «брать на абордаж»?
МИССИС ПЕЙДЖ. А как ещё? Ну, хорошо же, мы отомстим ему за это.
МИССИС ФОРД. Лучше всего, пожалуй, подать ему кое-какие надежды, помучить его ожиданием…. Пускай жарится в собственном сале на огне сладострастия.
МИССИС ПЕЙДЖ. Назначим ему свидание, подадим ему надежду и поводим его за нос…
Мимо проходит Розалина.
И, знаете, кто нам в этом поможет? Вот кто - «Экзотическая Роза»! Вперёд! Браво, Роза, браво! (Аплодируя, догоняют.)
ЭП.10
Зал в доме Капулетти. Пистоль с Фордом, Ним с Пейджем.
ФОРД. Надеюсь, это шутка?
ПИСТОЛЬ. В таких делах надежда – пёс бесхвостый!
Сэр Джон Фальстаф пленён твоей женой.
ФОРД. Но подумайте сами, мистер… мистер?
ПИСТОЛЬ. Прапорщик Пистоль, сэр!
ФОРД. Ну да. Моя жена уже не так молода.
ПИСТОЛЬ. Он ловит всех – и молодых и старых,
Богатых, бедных, знатных и безродных.
Любую дичь готов он ощипать.
Форд, берегись!...
ФОРД. Скажите на милость – влюблён в мою жену!
ПИСТОЛЬ. Её он любит сердцем, полным жара,
И печенью горячей, как огонь.
Не допусти! Или навек заслужишь
Ты украшенье страшное…
ФОРД. Какое, сэр?
ПИСТОЛЬ. Рога оленьи! А пока прощай!
Проходят Пейдж и Ним.
НИМ (Пейджу.) Я вам говорю сущую правду, сэр. Не в моём характере врать. Он нанёс мне обиду особого характера – он потребовал, чтобы я отнёс записку любовного характера вашей жене. Но у меня есть принципы, и при случае они больно кусаются.
ПИСТОЛЬ (Форду.) Следи за ней, шныряют ночью воры,
Следи за ней, иль трижды не успеет
Прокуковать кукушка, у тебя
На голове рога ветвиться будут.
(Ниму) Идём капрал! –
Пейдж, верь ему: он говорит резонно.
НИМ (Пейджу.) Меня зовут капрал Ним. Запомните: меня зовут Ним, а Фальстаф любит вашу жену, вот и всё! Хватит с меня Фальстафа и его хлеба с сыром! Это мне не по характеру. Прощайте!
Ним и Пистоль уходят. Пейдж и Форд стоят задумавшись.
ФОРД. Я буду терпелив и доберусь до правды!
ПЕЙДЖ. Как странно говорит этот капрал: характер да характер… Он обращается с английским языком, как с неприятелем.
ФОРД. Да кто он такой, этот Фальстаф?
ПЕЙДЖ. В жизни своей не видел я такого косноязычного и болтливого мошенника!
ФОРД. И что если всё это окажется правдой? Что тогда?
ПЕЙДЖ. Ни за что не поверю этому проходимцу, даже если бы за него поручился сам епископ.
Джон тащит дрова.
Куда с таким сырьём?
ДЖОН. На шашлыки.
ПЕЙДЖ. Да это дрянь дрова! Где сложены посуше,
Спроси у Роберта, он где-то там, он знает…
ДЖОН. Зачем он нам? На то у нас башка.
Дойдём до дров своею головою. (Уходит.)
ФОРД. Какой забавник! «Головой дойдём».
ПЕЙДЖ. Не голова, а головня, коряга! Ну что, мистер Форд?
ФОРД. Что? А. Вы слышали, что мне сказал этот плут?
ПЕЙДЖ. Да, а вы слышали, что мне сказал другой?
ФОРД. Вы думаете, в их словах есть доля правды?
ПЕЙДЖ. Да ну их, этих негодяев! Никогда не поверю, чтобы этот пухлый рыцарь осмелился приставать к нашим жёнам.
ФОРД. А всё-таки где мне найти этого Фальстафа?
Входит Юлиан.
ПЕЙДЖ. А вот спроси у нашего распорядителя. Сэр, куда вы поместили нашего самого большого - в буквальном смысле - гостя?
ЮЛИАН. В апартаменты рядом с буфетной, там пол бетонированный, выдержит значительную нагрузку.
Пейдж уходит. Проходят Миссис Пейдж, Миссис Форд и Розалина.
МИССИС ПЕЙДЖ. (Розалине.) Ну, как, займётесь вы его особой?
РОЗАЛИНА. Как интересно. Надо сделать пробу.
Но это лишь единственно для вас.
Я только исполняю ваш приказ.
МИССИС ФОРД. Знаете, дорогая, чтобы проучить этого потрёпанного волокиту, я готова пожертвовать чем угодно…. Кроме чести, разумеется. Ах, если бы мой муж увидал это письмо! Это дало бы ему повод для ревности на всю жизнь.
МИССИС ПЕЙДЖ. Да вон, кстати, и он сам, мистер Форд.
Миссис Пейдж и Розалина уходят. Миссис Форд подходит к Форду.
МИССИС ФОРД. Мой милый, отчего замкнулся ты?
Куда девался прежний твой румянец?
Ведь весь ты мой. Имущество моё
Как смел отдать ты грустным размышленьям?
ФОРД. Моя машина что-то барахлит.
Я в автосервис отгоню её. Сейчас же!
МИССИС ФОРД. Что значит это всё? Мне надо знать,
Какая тяжесть на сердце у мужа,
А то не любит больше он меня.
Сейчас же отвечай мне без утайки,
А то я палец выверну тебе.
ФОРД. Пусти, пусти! Так что ты знать желаешь?
Люблю ли я тебя? Понятно, нет.
МИССИС ФОРД. Как, ты действительно меня не любишь?
Нет, ты меня серьёзно разлюбил?
Скажи мне, это правда, ты не шутишь?
Ах, ты не шутишь! Ладно. Не люби. (Уходит.)
ФОРД (вслед). Окончились турниры поцелуев,
И в куклы стало некогда играть.
ЮЛИАН (про себя.) Что может быть для женщины страшней –
Любить того, кто равнодушен к ней!
ФОРД (Юлиану.) Слушай, малый, я поставлю тебе пиво, если ты представишь меня Фальстафу и скажешь, что меня зовут не мистер Форд, а мистер Брук. Так, просто для шутки, Брук.
ЮЛИАН. Для шутки? Отлично! Я думаю, что и этот рыцарь не прочь пошутить. Только пиво – и всей его свите!
ЭП.11
«Буфетная» и рядом. Фальстаф и Пистоль.
ПИСТОЛЬ. Нет, мне, пожалуй, хереса стакан.
Стаканчик хереса, я повторяю!
ФАЛЬСТАФ. Ни одной рюмки! (Зовёт.) Бардольф!
ПИСТОЛЬ. Пусть устрицей мне будет этот мир,
Его мечом я вскрою!
ФАЛЬСТАФ. Негодяй! Он отказался отнести моё письмо потому, что, видите ли, честь ему не позволяет. Это унизило бы его достоинство!
ПИСТОЛЬ. Бесценный рыцарь, дай я облобызаю твой кулак! Сколько ночей созерцали мы вместе с тобой звёзды! Я каюсь и сдаюсь. Чего ещё
От человека требовать возможно?
ФАЛЬСТАФ. Ну, вот я и опять размяк и пальцем его не трону, хоть режь меня!
Входит Бардольф.
БАРДОЛЬФ. Сэр Джон, вас хочет видеть одна женщина.
ФАЛЬСТАФ. Только одна? Пускай войдёт.
Входит Розалина.
РОЗАЛИНА. Добрый вечер, ваша милость!
ФАЛЬСТАФ. Добрый вечер, прекрасная дама.
РОЗАЛИНА. О нет, сударь, с вашего позволения, я не дама.
ФАЛЬСТАФ. Ну, так прелестная девица.
РОЗАЛИНА. Была и мать моя такая же девица
В тот час, когда мне довелось родиться.
ПИСТОЛЬ (заржал). Охотно верю.
ФАЛЬСТАФ. Что же вам от меня угодно?
РОЗАЛИНА. Разрешите сказать вам два слова, сэр.
ПИСТОЛЬ. Хоть две тысячи слов, красавица!
ФАЛЬСТАФ. Слушаю со вниманием.
РОЗАЛИНА. Здесь, на карнавале присутствует одна дама, её зовут миссис Форд.
Сэр, прошу вас, подойдите ко мне поближе.
ФАЛЬСТАФ. Вот как! Что же миссис Форд?
РОЗАЛИНА. Именно о ней речь. Но сделайте милость, сэр, поближе подойдите, поближе…Милорд! Я кому сказала?
ПИСТОЛЬ. А ты знаешь, кому ты это сказала?
ФАЛЬСТАФ. Ты прихотей полна и любишь власть
Подобно всем красавицам надменным.
Ты знаешь, что моя слепая страсть
Тебя считала даром драгоценным. (Открылся.)
РОЗАЛИНА (Узнала Ромео.) Ой, ой, ой! Сравню ли с летним днём твои черты?
Нет, ты милей, умеренней и краше!
БАРДОЛЬФ. Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше.
ПИСТОЛЬ. Его лицо – одно из отражений
Тех дней, когда на свете красота
Цвела свободно, как цветок весенний,
И не рядилась в ложные цвета.
РОЗАЛИНА (Фальстафу.) Краса и стройность, нежность жили врозь,
Но это всё в тебе одном – слилось!
ФАЛЬСТАФ (Пистолю и Бардольфу.) Ну, довольно, не болтайтесь возле меня, я вам не виселица. Итак, что же миссис Форд?
РОЗАЛИНА. Миссис Форд? А-а… Миссис Форд. Уж такая она добрая женщина… Боже мой, ох и проказники же вы, ребятки! А вы – тем более, ваша милость! Вот не ожидала я от вас такого!
ФАЛЬСТАФ. От твоего любовного коварства
Я заболел не в шутку и лекарство
Горчайшее избрал!
РОЗАЛИНА. Себе во вред.
Из опасенья вымышленных бед.
Бедный… как там тебя? – сэр Джон? О-ох! Да простит господь тебя и всех нас, грешных.
ФАЛЬСТАФ. Аминь! Ну а что же миссис Форд, миссис Форд-то что?
РОЗАЛИНА. Ну, ладно. Ладно. Говоря ни коротко, ни длинно, вы, сэр, совсем вскружили ей голову. И как вам это удалось?
ФАЛЬСТАФ (даёт прикурить.) Огонь из кремня я извлечь могу,
Ужель её любовью не зажгу?
РОЗАЛИНА. Просто удивительно! Самому блестящему из придворных – ведь вы знаете, к нам сюда частенько наезжает двор, – так вот, самому блестящему придворному кавалеру не удавалось до такой степени вскружить ей голову. А ведь тут были и рыцари, и лорды, и другие знатные джентльмены – и все в каретах. Клянусь вам, карета за каретой, письмо за письмом, подарок за подарком. И всё это пахнет духами – сплошной мускус! – всё так и шелестит шелками и парчой. А какие любовные записки, вежливые, алигантные! Я уж не говорю о вине и сластях – всё было самое дорогое, самое сладкое. Кажется, ни одна женщина в мире не устояла бы, а она не мигнула им даже глазом.
ФАЛЬСТАФ. Да что ж мне-то она велела передать?
ПИСТОЛЬ. Говори покороче, наш дорогой Меркурий в юбке.
РОЗАЛИНА. А вот что: она получила ваше письмецо, за которое благодарит вас тысячу раз, и просит передать вам, что её муж срочно уехал в мастерскую автосервиса, и она просит вас заглянуть в Диванную гостиную и посмотреть на картину. Она говорит, вы знаете - на какую.
ФАЛЬСТАФ. Значит, прямо сейчас? В Диванной…
РОЗАЛИНА. Ну? Муж – в автосервисе! Ах, как трудно ей, бедняжке, жить с ним! Он у неё такой ревнивый, такой ворчливый – просто терпенья нет!
ФАЛЬСТАФ. Женщина, передай ей мой поклон и скажи, что я буду.
РОЗАЛИНА. Передам, сударь. Но у меня к вам ещё одно поручение – тоже от дамы, от миссис Пейдж, от хозяйки этого дома, сэр. Она шлёт вам сердечный привет. И я должна сказать вам на ушко, что она тоже особа скромная, добродетельная. Она просила передать, что её муж редко оставляет одну.… Но когда-нибудь улучить минутку надеется и она тоже. Ах, никогда я ещё не видела, чтобы женщины так сходили с ума по мужчине! Уж нет ли тут колдовства с вашей стороны, ваша милость?
ФАЛЬСТАФ. Нет. Уверяю тебя, нет. Привлекательная внешность, мужественная осанка – вот и всё моё колдовство. В монахинях воспламенял я страсть!
Та, кто святой слыла по всем приметам,
Была готова с первой встречи пасть
Наперекор и клятвам, и обетам!
Любовь..!
ПИСТОЛЬ и БАРДОЛЬФ. Любовь, ты властвуешь над светом!
Молитва, пост – ничто перед тобой!
Ты – всё! Весь мир тебе вручён судьбой!
РОЗАЛИНА (Пистолю и Бардольфу.) Я, может, ошибаюсь, и похвал
В честь Розалины он не расточал?
Но если так мужское слово шатко,
Какого ждать от женщины порядка?
ФАЛЬСТАФ (Розалине.) Ты при других не выдай как-нибудь,
Что мы старинным связаны знакомством.
РОЗАЛИНА. Да что вы, сэр, о вас упомянуть…
Считать я буду память вероломством. (Пошла.)
ФАЛЬСТАФ (себе.) Я лгу тебе, ты лжёшь невольно мне.
И, кажется, дольны мы вполне.
ПИСТОЛЬ (догнал). Постой, голубушка, а как ты думаешь, рассказали эти дамы друг дружке, что… любят сэра Джона? Вот была бы потеха!..
РОЗАЛИНА. Да нет, не такие уж они простушки, как вы думаете. Хотя.… Вот была бы штука!..
ЮЛИАН (он зашел раньше и слышал конец разговора. Розалине.) Звезда моя, какой материи хотелось бы тебе на платье? В четверг у меня будут деньги. А завтра я подарю тебе чепчик.
РОЗАЛИНА. Чепчик? Вот была бы потеха (уходит).
ЭП.12
ФАЛЬСТАФ. Нам женской не понять игры,
Их равнодушья показного,
Они лукавы и хитры,
Сказав одно, хотят иного. Ну, и что ты скажешь на всё это, старый Джон? Продолжай в том же роде! Твоё старое тело послужит ещё тебе лучше прежнего! Кажется, немало потрачено, а есть что пустить в оборот. Ну, спасибо тебе, моё доброе старое тело! Пусть говорят, что ты грубо сколочено, - да зато прочно!
ЮЛИАН. Сэр Джон, к вам какой-то мистер Брук. Говорит, что хочет поговорить. Прислал вам пива.
Бардольф вносит ящик пива.
ФАЛЬСТАФ. Мистер Брук, говоришь?
ЮЛИАН. Мистер Брук, сэр.
ФАЛЬСТАФ. Ну ладно, зови мистера Брука.
Юлиан уходит.
Люблю таких мистеров Бруков, которые прежде чем войти, угощают всех пивом. Ага, миссис Форд и миссис Пейдж, попались вы на мою удочку. Ваше здоровье, прекрасные дамы!
Входит Форд, переодетый.
ФОРД. Сэр Джон Фальстаф?
ФАЛЬСТАФ. К вашим услугам. Вы хотите поговорить со мной?
ФОРД. Простите, что я осмелился обеспокоить вас без предупреждения.
ФАЛЬСТАФ. Милости просим. Что вам угодно, сэр? (Пистолю и Бардольфу.) Ступайте отсюда, трактирные слуги, шагом марш!
ФОРД. Сэр, я человек, который истратил на своём веку немало денег. Моя фамилия Брук.
ФАЛЬСТАФ. Добрейший мистер Брук, мне очень приятно с вами познакомится.
ФОРД. Добрейший сэр Джон, я горжусь знакомством с вами. Я буду откровенен, сэр Джон: мне кажется, что в настоящее время у меня больше лишних денег, чем у вас. Вот у меня целый мешок с деньгами, надоело мне его носить. Разделите со мной, сэр Джон, эту тяжёлую ношу. Возьмите половину или даже всё целиком.
ФАЛЬСТАФ. Благодарю вас, сэр, но я не знаю, чем я заслужил это лестное право быть вашим носильщиком?
ФОРД. Я вам объясню, сэр, если вам угодно меня выслушать.
ФАЛЬСТАФ. Говорите, говорите, дорогой мистер Брук. Я слушаю вас.
ФОРД. Здесь на карнавале присутствует одна дама. Муж её - мистер Форд.
ФАЛЬСТАФ. Ах, вот как! Ну и что же?
ФОРД. Я давно люблю её и, клянусь вам, пожертвовал для неё многим. Я следовал за ней по пятам, ловил каждый случай встретиться с ней, платил дорогой ценой за каждую счастливую возможность хотя бы мельком взглянуть на неё. Я раздавал подарки направо и налево, поверите ли, чтобы только разузнать, какой подарок хотела бы она получить. Короче говоря, я преследовал эту женщину так, как любовь преследовала меня. Я не упускал ни одного удобного случая. Но все мои усилия и деньги, потраченные мной, не принесли мне никакой награды. Нельзя же считать наградой горький опыт, который обошёлся мне дороже, чем самый крупный бриллиант! Весь этот опыт можно выразить двумя беглыми строчками поэта: «Преследуя любовь, мы гонимся за тенью…»
ФАЛЬСТАФ. « …А убегаем – нас преследует любовь!» Ну и что же, подаёт ли вам эта дама хоть какую-нибудь надежду?
ФОРД. Ни малейшей!
ФАЛЬСТАФ. А вы добивались от неё ответа?
ФОРД. Никогда!
ФАЛЬСТАФ. В таком случае, какая же это любовь?
ФОРД. Увы, моя любовь была подобна прекрасному зданию, воздвигнутому на чужой земле! Я потерял волшебный замок только потому, что построил его не там, где должен был строить.
ФАЛЬСТАФ. А для чего, собственно, вы рассказываете мне это, сэр?
ФОРД. О, когда вы дослушаете до конца, вы узнаете и поймёте всё! Нас никто не подслушает? (Включает радио.) Видите ли, сэр, мне эта дама кажется честной и неприступной, но ходят слухи, что с другими она бывает иной раз чересчур весела и так далеко заходит в своём легкомыслии, что вызывает немалые подозрения… Так вот в чём суть дела, сэр Джон. Вы джентльмен по происхождению и манерам, прекрасно воспитанный, блестящий собеседник, человек, обладающий доблестью воина и глубокомыслием учёного…
ФАЛЬСТАФ. Ну что вы, сэр, помилуйте!
ФОРД. Вы и сами это отлично знаете! Вот мои деньги, тратьте их, тратьте! А когда всё истратите, возьмите ещё. Располагайте всем моим состоянием. Я ничего не прошу у вас взамен. Уделите только часть вашего времени на то, чтобы всеми средствами испытать честность этой добродетельной жены Форда. Пустите в ход всю вашу галантность, обворожите её, вскружите её голову. Если это и в правду удастся кому-нибудь, то перед вами она, конечно, не устоит.
ФАЛЬСТАФ. Но позвольте, сэр, если вы её любите, то какой же вам расчёт предоставлять мне пользоваться тем, о чём вы сами так страстно мечтаете? Мне кажется, что вы действуете вопреки вашим собственным интересам.
ФОРД. Ах, поймите мою военную хитрость, сэр Джон! Эта дама кажется мне такой целомудренной, что я боюсь открыть ей свои греховные помыслы и чувства. Чистота её сверкает таким блеском, что я не смею даже смотреть на неё. Но, если бы у меня в руках были какие-нибудь улики, я бы действовал смелей. Я бы заставил её покинуть неприступную крепость нравственной чистоты, доброго имени, супружеской верности и тысячу других укреплений, которые сейчас так защищают её от меня. Ну, что вы на это скажете, сэр Джон?
ФАЛЬСТАФ. Во-первых, мистер Брук, я вас прекрасно понимаю и… Во-вторых, дайте руку! А в-третьих, не будь я джентльменом, если жена Форда не будет принадлежать вам!
ФОРД. Ах, сэр, как вы добры!
ФАЛЬСТАФ. Она ваша!
ФОРД. А деньги ваши, сэр Джон. Все мои деньги в вашем распоряжении!
ФАЛЬСТАФ. Нет, при чём здесь деньги, это миссис Форд в вашем распоряжении! Скажу вам по секрету: я прямо сейчас иду к ней. Она мне сама назначила свидание. И оно состоится в Диванной гостиной прямо сейчас.
Я знаю, что меня подстерегает,
Я знаю, что шипы – защита роз,
Что пчёлы жалом мёд свой охраняют…
ФОРД. Всё это так. Но у меня вопрос: знаете ли вы мистера Форда в лицо?
ФАЛЬСТАФ. Вы его боитесь? Да ну его ко всем дьяволам, этого жалкого, бедного рогоносца. Я с ним не знаком. Впрочем, я ошибся, назвав его бедным: у этого ревнивого рогатого подлеца, говорят, уйма денег. Ха-ха!
ФОРД. А вам бы не мешало знать его в лицо, сэр Джон, хотя бы для того, чтобы избежать неприятной встречи с ним…
ФАЛЬСТАФ. Вы волнуетесь за меня? Да он сойдёт с ума от одного моего взгляда. Дорогой Брук, ты можешь мне поверить, мы поставим на колени этого мужика, а ты будешь лежать в постели с его женой. Форд – негодяй, а мы с тобой ещё один титул ему прибавим: все узнают, что он не только негодяй, но и рогоносец! Приходи ко мне… кхм… через некоторое время, я расскажу, как у меня подвигаются дела.
ФОРД. Приду. Я счастлив, что познакомился с вами.
ФАЛЬСТАФ. Приходи, я жду тебя.
Фальстаф уходит.
ФОРД. Ах, гнусный волокита! Жена назначила ему свидание… Всё между ними решено. О, какая мука быть женатым! Жена рано или поздно обесчестит ваше доброе имя… Мало того! Вам не только нанесут чудовищное оскорбление, но тот, кто вас оскорбит, ещё приклеит вам отвратительное прозвище… Ох, эти прозвища, клички! «Рогач», «рогоносец», «козё…»!!! Спокойно, спокойно! У меня сердце готово лопнуть от нетерпения. Это что же? Всё, что женщина задумала сделать, она сделает? Разобьёт себе голову, а сделает?… Ну что ж, пусть попробует! Господи, благодарю тебя, что ты наделил меня ревностью!... Рогоносец, рогоносец, рогоносец! (Уходит.)
ЭП.13
«Диванная». Миссис Пейдж, миссис Форд и Розалина.
МИССИС ПЕЙДЖ. Джон! Роберт!
МИССИС ФОРД. Живее! Живее! Где бельевая корзина?
Входят Джон и Роберт, неся большую корзину.
РОЗАЛИНА. Сюда, сюда, сюда!
МИССИС ПЕЙДЖ. Ставьте её. Так.
МИССИС ФОРД. Объясните вашим людям, что им делать. Нужно торопиться.
МИССИС ПЕЙДЖ. Слушайте! Как я вам уже говорила, вы оба, Джон и Роберт, ждёте за дверью. Как только я кликну вас, сейчас же бегите сюда и немедленно, не мешкая, взваливаете эту корзину на плечи и как можно скорее несёте её на берег к прачкам.
Там вы опрокидываете корзину и вываливаете всё, что в ней находится, в грязную канаву у реки.
МИССИС ФОРД. Поняли?
МИССИС ПЕЙДЖ. Я повторила им это по крайней мере раз двадцать.
РОЗАЛИНА. Будем надеяться, что они наконец запомнили.
МИССИС ПЕЙДЖ. Ну, ступайте и приходите, как только вас позовут.
Слуги уходят.
Так, я пойду спрячусь.
МИССИС ФОРД. А вы не забудете вашей роли?
МИССИС ПЕЙДЖ. Не беспокойтесь за меня. Если я её плохо сыграю, можете меня освистать.
РОЗАЛИНА. Ну, за дело!
МИССИС ФОРД. Погоди, раздувшийся пузырь, погоди, разбухшая тыква, мы научим тебя отличать горлиц от ворон!
Миссис Пейдж и Розалина уходят.
Входит Фальстаф.
ФАЛЬСТАФ. «Тебя ли я нашёл, алмаз небесный!» Честное слово, я готов умереть в этот блаженный миг! Довольно пожил я на свете. Я достиг предела своих желаний…
О благословенный час!
МИССИС ФОРД. О, дорогой сэр Джон!
ФАЛЬСТАФ. О, миссис Форд, я не умею лукавить, не умею льстить, но пускай-ка двор французской королевы покажет мне ещё хоть одну такую, как ты! Твои глаза могут соперничать с бриллиантами. Твоё чело, дуги твоих бровей будут казаться ещё прекраснее, когда волосы твои причешут по венецианской моде – этаким шлемом или корабликом.
МИССИС ФОРД. Лучше уж я похожу в простом платочке, сэр Джон. Да и платочек, боюсь, уж мне не к лицу.
ФАЛЬСТАФ. Грех говорить так. Не будь несправедливой к себе! Из тебя выйдет настоящая придворная дама. Твоя прелестная упругая походка словно создана для того, чтобы ты ходила в пышных полукруглых фижмах. «Судьба твой враг, а друг тебе природа», как сказал поэт. И ты не скроешь этого, как ни старайся!
МИССИС ФОРД. Поверьте, сэр Джон, во мне нет ничего подобного.
ФАЛЬСТАФ. А за что же, в таком случае, он тебя полюбил?
МИССИС ФОРД. Кто – он?
ФАЛЬСТАФ. Он? Он – это сэр Джон! Вот видишь, значит, в тебе есть нечто особенное, сверхъестественное, необычайное.… Да что там! Я уже сказал, что не умею льстить, рассыпаться в любезностях, доказывать тебе, что ты – то, да сё, да это, как делают тощие, шепелявые щёголи, которые похожи на женщин в мужском наряде и от которых пахнет духами, как в аптеке лекарствами. Я не умею говорить красиво, и поэтому говорю правдиво: он любит тебя, тебя одну. И ты достойна этого.
«Будь он слепой, то уши бы пленялись
Невидимой и скрытой красотой!
Будь он глухой, все атомы бы рвались
К тебе!»
МИССИС ФОРД. Ко мне?
ФАЛЬСТАФ. К слиянию с тобой!
МИССИС ФОРД. Без Глаз?...
ФАЛЬСТАФ. И без ушей!
МИССИС ФОРД. Без слуха?...
ФАЛЬСТАФ. И без зренья
Он радость бы нашёл – в прикосновении!
МИССИС ФОРД. Не обманывайте меня, сэр! Я боюсь.
ФАЛЬСТАФ. Чего?
МИССИС ФОРД. Я боюсь, что он… любит миссис Пейдж.
ФАЛЬСТАФ. Он? Кто – он?
МИССИС ФОРД. Он – это сэр Джон!
ФАЛЬСТАФ. Я? Да с тем же правом ты могла бы сказать, что я люблю прогуливаться перед воротами долговой тюрьмы, которая мне так же ненавистна, как дым от жжёной извести.
МИССИС ФОРД. Ах, только небо знает, как я люблю вас, сэр Джон! Может быть, когда-нибудь вы и сами в этом убедитесь…
Входит Розалина.
РОЗАЛИНА. Простите, может быть, это не моё дело, но, миссис Форд, там за дверью – миссис Пейдж… Она вся красная, потная, еле дышит и непременно хочет вас видеть сию же минуту!
ФАЛЬСТАФ. Вот не надо бы попадаться ей на глаза…
МИССИС ФОРД. Спрячьтесь за ковёр, прошу вас, миссис Пейдж – ужасная сплетница.
Входит Миссис Пейдж.
Что случилось? Что с вами?
МИССИС ПЕЙДЖ. Ах, миссис Форд, что вы натворили! Вы пропали, опозорены, вы погибли безвозвратно!
МИССИС ФОРД. Да что же такое случилось, милая миссис Пейдж?
МИССИС ПЕЙДЖ. Как - что случилось, миссис Форд? Ваш муж – такой честный человек, и вы подаёте ему повод для подозрений!
МИССИС ФОРД. Какой повод я ему подаю?
МИССИС ПЕЙДЖ. Уж лучше и не спрашивайте! О, я так ошиблась в вас!
МИССИС ФОРД. Ах, Боже мой, да в чём же дело?
МИССИС ПЕЙДЖ. Ваш муж идёт сюда со всей честной компанией. Он уверяет, будто с вами здесь находится какой-то посторонний джентльмен, с которым вы уединились, воспользовавшись его отсутствием. Они собираются обыскать, обшарить весь дом. Вы погибли!
МИССИС ФОРД. Но ведь всё это неправда!
МИССИС ПЕЙДЖ. Дай-то Бог, чтоб это было неправдой и чтобы здесь с вами и в самом деле не оказалось ни одного постороннего мужчины! Но всё-таки ваш муж идёт сюда, а за ним – добрая половина всех гостей! Они намерены искать этого джентльмена. Я решила предупредить вас. Если вы уверены, что никого здесь нет, я очень рада. Но, если здесь и в правду скрывается мужчина, спровадьте его, спровадьте поскорее отсюда! Да не стойте же так! Придите в себя! Спасайте своё честное имя – или навсегда распрощаетесь с достойной семейной жизнью!
МИССИС ФОРД. Ах, что мне делать?... Здесь и в самом деле сейчас находится один джентльмен… Это мой преданный друг, и я не столько боюсь своего позора, сколько угрожающей ему опасности… Я бы охотно дала тысячу фунтов, чтобы в эту минуту его здесь не было!
МИССИС ПЕЙДЖ. О, какой стыд! Но теперь уже поздно рассуждать!... Ваш муж – за дверями. Нужно скорее что-нибудь придумать. Только что же? Здесь этого человека спрятать невозможно. Ах, как я обманулась в вас!... Погодите, погодите, тут стоит какая-то корзина. Если ваш друг не очень высок и не слишком толст, он сможет, пожалуй, залезть в неё. А мы накроем его грязным бельём, приготовленным для стирки, а двое моих людей отнесут корзину в прачечную.
РОЗАЛИНА. Не-ет. Ваш друг, я знаю, слишком толст, чтобы поместиться в такой корзине!
МИССИС ФОРД. Что же мне делать?
ФАЛЬСТАФ. А ну-ка покажите мне эту корзину! Помещусь, как-нибудь помещусь… Это неплохо придумано, а уж я как-нибудь втиснусь!
МИССИС ПЕЙДЖ. Как! Сэр Джон Фальстаф? Это вы? А ваше письмо ко мне, благородный рыцарь?
ФАЛЬСТАФ. Я люблю тебя. Только выручай! (Лезет в корзину.) Ну, вот я и поместился. Клянусь, никогда больше…
МИССИС ПЕЙДЖ. Джон, Роберт!
Слуги поднимают корзину, и вдруг входит компания гостей.
Среди них Пистоль и Ним в других масках.
ФОРД. Пожалуйте, пожалуйте, господа! Если окажется, что подозрения мои напрасны и тут никого нет, смейтесь, издевайтесь надо мной сколько хотите! Я этого стою… Так, что это такое?
ПЕЙДЖ. В чём дело? Куда вы несёте корзину?
СЛУГИ. К прачкам, сэр – куда же ещё!
МИССИС ПЕЙДЖ. Не всё ли вам равно, куда несут корзину?
ПЕЙДЖ. М-да! Только не хватало, чтоб на карнавале мы стали заниматься стиркой грязного белья.
ФОРД. Да-да, стиркой! Именно стиркой! И я должен смыть пятно со своего доброго имени!
Слуги уносят корзину.
Да разве его смоешь…Джентльмены, мне сегодня приснился сон. Я вам его расскажу. Но сначала… сначала ступайте направо, налево, ищите, шарьте, обыскивайте, заглядывайте здесь во все углы! Пусть лисица забилась в нору, мы её оттуда выкурим! Надо только перекрыть выход, ведь второго здесь нет?
ПЕЙДЖ. Нет. Не предусмотрен.
ФОРД. И очень предусмотрительно непредусмотрен! Начнём охоту?
ПЕЙДЖ. Успокойтесь, милейший мистер Форд. Стоит ли так выходить из себя?
ФОРД. Вы правы, мистер Пейдж. Но я обещал вам развлечение? Карнавальное! А?
Компания удаляется.
МИССИС ПЕЙДЖ. Вот это славно! Нечаянно мы с вами разыграли двойную шутку.
МИССИС ФОРД. Я сама не знаю, что мне было бы приятнее: проучить мужа за ревность или наказать этого Фальстафа за распутство.
РОЗАЛИНА. А как он, наверное, перепугался, ваш толстый друг, когда услышал вопрос: «Что в корзине?»
МИССИС ФОРД. Пожалуй, после такого перепуга…
РОЗАЛИНА. Ему в самом деле полезно будет выкупаться.
МИССИС ПЕЙДЖ. Он стоит петли, этот жирный бездельник!
РОЗАЛИНА. Всех господ такого рода следовало бы выкупать в грязной луже.
МИССИС ПЕЙДЖ. А потом повесить!
МИССИС ФОРД. Ну, вешать-то зачем?
Компания возвращается.
ФОРД. Чтоб чёрт его подрал, какой обманщик!
Ведь он…
ПЕЙДЖ. Дружище! Мы поговорим,
Когда ты будешь несколько спокойней.
ФОРД. Я весь горю, мне трудно говорить!
Когда заходит речь о рогоносцах,
Я не желаю слушать никого!
ПЕЙДЖ. В чём дело? Эй, а ну-ка успокойся!
Откуда это женское упрямство?
Кто укусил тебя? Что? Ты оглох?
ФОРД. Я уже кончил. Говорите, дядя.
ПЕЙДЖ. Да нет, мы подождём.
ФОРД. Я всё сказал.
ПЕЙДЖ. Тогда вот что… Ох, мистер Форд, мистер Форд! И как вам не стыдно!
НИМ. Ну, вот как вам не стыдно?
ПИСТОЛЬ. Какой злой лукавый дух, какой дьявол подсказал вам эти подозрения?
МИССИС ФОРД. Нечего сказать, мистер Форд, хорошо вы обходитесь со своей женой!
ФОРД. По заслугам.
РОЗАЛИНА. Если со всеми обходиться по заслугам, то кто избежит порки?
ПЕЙДЖ. Нет, ревность, господа – это… Ну-ка все вместе: «Тяжкая ноша!» Три-четыре…
ВСЕ. Тяжкая ноша!
ПЕЙДЖ. Во-от! Мы с женой не согласились бы носить её в душе за все богатства какого-нибудь там средневекововогогово замка. Ох, еле выговорил такую цитату! Правда, миссис Пейдж?
МИССИС ПЕЙДЖ. Вы сами себя жестоко наказали, мистер Форд.
ФОРД. Что поделаешь, миссис Пейдж! От своей вины страдаю больше всего я сам.
НИМ. Вы страдаете от грешной совести.
ПИСТОЛЬ. Ваша жена – честная женщина, лучшая из пяти тысяч!
НИМ. И даже из пяти тысяч пятисот женщин.
ПЕЙДЖ. И всех этих 5500 женщин я… я приглашаю на ужин! За стол, господа!
ФОРД. Прошу у вас у всех прощения. Я объясню вам как-нибудь, почему я всё это затеял. Миссис Пейдж и ты, жена, простите меня. От всего сердца прошу у вас прощения.
ВСЯ КОМПАНИЯ. «Гулять, пировать всю ночь напролёт,
Хвалить небеса за удачливый год.
Всюду мясо в котлах, спрос на девок растёт,
Пляшет, поёт счастливый народ».
Все уходят, последними Миссис Форд и Розалина.
МИССИС ФОРД. Синьора Роза, у меня к вам дело:
Вы знаете, что я вдруг захотела… (Шепчет на ухо, потом громко.)
Когда мы предаёмся делу иль забаве, -
Мы сами господа своей судьбе.
И, провинившись пред собой, мы вправе
Свою вину прощать самим себе.
Вот! Нынче я себя всецело
Страстям простым и грубым предаю!
РОЗАЛИНА. Ваш дух лукаво соблазняет тело!
МИССИС ФОРД. Пусть плоть победу празднует свою!
Действие 2
ЭП. 14
«Буфетная». Темнота. Пистоль и Ним.
ПИСТОЛЬ. Где носят черти этого Ромео?
А может быть уже он дома?
НИМ. Нет.
Я там справлялся.
ПИСТОЛЬ. Эта Розалина
Своей пустой бессовестной игрой
Беднягу доведёт до полоумья.
Натыкаются на Бардольфа.
НИМ. Где он?
БАРДОЛЬФ. Где наш Фальстаф? А я не знаю.
ПИСТОЛЬ. Как в воду канул!
ФАЛЬСТАФ (из-за занавески.) Бардольф, помоги!
Бардольф отдёргивает занавеску,
за ней Фальстаф пытается снять с себя мокрую одежду.
ФАЛЬСТАФ. Неужели я дожил до этих лет только для того, чтобы меня погрузили в корзину, как отбросы из мясной лавки, и вывалили в реку? Эти мошенники безо всякой жалости бросили меня в реку, точно одного из пятнадцати слепых щенят, которых принесла сука. Вы подумайте только: за один день я почти испытал три вида смерти.
Во-первых, я чуть не умер от страха, когда думал, что меня найдёт этот гнусный ревнивец, этот рогатый баран с колокольчиком. Во-вторых, я чуть не сломался пополам, когда меня согнули в кольцо, как сгибают лезвие испанской шпаги, - рукоятью к острию, головой к пяткам… И, наконец, я едва не задохнулся от испарений грязного белья. Просто удивительно, что я не умер от удушья и не растаял от жары, как масло. И вот в ту минуту, когда я парился в собственном соку, будто голландская говядина, меня бросили в реку и остудили сразу, со свистом, как раскалённую подкову. Вы только представьте себе это!...
Во время этого монолога все отжимают его одежду над тазом.
ПИСТОЛЬ. О, сэр Джон, к чему твой стон?
НИМ. Кем услышан будет он?
ФАЛЬСТАФ. Ну, хорошо же! Если я позволю ещё раз сыграть над собой такую шутку, пусть выбьют из моей головы мозги, поджарят на масле и скормят собакам под Новый год!...
ПИСТОЛЬ и НИМ (между собой.) Ну, наконец-то. Не напрасны были наши ухищрения. Сработало! Так далеко в нас мастерство зашло,
Что в добродетель превратилось зло! Надо это отметить.
Выходят от Фальстафа, задёргивают занавеску, наливают себе.
Входит Юлиан.
ЮЛИАН. А вот, пожалуйста, прапорщик Пистоль. Заряжается стаканом.
А с ним – капрал Ним.
ПИСТОЛЬ (Юлиану.) А тебя зарядить?
ЮЛИАН. Не желаю я заряжаться ни вином, ни вашими пистолетными шутками. Я столько пью, сколько полезно для моего здоровья, и ни капельки больше.
ПИСТОЛЬ. Ваше здоровье!
НИМ. Если вам чего-нибудь хочется, а вы не требуете – пеняйте на себя. «Вина бибунт хоминес, анималиа цетера фонтес»! Только люди пьют вино, остальные животные – ключевую воду.
ЮЛИАН. А где ваш отец и командир?
ПИСТОЛЬ. У себя, сэр, где же ещё ему быть!
Бардольф несёт из-за занавески таз.
ЮЛИАН. А это что такое?
НИМ (нашёлся.) Моча. Моча нашего шефа. (Пистолю.) Доктор, что вы скажете про его мочу?
ПИСТОЛЬ (исследует.) Что ж, моча сама по себе хорошая, здоровая моча, но что до её владельца, то ему невдомёк, сколько в нём сидит разных болезней. (Говорит «по-латыни» что-нибудь вроде «триперус шизофреникус».)
ЮЛИАН. Вы тоже по-латыни говорите?
Предпочитаю вас не понимать. (Направляется к Фальстафу.)
ПИСТОЛЬ. Английский знаю я не хуже вас.
Я при дворе английском был воспитан,
Где в юности для арфы сочинил
Большое множество английских песен. (Берёт гитару, поёт что-нибудь отвлекающее, например:)
« Жил мальчик по имени Том.
Друзей он имел, и при том
Из них большинство
Имели его.
Сначала. А он их – потом.»
«Жила-была девочка Салли.
В сторонке стояла в танцзале.
Но если, бывало,
Пивком угощала,
То парни плясали и с Салли.»
«Жил мальчик по имени Поль.
Каков он? Портрет бы? Изволь:
Сквозь зубы и «Прима»
Дымится, и при мо-
чеиспускании боль.»
ЮЛИАН. Сам сочинил? (Ниму.) А ты вот так не сможешь.
НИМ. Чему я необыкновенно рад.
Мне было б легче кошкою мяукать,
Чем промышлять рифмованным враньём.
Когда со звоном падает подсвечник
Или скрипит без смазки колесо,
То у меня от них, по крайней мере,
Не ноют зубы.
ПИСТОЛЬ. Для него стихи
Как поступь старой лошади разбитой.
ЮЛИАН. Но старый конь не портит борозды.
Хотя, смотря какой. Вот ваш хозяин…
НИМ. А что – хозяин? Чем он вам не угодил?
ПИСТОЛЬ. По отношенью к Фальстафу, сэр,
Я чувствую, что вы несправедливы.
Он не такой, как мы. Он дилетант.
Он изучает круг своих гуляк,
Как учат языки чужих народов,
При этом натыкаясь в словаре
Средь лучших слов на самые дурные.
НИМ. Он должен знать их, чтобы избегать.
ПИСТОЛЬ. Когда пройдёт он полный курс науки,
Забросит он нас всех, как забулдыг.
НИМ. Но этот ранний опыт пригодится
Ему потом для знания людей.
ПИСТОЛЬ. Причём весь вред пойдёт ему на пользу!
НИМ. Мой шеф, сэр Джон Фальстаф, должен вам сказать, молодец мужчина и вообще, клянусь небом, боевой малый.
ЮЛИАН. Не сомневаюсь. А позвольте спросить, как здоровье его достопочтенной супруги?
НИМ. Извините, он не женат.
ЮЛИАН. И правильно! «Веселей, веселей! Жена – ерунда!
Коротка ль, высока – баба - дрянь всегда…
Занавеска откидывается, появляется Фальстаф.
ФАЛЬСТАФ …Пир горой, когда с бородой борода.
Да здравствует праздник весёлый!»
БАРДОЛЬФ. А вот и сэр Джон, вы видите?
ПИСТОЛЬ. Сэр, вы готовы? Нас всех ждёт банкет!
ФАЛЬСТАФ. Дети мои, богатыри мои, так почему же вы ещё здесь? А ну-ка вперёд!
Освободите там для меня место за столом. Шагом марш! Гуляй, мои золотые!
Пистоль и Ним, козырнув, уходят.
ЭП.15
ЮЛИАН. Ну, что слышно, худышка Джек, как дела, скелетик? Скажи, Джек, сколько лет ты не видел своих коленей?
ФАЛЬСТАФ. Своих коленей? В твоём возрасте я был в талии тоньше орлиного когтя и свободно пролезал в мужской перстень с большого пальца. Меня изменили огорчения. Частые вздохи пучат человека, как кислое тесто. Ты спрашиваешь, что нового? Плохие, брат, новости. (Уходит к себе.) Эй, Бардольф!
БАРДОЛЬФ. К вашим услугам, сэр!
ФАЛЬСТАФ. Принеси мне кварту хереса. И поджаренного хлеба… (Задёрнул занавеску, из-за неё слышно, как он говорит Бардольфу:) К счастью, река в том месте мелка, и берега пологи. А то бы я непременно потонул… Противная смерть: от воды человек разбухает, а чем бы я стал, если бы разбух!
ЮЛИАН Тебя бы раздуло горой!
ФАЛЬСТАФ (выглянул из-за занавески.). Смотри-ка, я не только каламбурю всё время сам, но даю ещё пищу чужим шуткам. Эй, карапуз, гляжу я на нас с тобой, когда ты таскаешься за мной вот этаким манером, и знаешь, похоже, точно я опоросившаяся свинья, которая съела своих поросят, кроме одного, и вот он всё шляется за ней сзади.
ЭП.16
Входит Розалина.
РОЗАЛИНА. Что поделывает их молодящаяся старость, сэр?
ЮЛИАН. Пребывает в телесном здравии, миледи.
ФАЛЬСТАФ (услышал её, себе.) Уже ли нет на свете новизны,
А есть лишь повторение былого?
И понапрасну мы страдать должны,
Давно рождённое рождая снова?
БАРДОЛЬФ. Сэр, к вам снова та же особа.
ФАЛЬСТАФ. Погоди, сначала нужно подмешать немного хереса к речной воде. В брюхе у меня такой холод, будто я наглотался снежных комьев вместо пилюль, чтобы охладить свои чресла.
Пока Фальстаф приводит себя в порядок,
Юлиан преподносит цветы Розалине.
ЮЛИАН. У белой розы – цвет твоей щеки,
У красной розы – твой огонь румяный,
У третьей розы, белой точно снег
И красной, как заря, - твоё дыханье…
Но заглушает сорная трава
Всех этих сладких роз благоуханье.
Твой нежный сад запущен потому,
Что он доступен всем! (Розалина со смехом отходит.)
Мой - никому!
ФАЛЬСТАФ. Теперь зови её.
БАРДОЛЬФ. (Передаёт Фальстафу кубки.) Входи, женщина.
РОЗАЛИНА (входит к Фальстафу.) Кубок с вином блещет огнём.
Выпей за ту, что в сердце твоём!
ФАЛЬСТАФ. До дна я выпью кубок мой,
Будь он хоть в милю глубиной. (Выпивает кубок.)
Убила раз меня? Убей же вновь!
Ведь злое сердце взор твой научило
С презреньем оттолкнуть мою любовь
И сердце бедное моё убило.
РОЗАЛИНА. С вашего позволения… Прошу извинить меня…
Ещё раз здравствуйте, сэр Джон.
ФАЛЬСТАФ (Выпивает второй кубок, Бардольфу.) Возьми эти сосуды
да вскипяти мне ещё хереса, как полагается.
Бардольф уходит.
Ну, что скажете?
РОЗАЛИНА. Сэр, я пришла к вашей милости от миссис Форд…
ФАЛЬСТАФ. От миссис Форд? О-о… Опять купаться? Что ж, прекрасно! В брюхе у меня есть ещё место для холодной воды!
РОЗАЛИНА. Ах, в самом деле! Бедняжка! Бедняжка миссис Форд! Она тут совершенно ни при чём. Если бы вы знали, как она сердилась на своих слуг. Они всё перепутали!
ФАЛЬСТАФ. Сам я запутался, доверившись вздорной женщине!
РОЗАЛИНА. А ведь она сейчас вся в слезах. У вас бы сердце изныло, если б вы это видели… Она плачет, а её муж отправился с друзьями на ужин. В общем, она снова просит прийти к ней через пятнадцать минут. Уж она вознаградит вас, будьте в этом уверены!
ФАЛЬСТАФ. Когда я уходил, - кто женщину поймёт! –
Она кивнула мне и улыбнулась мило.
Обрадовал её печальный мой уход,
Иль то, что я ещё вернусь, её смешило?
РОЗАЛИНА. Я должна передать ей ваш ответ.
ФАЛЬСТАФ. Мой ответ? Я к ней наведаюсь… Так и передай. Но сначала пусть она подумает, что такое человек, какое это хрупкое создание… Только тогда она оценит мою храбрость и постоянство.
РОЗАЛИНА. Так и передам ей, сэр.
ФАЛЬСТАФ. Не забудь же!... Стало быть, через пятнадцать минут?
РОЗАЛИНА. Уже через четырнадцать!
ФАЛЬСТАФ. Хорошо, ступай. Я не заставлю себя ждать.
РОЗАЛИНА. Желаю вам доброго здоровья, сэр. (Уходит.)
ФАЛЬСТАФ (вслед.) Она хитрей змеи, хотя скромней голубки,
Чиста как херувим, как сатана лукава,
Податлива как воск, но как железо ржава,
Прозрачна как стекло, но чувства так же хрупки.
Бела как лилия, как лилия нежна,
Во всём пленительна… И фальши вся полна!
Юлиан эту сцену видел и слышал.
ЮЛИАН (себе.) Особенной любви достоин тот,
Кто недостойной душу отдаёт.
ЭП.17
Входит Форд, переодетый.
ФОРД. Сэр Джон, тук-тук-тук!
ФАЛЬСТАФ. А, это мистер Брук. Вы, конечно, пришли узнать, как обстоят у меня дела с миссис Форд?
ФОРД. Не скрою, сэр Джон, за этим я и пришёл.
ФАЛЬСТАФ. Мистер Брук, не буду лгать вам. Я был у неё в условленный час.
ФОРД. И дело кончилось удачей?
ФАЛЬСТАФ. Великой неудачей, мистер Брук!
ФОРД. Как же так? Вы потеряли её расположение, что ли?
ФАЛЬСТАФ. Нет, дорогой мистер Брук, на этот счёт всё обстоит благополучно. (Бардольфу) Эй, слуга, подай нам с мистером Бруком свой фирменный напиток! (Форду) Наш с вами план начал осуществляться. Но, едва только мы успели с ней обняться, поцеловаться, объясниться друг другу в любви, - вы понимаете? - словом, разыграть пролог к вашей любовной комедии, как вдруг врывается её муж, этот пронырливый рогач! А с ним – буйная шайка его приятелей, которых он привёл для того, чтобы обыскать всё кругом и найти любовника своей жены!
ФОРД. Как? И вы были там в это время?
ФАЛЬСТАФ. Вот именно.
ФОРД. Как же это он вас не нашёл?
ФАЛЬСТАФ. Да так вот как-то. Мне просто повезло. Судьба послала нам миссис Пейдж, которая предупредила нас о том, что скоро явится мистер Форд со всей своей шумной компанией. Эта хитрая миссис Пейдж и обезумевшая миссис Форд второпях запихали меня в корзину с бельём.
ФОРД. В корзину с бельём!
ФАЛЬСТАФ. Угу. Они обложили меня грязными рубашками и юбками, носками, чулками, засаленными салфетками… Знаете, мистер Брук, никогда ещё ноздрей благородного джентльмена не оскорбляло такое ужасное сочетание невыносимых запахов!
ФОРД. И долго вы пробыли в корзине?
ФАЛЬСТАФ. Мистер Брук, я расскажу вам всё по порядку, и вы поймёте, сколько страданий я перенёс с одной только целью – заставить эту женщину согрешить ради вашего блага.
На протяжении этой сцены Бардольф при помощи насоса наполняет две кружки, ставит их рядом и между ними кладёт насос. Подаёт.
ФАЛЬСТАФ. Что это?
БАРДОЛЬФ. Бона вениа вестра, кон ово!
ФАЛЬСТАФ. Чего?
БАРДОЛЬФ. Пожалуйста, с вашего позволения, с яйцами, сэр!
ФАЛЬСТАФ. (Осмотрев «сооружение») А ну-ка убери! Не желаем мы с мистером Бруком куриных зародышей в моём питье!
ФОРД. Право же, мне очень жаль, сэр, что из-за меня вы испытали столько мучений…
Значит, теперь мне придётся отказаться от своих надежд. Вы уже не будете больше ухаживать за женой Форда…
ФАЛЬСТАФ. Нет, мистер Брук. Пусть швырнут меня в самое жерло огнедышащего вулкана, как швырнули в реку, но я не оставлю в покое эту особу!
«Малейшему давленью уступает
Застывший воск, когда огнём нагрет.
Отвага никаких преград не знает,
Особенно в любви границ ей нет.
И страсть не отступает боязливо.
Чем цель трудней, тем яростней порывы!»
Кстати, её муж отправился предаваться чревоугодию, и она дала мне об этом знать. Я должен быть у неё через 14 минут.
ФОРД. 14 минут уже прошло, сэр!
ФАЛЬСТАФ. Неужели? Ну, значит пора мне. Она будет вашей, дружище Брук, вы ещё наставите рога этому проклятому Форду! (Уходит.)
ФОРД. А?... Что?... Почудилось мне всё это? Или это сон? Мистер Форд, проснитесь! Проснитесь, мистер Форд! В вашем праздничном кафтане – прореха. А проще говоря, у вас ширинка не застёгнута. Теперь вы понимаете, что такое быть женатым? Теперь вы понимаете, что такое корзина с грязным бельём? Хорошо же! Я выставлю всем на показ своё бесчестье. Я поймаю этого развратника с поличным. Он же здесь, в доме. На этот раз ему не удастся скрыться. Нет такого места, где бы я его не нашёл. Не заберётся же он, чёрт возьми, в кошелёк или в перечницу! Пусть мне и не удастся избежать того, чем я, может быть, стал, пусть я стану тем, чем не хочу быть, - я и тогда не смирюсь перед судьбой! О благодетельная сила зла!
Всё лучшее от горя хорошеет.
И та любовь, что сожжена дотла,
Ещё пышней цветёт и зеленеет!
Но если это рога выросли у меня на голове, я напомню вам старинную пословицу: не дразните рогатого зверя – он может взбеситься!
ЭП.18
«Диванная». Миссис Форд и Фальстаф.
МИССИС ФОРД. Сэр, извините, вы не сэр Джон Фальстаф?
ФАЛЬСТАФ. Кто бы я ни был, я, во всяком случае, не хуже его.
МИССИС ФОРД. Вы - сэр Джон.
ФАЛЬСТАФ. Мне трудно отрицать это при моей толщине. Мой живот с головой выдаёт меня. Не будь у меня этой части тела, я мог бы скрыться под любым вымышленным именем. Но моё брюхо пользуется слишком громкой известностью.
МИССИС ФОРД. Губами влажными коснись моих.
Мои не так милы, но всё же алы.
Пусть пламя поцелуев вспыхнет в них.
Зачем же никнет голова устало?
ФАЛЬСТАФ. Миссис Форд…
МИССИС ФОРД. Взгляни в глаза – в них блеск красы твоей,
И губы, как глаза с губами слей!
ФАЛЬСТАФ. Миссис Форд, лучшая награда за мои страдания - ваша печаль.
МИССИС ФОРД. Стыдишься целовать? Сомкни ресницы,
И вместо дня настанет в мире ночь.
Для двух в любви чудесное таится,
Мы здесь одни, отбрось же робость прочь.
ФАЛЬСТАФ. Я привык расплачиваться за всё до последнего гроша, я заплачу вам… не только любовью, но и всем, что в таких случаях полагается…
МИССИС ФОРД. Никто здесь – ни нарочно, ни случайно –
Не разгласит по свету нашей тайны!
ФАЛЬСТАФ. Однако вы уверены, что ваш муж не явится сюда?
МИССИС ФОРД. Муж? Он сейчас объедается… груш! Ха-ха…
О, простите, как это пошло…
Как я упала! Мне теперь не встать!
Но я согласна вечно так лежать!
МИССИС ПЕЙДЖ (За сценой.) Миссис Форд, вы здесь?
МИССИС ФОРД. Спрячьтесь сюда, сэр Джон.
Фальстаф прячется за ширму.
МИССИС ПЕЙДЖ (Входит). Дорогая моя, вы одна или здесь есть посторонние?
МИССИС ФОРД. Одна, одна…
МИССИС ПЕЙДЖ. В самом деле?
МИССИС ФОРД. Ручаюсь вам! Да говорите громче!
МИССИС ПЕЙДЖ. Ну, счастливы вы, что у вас нет посторонних!
МИССИС ФОРД. Почему?
МИССИС ПЕЙДЖ. А потому, что ваш муженёк опять впал в бешенство. Он спорит с моим мужем до хрипоты, клянёт всё женатое и замужнее человечество, угрожает местью всем дочерям Евы без разбора, бьёт себя кулаками по голове и вопит: «Пробиваются, растут!» Самый буйный сумасшедший по сравнению с ним – тихий, ласковый благовоспитанный ребёнок.
МИССИС ФОРД. До такой ярости он дошёл?...
МИССИС ПЕЙДЖ. Ага. Видите, как хорошо, что с вами здесь нет сейчас этого толстого рыцаря.
МИССИС ФОРД. А разве и о нём говорит Форд?
МИССИС ПЕЙДЖ. Да он только о нём и говорит! Уверяет всех, будто час назад сэра Джона Фальстафа вынесли отсюда, от вас в корзине с грязным бельём. Интересно, откуда он это узнал? Да-а, он клянётся, что сэр Джон и сейчас здесь. С вами! Поднял всех из-за стола, ужин весь – насмарку! Тащит сюда всю компанию снова проверить свои подозрения.
МИССИС ФОРД. А что, они уже идут? Сюда идут? Они близко?
МИССИС ПЕЙДЖ. В двух шагах. Сейчас будут здесь.
МИССИС ФОРД. О, я погибла! Фальстаф здесь!
МИССИС ПЕЙДЖ. Ну-у, и что вы за женщина такая!
МИССИС ФОРД. Да уж вот такая!
МИССИС ПЕЙДЖ. А Фальстаф – где он? - он может уже считать себя покойником.…
МИССИС ФОРД. Куда же мне его девать, куда спрятать? Может быть, опять – в корзину? Лучше уж позор, чем убийство!..
ФАЛЬСТАФ (выскочил.) Нет уж, в корзину я ни за что больше не полезу! Разве мы не успеем уйти отсюда, прежде чем он войдёт?
МИССИС ПЕЙДЖ. Поздно!!! (Выглянула.) Поздно, поздно.…У дверей стоят трое братьев Форда с пистолетами в руках – следят, чтобы никто отсюда не вышел.
ФАЛЬСТАФ. Что же мне делать?
МИССИС ФОРД. Какие братья? У него нет братьев…
ФАЛЬСТАФ. Я залезу в каминную трубу!
МИССИС ПЕЙДЖ. Рискуете! Мужчины, возвращаясь с охоты, стреляют в камин, чтобы разрядить ружья.
МИССИС ФОРД. Полезайте в печь!
ФАЛЬСТАФ. А где печь?
МИССИС ПЕЙДЖ. Да он вас везде найдёт! Нет, здесь вам не спрятаться!
ФАЛЬСТАФ. Ну, будь что будет, - я выйду через дверь!
МИССИС ПЕЙДЖ. Если вас узнают, вас убьют. Вам нужно переодеться.
МИССИС ФОРД. Во что бы нам его переодеть? Ох, беда! Прямо ума не приложу! Наши женские платья для него малы и тесны. А то мы могли бы надеть на него шляпу, шаль, накинуть на голову платок и тихонько выпроводить его.
МИССИС ПЕЙДЖ. Та-ак, где-то тут за ширмой валялось платье тётки моей служанки, толстой старухи из Бредфорда. Пожалуй, оно будет ему как раз впору. Она такая же толстая, как и он. Да вот и её войлочная шляпа с бахромой и шаль. Идите скорей сюда, за ширму, сэр Джон.
МИССИС ФОРД. Идите, идите, милый сэр Джон. Мы с миссис Пейдж сейчас отыщем какой-нибудь платок вам на голову. Ну, иди, иди!
ФАЛЬСТАФ. «Иди!» И я иду! Иду, как в тяжком сне.
Но где ж конец пути, и где награда мне?
МИССИС ПЕЙДЖ. Живей, живей! Надевайте пока платье.
Фальстаф уходит за ширму.
МИССИС ФОРД. А это правда, что мой муж идёт сюда?
МИССИС ПЕЙДЖ. Сущая правда! Идёт и что-то кричит по поводу корзины.
МИССИС ФОРД. И откуда он узнал про неё?
МИССИС ПЕЙДЖ. А мы сейчас это выясним.
МИССИС ФОРД. Но он сейчас будет здесь!
МИССИС ПЕЙДЖ. Сейчас, сейчас… Ступайте к нему.
МИССИС ФОРД. К кому?
МИССИС ПЕЙДЖ. К «старушке из Бредфорда». Я сейчас принесу для «неё»
платок. (Уходит)
МИССИС ФОРД. (идёт к Фальстафу) Бабушка… Бабушка…(Возня за ширмой.)
ЭП.19
Миссис Пейдж возвращается со слугами, те несут корзину.
МИССИС ПЕЙДЖ. Стоять! Ждать! Сейчас войдёт сюда мистер Форд. Вы идёте ему навстречу. Если он вам прикажет опустить корзину на пол, повинуйтесь. (Уходит за ширму.)
ДЖОН. Ну, ну, держи ровней корзину.
РОБЕРТ. Похоже, на этот раз она не набита доверху этим рыцарем!
ДЖОН. Надеюсь, что нет. Я бы скорей согласился таскать свинцовые ядра!
Входят Форд, Пейдж и остальная компания.
ФОРД. Вы меня считаете дураком, мистер Пейдж. Но если то, что я говорю, окажется правдой, вам придётся изменить своё мнение. (Видит, что слуги несут корзину.) Мерзавцы, поставьте корзину на пол! Знаю, кто у вас в корзине! Знаю. Сводники! Негодяи! Вас тут целая шайка, банда, волчья стая – вы все в сговоре против меня. Но сейчас самому дьяволу станет жарко!... А где же моя жёнушка? Эй, где ты тут? Иди-ка сюда! Давай вместе посмотрим, что за бельё здесь посылают в стирку!
ПЕЙДЖ. Ну, это уж ни на что не похоже, мистер Форд! Вас больше нельзя оставлять на свободе. Придётся надеть на вас смирительную рубашку.
ПИСТОЛЬ. Это сумасшествие! Он взбесился от жары.
НИМ. Честное слово, мистер Форд, это не хорошо, честное слово, не хорошо!
ФОРД. Да уж что хорошего, джентльмены!
Выходит миссис Форд.
Пожалуйте сюда, миссис Форд. Вот она – честная женщина, скромная жена, добродетельное создание, которое замучил её муж, ревнивый дурак. Ведь я подозреваю вас напрасно, сударыня, не так ли?
МИССИС ФОРД. Свидетель Бог, ты подозреваешь меня напрасно.
ФОРД. Золотые слова, бесстыдница, - жаль только, что в них нет ни капли правды. А ну, вылезай из корзины, негодяй! (Роется в белье.)
ПЕЙДЖ. Это ни на что не похоже!
МИССИС ФОРД. И тебе не стыдно? Оставь это чужое грязное бельё!
ФОРД. Теперь уж я тебя поймаю! А ну-ка вываливайте всё из корзины!
МИССИС ФОРД. Да зачем тебе, зачем?
ФОРД. Мистер Пейдж, я могу вам поклясться, что вчера в этой самой корзине вынесли кой-кого из вашего дома. Почему бы этому молодчику и сегодня не сидеть в той же самой корзине?
ПЕЙДЖ. Он что, дурак что ли?
ФОРД. Не знаю! Но я уверен, что он где-то здесь. Сведения у меня вполне точные. Если я и ревную, то не без причины. Вываливайте бельё!
ДЖОН. Ну что же, если ты вы найдёте в корзине кого-нибудь живого, можете прищёлкнуть его ногтем.
РОБЕРТ. Во всяком случае, человека в этой корзине нет.
МИССИС ФОРД. Уверяю вас, мистер Форд, это недостойно вас!
ПИСТОЛЬ. Лучше молиться, мистер Форд, чем поддаваться причудам воображения.
НИМ. Это ревность!
ФОРД. Да… Здесь его нет…
ПЕЙДЖ. Нигде его нет. Вы сами его выдумали.
ФОРД. Джентльмены, разрешите мне обыскать дом. Ну, в последний раз! Если мы никого не найдём, издевайтесь надо мной, сколько хотите. Пусть я буду притчей во языцех.
Но только исполните мою просьбу: обыщите здесь всё ещё раз!
ПЕЙДЖ. Эх, раз, ещё раз, ещё много…
МИССИС ФОРД. Миссис Пейдж! А, миссис Пейдж! Послушайте! Идите сюда вместе со старухой. Мой муж хочет осмотреть здесь всё вокруг.
ПЕЙДЖ. Со старухой? С какой ещё старухой?
МИССИС ФОРД. А это тётка вашей служанки…
ПЕЙДЖ. Старуха из Бредфорда? Как! Опять она здесь, эта ведьма, сводня, сплетница, побирушка! Я же запретил ей приходить сюда!
ФОРД. Небось, притащилась с тайным поручением? Что, разве не так?
ПЕЙДЖ. Да кто их знает, этих гадалок, чем они промышляют под видом всякой ворожбы, наговоров и заговоров!... А ну-ка иди сюда, ты, чёртова ведьма!
ФОРД. Иди, иди сюда старая шептунья, ядовитая жаба,!
МИССИС ФОРД. Прошу тебя, мой милый, дорогой муженёк, ты-то хоть не тронь её! Джентльмены, не позволяйте им бить старуху!
Выходят миссис Пейдж и Фальстаф, переодетый старухой.
МИССИС ПЕЙДЖ. Идём, идём, бабушка, дай мне руку.
ПЕЙДЖ. Вот я ей покажу чёртову бабушку! (Бьёт Фальстафа палкой.) Убирайся отсюда, старая крыса, потаскуха, дармоедка, проныра! Я тебе поворожу, я тебе погадаю! Вон отсюда! (Гонится за Фальстафом с палкой.)
Фальстаф убегает.
МИССИС ФОРД. И вам не стыдно! Вот, чуть не убили бедную старушку.
МИССИС ПЕЙДЖ. От него всего можно ждать. Стыдитесь, сударь, вам это не делает чести.
ПЕЙДЖ. Ко всем чертям её!
РОЗАЛИНА. Грех осуждать, но я боюсь, что эта старая женщина и в самом деле ведьма. (Дамам.) Не люблю я, когда у женщин растёт борода! А у неё я заметила под шалью настоящую бороду.
ФОРД. Ну так что, джентльмены! Пойдёмте, умоляю вас, пойдёмте! Вы будете свидетелями того, что у моей ревности есть причина.
ПЕЙДЖ. Ну, так и быть, покоримся ещё раз его причуде.
Уходят.
МИССИС ПЕЙДЖ. Здорово же он его поколотил!
МИССИС ФОРД. Да, от такой дубинки не поздоровится.
РОЗАЛИНА. Знаете, надо отнести эту дубинку в церковь. Пусть её освятят и повесят над алтарём. Она послужила добродетели!
МИССИС ПЕЙДЖ. А я вот что думаю, - не изменяя женской скромности и сохраняя чистую совесть, не проучить ли нам его ещё разок?
РОЗАЛИНА. По-моему, вы отбили у него охоту волочиться за честными женщинами.
МИССИС ФОРД. Если только его опять не попутает чёрт, он никогда больше не посягнёт на нашу честь.
МИССИС ПЕЙДЖ. А не рассказать ли нам нашим мужьям, как мы расплатились с Фальстафом? Хотя бы только для того, чтобы изгнать привидения, которые поселились в мозгу у вашего мужа, миссис Форд?
РОЗАЛИНА. А если ваши мужья найдут, что этот распутный толстяк недостаточно наказан?
МИССИС ПЕЙДЖ. А тогда мы разыграем с ним ещё одну комедию. Только на этот раз нужно выставить его на посмешище всему свету.
РОЗАЛИНА. Да-да, непременно… Иначе у вашей комедии не будет достойной развязки.
МИССИС ПЕЙДЖ. Ну, тогда скорей за дело! Будем ковать железо, пока горячо!
ЭП.20
«Буфетная» и рядом с ней.
Джон и Роберт пришли к Фальстафу, их встречает Юлиан.
ЮЛИАН. Ну что тебе, простота? А тебе чего, неотёсанный пень? Ну, говорите, выкладывайте, рассуждайте, да покороче, поскорей, поживей – одним духом!
ДЖОН. Дело в том, сэр, что мы пришли потолковать маленько с вашим гостем, сэром Джоном Фальстафом.
ЮЛИАН. Ну, вон там его покои, его обитель, его замок, его спальня и опочивальня. Давай, постучи кулаком. Он отзовётся рёвом людоеда. Страшно? Ну, тогда скромненько
поскребитесь.
ДЖОН. Да нет, к нему тут прошла одна старуха…
РОБЕРТ. Очень толстая старуха, сэр, в пёстрой шали.
ДЖОН. Уж лучше мы здесь постоим, пока она не выйдет.
РОБЕРТ. Она-то нам и нужна, старуха эта.
ЮЛИАН. Что? Толстая старуха? Уж не грабят ли моего толстого рыцаря? Дай-ка, я его позову. Эй ты, старый буян, сэр Джон, отзовись во всю силу своих солдатских лёгких. Где ты там? Это я, твой приятель, твой сотрапезник и собутыльник.
Голос Фальстафа: «Что случилось, парень?»
Тут ребята из охраны поджидают твою толстую старуху. Ну-ка выпроводи её сейчас же, греховодник! У нас приличный дом, а ты тут шашни заводишь. Тьфу!
ФАЛЬСТАФ (входит). Ладно, ладно, парень! Ну, заходила ко мне на минутку старая толстая женщина… Но она уже ушла.
РОБЕРТ. А скажите, сударь, сделайте милость, уж не была ли это старая гадалка из Бредфорда?
ФАЛЬСТАФ. Да, это была она. А на что она вам?
РОБЕРТ. Понимаете, сэр, пацаны видали, как она бежала в эту сторону, и послали нас к ней.
ФАЛЬСТАФ. Это зачем?
ДЖОН. Погадать…(шепчет на ухо.)
ФАЛЬСТАФ. А, насчёт этого! Я уже спрашивал её об этом.
РОБЕРТ. И что она, сэр?
ФАЛЬСТАФ. Она говорит…. (шепчет на ухо.)
ДЖОН. Ишь ты! А всё-таки нам бы самим с ней поговорить, сэр.
РОБЕРТ. У нас есть ещё одно дельце к ней…
ФАЛЬСТАФ. Что такое? Рассказывай, что за дельце.
ДЖОН. Да ничего особенного, пошли.
РОБЕРТ. Да что «пошли»! Надо как-то это выяснить.
ЮЛИАН. Э, э! Что выяснить? А-ну, выкладывай, да поживее!
ДЖОН. Ну, в общем, пацанов достали уже эти маскарады-фестивали!
РОБЕРТ. Да зуб даю! А она всё новые придумывает!
ЮЛИАН. Хозяева полны о вас заботой.
Чтоб вас развлечь, вот выбрали денёк
Для праздника.
РОБЕРТ. Нам и во сне не снилось
Нежданное такое торжество!
ДЖОН. Охрана уже запарилась таскать эти карнавальные шмотки. И за безопасностью сложно следить: секьюрити с ума сходит – вся публика в масках!
РОБЕРТ. А она всё изощряется: то такой бал, то – эдакий!
ФАЛЬСТАФ. Это кто ж такая - она?
РОБЕРТ. Смотри-ка, он не знает.
ДЖОН. Правильно. Он-то тут развлекается, а мы пашем! И знаем - на кого. Ладно, пошли.
ФАЛЬСТАФ. Стоп. Она - это кто?
РОБЕРТ. Да чего там! ( Джону.) Хорош – толкаться! (Фальстафу) Дочка нашего шефа всё в бирюльки играет, не наиграется. Из университета столичного её, видать, попёрли, вернулась она, крылышки попалив, полгода назад. Сначала заперлась у себя, никуда ни ногой, а потом как прорвало: то бал, то маскарад… А я так скажу: замуж, замуж надо! Ей-богу, все изнывают!
ДЖОН. Отсюда и вопрос.
ФАЛЬСТАФ. Какой вопрос, кому?
РОБЕРТ. Как – кому? Бабушке!
ДЖОН. Гадалке. Из Бредфорда. Вопрос от пацанов. Выйдет наша Джульетта когда-нибудь замуж или нет? Как там у неё на роду написано?
ФАЛЬСТАФ. Так и написано.
РОБЕРТ. Да что написано, сэр?
ФАЛЬСТАФ. Что она выйдет замуж или не выйдет. Ступайте, передайте интересующимся.
РОБЕРТ. Так и передать?
ЮЛИАН. Да, сэр дубовый пень: слово в слово.
ДЖОН. Благодарим вас, ваша милость. То-то «обрадуются» пацаны, когда узнают это.
Ещё повремените два годочка,
И замуж никогда не выйдет дочка.
Джон и Роберт уходят.
ЮЛИАН. Ну и хитёр же ты, сэр Джон, ну и хитёр! А гадалка-то в самом деле была у тебя?
ФАЛЬСТАФ. Была, парень, была. И научила меня уму-разуму, как никто ещё не учил за всю мою жизнь! Другие платят за науку, а тут со мной расплатились. (Скрылся.)
ЮЛИАН (один.) Ах, ты мой миленький молочный поросенок с Варфоломеевской ярмарки! Когда ты, наконец, перестанешь драться днём и фехтовать ночью, когда начнёшь чинить своё старое тело?
ФАЛЬСТАФ (выглянул.) Для чего? Для отправки его на тот свет? Об этом, парень, позаботятся «две особы»! Хочешь, расскажу – какие?
ЭП.21
«Холл» или «Кабинет». Пейдж, Форд, Миссис Пейдж, Миссис Форд и Розалина.
МИССИС ФОРД. …И ни одной женщине не приходила в голову такая прекрасная мысль!
ФОРД. А он вам обеим послал эти письма в одно и то же время?
МИССИС ПЕЙДЖ. В одну и ту же минуту!
ФОРД. О, после всех бесчисленных утрат
Я становлюсь богаче во сто крат!
Прости, жена! Отныне всё, что хочешь,
Вольна ты делать. Так тебе я верю!
МИССИС ПЕЙДЖ. Давно бы так!
ПЕЙДЖ. Но надо меру знать
В раскаянье, мой друг, как в подозренье!
МИССИС ПЕЙДЖ. Вернёмся к нашим планам.
ФОРД. Значит так:
Назначат наши жёнушки свиданье
Повесе толстому, чтоб мы могли
Его поймать на месте преступленья?
МИССИС ФОРД. Для этого нет средства остроумней
Того, что жёны предлагают вам.
ПЕЙДЖ. Как? Назначить ему свидание в лесу в полночь? Бросьте, бросьте! Он ни за что не придёт! Его уже бросали в реку, приняв за грязное бельё, его больно били, приняв за бредфордскую ведьму. Я полагаю, он так напуган, что ни в коем случае не явится на свидание.
ФОРД. Так думаю и я.
МИССИС ФОРД. Подумайте-ка лучше вы о том,
Что делать с ним, когда придёт он в полночь.
А как его вернее заманить –
Вы предоставьте думать вашим жёнам!
МИССИС ПЕЙДЖ. Я вам напомню сказку прежних дней.
Охотник Герн, который был лесничим,
И после смерти навещает лес.
Зимою в полночь тихую он бродит
Вокруг большого дуба на опушке.
Огромнейшие острые рога
На лысой голове его ветвятся.
Он насылает порчу на стада,
В кровь превращает молоко коровье,
Деревья губит и крадёт овец.
Его грехи на нём бряцают цепью.
И страшно слышать в полночь этот звон…
ПЕЙДЖ. С младенчества мы сказку эту знаем.
ФОРД. Да, это так.
ПЕЙДЖ. Немало среди нас
Таких глупцов, что ночью к дубу Герна
Ни за какие деньги не пойдут.
Но что ж из этого?
МИССИС ПЕЙДЖ. Сейчас скажу.
Фальстафа обе мы попросим нарядиться
Лесничим Герном и явиться в лес.
ПЕЙДЖ. Зачем же – обе?
МИССИС ПЕЙДЖ. Так – верней.
МИССИС ФОРД. И интересней.
ПЕЙДЖ. Допустим, он придёт, одетый Герном…
РОЗАЛИНА. Но что мы дальше делать будем с ним?
ДАМЫ (Вместе.) Успели мы подумать и об этом! (Отдают Розалине письмо.)
ЭП.22
«Буфетная» и рядом. Фальстаф и Юлиан.
ФАЛЬСТАФ. Диковинней не слышал в жизни сказки?
ЮЛИАН. Диковинней не видел хвастуна!
Что получается? Ну, кто-нибудь, допустим,
Известен как толстяк и сумасброд…
Как много в жизни может он напортить
Себе, такою славой злоупотребив!
Всему пределы есть!
ФАЛЬСТАФ. Но нет – для страсти!
Так диво ли, что мы – у ней во власти?
ЮЛИАН. Ты оживлял мои часы веселья.
Мне жаль тебя, хвастун и пустомеля.
ФАЛЬСТАФ. С меня и собственной тоски довольно,
А ты участьем делаешь мне больно.
Во мне ты видишь блеск того огня,
Который гаснет в пепле прошлых дней.
И что любовью было для меня,
Могилою становится моей.
ЮЛИАН. Что есть любовь? Безумье от угара!
Игра с огнём, ведущая к пожару!
ФАЛЬСТАФ. Пустая тягость! Тяжкая забава!
Бессонный сон, как будто и не сон!
Такой любовью дух мой поражён.
ЮЛИАН (себе.) Любовь – болезнь, и чтобы сладить с ней,
В сто раз должна быть женщина умней.
Входит Розалина.
РОЗАЛИНА. Могу я видеть нашего почётного гостя?
ЮЛИАН. Он на ужине, миледи.
РОЗАЛИНА. А где ужинает старый боров? По обыкновению, в старом хлеве?
ФАЛЬСТАФ (Юлиану.) Уйдём скорее, я не хочу с ней встречаться.
РОЗАЛИНА. Кто это там уходит? Это не сэр Джон Фальстаф?
ФАЛЬСТАФ. Друг, скажи ей, что я оглох от её пения под фонограмму.
ЮЛИАН. Говорите громче, сэр Джон глуховат.
РОЗАЛИНА. Я и не сомневаюсь, что он глух ко всему хорошему. (Фальстафу.)
Ты, милый, встал на очень скользкий путь.
Все отвернулись от тебя в обиде,
Лишь я гляжу, не отрывая глаз.
Злая воля совращает тебя с пути истинного. Тобою овладел бес в образе толстого старика. (Юлиану.) Приятель твой – пивная бочка.
ЮЛИАН. Знаете, миледи, сэр Джон облачил меня некоторыми полномочиями, и если вы прибыли с вестями от двух особ, я полагаю, вам остаётся одно из двух: или выложить их, или же хранить их при себе.
РОЗАЛИНА. Да, я принесла вам очередную весть от двух особ. (Отдаёт письмо.)
ФАЛЬСТАФ. «От двух особ». Ха-ха. Ой, пусть одна пойдёт к чёрту, а другая к чёртовой бабушке! Там этим особам и место! (Распечатывает.) Я прямо не верю, что вынес ради них такие муки, какие только способна вынести хрупкая человеческая плоть. (Читает.)
«О, милый, милый наш, прилёг ты ныне
Там, где белей слоновой кости грудь.…
Пасись, где хочешь – на горах, в долине, -
Мы будем рощей, ты оленем будь.
Скорей с холмов бесплодных, безотрадных
Спустись попить в источниках прохладных.
По чаще в тайных уголках броди,
Цветущая долина мхом увита…
Холмы крутые… что там впереди?
Там всё от бурь и от дождей укрыто.
Оленем-Герном стань и в рощице гуляй,
Туда не долетит собачий злобный лай». (Розалине.)
Как много волк похитил бы овец,
Надев ягнёнка нежное руно.
Как много мог бы я увлечь сердец
Всем, что судьбой моею мне дано.
Так и быть, попытаю счастье.
РОЗАЛИНА. В третий раз? Двух было мало?
ФАЛЬСТАФ. Я верю в нечётные числа – говорят, счастье их любит. (Юлиану.) Любезный, нельзя ли воспользоваться вашим реквизитом? (Снимает со стены рога, примеряет.)
Мне кажется, нет равных красотою,
Стройнее нет на свете никого.
И, как олень, для «двух особ» так дорого я стою,
Как ни одно земное существо.
РОЗАЛИНА. Святой Франциск! Какое превращенье!
А прежний твой предмет любви и восхищенья?
ФАЛЬСТАФ. Кто?
РОЗАЛИНА. Розалина! Ты её забыл?
ФАЛЬСТАФ. Да… Где-то… что-то… как-то… страсть и пыл…
И - Розалина?... Нет! Забыты мной
И это имя, и весь бред былой!
Ведь к Розалине охладел я тем скорее,
Чтоб новыми увлечься вслед за нею.
Но эти предыдущей не чета:
Та злобилась, а эти – доброта. (Уходит за ширму.)
ЮЛИАН. Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей!
РОЗАЛИНА. Ах ты, географический глобус всех земных пороков! (Юлиану.) Зачем ты водишь компанию с этой кучей мусора, с этим ларём, полным всяких мерзостей, с этой разбухшей водянкой, с этим пузатым бочонком хереса, с этим мешком, набитым требухой, с этим почтенным Пороком, с этим престарелым Тщеславием, с этим старым наглецом?
ЮЛИАН. О, Боже, Боже! Ночь бы до утра
Стоять и слушать! Вот она, учёность!
Благоволите, милостивая государыня, высказаться яснее: о ком вы говорите, миледи?
РОЗАЛИНА. Да о нём… о нём… О мерзком, чудовищном совратителе – о… Фальстафе, об этом седобородом сатане!
ЮЛИАН. Леди, я знаком с этим человеком.
РОЗАЛИНА. Я думаю!
ЮЛИАН. Но если бы я сказал, что знаю за ним больше грехов, чем за самим собой, я бы солгал. Что он, к сожалению, стар, доказывают его седины, но что он, с позволения сказать, развратник – это я решительно отрицаю.
РОЗАЛИНА. Но кто б он ни был, я с такою силой
Сумею сжать его в своих руках,
Что только кости затрещат, поверь мне.
Ля-ля-ля-ля! В мужчинах нет ни в ком
Ни совести, ни чести – всё притворство,
Пустое обольщение, обман!
Глоток наливки! (выпила.) – Эти огорченья
Меня, старуху, скоро вгонят в гроб.
Позор Фальстафу твоему! (Уходит.)
ЮЛИАН (вслед.) Опомнись!
Сэр Джон Фальстаф такой же мой, как твой!
ФАЛЬСТАФ (вышел из-за ширмы.) Прощай, дружок.
ЮЛИАН. Постой, ты слишком скор.
Пойду и я, но кончим разговор.
Приятель, ты меня ведь обманул!
Не думал я, что ты такой ретивый!
ФАЛЬСТАФ. Я выхожу опасности навстречу,
Чтоб не подвергнуться ей как-нибудь,
Когда я буду меньше подготовлен.
Вот так вот поступаю я теперь.
ЮЛИАН. Ты вымершее диво, редкий зверь!
Ты веришь «двум особам» вновь и вновь.
Здесь хитрость кроется, а не любовь!
ФАЛЬСТАФ. Для аппетита пряностью приправы
Мы вызываем горький вкус во рту.
Мы горечь пьём, чтоб избежать отравы,
Нарочно возбуждая дурноту.
ЮЛИАН. А для чего?
ФАЛЬСТАФ. А для того! Во-первых…
Добра не жду. Неведомое что-то,
Что спрятано пока ещё во тьме,
Безвременно укоротит мне жизнь
Виной каких-то страшных обстоятельств.
А во-вторых: судьба меня влечёт!
И тот, кто направляет мой корабль,
Уж поднял парус.
ЮЛИАН. Это не возможно!...
ФАЛЬСТАФ. Всё обсудили!
ЮЛИАН. Слова больше не скажу!
ФАЛЬСТАФ. Вот так. Ступай отсюда и не вздумай
Ходить назад подсматривать за мной,
А то я разорву тебя на клочья
И разбросаю по полянам по лесным!
ЮЛИАН. Я сам неукротим сейчас и страшен,
Как эта ночь!
ФАЛЬСТАФ. Нас лучше не дразнить,
Как море в бурю и голодных тигров.
Будь в стороне и, что бы ни случилось,
Не вмешивайся!
ЮЛИАН. Я уйду, чтоб не мешать.
ФАЛЬСТАФ. И будешь другом. Вот тебе награда. (Жмёт руку.)
ЮЛИАН. Ты же мне руку вывихнешь!
ФАЛЬСТАФ. Не надо.
Прощай. Ты славный малый. Будь здоров.
ЮЛИАН (себе.) А всё-таки я спрячусь там в кустах:
Его слова и вид внушают страх. (Уходит.)
Появляются Пистоль и Бардольф.
ПИСТОЛЬ. Как я предвидел!
БАРДОЛЬФ. А как я подозревал!
ПИСТОЛЬ. Он приглашенье получил уже!
БАРДОЛЬФ. Конечно, он уже собрался!
ФАЛЬСТАФ. Что вам угодно, други дорогие?
ПИСТОЛЬ. Добра тебе и больше ничего.
Беду мы чуем с первого же взгляда.
(На рога на голове.) Вот это вот зачем?
ФАЛЬСТАФ. А мне так надо!
ПИСТОЛЬ. Мы все болеем пресыщеньем чувств
И все нуждаемся в кровопусканье.
Бывает, голова болит, но чтобы это…?
ФАЛЬСТАФ. Я действую по вашему совету:
Схватить стараюсь новую заразу,
Чтоб прежняя не вспомнилась ни разу.
ПИСТОЛЬ. Хорош при этом также подорожник.
ФАЛЬСТАФ. При чём, дружок?
ПИСТОЛЬ. При переломе ног.
ФАЛЬСТАФ. Да ты не спятил?
ПИСТОЛЬ. Нет, совсем не спятил.
БАРДОЛЬФ. Не он, а ты - как спятивший с ума!
ФАЛЬСТАФ. Я слово дал, что в этот раз явлюсь,
И, если не пойду, я опозорюсь.
ПИСТОЛЬ. Ну, так иди. Вперёд!
БАРДОЛЬФ. Ура! Банзай!
ПИСТОЛЬ. «Назвался груздем – в кузов полезай!».
ФАЛЬСТАФ. Я, други дорогие, поступал
Всегда, как мне подсказывало сердце.
БАРДОЛЬФ. О, если б можно было заглянуть
В страницы рока и увидеть ясно,
Какие превращенья впереди!
ПИСТОЛЬ. Тогда любой счастливец, прочитавши,
Какие страхи предстоят ему,
С тоской закрыл бы книгу, лёг и умер.
ФАЛЬСТАФ. До смерти надобно ещё дожить.
Звон колокола.
Вот колокол сейчас пробьёт 12 раз.
Всё ближе долгожданная минута!
И может быть созвездья, что ведут
Меня вперёд неведомой дорогой,
Нежданный блеск и славу придадут
Моей судьбе, безвестной и убогой!
Пусть ждут меня презренье и вражда –
Я сам стремлюсь туда, где ждёт беда!(Уходит.)
ПИСТОЛЬ. Бунтующую «похоть» не уймёшь…
БАРДОЛЬФ. В «Фальстафе» нашем покаянья ни на грош…
ПИСТОЛЬ. Так пусть же рьяно в скачке к цели рвётся.
Глядишь, в бессильи клячей поплетётся!
Уходят.
ЭП.23
«Лес». Пейдж и Розалина.
РОЗАЛИНА. Мистер Пейдж, вы дали ход моей жалобе?
ПЕЙДЖ. Какой жалобе? Ах, да. А где же ваш помощник?
РОЗАЛИНА. Эй, малый, иди сюда.
Подходит Ним.
ПЕЙДЖ. Мы должны арестовать сэра Джона Фальстафа.
РОЗАЛИНА. Да, да, я подала на него взыскание.
НИМ. Это может стоить жизни одному из нас, потому, что он пустит в ход оружие. Честное слово, он как выхватит оружие, так уж ни на что не смотрит, кидается на всех как дьявол, не пощадит ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка.
ФОРД. Попадись он только мне, уж я его не побоюсь.
РОЗАЛИНА. И я тоже, я буду стоять с вами рядышком.
ПЕЙДЖ. Какая тёмная ночь выдалась! Самая подходящая для факелов и привидений.
РОЗАЛИНА. Ох, если он улизнёт, я совсем пропала. Ведь он мне страсть как задолжал. Разве честно так поступать с женщиной. Я терпела-терпела, а он всё водил-водил меня за нос изо дня в день, так что и сказать стыдно. Что я, осёл или скотина какая, чтобы сносить обиды от всякого.
ФОРД. Никто не хочет зла, кроме чёрта, а его сегодня мы узнаем по рогам.
ЭП.24
«Лес». Гости карнавала собираются на поляне.
ПИСТОЛЬ. На носочках, на носочках, эльфы и феи! Пусть каждый помнит свою роль. Не робейте. (Джону и Роберту.) Держите, эльфы, песенку о нём.
СЛУГИ. Об этом старом грузном волоките?
ФОРД. Испытывайте грешника огнём,
Его щиплите, жгите, щекочите!
Все убегают, кроме Джона и Роберта.
Вариант их дуэта:
«Он в ярости сметает всё с пути,
И трудно от рогов его уйти.
Пред ним кустарник в страхе сторонится,
Когда стремглав он через дебри мчится.
Во мне - чуть уши это услыхали –
От страха все поджилки задрожали.
К опасностям не должно нам стремиться.
Пусть в мерзостной берлоге он таится». (Уходят.)
Появляется Фальстаф.
ФАЛЬСТАФ. Эй вы, боги с горячей кровью в жилах, помогите мне! Вспомни старый Юпитер, тот день, когда ты сделался быком ради своей Европы. Любовь украсила и твою божественную голову рогами. О могущественная любовь! Зверя ты превращаешь в человека, а человека в зверя. Меня ты превратила в рогатого оленя, - пожалуй, самого жирного в здешнем лесу. Эй, кто там? Уж не моя ли легконогая лань?
Появляются Миссис Форд и Миссис Пейдж.
МИССИС ФОРД. Сэр Джон? Здесь ли ты, мой олень, мой рогатый красавец?
ФАЛЬСТАФ. Ах ты, моя лань с чёрным хвостиком! Пусть с неба вместо дождя сыплется картошка, пусть хлещет град из леденцов и метёт сахарная метель, пусть разразится буря соблазнов и наслаждений – я ничего не боюсь, потому что я нашёл приют на твоей груди!
МИССИС ФОРД. Со мной вместе пришла сюда миссис Пейдж, мой милый!
ФАЛЬСТАФ. Ах, миссис Пейдж? Делите меня, как убитого оленя: каждой по окороку. Бока я оставлю себе, а рога завещаю вашим мужьям. Ну что, похож я на покойного лесничего? Похож на охотника Герна? Кажется, бог любви на этот раз решил вознаградить меня за все испытания и бедствия!... Дух Герна приветствует вас, прелестные дамы!
Музыка, появляются гости.
МИССИС ПЕЙДЖ. Но что там за шум?
МИССИС ФОРД. Пусть небо простит наши грехи!
ФАЛЬСТАФ. Что бы это могло значить?
ДАМЫ (вместе.) Бежим, бежим!
ФАЛЬСТАФ. Пред нами самый лакомый кусочек ночи, и нам надобно уходить, не отведав его. Видно сам дьявол не желает моего грехопадения: должно быть, боится, как бы от жира моего адское пламя не спалило всю преисподнюю…
ФОРД. Эй, факелы! Ну что ж, начнём
Бревно испытывать огнём.
ФАЛЬСТАФ. Помоги мне, Юпитер, охлади мою любовную горячку, чтоб я не истёк салом! …
ГОСТИ. Нечист! Нечист! Порочной полон страсти!
А если так, он будет в нашей власти!
ФАЛЬСТАФ. Что это? Феи, эльфы, гномы, черти?
Кто видит их, тот не избегнет смерти!
Хоть я и сам сейчас похож на духа,
Глаза прищурив, лягу я на брюхо.
ГОСТИ. Как ты посмел непрошенным явиться
На праздник фей и дерзостной стопой
Топтать траву лужайки заповедной?
ФАЛЬСТАФ. Так это, значит, не феи? Признаться, я и сам три-четыре раза подумал: что-то тут неладно!...
ГОСТИ. Стой! Не уйдёшь! Попался, толстый плут.
Ох, не к добру прикинулся ты Герном.
ФАЛЬСТАФ. Вот пример того, как умный человек может оказаться в дураках, ежели его ум занят глупостями!
ФОРД. Ну что, сэр? Кто из нас двоих оказался рогоносцем? Полюбуйтесь, мистер Брук: перед вами Фальстаф – рогатый мошенник. Вот его рога, мистер Брук. Он хотел отнять у Форда его жену и денежки, а получил только корзину и дубину! Корзинку и дубинку!! Корзиночку и дубиночку!!!
ФАЛЬСТАФ. Вот до чего я дожил! Выносить такие дурацкие шутки, да ещё от кого? Сэр, ум у вас тягучий, как горчица, а остроумия не больше, чем в молотке.
МИССИС ПЕЙДЖ. А скажите, сэр Джон, по совести, как вы полагаете: ежели бы мы, замужние женщины, решились опрокинуть добродетель и принять на свою душу адский грех, - ну, допустим, допустим, допустим!… - ну неужели бы мы выбрали для этой цели вас?
МИССИС ФОРД. Сэр Джон, нам с вами не повезло. Ни одно свидание нам не удалось. Я не возьму вас больше себе в любовники, но зато всегда буду считать своим оленем!
Олень, как конь – прекрасен! Нет изъянов в нём…
А вот и всадник, властный над конём!
(Запрыгивает на него верхом.)
Олень живой – чудесное созданье!
В нём всё прекрасно: сила, пыл, дерзанье.
С широкой грудью, с тонкой головой,
С копытами и с жаркими глазами,
С крутым крестцом, с упругими ногами…
ФОРД. Дорогая, а из меня ты кого делаешь, осла?
МИССИС ФОРД (слезла с Фальстафа, Форду). Радуйся, что не барана!
ЭП.25
Появляется Розалина.
РОЗАЛИНА. «Куда ты скрылось, счастье?» - так поётся?
Оно вот здесь. Привет блаженным дням!
ФАЛЬСТАФ. Что такое? В чём дело? Чья кобыла подохла?
РОЗАЛИНА. Вот он, вот он, проклятый. Он съел меня, всю с внутренностями, всю мою жизнь упрятал в своё жирное брюхо. Этого уж не воротить, да пусть отдаст хоть часть, а то я его замучаю в ночных кошмарах. У-ух, как я ему приснюсь!
ФАЛЬСТАФ. А кто сказал, что я не могу присниться ещё страшнее?
РОЗАЛИНА. Да, он коварством отточил искусство.
Он мог в лице меняться, как хотел.
Умел изображать любое чувство:
То вдруг краснел, то, побледнев как мел,
Молил и плакал и в слезах немел,
То дерзкий был, то робкий и покорный
И даже падал в обморок притворный.
МИССИС ФОРД. Что это значит, сэр Джон?
МИССИС ПЕЙДЖ. И вам не совестно?
РОЗАЛИНА. Ты крепок как кремень, ты твёрд как сталь,
Нет, даже крепче: камни дождь смягчает,
Ты женщины ли сын? Тебе не жаль
Смотреть, как женщину любовь сжигает?
О, если б мать твоя такой была,
Она б тогда бездетной умерла.
ФАЛЬСТАФ. Что тебе надо? Я тебе что-то должен?
РОЗАЛИНА. Свою особу, ежели ты честный человек. Ведь он поклялся мне на золотом кубке в среду после Духова дня. Ему раскалашматили голову, я промывала ему её, и он поклялся, что женится на мне. Что сделает меня своей женой, знатной леди. Попробуй-ка отпереться! Помнишь, ещё тогда пришла соседка, жена мясника, и назвала меня кумушкой, помнишь, кумушкой? Она пришла занять у меня немного уксуса и сказала, что готовит новое блюдо из раков; тебе захотелось попробовать, но я тебе сказала, что раков вредно, вредно, вредно есть при открытой ране, и ты, когда она ушла, помнишь, помнишь, помнишь, ты мне сказал, что я не должна, не должна держать себя запросто с такой мелюзгой, да ещё прибавил, что, мол, скоро, скоро, скоро, очень скоро они все будут меня называть …называть «миледи».
ФАЛЬСТАФ. А потом?
РОЗАЛИНА. А потом ты поцеловал меня и попросил…
ФАЛЬСТАФ. Попросил…взаймы?... тридцать шиллингов? На, держи. (Пейджу.) Милорд, это несчастная помешанная; она кричит на всех перекрёстках, что её старший сын весь в вас.
РОЗАЛИНА. О, милый, ты мою похитил юность!
И эта мысль мне страшно ранит душу!...
Но мысль – рабыня жизни, жизнь – игрушка
Для времени, а время – страж вселенной –
Когда-нибудь придёт к концу. Спасибо.
ПЕЙДЖ. Нельзя отрицать, сэр Джон, что вы живёте в большой распущенности.
ФАЛЬСТАФ. Мои размеры не позволяют мне довольствоваться малым.
ПЕЙДЖ. Для дома нашего вы оказались
Кукушкою в гнезде у воробья.
При нашем попустительстве достигли
Такой чудовищной величины,
Что к вам опасно стало приближаться
Из страха быть проглоченным.
ПИСТОЛЬ. Молись!
Молись усердней, старый человек,
Седые волосы, а сам как дурень!
БАРДОЛЬФ. Прибавь ума и сбавь немного жиру.
НИМ. Оставь обжорство. Помни, что тебя
Ждёт втрое шире, чем других, могила.
ПИСТОЛЬ. Не думай отшутиться, как всегда!
ФОРД. Хоть бы седая борода устыдила этого повесу!
ФАЛЬСТАФ. Да, я всех превзошёл по весу, по весу, по весу… Однако, хоть я и полновесная монета, надо признаться, я теперь не очень то в ходу.
Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой.
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что платил уже однажды.
Ничего не поделаешь. Милорды, я родился вчера в три часа пополудни с белой головой и довольно круглым животом. Что до моего голоса, то я потерял его от приветственных возгласов и пения гимнов. Не стану приводить вам других доказательств моей молодости.
Дело в том, что я стар только… умом и рассудительностью, а если кто захочет побиться со мной об заклад на тысячу марок, кто из нас двоих лучше прыгает, пусть выкладывает денежки, и посмотрим, чья возьмёт, клянусь своею кровью в этих жилах!
ФОРД. Зачем его хранит природа-мать,
Когда она давно уже не в силах
В его щеках огнём стыда пылать?
ФАЛЬСТАФ. Хранит затем, чтоб знал и помнил свет
О том, что было и чего уж нет!
Друзья мои, жизнь наша коротка.
Но даже будь она короче часа,
Она же всё равно нам надоест,
Ведь тратим-то её мы так бесславно!
Яду мне, яду!
Мне надобно такое вещество,
Чтоб через миг давало полный отдых
От жизни и с такой же быстротой
Освобождало тело от дыханья,
С какой из орудийного жерла
Молниеносно вылетают ядра.
ФОРД. Составы есть такие. Но в Вероне
Казнят торгующих такими веществами.
ФАЛЬСТАФ. Тогда коня! «Полцарства за коня!»
«Платок! Платок!» «Чума на оба ваши дома!»
«О, Бедный Йорик»! «Дальше – тишина!» (Падает.)
Возникает «латинская» мелодия, почти «Реквием».
ПЕЙДЖ. Напрасно мы толпимся так вокруг.
Побольше воздуха, и он очнётся.
БАРДОЛЬФ. Нет, более в себя он не придёт.
ПИСТОЛЬ. Печали и заботы источили
Его вконец.
НИМ. Лежит и всё, бедняга…
МИССИС ПЕЙДЖ. Вы встаньте, сударь, встаньте, вы – мужчина,
Вам не к лицу…
ФОРД. Ах, леди!
МИССИС ПЕЙДЖ. Вот и «ах!»
МИССИС ФОРД. Мы все умрем, и смерти не минуем.
НИМ. Он мёртв, как гвоздь дверной.
Сказал я правду. А коль я солгал,
Пусть мне покажут фигу.
ПИСТОЛЬ. Показал.
Появляется Юлиан.
ЮЛИАН. Эй, старый друг! Как, в этой груде мяса
Нет капли жизни? Бедный Джон, прощай!
Пока тебя не выпотрошат, Джек,
Покойся, беспокойный человек.
ЭП.26
А Фальстаф очнулся. И, смотрите-ка, он уже снова – Ромео.
РОМЕО. Выпотрошат? Если меня сегодня выпотрошат, то завтра я тебе разрешаю посолить меня и съесть!
ЮЛИАН. Как же так? Я тебя видел мёртвым!
РОМЕО. Боже! До чего изолгался свет! Не отрицаю: я лежал на земле бездыханно…
Но я спал. И видел сон.
ЮЛИАН. Представь себе, и я.
РОМЕО. Что видел ты?
ЮЛИАН. Что сны – галиматья. (Снимает парик, это, конечно же, Джульетта.)
РОМЕО. Коль можно верить сновиденьям сладким,
Мне сны мои предсказывают радость.
В груди моей – как царь на троне – сердце.
Мне снилось, что меня моя супруга
Нашла умершим.
ДЖУЛЬЕТТА. Что за странный сон,
Где мертвецу дана возможность мыслить!
РОМЕО. И вот она горячим поцелуем
Такую жизнь в уста мои вдохнула,
Что ожил я…
ДЖУЛЬЕТТА. И сделался царём...?
РОМЕО. Да. ( Оглянулся, увидел её) Или сделаюсь, когда моя царица
Захочет, словно ягода кизил
Мне на уста без косточки свалиться.
ДЖУЛЬЕТТА. Ах, кто же ты, что под покровом ночи
Подслушал тайну сердца?
РОМЕО. Я не знаю,
Как мне себя по имени назвать,
Мне это имя стало ненавистно.
Мне долго снился человек такой
Раздувшийся от пьянства, старый, грубый…
Но я проснулся.
ДЖУЛЬЕТТА. Я тебя узнала:
Ведь ты Ромео? Правда? Ты Монтекки?
А все присутствующие ещё здесь, никто никуда не уходил.
ФОРД. Мне показалось? Кто сказал: «Монтекки»
Где моя шпага? Этот негодяй
Осмелился пробраться к нам под маской!
Все разделились на Капулетти, Монтекки…
И только посредине трое: Джульетта, Ромео, Розалина.
ДЖУЛЬЕТТА (Ромео). Как ты попал сюда?
РОЗАЛИНА. Скажи, - зачем?
РОМЕО. Я перенёсся на крылах любви.
Теперь смотрю я на неё в упор…
РОЗАЛИНА. Любил ли ты хоть раз до этих пор?
РОМЕО. О нет, то были ложные богини.
Я истинной красы не знал доныне.
РОЗАЛИНА. Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не видим мы того, что видим ясно.
Мы видим красоту, но каждый раз
Нам не понять – что дурно, что прекрасно.
ФОРД. Ну, у меня находчивости хватит.
Он жизнью мне за этот шаг заплатит.
ДЖУЛЬЕТТА. А что это вы так разбушевались?
Она бросилась к своим. Женщины её лихорадочно переодевают.
ФОРД. Но, детка, здесь Монтекки! Здесь наш враг!
Врывается к нам, ни на что не глядя,
Чтобы позорить нас на маскараде!
ПЕЙДЖ. Ты о Ромео?
ФОРД. О дрянном Ромео!
ПЕЙДЖ. Приди в себя. Что ты к нему пристал?
Себя он держит истым дворянином.
МИССИС ПЕЙДЖ. Сказать по правде – вся Верона хвалит
Его за добродетель и учтивость.
ДЖУЛЬЕТТА. Он держится, как должно! Я не дам,
За все богатства мира я не дам
Кому-нибудь из вас его обидеть!
ПЕЙДЖ (Форду.) Не обращай вниманья на неё.
Оставь его, вот мой тебе приказ.
И если для тебя я что-то значу,
Развеселись и больше лба не хмурь.
МИССИС ФОРД. В гостях надутость эта неуместна.
ФОРД. Она уместна, коль нам мерзок гость.
Я не стерплю его!
ДЖУЛЬЕТТА. Ого! Не стерпишь?
ПЕЙДЖ. Отлично стерпит, слышишь ты, «мальчишка»?
(Форду.) Я здесь хозяин или ты? Ступай!
ДЖУЛЬЕТТА. «Не стерпит» он!
ФОРД. А? Бог меня прости!
ПЕЙДЖ. Ты средь моих гостей заводишь смуту!
Ишь, вздумал петушиться! Я тебя!
ФОРД. Но, дядя, это срам!
ДЖУЛЬЕТТА. Ну, ладно!
ПЕЙДЖ (Джульетте). Ладно,
«Мальчишка дерзкий»!
ДЖУЛЬЕТТА. Мистер Форд, смотри,
Чтоб пожалеть потом не привелось!
ПЕЙДЖ (Джульетте.) Веди себя прилично.
ФОРД. Стыд какой!
ПЕЙДЖ (Форду.) А ты угомонись, брось хмурить брови.
Учись манерам…
МИССИС ФОРД. Ну, прими спокойный вид!
ФОРД. Уйти, смиреньем победивши злость?
А вот и не уйду! Но ваш незваный гость,
Которого нельзя побеспокоить,
Ещё вам будет много крови стоить!
«Монтеккиевцы» тоже уже переоделись, сняли грим.
МЕРКУЦИО (Ромео.) Идём. Забава славно удалась.
РОМЕО. Боюсь, моя беда лишь началась.
ПЕЙДЖ. Нет, уходить не думайте, сеньоры.
Хоть ужин кончен, мы кой-чем закусим.
А вон и слуги с прохладительным идут.
МЕРКУЦИО. Благодарим.
БЕНВОЛИО. В другой раз не упустим
Такой возможности.
БАЛТАЗАР. У вас приятно тут.
Джульетта вернулась к Ромео.
РОМЕО. Я ваших рук рукой коснулся грубой.
Чтоб смыть кощунство, я даю обет:
К угоднице спаломничают губы
И зацелуют святотатства след.
ДЖУЛЬЕТТА. Святой отец, пожатье рук законно.
Пожатье рук – естественный привет.
Паломники святыням бьют поклоны,
Прикладываться надобности нет.
РОМЕО. Однако губы нам даны на что-то?
ДЖУЛЬЕТТА. Святой отец, молитвы воссылать.
РОМЕО. Так вот молитва: дайте им работу.
Склоните слух ко мне, святая мать.
ДЖУЛЬЕТТА. Я слух склоню, но двигаться не стану.
РОМЕО. Не надо наклоняться, сам достану. (Целует её.)
Вот с губ моих весь грех теперь и снят.
ДЖУЛЬЕТТА. Зато мои впервые им покрылись.
РОМЕО. Тогда отдайте мне его назад. (Целует её.)
ДЖУЛЬЕТТА. Мой друг, где целоваться вы учились?
РОМЕО. Да, это правда: где я ни бывал,
Пред кем шута ни корчил площадного:
Я дёшево богатство продавал,
Я оскорблял любовь любовью новой!
Да, это правда: правде не в упор
В глаза смотрел я, а куда-то мимо.
Но вдруг тебя нашёл мой беглый взор, -
Блуждая, он признал тебя любимой.
ПЕЙДЖ. Меня с ума всё это сводит! Боже!
Где б ни был я и что ни затевал,
В гостях ли, дома ль, вечно, днём и ночью,
Моею мыслью было подыскать
Ей жениха.
МИССИС ПЕЙДЖ. А вот он – сам нашёлся!
РОМЕО. Скажи, Джульетта, так же ль у тебя
От счастья бьётся сердце? Если так же,
Найди слова, которых я лишён,
Чтоб выразить, что нас переполняет.
ДЖУЛЬЕТТА. Конечно, я так сильно влюблена,
Что глупою должна тебе казаться.
Любовь моя так страшно разрослась,
Что мне не охватить и половины!
МИССИС ПЕЙДЖ. Не повенчав, с такою речью страстной
Вас оставлять одних небезопасно!
РОЗАЛИНА. Эй вы, непримиримые враги,
Где спор ваш, Капулетти и Монтекки?
ПЕЙДЖ (Ромео.) Монтекки, руку дай тебе пожму.
РОЗАЛИНА. Какой для ненавистников урок!
Слуги, что принесли бокалы, уж заждались.
МИССИС ПЕЙДЖ. Поднимем чаши ,выпьем друг за друга
В знак возрождённой дружбы и любви.
РОМЕО. Пью за здоровье ваше, Капулетти!
ПЕЙДЖ. Я тем же отвечаю, сэр… Монтекки!
ФОРД. А если бы вы знали, сколько мук
Мне стоит этот мир, вы пили б до упаду.
Однако скоро чувства вам свои
Смогу ещё полней я обнаружить.
БЕНВОЛИО. Не сомневаюсь.
МЕРКУЦИО. Тронут и польщён.
БАЛТАЗАР. Здоровье ваше, дорогие леди!
ДЖУЛЬЕТТА. Всё что-то кошки на сердце скребут.
БАЛТАЗАР. Вы знаете, считают, что весёлость
Всегда к печали…
РОМЕО. И наоборот.
БАЛТАЗАР. Так я на вашем месте был бы счастлив.
Я б знал, что кошки на сердце – к добру.
МИССИС ФОРД. Я чувствую себя великолепно.
ФОРД. Тем, значит, хуже.
ВСЕ. Это скверный знак!
РОЗАЛИНА Любовь – безумье мудрое: оно
И горечи и сладости полно.
(В зал.) Пусть те из вас, кто пьесы не читал,
Прочтут её когда-нибудь потом, - в ней всё ужасно
Кончается. А вас, читавших пьесу,
Прошу смиренно извинить мне то,
Что время, место, да и все событья
Здесь не даны в классическом решеньи…
Ну, хочется! Так хочется, чтоб живы были все,
И повесть о Ромео и Джульетте
Осталась бы…
счастливейшей на свете!
Занавес.
Джульетта и Ромео
© Copyright: Виктор Ященко, 2012
Свидетельство о публикации №212020901565
Свидетельство о публикации №212020901565
Рецензии