Двести сорок третий. Часть девятая

        Капитан вытащил из кармана лежащих на траве штанов пачку сигарет.
 Сколько раз он прокручивал в памяти события той страшной ночи.  Зачем?
 На зоне не вспоминал, а сейчас вспоминает. Почему? Да потому, наверное, что там, за колючей проволокой, он знал, за что отбывает срок, и думал, что с его окончанием закончится наказание. А оно не закончилось. Получается, что наказан он пожизненно. Вот поэтому, наверное, и вспоминает. Каждый раз, как бы раскладывая на чаши весов, подобным весам Фемиды, меру своей вины и меру наказания. И каждый раз весы показывают по-разному, то одна чаша перетянет, то другая.

    Капитан посмотрел на солнце, часов семь, наверное. Пора потихоньку собираться. Он встал, и начал не спеша одеваться, стараясь сосредоточиться на предстоящем сегодня деле, но память упорно возвращала его на двенадцать лет назад:
 «…Медицинская экспертиза показала, что смерть потерпевшего наступила в результате прямого удара в область сердца. Скажите, подсудимый, вы когда-нибудь занимались восточными единоборствами?»
 
 «… Я считаю, что версия адвоката о самообороне несостоятельна. Да, потерпевший оскорблял старшего по званию, да, его поведение вышло за рамки требований устава. Можно, конечно, с большой натяжкой, расценить его слова как угрозу. Но ведь нападения, как такового, не было».

  «… Я, от имени комитета солдатских матерей, прошу суд оградить наших детей от офицерского произвола».

    - Да что же это такое!
     Капитан сел на землю и схватился руками за голову. А может всё-таки помолиться?  Ведь одну молитву он знает.

 Осмотревшись на всякий случай по сторонам, Капитан опустился на колени. Неуклюже перекрестившись, он начал шептать, неизвестно когда и для чего заученные слова: « Отче наш, иже  еси  на  небеси….

Несколько раз сбившись, он все-таки дочитал молитву до конца, ещё раз перекрестился, хотел было поклониться, но подумал, что поклон из такого положения получится больше мусульманским, чем православным.

 Поднявшись с колен, Капитан ещё раз огляделся, покачал головой, и пошел вверх по тропинке. Уже выбравшись наверх, он вспомнил, что забыл на берегу бушлат. Постоял, подумал. А нужен ли он ему? Пожалуй, что нет.

 А все же  жалко, он ведь оттуда, из прошлой жизни, сколько этот бушлат, его единственное на данный момент имущество, послужил. И в морозы согревал, и матрас с одеялом заменял. Вся бомжовая братия завидовала. Может припрятать его? Нет, возвращаться - плохая примета, а в приметы, Капитан с определенных пор верил.

    Обратно он шел не спеша. Спросил  у встречного мужичка, который час.   Без пятнадцати восемь, часа два,  два с половиной у него есть.
 Народу на улицах города было немного, суббота. Минут через сорок Капитан добрался до супермаркета. Он прошел мимо ларьков, к клену.

 Ящик стоял на месте. Переставив его поближе к дереву, Капитан уселся, оценил позицию. Как НП это место подходило идеально, его почти невидно, а ларьки как на ладони, только бы никто не прогнал. Осталось только ждать.

 Хотелось есть, ну да это ничего, голодать дело привычное. А вот печень требовала ежедневного «лекарства», противно подпирала ребра.

Как там интересно на хате? Сегодня Молчун один ходил за «пушниной». Артист собирать бутылки не пойдет, не та квалификация. А может вернуться? Авось простят «прогул», нальют грамм пятьдесят, сразу полегчает. Нет, нельзя, сегодня нельзя.

     Чтобы подавить соблазн вернуться, Капитан постарался переключить свое внимание на ларьки, на пока еще редких покупателей. Сейчас работал только один ларек, тот, что был круглосуточным, второй открывался часов в одиннадцать. Примерно в это время и приезжает их хозяин.

      К ларьку подошла компания молодых людей. Несмотря на возраст, чуть за двадцать, парни уже имели солидные животы,  а у девиц, над спущенными до самого разреза джинсами, свисали жировые складки. Пивное поколение. Что же с ними будет годам к сорока?

Капитан вздохнул, на себя посмотри, чья бы корова мычала. От спирта, конечно, живот не растет, зато морда пухнет.

На мысли о выпивке печень ответила острой болью. Скорее бы уже этот долбаный джип подъехал. А если хозяин ларьков сегодня не приедет? Может он по выходным отдыхает? Тогда что? А что тогда? Капитан вернется на Лилькину квартиру, выслушает издевки Артиста, и будет жить как прежде, от выпивки до выпивки, пока в один прекрасный момент не загнется. А момент этот, судя по всему, не за горами.

Даже не смотря на такую мрачную перспективу, Капитану на какой-то миг вдруг захотелось, чтобы черный джип сегодня не появился. Но это лишь на миг, не больше.

Отсюда, от клена, проезжая часть не была видна. Капитан поначалу с надеждой вслушивался в каждый звук мотора, но постепенно город наполнился сплошным автомобильным гулом, и отличить едет ли машина мимо или заворачивает на площадку, стало невозможным.

 Капитан достал сигарету, закурил. Прикуривая, он, кажется, лишь на мгновение опустил взгляд, но когда снова посмотрел на ларьки, то увидел черный джип. Круто развернувшись, «Ланд Крузер» остановился сбоку от ларьков у газона со стриженым кустарником.

   Сердце учащенно забилось, разгоняя кровь, даже в висках закололо. Вот ведь как бывает, столько ждал, а произошло всё неожиданно. Капитан не сводя глаз с автомобиля, глубоко вдохнул, и стал медленно выдыхать, когда-то это помогало успокоиться.

  А между тем  дверца джипа открылась, и из него как всегда не спеша, вышел бритоголовый мужик. Капитан замер в ожидании - закроет он машину или нет? Нет, бритоголовый, помахивая брелоком, пошел к ларьку. Обойдя ларек, он постучал, дверь открылась, и бритоголовый вошел внутрь.
 

   http://proza.ru/2012/02/09/1592