Жизнь женщины

               
          Ах, как она хороша. Она медленно поворачивает голову вправо, влево…Волосы не густы, зато слегка вьются, легко укладываются и оттенок с помощью ромашки обрели золотистый. Глаза – вовсе не большие, но чисты, наивно округлены под старательно загнутыми ресницами. А кожа –тонкая, белая. Румянец не огрубляет лица – он вспыхивает и исчезает. Нос -   нос с курносинкой. Но с пухлостью детских губ  - удивительное сочетание. Серый бархат платья обнимает ее точеную фигурку. Она – аккомпаниатор, но когда выходит на сцену, мужская часть зала слегка напрягается : разглядеть, уловить загадочную улыбку, Любоваться плавным движением рук. Она давно поверила в свою неотразимость – от этого – свободна в движениях,  в надменных наклонах головы, во внезапном разливе смеха, в милых гримасках.
                Ах ,этот морской офицер! Он так неловко ухаживает…  Вчера предложил  …стать женой. Льстит это ее душе, но такую красоту, талант – менять на пеленки, каши, разъезды. Она царственно отвергла его. С поцелуем руки. Цветы рассыпались возле сверкающих туфелек. .. Ее  Цвета и мыслипамять зафиксировала : туфельки в цветах!   А важный, осанистый Василий Петрович! Она не знала  его должности, но понимала – высоко! Благосклонно принимала дары: цветы , колечки, браслеты, которые уже были дороже,  «другого полета», как говорила мама. Мама умела растить степень самооценки.
 Так и жили они с мамой, с этой высокой степенью, с проходящими перманентно по ее жизни поклонниками. То. что женское счастье нечаянно пробежало мимо, она ощутила нескоро и постепенно… Сначала поредели поклонники . Волосы приходилось усердно подкрашивать, тонкая кожа как то странно начала дряблеть.  Глаза были все те же, но…Их наивная  распахнутость с остальными изменениями лица контрастировала, производя впечатление ненужной экзальтированности и детства.  Она перешла на работу в музыкальное училище. И растерялась : женщины были общительны, но предмет общения – семья – ей был неизвестен. Мужчины – не преклонялись .  А  глаза все чаще останавливались на прелестных подрастающих созданиях – они были  -  другие. Несравненные.  Была мама, но она забывалась, требовала внимания и заботы. И дочь начала потихоньку терять ощущение неизбывности собственной красоты.  Вечером тащила в дом тяжелую сумку с картошкой и хлебом. Исчезли в ломбарде,канули в погоне за повышением цен, колечки и браслеты…   Иногда прошлое неумолимо всплывало в ее озабоченной головке, но казалось сказкой из чужой непрожитой жизни. Все реже открывалась крышка пианино. Заботы съедали жизнь..Потом мама умерла . Она проводила ее в последний путь, не рыдала, просто пустота заполнила ее душу. Работу она давно оставила – по возрасту, редкие дни репетиторства  становились еще реже. Её забывали – и она начала забывать.
        Уютная комнатка покрылась слоем пыли. Узкая дорожка вела к дивану – между грязными кастрюлями и старыми газетами. Когда у нее спросили – играет ли она на пианино – ответила равнодушно; «Демпфера слиплись…» Единственной связью с миром стал маленький, старый радиоприемник.  И тогда в ее жизни появились ОНИ. ОНИ -  были двояки. Одни из них берегли  ее здоровье; ОНИ рассказывали по радио о вредных излучениях, о протуберанцах на солнце, о влиянии погоды и ядовитых огурцов или мяса на ее организм.  Другие ОНИ – вредили. ; стучали и грохотали на улице и в подъезде, рассыпали с вертолетов вещества, от которых воздух становился серым маревом , а солнце зловеще красным. Воду они наполняли ядовитыми веществами – поэтому она перестала пить неотстоянную воду, а, потом, и купаться. Унитаз,  краны, ванна пугали ее своей  немыслимой конструкцией    и прикасаться к ним – не стоило. Из пещерной жизни ее с трудом « вытянули» бывшие соседи. Но разум не возвратился.  Остался небольшой портрет времен ее молодости. Наивные глаза , улыбка . Вся жизнь –у ее ног…
 Однажды она произнесла ;»В моей жизни была сказка!!!» Соседка предложила написать  воспоминания , чтобы как-то отвлечь от мыслей о НИХ.. На другой день  в тетрадке появилась фраза « В моей жизни была сказка. Пришел завхоз Семен Мефодьевич и покрасил стены в моем кабинете».