Радуга над Эвкалиптами

Сегодня был очень неплохой день. Однако я не успеваю сделать многое из запланированного. Нужно правильно построить свой график. Хотя, черт с ним. Сегодня начался хамсин – пустынная буря. Небо заволокло желто – серой пленкой; в воздухе летает пыль и песок. После хамсина обычно идет дождь. Не факт, что сегодня: возможно завтра или еще позже, но он точно будет. В Израиле дождь любят.

Сегодня заходил в достаточно известный музей истории Тель - Авива который находится в здании бывшей мэрии. Перед зданием – небольшая площадь с белым фонтаном посередине, в котором плавают красивые рыбы с блестящей чешуей янтарного оттенка.

В музее повидался со своими милыми знакомыми, работающими в музейном офисе – очаровательные девушки Мая и Микки, а также  парень по имени… Черт, а как его зовут? Ну да ладно, это не столь важно. Эти две прелестницы пригласили меня 14 февраля  на вечер в честь Дня святого Валентина, на котором будет присутствовать порядка пятьсот человек. Пообещали через пару дней дать два пригласительных мне и моей хорошей знакомой, недавно прибывшей из первопрестольной родины.

Истории о том, как люди знакомятся друг с другом в Тель - Авиве, можно использовать как сюжеты рассказов, романов, сериалов и фильмов. Как только судьбы не переплетаются в этом городе. Как – то раз, таким же нахлобученным серым днем, я сидел в кофейне, которая была основана, если я не ошибаюсь, в 1919 году. Она находится в большом зеленом парке в центре города, где стоят десятки мощных эвкалиптов – гигантов.

Эвкалипты в Израиле стали выращивать первые поселенцы. На территории Тель – Авива и севернее было неисчислимое количество малярийных болот. Процент болеющих малярией жителей рос с каждым месяцем. Вскоре решили сажать эвкалипты прямо на болотах, так как объемы поглощаемой деревьями влаги, будь то болото, или пресный пруд, просто непостижимы уму. Через, примерно, десять лет, а то даже и меньше, от болот уже не осталось и следа, а находчивые израильтяне получили много тенистых красивых парков и рощ, благодаря гигантским деревьям.
 
Я все еще сидел в кафе, читая книгу и попивая кофе, когда начал моросить мелкий дождь. В этот момент ко мне подошли две милые девушки, одна из которых была в забавной сине – бежевой шляпе, и высокий светловолосый мужчина. Они представились и поинтересовались, могут ли они присесть рядом. Я не мог, да и не хотел им отказывать. Тем более, в тот момент, я был абсолютно счастлив любой кампании. Единственный, кто меня насторожил был мужчина. Объясню почему.

Кофейня, построенная в парке, очень быстро разрасталась и богатела. Солнечное зеленое место, у владельцев помещения хватило денег купить достаточно  большой участок парковой зоны, на которой разместилась большая летняя веранда, и, в общем, все было как нельзя лучше. Затем, не могу сказать точно, в каком году, к кофейне был пристроен «Центр помощи людям, по интеграции в общество» или же «Гей центр».

Мэрия полностью оплатила постройку здания, закупку оборудования и книг, зарплату учителям и даже радужный флаг, который до сих пор победоносно висит на втором этаже здания. Довольная мэрия, и по сей день спонсирующая центр, привлекла к этому же делу всё богатеющую кафетерию. Никто отказываться не стал, наоборот. Людям с нетрадиционной ориентацией помогли найти работу и компанию в кафе, друзей и помощников среди работников центра и это, как мне кажется, просто прекрасно. В этом кафе – центре работает много прекрасных умных воспитанных людей.

Меня насторожило то, что этот высокий белокурый мужчина лет тридцати шести, носивший черную водолазку, мог оказаться неравнодушным ко мне геем, чего я подсознательно побаивался, притом, не будучи гомофобом. Я ошибся, мужчина был единственным и несчастным «натуралом» среди своих подруг «нетрадиционной» ориентации.

Эта милая группа товарищей, озаряя меня своими белоснежными тель – авивскими улыбками, попросила помочь им в проекте, а именно рассказать им свою, или чью – нибудь любовную историю, которая произошла в Т.А. (Тель – Авиве.) Я им, к сожалению, ничего путного рассказать не мог, так как  я никого и меня никто в этом городе пока еще не любил. Однако они меня спросили, почему так получилось, и я им рассказал, что в отличие от Москвы, моего родного города, здесь мне очень сложно найти общий язык с людьми, потому что школа мешает, и вообще я не вижу в других желания компании творческого русского. 

Наша дружба началась с этого интервью. Ребята, вроде как, сжалились надо мной, и предложили руку дружбы. А я был только рад. На самом деле,  историй таких знакомств у меня много. В этой стране люди действительно очень общительные добрые и жизнерадостные, но, как мне показалось, не совсем заинтересованы в дальнейшей дружбе. Со мной, по крайней мере. Они не жаждут часто видеть человека, общаться с ним, а, точнее, не привязываются ни к кому. Однако мне все больше начинает казаться, что это предрассудок и, чем раньше он будет разрушен, тем лучше и легче мне будет здесь жить.

Кирилл Пашков