Два поворота

   - Юля, а куда ты думаешь устроиться? – в женской раздевалке весь обеденный перерыв шли разговоры о том, что завод вот-вот закроют. – Я с понедельника уйду в магазин, почти рядом с домом, продавщицей. Работать целый день через день, зарплата чуть поменьше, но, подсказали: прибавка - дело моей хитрости. С хозяйкой уже договорилась.
   Подруга Валентина - женщина решительная. Если сказала – сделает.
   - Так за две недели надо заявление подавать!
   - Зарплату всё равно больше месяца уже не платят. И не факт, что отдадут. Думаешь, зря новые начальники юридический адрес перевели аж в соседнюю область. Нашли себе оффшор! А нашу вторую кузницу зачем перевели в якобы самостоятельные ооошки? Мы с тобой на одном месте вкалываем, а в трудовых наших книжках уже по три новые записи: то завод, то ЗАО, теперь вот ООО. Помяни мое слово, всё к развалу идет. Я после обеда возьму трудовую книжку и чао-какао!
   - Как с обеда? У тебя же полбанки товара с облоем, кто его обрезать будет? Пушкин?
   - Да хоть Гайдар. Сказала, что ухожу, значит, чао-какао. А ты, Юлька, третий месяц не мастер, а такая же штамповщица.
   - Так я за тобой обрезанные плоскогубцы начала на фрикционном прессе править, а ты меня без задела оставляешь!
   - Дура ты, Юльк. Всё равно зарплаты не дождешься. Ладно, ради тебя сегодня ещё повкалываю, а завтра и в пятницу устрою выходной перед новой работой.
Валентина оказалась права. Через месяц кузницу закрыли окончательно, долги так и не возвратили, а сказали, чтобы работники шли куда-нибудь подальше, в суд соседней области, например.
   Юля после техникума работала мастером прессового участка, недавно, при новом начальнике, её должность, как и разделение цеха на участки, отменили.
А Валентина хорошо пристроилась, хвалится, что денег стала получать вдвое больше.
   Юле же пришлось поискать работу по своему диплому техника-технолога ковочно-штамповочного производства. Наконец нашла дело по специальности, не мастером, правда, а штамповщицей на соседнем заводе. Как раз поставили за тот пресс, на котором трудилась десять лет назад на практике, вырубать заготовки вилок.
   Работала старательно, тут хоть деньги не ахти какие, но всё же платили регулярно. Вместе с зарплатой мужа на шиш с маслом хватало: шиша - в достатке, масла - только на выходные, а что будет, когда две девочки-погодки в школу пойдут? Тане - пять, Лене – четыре, не успевает им новые платья покупать. Может, ну её к черту, эту вырубку вилок, а сказать чао-какао, как Валентина, да по её примеру в продавщицы?
   И хочется, и колется, она же только в ковочно-штамповочном производстве разбирается да в домашних, спасибо маме, делах. Когда-то мечтала стать начальником прессового участка или разработать такую технологию холодной штамповки, чтобы все о ней заговорили, чтобы в специальном журнале написали,  а ей теперь и место мастера не светит. Так на кой черт горбатиться? И вообще, выходит, жизнь становится какой-то мрачной. Супруг тоже всё после института мечтал-мечтал, а теперь попивать начал.
   Хорошо, что не буянит, как сосед по лестничной площадке. Тот недавно, говорят, во хмелю балконное окно разбил. Два года назад его вместе с дочкой-первоклашкой приютила Юлина соседка. А после дебоша на следующий же день из квартиры спровадила к его одинокой матери. А потом все стали говорить, что соседка специально подпоила сожителя-неудачника, чтобы поменять на кавказского хозяина двух ларьков с нашего рынка.
   Ныне каждый мечтает заработать богатую жизнь как угодно и чем угодно. Живущий на пятом этаже шофер хотел задёшево купить почти новенькую «ГАЗель», деньги уже из квартиры вынес, а два, по рожам видно, хитрых продавца сказали, что документы на машину привезут лишь через неделю. Правильно поосторожничал, потому что грузовичок-то, как потом узналось, краденый был.
   У них на заводе тоже случай был: генеральный уволил одного из своих замов. Все того жалели – хорошим слыл человеком, да потом оказалось, что уворованного ему на открытие своего заводика в соседнем районе хватило.
   А в газетах чего только не пишут: тут обман, там мошенничество. И Юля, посоветовавшись с Валей, решила идти в продавщицы.
   - Чао-какао, - ответила она, - хуже не будет. Не получится с личной прибылью, так уйдешь на свой завод, встанешь за любимый пресс. Но должно пойти, зря что ли в техникуме математику учила! На первый месяц я тебе кое-что из моих хитростей объясню, чур, половина выручки за то время моя будет, ну а дальше  действуй самостоятельно. Поскольку я теперь старший продавец в одной смене, переведу тебя в другую.
   - Боязно, Валюш! А вдруг засекут на обмане, стыдно-то как будет!
   - Опыт – дело наживное, сперва присмотрись, чао-какао, приглядись. За мной понаблюдай. И учти вот что. Всё, что в стране было можно продать, – давно и скоренько продано на сторону, и на этом рынок как таковой кончился.   Демократия, впрочем, осталась – в той её части, когда каждый безнаказанно ругает власть, которой на это, разумеется, плевать. Выше такие махинаторы работают, не нам, магазинным, чета. Усекла?
   Юля в тот вечер долго не могла заснуть. Приходят сроки – человек оказывается на перепутье. Что определяет его судьбу? Случай? Наитие? Зов? Предвидение?  Однозначного ответа нет. Тут уж что перетянет. Вот она сегодня тоже на перепутье.
   Выходит, нужно расстаться со своей мечтой. Правда, цеха ей не жалко, хоть бы мастером была, а то  подумаешь, прессовщица-штамповщица. Не о том мечтала, не о жизни почти впроголодь.
   Растолкала мужа, рассказала ему о Валином предложении, которое со временем поправит их семейный бюджет.
    - А что, соглашайся. И вообще – зачем без толку ругать настоящее и со страхом гадать о будущем, ведь прошлое ещё не прошло. Ты, Юль, живешь вчерашним днем, сколько лет уже нет морального кодекса строителей коммунизма. Сейчас все глядят, как бы что удачно скоммуниздить, а не быть честной белой вороной.
   - Чао-какао, - подражая подруге, на следующее утро сказала Юля начальнику цеха. – Я увольняюсь.
   - Подожди месяц всего – мастером поставлю на шлифовальный, правда, участок.
   - Не по специальности.
   Попытался Юлю уговорить остаться начальник отдела кадров, сразу нашёл место технолога в отделе главного механика.
   Все секреты, - у Валентины появилась новая присказка, - не для газеты. Но ловчить, как сама, за прилавком подругу научила быстро. За первый месяц у Юли накопилось «своих» денег три тысячи. По-честному половину прибыли отдала Валюше.
   Потом её перевели в другую смену. Дело с прибылью пошло ещё хлеще. Тут рубль, там три, копеечка к копеечке, но все секреты не для газеты…
   Вот мужик выпивший - как на десятку, а то и две не общипать. Уже знакомый покупатель, видно, где-то рядом живёт, явился во второй раз – за добавкой. С него взяла лишний полтинник. Пятьдесят рублей то есть. А он по пьяной доброте ещё и шоколадку за приветливую улыбку подарил. Юле стыдно стало, но денежки счёт любят, а не сочувствие. За второй месяц набралось почти четыре тысячи.
   - Чао-какао, - удивилась подруга, - да ты меня скоро обгонишь!
Заглянул с дочкой бывший сосед, поинтересовался, как живёт его сменщик с юга. Взял только продуктов, сказав, что больше не пьет и не курит, дочке на сотовый телефон копит. Его-то обидеть стыдно. Зато без зазрения совести отыгралась на следующем мужике. Хмельной, а взял коньячку, кусок форели в вакуумной упаковке и дорогих сосисок, он двести рублей при расчете не заметил, всё равно денег куры не клюют.
   Через полгода у всей семьи обновки. У супруга новые брюки и рубашка, себе взяла две кофточки и юбку, обеим дочерям новые белые курточки размером на вырост.
   - Ну, ты даешь, не ожидал! Не зря говорит твоя чао-какао, что даже плохая торговля лучше хорошей работы, - удивился обновкам супруг.
   Хозяйка магазина иногда устраивала внезапные проверки, у Юлии все оказывалось в ажуре, копеечка в копеечку.
   - Ты, девка, хоть и отличный математик, но это будет скоро вызывать подозрение, - советовала подруга. – К следующему разу обеспечь небольшую недостачу. А лишние деньги не прячь по разным местам, пусть супруг в обед и вечером к тебе заглядывает, ему и отдавай. Самой будет спокойнее. Чао-какао!
   Опыт – дело наживное. Новая продавщица давно узнаёт постоянных покупателей, живущих неподалеку. Видит, кто скуп, выбирает самые дешевые продукты. Это не от жадности, а от безденежья. Другие в получки шикуют, особенно если до захода в магазин успели после смены пропустить по стаканчику, а сюда заглядывают за добавкой. Её клиенты! Бывают и случайные покупатели: около магазина хорошая стоянка для транспорта. Но с такими лучше не связываться. Трезвые, грамотные, могут свои меры наказания принять.
   Как-то заглянул начальник кузнечного цеха. Юля его считала трезвым человеком, а тут увидела такого пьяного, такого пьяного. Забрёл, видимо, случайно, наверное, из гостей. Не узнав Юлю, попросил подать две четверки и полторашку пива. Разговорчивый такой: одну  сегодня дома выпьет, вторую – утром, на похмелье, а вот про пиво не объяснил. Наверное, и сам не знал, зачем его взял, – самому же хуже будет от смеси одного с другим. Как не объегорить на двести пятьдесят четыре рубля сорок копеек такого богатея, сама же видела его не худой кошелек, в котором среди синеньких и одна красненькая купюра. Но всё же пожелала ему счастливого пути, чтобы  без приключений до дому добрел. Не вслух, а про себя.
   А однажды  её в подсобку пригласил участковый, пришедший в магазин с каким-то чином из прокуратуры. Спрашивали, не приметила ли она, Юлия, прилично одетого мужчину, который раньше был адяшка-адяшкой, а теперь ни с того ни с чего стал шиковать.
   Ой, мама, шику дам, шику дам. Да знает она его, только вот фиг вам, чтобы рассказала. Ограбил, видно, кого-то богатенького, так капиталисту-раззяве и надо. А Юле от того мужика с каждой его покупкой сторублевая, не меньше, польза. Зато в следующий раз тому же участковому описала приметы парня, который вытащил из кармана полуслепой бабушки кошелёк с только что полученной пенсией. Старушку ту Юля давно запомнила, однажды вернула ей кошелек, который та положила на полку, что ниже прилавка, а потом, уходя, забыла. Когда один раз дала вместо пятидесяти рублей тысячную, то Юля сказала об ошибке.
   - Спасибо, дочк! Я почти не вижу. Сын мне за хлебом-молоком ходит, а тут третий день пьёт, сегодня решил не похмеляться, но забоялась послать к вам, как бы снова не сорвался.
   Юля и сына её давно приметила. Обсчитала пару раз на десятки.
В квартире Юля декоративный ремонт недавно сделала: потолки в комнатах и на кухне обклеены новомодными легкими квадратами с орнаментом. Красиво!
Вот что Юле интересно: где же отовариваются местные богатеи, живущие за городом в почти что Рублевке или в отдельно стоящих красивых домах?
Ясно, что все на машинах. Изредка и в их магазин заглядывают: за соками, фруктами, продуктами, что подороже. Значит, качественными. Но чаще они пользуются услугами рынка. Юля по примеру Валюши сама стала туда заглядывать: за натуральным мясом, свининой, деревенскими яичками и творогом. Вот тут многие хорошо одетые покупатели бывают.
   Старшей дочке время готовиться в школу. Договорилась, чтобы и младшенькую тоже в этот класс взяли, ныне и в шесть лет начинают учиться. Да и Юле легче одновременно за обеими присматривать. С первых дней августа, чтобы было больше денег на подарки дочерям и для всего необходимого для школы, в магазине Юля вообще обнаглела. Пять тысяч рублей накопила за полмесяца. Вчера вообще повезло: один пьяненький мужичонка в сварочной робе оставил на прилавке кошелёк, так Юля быстрехонько припрятала его в фартук.
   А на следующий вечер супруг ей рассказал о случае в их ремонтном цехе. Утром в раздевалке похмельный сварщик со слезами на в одну ночь постаревшем лице рассказал про потерянный кошелек. Заходил магазин, там, видно, и позабыл. А у его семьи на эти деньги были такие планы... Просил у всех мужиков взаймы, кто сколько может, чтобы набрать хотя бы две с половиной тысячи, за полгода обязательно отдаст. Не выручил ни один. Когда все ушли в цех, решил повеситься. Веревку, бедолага, за крюк закинул, скамью от окна пододвинул. Вовремя бригадир монтажников его спохватился, заглянув в раздевалку.
   - А сколько денег-то было?
   - В аванс ему выписали три тысячи.
   У того вчерашнего сварщика в потрепанном бумажнике было две тысячи семьсот рублей. Но уточнять, как выглядел ремонтник, Юля, чтобы не навлечь на себя подозрения, не стала. И вообще, может, был какой-то, чао-какао, другой Ванька Ветров.
   В этот вечер, как когда-то перед решением об уходе в продавцы, долго, ворочаясь, не могла заснуть. Думала о себе, о том бедолаге-работяге.
Вот, говорят, времена не выбирают. Это правильно, кому какое достанется. Но в одно и то же время, в одних и тех же обстоятельствах люди живут удивительно разно. Есть и негодяи, проходимцы, воры, но рядом с такими отщепенцами заметны и бескорыстные, благородные, честные, отдающие свой труд и талант обществу. А теперь у нас, не в СССР, а уже в России, открылись любые возможности для работы только на себя, для личного, пусть в ущерб большинству, обогащения. Откуда вдруг взялось такое  сознание пещерного эгоизма? Выходит, само время предъявило спрос на людей такого склада – беззастенчивых, наглых, ухватистых, вороватых…
   Да она же сама стала такой! И на кого тут обижаться? Где та девушка, мечтавшая за счет своих новшеств облегчить труд кузнецов и штамповщиц? Кто её соблазнил? Валюша? Нет, она сама была готова, глядя на людей, умело воспользовавшихся возможностью  для обогащения, стать такой же хапугой.
   Утром рассказала мужу о своих раздумьях.
   - А ведь мы во всём сами виноваты. Мне бы тебя предостеречь, а я, наоборот, обрадовался твоим дополнительным деньгам. Ведь это и ты могла обмануть того сварщика.
   - Из-за этого ещё противнее. Но сейчас так живут многие – не обманешь, так и не проживешь!
   - Да. Вот и катимся, катимся не знамо куда…  И у нас, и тем более в Москве, трясина какая-то…
   - Все говорят, что у нас две России – одна в столице, другая за МКАДом. В нашем городке такое же разделение на не понимающих друг друга людей. Мне сейчас почему-то  социализма жаль.
   - Я, Юль, где-то недавно прочитал, что время от социализма требовало решить одну закавыку: или СССР приспособит капитализм под свои нужды, либо тот развалит СССР для своих негодных дел. Китайцы оказались умнее: заставили  работать частника на Поднебесную. Почему наши правители так сделать не догадались?
   - А ведь всё от каждого зависит. И от меня лично тоже. И от тебя.
   - Так что болтать без толку. Начни с себя.
   - И начну. Завтра же уйду из магазина. Пойду опять проситься в цех, хоть штамповщицей, а лучше бы мастером…
   - Мне бы тоже на новое место устроиться. В нашем ремонтном всё хуже и хуже...
   Юлия на следующий день выписала на прежнем заводе пропуск и пришла к начальнику цеха.
   - Вы мне когда-то место мастера шлифовального участка обещали.
   Начальник обрадовался её появлению. Объяснил, что у завода настают лучшие времена.
   - Начинаем монтаж недавно купленных вырубного пресса-автомата и одного многопозиционного, плюс вальцы. Да ещё с той недели к нам соседний цех присоединяют, а там тоже новое оборудование. Словом, мне теперь заместитель по технике нужен. Ты как раз подходишь, а замом по производству станет начальник соседнего цеха. И ещё бы нам с тобой толкового механика.
   - А мой муж не подойдет? Он механик в ремонтном цехе агрегатного завода.
   - Приводи и его завтра. Побеседуем. Я же предварительно сегодня вечером после оперативки всё с исполнительным директором согласую.
   Приняли обоих. Обоим же через два месяца на расширенной оперативке по итогам квартала объявлены благодарности и вручены конверты. За монтаж и освоение нового оборудования.
   К тому времени Юлия многое узнала о заводе нового. За два года прошла  настоящая техническая революция: вчетверо меньшими  кадрами перекрыли самое лучшее достижение давних времен.
   - Вот, - сказала Юля супругу,  - тут тоже новый поворот!
   - Ну да, всем бы так!
   - Ты имеешь в виду...
   - Всех!
   - Выходит, правильно говорят, что нужно взглянуть дважды, чтобы раз увидеть.


Рецензии