14-III Что делать в дороге? Софизмы изучать

                III

  Бывшая госпожа уговорила её заехать, невзирая на поздний час, к Стабилию. По дороге, во-первых, Присцилла извинилась, что довольно устала и поэтому, хотя прелесть встретившей и интимная обстановка в паланкине располагают, но сил почти нет. И добавила, чтобы утешить явно расстроившуюся поклонницу, что та, если хочет, может сопровождать её в путешествии в Самний. Тилия, уточнив лишь, что может взять с собой сынишку, обрадовалась и тотчас согласилась, немедля отправив домой двух педисеквов передать приказание готовиться к отъезду.

  Во-вторых, попросила спутницу помочь в благом деле. Бывшая ученица ещё на Дионисиях узнала, что Стабилий оказался в затруднительном материальном положении. Там, в ЛесБестиях, за столом, патрицианка весело предложила ему деньги, но стоик отказался. Обведя рукой многочисленных гостей, он ответил: «Тебе больше народу кормить».

  Присцилла, поведав об этом спутнице, пояснила, что Стабилий последовал ученику Платона, Ксенократу из Халкидона, отличавшемуся крайней независимостью. Однажды Александр прислал ему много денег, Ксенократ отложил себе три тысячи денариев, а остальное отослал обратно, сказавши: «Царю нужно больше – ему больше народу кормить». Теперь же писательница решила действовать тактичнее и помочь философу, как всегда бывший готовым поделиться с товарищами Аркесилай Питанский помог некогда своему другу Ктесибию.

  Фабии заехали к стоику, имеющему обыкновение работать допоздна над своими этическими книгами. Дождавшись подходящего момента, Тилия вслух интересуется единственной висящей в атриуме картиной. Стабилий вежливо и терпеливо рассказывает, и в это время Муция незаметно  оставляет под одеялом на кресле хозяина кошелёк со ста двадцатью ауреусами. Тут же, будто что внезапно вспомнив, гостьи – украдкой поцеловавшись в темноте коридора – уезжают в разные стороны, по домам.

  Утром Присцилла уже получила церы от Стабилия с тремя словами, по поводу подброшенного кошелька: «Это шутки Аркесилая!» – стоик припомнил этот анекдот и восклицание обнаружившего деньги Ктесибия.

  Фабия послала церы ему, подругам и Бестии, оповещая об отъезде. Наскоро позавтракав, фламина попрощалась с Макром и с пришедшей в триклиний проводить её фамилией. И отправилась к Капенским воротам, где её уже дожидались Тилия с Марком Сервилием-младшим и тремя дюжинами слуг на нескольких повозках. В одной из них и размещаются вместе путешественницы.

  Патрицианка, будучи в прекрасном настроении, поспешила поделиться известиями о последствиях их ночного визита к стоику. Поведала и о своём ответе. «Аркесилай Романская мудрецу Стабилию шлёт привет. На Дионисиях ты не принял моих денег, отговорившись как Ксенократ. Однако, как он, ты не отложил себе три тысячи денариев. Пришлось мне за тебя это сделать. В следующий раз можем разобрать вопрос: мудрец ведает нужду или нет?» Спутница, естественно, спросила, что к чему, на что, разумеется, получила объяснение.

  Любимый философ Присциллы Аристипп, однажды просил у Дионисия денег, а тот заметил: «Ты же говоришь, что мудрец не ведает нужды…» « – Дай мне денег, – перебил Аристипп, – а потом мы разберём этот вопрос, – и, получив деньги. – Вот видишь, я и вправду не ведаю нужды».

  Тилия в восторге от услышанного, она тоже настроена отлично, и даже игриво. Муция улыбается:

  – За этот анекдот ты купишь лесбосского, и перед ночёвкой мы его отведаем.

  – Может быть.

  – О Геркулес! Что я слышу! Ты больше не слушаешь свою обожаемую домину? В
Фрегеллах приобретёшь вина, и мы совершим возлияние Сафо.

  – Может быть, – хихикает юная вдова.

  – О Меркурий и Вакх! Я тебе сейчас докажу, что такого вообще нет.

  – Чего нет, любимая моя Присцилла?

  – Твоего «может быть».

  – Как так? – озадачена собеседница Аркесилай Романской. – Не может быть.

  – Не может быть, чтобы не было «может быть»? Может, может. Точнее, так оно и есть, что его нет.

  – Не верю.

  – Так слушай, моя медоносная Липочка. В настоящий момент мы с тобой если едем, то едем, а не «может быть, едем, может, нет». Так? – пышногрудая прелестница соглашается, а Присцилла, выглянув наружу, велит остановиться. – А теперь мы столь же определённо если не едем, то не едем, а не «может быть, не едем, может быть, едем», – внимавшая снова кивает, Муция заканчивает. – Стало быть, никакого «может быть» не существует, и всё на свете свершается по необходимости.

  – О Всевышние! Ну с кем я вздумала спорить?! С самой Присциллой Младшей, в узких кругах известной как Аркесилай! Что это было, чем ты меня одолела?

  – Софизм, в кругах, близких к занятиям философией, известный как «Жнец». В оригинале так: «Если жнец жнёт, то он жнёт, а не «может быть, жнёт, может быть, нет»…» и так далее.

  Тилия восхищается вслух софизмами, а Присцилла недоумевает про себя, как её собеседница за всю жизнь – особенно замужний период – не слышала подобного. Та просит ещё какой-нибудь.

  – Не знаю, душечка. Лучше взгляни вон туда, – фламина показывает за приоткрытую завесу, – во-о-он, не так далеко, между изгородью и симпатичным деревцом, у герма.

  – На ту кучу камней?

  – Да, да, камни. Однако это не куча.

  – Не поняла. В смысле, как-то по-другому называется?

  – Нет. Эта куча не является кучей.

  – Вот тебе раз!

  – Давай наглядно покажу. Далеко кошелёк?

  Тилия достаёт большой и туго набитый. Патрицианка высыпает денарии на покрывало.

  – Это куча? Или кучка, всё равно. Куча?

  – Да?

  – Теперь смотри, моя сладкая, – Муция берёт одну монету, кладёт её отдельно. – А вот это не куча?

  – Это не куча.

  – Хорошо. Если к тому, что не является кучей, добавить одну монету, – «софистка» перекладывает к отложенной ещё денарий, – оно же не станет кучей, верно?

  – Конечно.

  – У нас снова не куча. Добавим ещё одну. Снова не куча?

  – Снова не куча.

  – Итак, повторю. Если к тому, что не является кучей, прибавить один предмет, это остаётся не кучей.

  – Да, да, конечно.

  – А сейчас гляди. Добавляем ещё одну монетку, ещё одну, ещё, ещё, ещё, помогай, сладенькая, кидай по одной, – Тилия выполняет, ещё и ещё… – молодые женщины перебрасывают по монете из высыпанных денариев к первому из них, отложенному «софисткой», которого уже совсем не видно. – Всё, хватит, пожалуй. Мы с тобой набросали эту кучу монет, а получается, что это не куча. Ибо к не куче мы прибавляли по одной, и это не становилось кучей. Так что ты можешь теперь кому-нибудь доказать, что куча – это не куча.

  – Вот ловко! Обожаю тебя, Аркесилай! Ты такая!.. – но тут говорившую прервали её слуги, доложив, что маленький Марк капризничает и не хочет есть; пришлось ей перейти в другую повозку.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/09/331


-----------------------
  Фрегеллы – город примерно на полпути из Рима в Капую.
  герм – четырёхугольный столб с изображением Гермеса; устанавливались на перекрёстках, площадях, у дорог. Проезжая мимо герма, обычно бросали в него камень.