Двести сорок третий. Часть шестая

       Капитан мотнул головой,  словно пытаясь стряхнуть грустные мысли.  Эх,  сейчас бы выпить. Только он так подумал,   как увидел направляющегося к нему мужичка,  судя по походке,  уже подвыпившего.
  -  Слушай,  друг,  давай выпьем.
 Капитан улыбнулся. 
  - Воистину,  чудны дела твои,  Господи.
 Мужичок в недоумении остановился.
  - Ты чо,   баптист?
  - Нет,   я гностик.

 Глаза у мужичка,  то ли от природы,  то ли от выпитого,  слегка косили,  и поэтому,  он  смахивал на Савелия Крамарова.
  - Все равно не понял,  короче, -  ты пить будешь?
  - Не вопрос,  наливай.
  - Вот это другое дело.

  Мужичок присел рядом,  зашуршал пакетом и выставил на скамейку бутылку водки,  затем достал газетку и положил на неё палку колбасы и полбулки хлеба,  ещё покопавшись в пакете,  извлек из него два пластиковых стаканчика.   Удовлетворенно оглядев «стол»,  он спросил Капитана:
  - У тебя нож есть? 
  - Есть. 
  - Тогда что сидишь?  Режь хлеб,  колбасу.

   Пока Капитан орудовал складешком,   мужичок разлил водку по стаканчикам.   Протянув Капитану стакан,  и взяв свой,  он пару секунд помолчал. 
  - Ну что,  диагностик,  за знакомство.  Николай.
  - Владимир. 

    Чокнулись,  Капитан выпил,  и не почувствовал вкуса,  словно это не водка была,  а вода. Николай же поморщился и потянулся к колбасе.    
  - Слушай,  Вовчик,  вот ты как к бабам,  ну то есть,  к женщинам относишься?
  - Никак.
  - Опять не понял.  Импотент что ли?

Капитан улыбнулся,  ему определенно нравился этот косенький мужичок.
  - Да нет,  просто я к женщинам не отношусь.
Николай некоторое время хлопал ресницами,  соображал. 
  - А,  ты в этом смысле,  шутник да.  А что,  хорошая шутка.  Вот только,  Вовчик,  не до шуток мне сейчас.  Давай еще по одной. 

 Выпили,  закусили.  Николай достал пачку сигарет протянул Капитану,  чиркнув зажигалкой,  дал прикурить.  Пару раз глубоко затянувшись,   он внимательно посмотрел на Капитана.
  - Понимаешь тут такое дело,  посоветоваться мне надо.  Ты я вижу,  мужик бывалый,  жизнью побитый,  может чего и подскажешь.  Ну,  в общем, чтоб,  как говорится,  не повторять чужих ошибок.
  - Теперь я не понял,  каких ошибок?  Моих что ли?
  - Может и твоих,  ты только не обижайся,  а послушай.  Тут такая история вышла,  учти,  только тебе рассказываю. 

 Николай затянулся,  и тоскливо посмотрел в сторону.
  - Понимаешь,  работа у меня собачья,  сплошные командировки,  дома почти не бываю.  По идее,  сменить эту долбаную работу давно надо,  да куда сейчас пойдешь.  А вчера приезжаю домой,  поел,  помылся,  ну и за сигаретами пошел.  Из подъезда выхожу,  а навстречу соседка,  баба Нюра.   Ну, поздоровались.   А она отводит меня в сторонку и говорит:  «Жалко мне тебя Коля, мотаешься ты по своим командировкам,  а того не знаешь,  что Людка твоя в это время хвостом крутит».

  Николай замолчал,  налил в стаканы,  и,  не дожидаясь Капитана, выпил.
  - Два раза,  говорит,  видела,  как Людку под утро мужик какой-то на иномарке привозил.  Вот такая,  Володя,  ситуация.  Рассказать кому,  стыдно,  я ведь теперь вроде как рогоносец.

     Николай продолжал говорить о том,  что он же не по курортам ездил,  а деньги зарабатывал,  для семьи старался,  о том,  что бабам верить нельзя,  что все они сучки и т.д.…

 Капитан слушал его вполуха и думал,  что кому-нибудь рассказать стыдно,  а ему,  первому попавшемуся бомжу,  можно.  Хотя всё правильно,  человеку выговориться надо,  боль душевную наружу выпустить,  всё равно,  что чирей выдавить,  быстрее заживет.  А для этого слушатель нужен,  пусть даже бомж,   всё лучше,  чем кошке или собаке рассказывать.

 Он слегка прикрыл глаза,  и замелькали «кадры кинохроники»:   
Седой генерал жмет руку: «Поздравляю вас с успешным окончанием училища и присвоением воинского звания «лейтенант»…
… Последнее прохождение торжественным маршем мимо училищной трибуны.
  - Рота!
  - И - и, раз!  –  в воздух взлетают десятки монет и со звоном падают на плац.

 …Ярко светит солнце,  город утопает в зелени деревьев,  глаз невольно косит на ещё непривычное золото погон.  Улыбаются встречные девушки.      
  - Девушки,  кандидатки в генеральши есть?
  - А где же генералы? 
  - Лет двадцать придется подождать. 

  … Темная комната,  в открытое окно светит луна,  её волосы пахнут цветами.
  - Если на север распределят,  поедешь? 
  - Поеду. 
  - А в Забайкалье?
  - Поеду. 
  - А в Среднюю Азию?  В Каракумы?
  - Это что, там,  где Учкудук -три колодца?  Поеду
  - Декабристка ты моя. 

…Серые стены барака,  ровные ряды двухъярусных коек. 
  - Тебе письмо:  «Володя прости,  но восемь лет,  это долго».
Ни с кем не делился он тогда своей болью,  не принято  «скулить» на зоне.   Там у каждого своих болячек хватает.  Долго ныла душа,  пока рана не зарубцевалась.

 …И вот ты мне скажи, что мне делать в этой самой ситуации?  Разводиться?  А пацан?  Ему всего одиннадцать.  А квартира двухкомнатная?  Её ж не разменяешь.  Ну что молчишь? В глазах Николая  слезы.  Что он может посоветовать этому зрелому мужику?  Да и не нужен ему сейчас совет,  сочувствие ему нужно. 
  - Не знаю я,  Коля, тут каждый сам решать должен.
  -  Не знаешь.  Вот и я не знаю.  Ладно,  держи стакан,  и пропади всё оно  пропадом. 

 Выпили.  Николай заметно опьянел,  и в прямом смысле окосел.   Разговаривая с Капитаном,  он смотрел куда то в сторону.
  - Слушай друг,  а может забыть всё,  сделать вид,  что ничего не знаю,  а?  Работу нормальную найду,  с девяти до шести.  Куда она денется,  бросит своё ****ство.
  - Правильно Коля,  страусы так и делают.

   Николай на время совсем потерял фокус,  с трудом собрав глаза в кучу,  он погрозил Капитану пальцем.   
  - Ты чо это,  ты про песок,  что ли?  В смысле,  голову в песок?  Это ты зря,  Вовчик,   и вообще, пошутил я.  Понял?   Да я ей,  суке,  самой голову откручу,   на почве ревности,  в состоянии этого, как его,  аффекта.  Сегодня же вечером и откручу,  очень даже эффектно.  И ничего мне за это не будет.
  - Будет.
  - Будет?  Что будет? 
  - До трех лет.  Сто седьмая статья.
  - Да?  А ты откуда знаешь?
  - А  я присяжным заседателем подрабатываю.
  - Да ладно.  И что платят? 
  - Нормально платят. 

  Николай недоверчиво осмотрел Капитана с ног до головы,  и погрозил пальцем:
  - Слушай,  Вовчик,  ты меня не грузи,  если ты присяжный заседатель,  тогда я генеральный прокурор.  Короче,  давай выпьем.
Он потряс пустой бутылкой,  посмотрел на Капитана и пожал плечами. 
  - Ну,  мы даем.   Хорошо сидим.  Ну,  ничо,   ты будь здесь,  а я щас еще за одной сгоняю.

 Поднялся Николай только со второй попытки.  Сделав пару  неуверенных шагов,  он обернулся к Капитану. 
  - Что-то тяжелый я стал,  может,  ты сходишь?
  - Схожу, -  согласился Капитан. 

 Николай плюхнулся на скамейку,  и начал шарить по карманам.
  - Щас я тебе бабки дам,  да ё-моё,  где они? 
  - Слушай Коля,  ты случайно не знаешь,  что за мужик вон к тем ларькам каждое утро на черном джипе приезжает? 
  - К каким ларькам? 
Николай,  пытаясь залезть в карманы брюк,  прилег на скамейку.
  - К тем,  что через дорогу.
  - Не,  не знаю. 
Он целиком сосредоточился на поисках денег.  Наконец,  несколько купюр были извлечены из нагрудного кармана рубашки. 
  - Вот они родимые,  дуй, Вова.  Одна нога тут,  другая здесь.
Капитан взял деньги и уже повернулся,  чтобы идти,  как услышал:
  - Стой,  я понял про кого ты говоришь.  Черный Крузак,  так?
  - Так. 
  - Это Ма-ма,  тьфу ты, Малахов,  бывший бандюган,  между прочим.   У него этих ларьков по всему городу…   За выручкой, наверное,  приезжает.  А на кой он тебе?
  - Да  так.
Капитан направился к пешеходному переходу,   его слегка штормило.

http://proza.ru/2012/02/09/669
      


Рецензии
Обещала ехать куда угодно, а восьми лет не выдержала. А где так уж плохо-то было? С любимым везде хорошо.
У меня тоже про армейское есть
http://proza.ru/2020/11/19/1200
http://proza.ru/2022/04/10/766

Не настаиваю. Там много.

Лысенко Светлана   18.04.2023 07:50     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.