Право на счастье глава 3

Право на счастье

Глава № 3


  Рабочий день тянулся бесконечно долго, несмотря на то, что был коротким, предпраздничным. Еще с утра главбух напомнила сотрудницам:
-Девочки, завтра все приходите на демонстрацию, обязательно! Иначе, будете объясняться с Кореневым. Без опозданий. Собираемся к восьми.
Зиночка Воробьева, душа бухгалтерии, всегда веселая, жизнерадостная, с черными озорными глазами, сегодня и вовсе была возбуждена. Она болтала и болтала о празднике, мешала Тане сосредоточиться, отвлекая ее от работы.
-Зиночка,- не выдержала Таня,- давай потом поговорим. Твою работу директор не проверяет.
-Какая может быть работа! Завтра праздник. После наверстаем.
                Стр. 18


Подняв голову, Таня взглянула на сотрудниц: почти никто делом не занимался. Бухгалтерши негромко переговаривались, обсуждая, кто и что будет готовить, кто во что нарядится, где будут отмечать праздник. Увидел бы это Коренев - неприятностей не миновать...
  Не успела Таня вспомнить о директоре, как он сам вошел в бухгалтерию. Встретившись с ним взглядом, она покраснела и уткнулась в бумаги. Ей показалось, что его взгляд был несколько необычен, но что это означало – понять не смогла. Не останавливаясь, он прошел к главбуху. Назад он вышел вместе с Шитовой, и они вдвоем покинули бухгалтерию. Таня осторожно огляделась: сотрудницы снова были заняты разговорами. Ее смущения никто не заметил.
  Наконец, большие часы в бухгалтерии показали без десяти четыре, и все засобирались домой.
Проходя с Зиночкой по аллее к остановке, в одном из окон второго этажа Таня увидела Коренева. Он глядел прямо на них. Вновь невольно вспыхнув, девушка отвернулась. Все это не ускользнуло от внимания подруги.
-Уставился!- с оттенком злости сказала Зина.- Терпеть не могу его.
-Почему?
-Потому, что «зануда». Надоел его казарменный режим.
-Я считаю, что он прав,- застенчиво произнесла Таня,- к работе надо относиться серьезно.
-Ты меня удивляешь!- округлила глаза Зина.- Коренев замучил  тебя проверками, а ты еще и защищаешь его.
-Это его право – проверять нашу работу.
-А может быть, дело в чем- то другом?- хитро прищурилась Зиночка.- Он тебе нравится? – И засмеялась:- Кажется, так оно и есть... Да, он мужчина хоть куда! Но на девушек внимания не обращает, хотя и не женат он еще.  По-крайней мере, на таких девушек, как мы с тобой. Такие люди, как Коренев, могут лишь попользоваться нами. Понимаешь, о чем я? Так что, лучше сразу выброси его из головы, не обольщайся.
-Да ну тебя, Зиночка,- растерялась Таня.- С чего ты взяла? Просто, я уважаю его и... боюсь.
- Запугать он умеет,- согласилась Зина.- Этого у него не отнять. У него вообще вид: Владимир – князь всея Руси! Нас он держит за людей второго сорта. Хочет, чтобы все падали перед ним на колени, боялись, молились на него…. Да ну его совсем!.. Давай, Танюшка, наряжайся  завтра,  мы с тобой погуляем на славу…. Ой, мой автобус! Все, пока!
  Поджидая свой автобус, Таня размышляла над словами подруги. Зиночка попала в точку: Коренев давно тревожил воображение, хотя и был недоступен, как Эверест. Поэтому Таня решительно запрещала себе думать о директоре иначе, чем как о начальнике, хотя вспоминала о нем всегда с волнением. Но кто она такая, чтобы позволить себе даже мечтать о таком человеке. Тем более что с ней он даже чрезмерно строг и совсем не принимает всерьез. Зина права, обольщаться нельзя.
  Открыв сумочку, Таня достала мелочь на проезд, а когда подняла голову, прямо перед собой увидела директорскую «Волгу». Выглянув в открытое окно автомобиля, Коренев спросил:
-Вам в какую сторону, Татьяна Николаевна?
Таня на миг онемела, но потом дерзко ответила:
-В противоположную!- И отвернулась. А сердце бешено колотилось в груди. Коренев ничего больше не сказал, и вскоре его автомобиль исчез среди многочисленного транспорта.
                СТР. 19


Что это с ним, недоумевала девушка, выравнивая дыхание, что ему надо, с какой стати остановился? Она даже не подозревала, что в это время Коренев и сам удивлялся своему поступку. К счастью, подошел автобус, и она с облегчением вошла в салон...
Дома ее встретила мать с полотенцем через плечо и вкусными ароматами печеного и жареного.
Быстро переодевшись в домашний халатик, Таня пошла помогать. Переворачивая на большой сковороде сочные котлеты, поинтересовалась:
-Мам, а праздник где отмечать будем?
Мать вынимала из духовки огромный румяный пирог, издававший головокружительный аромат ванили.
-У Светловых собираемся, - сказала она, любуясь творением своих рук.- Крестная хвалила тебя. Говорила, что ваш директор доволен твоей работой.
При упоминании о Кореневе, Таня чуть не выронила котлету. Она не знала, что ответить, но тут мать вспомнила:
-Света звонила. Просила, чтобы ты после работы перезвонила ей. Да, там еще письмо от Саши у тебя на столе.
-Хорошо, мам, спасибо…. Мне завтра на демонстрацию идти надо...
-Тогда иди и приготовь себе одежду, я сама управлюсь.
-Ничего, успею.
Управившись со стряпней, Таня пошла, осматривать свой гардероб, чтобы выбрать наряд для завтрашнего праздника. Вся ее одежда помещалась в небольшом старомодном шкафу и большим разнообразием не отличалась: несколько юбок, несколько блузок,  ситцевых платьев и шерстяных, да одно крепдешиновое. Долго не раздумывая, Таня остановила выбор на крепдешиновом платье. Оно, белое, в черный горох, с юбкой клеш, было сшито в прошлом году к выпускному балу. Для придания свежести, она постирала его с земляничным мылом и вывесила на балкон, потом выкупалась сама.
  Выйдя из ванной, Таня присела на кресло возле столика с телефоном в прихожей. Удерживая одной рукой закрученное в виде чалмы полотенце на мокрых волосах, другой – набрала номер.
 Со Светой Хомченко они учились в одном классе и дружили несколько лет. Света была старостой и отличницей, и Таня старалась не отстать от подруги. Но сама до отличницы немного не дотянула. Зато, окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Кроме того, обладала нежным мелодичным голосом, который быстро завораживал слушателей. Она заводила песню, а Света подхватывала, и получалось очень красиво. Девочки участвовали в художественной самодеятельности при « Дворце пионеров», также посещали кружок спортивной гимнастики. Учителя ставили их в пример, а одноклассники называли «зубрилами», но списывать задания не стеснялись.
   После окончания школы, девочки вместе сдавали экзамены в пединститут, только так вышло, что Таня «завалила» историю. Хотя она и смогла ответить на трудный билет, но потом экзаменаторы стали задавать каверзные вопросы. Короче говоря, баллов она не добрала и по конкурсу не прошла. Позже, Света заверяла, что «завалили» нарочно из-за большого конкурса. Сама же она поступила. Это было прошлым летом. Чтобы не терять год, по совету крестной Таня пошла на бухгалтерские курсы и закончила их с отличием. Собственно говоря, именно поэтому Коренев рискнул принять ее на работу.
  Со Светой Таня встречалась теперь гораздо реже, больше звонили друг другу. Иногда только ходили вдвоем в кино или в читальный зал. Но праздники отмечали вместе.
Вот и сейчас, поболтав немного, договорились встретиться после демонстрации.
  Повесив трубку, Таня пошла в свою спальню. Там она сняла с головы полотенце,
Стр.20               


рассыпая по плечам длинные волосы, которые от влаги казались почти черными, взобралась на кровать, предварительно повернув к себе трюмо. Рассматривая себя в зеркало, стала массировать волосы пальцами, помогая им просохнуть. Взгляд ее упал на конверт и открытку на краю стола. Не переставая ерошить волосы,  одной рукой потянулась к столу, открыла ящик и положила туда письмо и открытку, едва посмотрев на них. В ящике уже лежала внушительная стопка точно таких же конвертов без марок, присланных Сашей со службы.
 Таня не считала Сашу Мирошниченко своим парнем. Зная суровый нрав своего отца, она
вообще остерегалась дружбы с мальчиками, хотя многие ребята хотели дружить с ней.
 Саша учился в параллельном, 10-А классе, когда приметил и полюбил маленькую стройную девушку с длинной косой. Как и многие другие, он сразу же получил отказ, но оказался настойчивым. Не подходя к Тане, не докучая ей, он просто ходил за ней по пятам, провожал до самого дома, следил, чтобы никто не обидел. Друзья поначалу посмеивались над парнем, но потом привыкли и перестали обращать внимание. Осталось только прозвище, данное в шутку кем-то из товарищей: Сашка- Дозор.
Много раз Таня просила оставить ее, но Саша только молча, смотрел на нее преданным взглядом и продолжал оставаться ее тенью.
  Как-то раз, парня увидел Танин отец, шедший,  домой со смены домой, но ничего не сказал. А дома сразу спросил:
-Что за «шпион» ходит за тобой, дочка?
Таня стала оправдываться со слезами на глазах:
-Это Сашка с десятого- А класса. Я сто раз говорила ему, чтобы отстал, а он делает вид, что не понимает.
-Значит, он пристает к тебе?
-Нет, просто ходит следом.
Разговаривал отец с Сашей или нет, Таня так и не узнала, но парень продолжал оставаться поблизости.
  Николай Федорович Дубровский любил свою единственную дочь едва ли не больше, чем тоже единственного сына Сергея, но вида не подавал, был очень строг. А в глубине души очень гордился дочерью. Ее провал в институте переживал остро, но потом смирился, не сомневаясь, что в следующем году она поступит обязательно.
Когда Таня стала девушкой, отец стал обращаться с ней еще строже. Иногда предупреждал:
-Смотри, дочка, блюди себя, не опозорь родителей!- И осаживал жену, пытающуюся вступиться за дочь:- Не вмешивайся, Нина! Если «в подоле» принесет, спрошу с обеих.
-Ну, что ты такое говоришь, Коля! Таня порядочная девочка, она такого никогда не позволит,- с укором возражала Нина Сергеевна.
Таню очень ранили такие разговоры, и она еще больше сторонилась парней.
Поэтому, когда осенью Саша получил повестку из военкомата и, осмелев, пришел звать ее на проводы прямо к ней домой, девушка спряталась в своей комнате, прижав дверь спиной. Ей так хотелось избавить себя от подозрений и  унижения.
  К Саше вышел Николай Федорович, и они стали разговаривать в прихожей. Тане хорошо было слышно, о чем шла речь. Кроме того, что парень просил отпустить ее к нему на проводы, он еще клялся, что любит и после службы хочет жениться.
Таня почти умирала от страха, представляя, что за этим последует. Но, вопреки ожиданиям, отец позвал ее и спросил, хочет ли она пойти. Не глядя на Сашу, она наотрез отказалась.

Стр.21


Побледнев, парень выскочил за дверь, а девушка облегченно вздохнула, радуясь, что теперь- то назойливый «Дозор» отстанет. Радость оказалась преждевременной. Не прошло и часа, как Саша появился вновь, к тому же, не один, а со своей мамой, невысокой миловидной женщиной лет сорока, очень приятной в общении. Она мягко, но решительно
приступила с убеждениями к Таниному отцу, но тот ответил:
-Я не запрещаю. Дочка сама не хочет идти. Говорите с ней.
Когда женщина со слезами обратилась к Тане, та, наконец, сдалась...
  Весь вечер Саша не сводил с девушки счастливых и печальных глаз, все время был рядом, приглашал на танцы. Таня сделала ему замечание:
-Саша, ну что ты не отходишь от меня? А как же твоя мама?
На что он ответил:
-С мамой я был восемнадцать лет, а с тобой, вот так, в первый раз, а может быть и в последний...
Сашина мама любовалась ими, чем очень смущала девушку.
Таня не считала себя Сашиной невестой, хотя ей, все же, нравился этот высокий худощавый юноша, с коротким ежиком темно-русых волос и тонким профилем, спокойный и серьезный, всегда имевший авторитет  у товарищей и педагогов.
Таня не считала себя его невестой, но ей становилось не по себе, когда во время танца, Саша нежно обнимал ее и осторожно трогал губами волосы на макушке. Она не считала себя его невестой, но обещала отвечать на письма, которые теперь почтальон приносил едва не каждый день. И поначалу, отвечала. Не на все, конечно, одно письмо в неделю отправляла. А парень радовался и этому. Его письма были полны нежных слов и любви.
  Таня не считала себя Сашиной невестой, но ее собственные родители придерживались совершенно другого мнения на этот счет, особенно отец, частенько повторявший:
-Саша – хороший парень. Жди его, дочка.- И тогда она вспоминала, как до самого призыва, Саша почти все вечера проводил возле ее дома, сидя на лавочке и не сводя печального взгляда с заветного окна, очевидно надеясь, что девчонка вдруг сжалится над ним и выйдет.
Мать как-то шепнула:
-Чего мучаешь парня? Хоть бы поговорила с ним.
Но дочь задвигала шторы и застывала над книгами, или принималась за какие-нибудь дела. Отец же, поглядывая на упрямого юношу, молча, усмехался и покачивал головой.
Любопытные соседки давно привыкли к парню и уже не задавали Дубровским вопросов.
Проводив Сашу в армию, Таня решила писать ему до конца службы, а там видно будет. Но вот прошел месяц с тех пор, как она не написала, ни одного письма. И причиной тому был... Коренев!
  С тех пор, как Таня переступила порог кабинета директора «Горпромторга», где вместо солидного дяденьки с «животиком», увидела красивого молодого мужчину атлетического сложения, вся жизнь ее перевернулась. Всегда живая, общительная девушка теперь притихла. То неведомое, что так неожиданно вонзилось в сердце, продолжало впиваться все глубже. Наверное, это была та самая пресловутая стрела, которую символически изображают в пронзенном сердце. С каждой новой встречей с Кореневым, все труднее было казаться безразличной. Как ни старалась Таня забыться, все равно продолжала думать о нем. В кабинет к нему шла, как на казнь, панически боясь разоблачения. Перед ее мысленным взором почти всегда представал его облик, его сильные смуглые руки. Иногда невыносимо хотелось оказаться в этих руках, и даже от мысли подобной начинала сладко кружиться голова.
Потом Таня спохватывалась и принималась укорять себя: «Глупая! Что ты себе позволяешь? Кто ты и кто он?!» Она вдруг поняла, что безнадежно влюбилась. Чувство захлестнуло, как морская волна в прилив, и тянуло, как в море, в неизвестность. И не было сил противиться ему.
                Стр. 22

Девушка кляла свой слабый характер, но справиться с собой не могла. Она еще не знала, что нет на свете силы сильнее любви, что именно эта любовь станет путеводной звездой в ее последующей нелегкой жизни...
  Сейчас, сидя с задумчивой полуулыбкой на губах и медленно перебирая свои чудесные волосы, Таня вспоминала сегодняшний отказ Кореневу и радовалась, что сумела взять себя в руки и так ответить ему. Она не могла понять, почему он остановился перед ней. Скорее всего, просто ради приличия. В любом случае, она молодец! Особенно, если совсем перестанет вспоминать о нем.
-Лучше Саше напишу!- вдруг решила Таня и тут же села за письмо.
Закончив писать, она заплела в косу полусухие волосы, затем  разобрала постель и с наслаждением раскинулась на белой, в мелкий голубой цветочек простыне. Странное спокойствие пришло к ней, и она вскоре уснула крепким сном впервые за последние дни.
  Под утро ей приснился сон. Будто она где-то в лесу, за ней гонится большая черная собака. Страх отнимает ноги. Собака догоняет, но не кусает, а ставит лапы ей на плечи и пытается лизнуть в лицо. Таня пыталась кричать, но голоса не было...
-Таня, доченька, что с тобой!- дошло вдруг до сознания, и она проснулась. Над ней встревожено склонилась мать.- Что случилось? Ты кричала.
Значит, голос, все-таки, был... Сердце тяжело билось от пережитого во сне. Таня протерла глаза, и села на постели.
-Мне сон приснился страшный. Собака большая напала на меня.
-Кусала?
-Нет. Лапы вот так поставила, лизнуть хотела.- Таня показала руками.- На целую голову выше меня. Было так страшно!
Мать покачала головой.
-Ох, Таня! Собака ластится - к жениху. Смотри, будь осторожна, дочка, не наделай глупостей. Помни, ты парня ждешь.
-Мама, мне никто не нужен,- поспешно возразила Таня, выбираясь из-под одеяла, а про себя подумала: «большой, черный... Нет, я дала себе слово. Никаких глупостей!» Она накинула халатик и поспешила в ванную умываться. Вчерашнее равновесие постепенно вернулось, и она была почти уверена, что при встрече с Кореневым будет абсолютно спокойна.
-С сегодняшнего дня начинаем новую жизнь. Без глупостей!- шутливо погрозила своему отражению в зеркале.
  Наскоро выпив чай с бутербродом, Таня сняла с балкона платье, выгладила его теплым утюгом, надев, перехватила талию узким черным ремешком, обулась в белые туфли с черными пуговками, на шпильке, также купленные к выпускному балу. Заплела косу и позвала мать:
-Мама, погляди, все нормально?
Мать заглянула к ней, довольно улыбнулась:
-Красавица моя! Кофту надень, а то замерзнешь.
-Не замерзну. На улице солнышко и ни одно тучки. Все, я побежала.
Прихватив белую сумочку, Таня выпорхнула за дверь.
 Улицы города быстро заполнялись празднично одетыми людьми. Почти у всех в руках шары, цветы, флажки. Нарядные малыши радовали глаз. Таня почувствовала себя сказочной принцессой, настроение стало прекрасным. Правда, переполненный автобус двигался медленно, и девушка начала нервничать, боясь опоздать и измять платье.
К «торгу» она добралась в начале девятого. Повсюду толпился народ. На крыльце поджидала подругу Зина. На ней было надето модное платье из синего велюра, черные лаковые туфли на высокой шпильке. Пышные черные волосы она уложила в красивую прическу.
                Стр. 23

-Я уже думала, что ты не придешь,- воскликнула Зиночка, хватая подружку за руки.- Ой, какая же ты хорошенькая, Танюшка. Пойдем к нашим! Нет, погоди, твоя прическа мне не очень нравится. Ну-ка, пошли со мной, я из тебя мигом человека сделаю.
Они поднялись в бухгалтерию. Зина усадила Таню на стул, в один момент распустила косу, что-то взбила, начесала, подкрутила, закрепила невидимками, а сбоку пристроила маленькую веточку белой сирени.
-Теперь немного косметики,- ворковала она, колдуя над подругой.
-Я не пользуюсь косметикой,- слабо возразила Таня.
-Сегодня можно. Чуть-чуть...
Удовлетворенная своим творением, Зиночка развела руками:
-Слов нет - Золушка! Ну, Танюша, пропали наши мужики. Взгляни-ка в зеркало.
Таня с интересом осмотрела себя в висящем между окон зеркале: из него радостно и удивленно улыбалась прехорошенькая девушка.
-Спасибо, Зиночка, но мне непривычно без косы. Я стесняюсь.
-Ничего, освоишься,- засмеялась Зина.- Ну, пошли на бал, принцесса, не то без нас начнут.