Ангелы бескрылые. VI-X

Ангелы бескрылые.
Продолжение.

Глава 6

Андрею не нравилась идея покупки новой машины, и занимать деньги у Ярославы он не хотел. Он вообще с подозрением относился к этой новой подружке и считал, что на жену она оказывает неоднозначное, да чего уж там – негативное, влияние. Слишком резко у его домашней Лены изменились приоритеты, проснулись амбиции, повысилась самооценка. Она вновь стала похожа на ту популярную студентку-первокурсницу, с которой он целых полгода мечтал познакомиться ближе, зная, что сердце ее занято другим. Та девочка с искрящимися синими глазами до сих пор жила в тихом закутке его острой памяти...
 Он был влюблен в будущую жену безудержно и беззаветно: шесть месяцев боялся даже соприкоснуться взглядами, не то что подойти и заговорить; сто восемьдесят ночей засыпал, погружаясь в синеву ее васильковых глаз, и просыпался с радостной мыслью, что сейчас снова увидит ее. Он приходил в институт пораньше, занимал удобное место у входа в учебный корпус и ждал, когда она, как всегда опаздывая, проскользнет мимо. Она пробегала, и он улавливал легкий аромат ее цветочных духов. От нее всегда пахло летом.
Нет, он вовсе не был робким романтичным юношей! Учился уже на третьем курсе и успел повстречаться с несколькими девушками со своего потока, но ни в одну из них не был влюблен. Просто физиология требовала определенных отношений, для которых мужчине влюбляться совсем не обязательно.
В школе долговязый и застенчивый шатен Андрей Трушин был сосредоточен только на учебе. Такие отличники с примерным поведением редко нравятся пятнадцатилетним девочкам: в этом возрасте они предпочитают хулиганов.
На выпускном балу медалистка из параллельного класса, перепив шампанского, пригласила его на медленный танец, а потом предложила прогуляться на школьный стадион. Там они, носящие почетное звание Гордость школы, занимались сексом прямо на прохладной и сырой траве. Андрей знал теорию, но ничего не умел на практике и хотел попробовать многое, но неожиданно кайф обломал физрук, обходящий свои владения с фонариком. На всех школьных праздниках и дискотеках ему было поручено гонять порочные парочки. Девочку из параллельного класса Андрей больше никогда не видел.
Учась в институте, он возмужал и научился некоторым тонкостям общения со слабым полом: дефицита женского внимания больше не ощущалось. Спокойный  и рассудительный парень нравился многим девушкам, но в женское общежитие по вечерам не бегал, предпочитал стабильные отношения.  Весь первый курс он встречался с одногрупницей, на втором – закрутил роман с другой, а на третьем встретил свою будущую жену.   
Впервые Андрей заметил Лену, случайно забредя на репетицию институтской команды КВН. Она рисовала афишу для выступления веселых и находчивых, и взглянула на него безо всякого интереса. Они встретились глазами всего на секунду, она привычно улыбнулась и ему хватило. Уже на следующий день он выведывал у знакомых квнщиков, что за улыбчивая художница появилась в их команде.
- Э-э, друг, не повезло тебе! – ошарашил его один из них. – Это Ленка Соколенко. Девчонка обалденная, но у нее есть парень. Кто только из наших не пытался к ней подкатить – дохлый вариант! Моя Маринка говорит, что у этой Соколенко парень серьезный, из бандюков. У них там любовь-морковь… Короче, дело к свадьбе. Так что, брат, советую обратить внимание на другую первокурсницу. Слушай, а ты же в Катькой вроде или нет?
- С Катькой, с Катькой, - задумчиво ответил Андрей. Услышанное его явно огорчило, девочка с глубокими синими глазами ему очень нравилась.
Через несколько дней их дороги пересеклись в прямом смысле слова: он выходил из аудитории, она неслась по коридору и на скорости влетела прямо в него. Сила удара была такой, что обоих пошатнуло, и чтобы не упасть они обнялись.
Лена рассмеялась и принялась извиняться:
- Это я виновата, прости. На пару опаздываю!
Андрей продолжал прижимать ее к себе. Постояв еще пару секунд, она повела плечами, освобождаясь от его крепких объятий. Он развел руки - птичка выпорхнула и улетела.
Для Андрея это столкновение оказалось знаковым. Первокурсница Лена влетела и поселилась в его голове крепко и надолго. Впервые он влюбился, но никак не мог набраться смелости и подойти к ней, чтобы познакомиться. Случай представился весной.
Всех студентов выгнали на субботник. Девушки мыли огромные окна довоенного корпуса, парни убирали территорию институтского парка.
Андрей наколол сухой веткой шиповника палец и пошел в лаборантскую взять йод. Вошел, а там она в смешной косынке стоит на подоконнике.
- Мне руку обработать, - растеряно пояснил он свое вторжение.
- Сейчас, конечно! - она ловко спрыгнула, достала йод, вату и бинт.
- Тебе идет этот образ: на военную медсестру похожа, - пошутил Андрей.
 Он так долго представлял их первых разговор, мысленно проигрывал разные варианты и всякие ситуации, но в реальности все оказалось даже романтичней, чем рисовало его влюбленное воображение.
Она взяла его руку и прижгла рану, он поморщился.
- Больно?
- Странно, от тебя обычно пахнет цветами, а сейчас спиртом.
Она удивленно взглянула на него и засмущалась.
 С того дня он начал оказывать ей недвусмысленные знаки внимания: дарил конфеты и букеты, посвящал стихи. Ради нее он вступил в команду КВН, научился играть на гитаре и танцевать рок-н-ролл. С ней танцевать получалось, а с другими нет! Он хотел стать отоларингологом, но выбрал хирургию, потому что она считала ее достойным мужским занятием.
Лена не скрывала, что у нее есть парень, но и ухаживания Андрея не отвергала. Они все больше и больше времени проводили вместе, и была надежда, что она все-таки выберет его.
Потом с ее парнем случилось несчастье, и она уехала. Андрей решил ждать; он понимал, что на самом деле теперь шансы его увеличились.
После академки Лена вернулась в институт другим человеком: безрадостным, немногословным, настороженным. Она редко улыбалась и перестала рисовать. Теперь ее интересовала только наука, никаких компаний и развлечений. Она не сломалась, но надломилась у самого основания и нуждалась в серьезной поддержке, Андрей ее предоставил.
Каждый день он был рядом: встречал и провожал, носил цветы, водил в театр. Он очень старался произвести на нее впечатление ответственного и надежного человека, поэтому еще не доучившись, устроился на четверть ставки в отделение челюстно-лицевой хирургии. Там же спустя два года прошел интернатуру и остался работать.
По окончании института, он сделал Лене предложение и получил уже вполне закономерное согласие. Он знал, что она не выбрала его, что их брак – плод печальных обстоятельств, а не взаимных чувств, но и такой вариант его вполне устраивал. Она даже взяла его фамилию, а ведь предупреждала раньше, что всегда будет Соколенко. Снизошла!
В их семье любил только Андрей, его любви хватало на двоих. Он отдавал и ничего не требовал взамен. Не требовал, но ждал.
Когда у них родился первенец, он впервые заметил проблески взаимности. Лена начала смотреть на мужа с нежностью. Как врач он понимал, что это материнство и гормоны изменили настроение жены, но как мужчина надеялся, что заслужил. Он во всем поддерживал Лену, иногда перешагивая через собственные принципы. Когда она объявила о своем решении назвать сына Артемом, воспротивились все, а он промолчал. Понимал, что с женой нужно быть заодно.
Не желая упустить шанс стать любимым, он всячески старался соответствовать статусу «Отличный муж и замечательный отец». У Лены не было молока, и по ночам ребенка кормил папа. По первому требованию малыша вставал, шел готовить молочную смесь, кормил, убаюкивал и возвращался на кухню стерилизовать бутылочку. Лене он не позволял вставать, просил беречь силы.
Становясь незаменимым, он поступательно и, конечно, осознанно приручал к себе жену. У него получилось заработать ее любовь. Ответное чувство он выстрадал, но старался об этом не задумываться. В конце концов, какая разница каким образом? Главное – результат! А в результате у Андрея была безупречная семья, где его всегда ждали к ужину, а по выходным все вместе ходили в парк.
Летом он обязательно возил семью к морю. За полгода начинал собирать деньги, если не хватало, занимал и двадцать один день с женой и сыном купался и загорал в санатории. В один из таких отпусков, после романтического ужина под бокал южного красного вина он попросил Лену:
- Роди мне дочку!
- Конечно, любимый, - ни секунды не раздумывая, ответила жена.
Той же ночью она забеременела. Андрей был на седьмом небе от счастья, а у Лены был жуткий токсикоз. Он три месяца носил ее на руках, но это не помогло - по неясным причинам плод замер.
На операции он присутствовал, поэтому сразу узнал, что была девочка. Впервые за свою жизнь, пока жена была в больнице, он в одиночку напился до беспамятства. Было безумно жалко эту народившуюся девочку  и самого себя, а вот Лене состраданья не досталось.
Этот грустный эпизод пошатнул идиллию семейных отношений, скрупулезно создаваемую годами. Елена снова замкнулась в себе, предпочитая семье карьеру, Андрей тоже перестал стараться.
 Тёмика они определили в детский сад, находящийся возле родительского дома, поэтому он часто оставался на ночь у бабушки с дедушкой. Дома больше никто не накрывал на стол, не заваривал чай для вечерних посиделок, да и посиделок больше не было. Общение супругой сводилось к дежурному:
- Как на работе?
- Спасибо, все нормально. А у тебя?
- Тоже в порядке. Родителям звонила? Как малый? – он редко называл их сына по имени.
- С ним все хорошо. Если хочешь, позвони - поговори…
И они расходились по разным комнатам смотреть телевизор или общаться по телефону с друзьями и коллегами. Так проходил вечер за вечером, неделя за неделей, месяц за месяцем. Первой тревогу забила Лена.
Однажды вечером она завела разговор в несвойственной ей манере.
-  Андрей, мы отдаляемся друг от друга. Это опасно, - она старалась говорить хладнокровно.
- Я заметил, Лена, – без особого интереса отозвался Андрей.
- Нужно же что-то делать! – обеспокоилась она.
- И что ты хочешь от меня? - тон вопроса был вызывающим, - Что я могу сделать, если ты давно живешь в каком-то своем мире, где мне отведено место услужливого пса. А  я устал служить тебе! Понимаешь? Устал стараться за нас двоих. Имею я право устать?
- Нет, ты не имеешь права уставать от семьи. Ты – ее глава! – Лену возмутил тон мужа.
- Разве? Ты что-то путаешь, дорогая. У нас центром Вселенной всегда была ты, а кто центровей - тот и главней! Твои проблемы, потребности и желания всегда ставились во главу угла; твое мнение было решающим. Ты выбирала, где и как мы будем отдыхать и на что тратить отложенные деньги. Ты решала, кого мы приглашаем на семейные праздники; с кем дружим, а с кем нет. Тебя никогда не интересовало, что думаю я; твои решения были безаппеляционными. Даже сына ты решила назвать, не спросив моего мнения. Разве не так?
Лену взбесили нелепые обвинения мужа.
- Если ты не хотел, чтобы сына звали Артемом, то почему не сказал? Извини, но читать мысли я не умею. Что касается остального: отдыха, друзей и так далее – то я не против, если ты будешь проявлять инициативу, - она защищалась, нападая, - Получается, ты у нас – ангел во плоти, а я – зло вопиющее! Ты служишь мне, а я ничего не даю тебе взамен! Зачем ты тогда живешь со мной?
- Я в последнее время и сам стал задумываться: зачем? Тебе без меня лучше будет. Ребенок подрос и живет у бабушки, ты зарабатываешь приличные деньги, карьера в гору пошла. От меня одни хлопоты: нужно кормить ужином, халаты мои после дежурств стирать. Я мешаю тебе писать диссертацию, не даю спокойно ездить на конференции.
- Ты завидуешь моим успехам на работе, – Лена поняла истинную причину их размолвок.
Их профессиональные достижения был несоизмеримы: Лена писала кандидатскую, оперировала в частной клинике, осваивала новые методы, а Андрей так и работал дежурным хирургом в городской больнице скорой помощи. А ведь он был не менее талантливым доктором, чем она. Но ему всегда чего-то не хватало: времени, решительности, напористости и чуть-чуть везения.
Лена поняла, чтобы сохранить семью, ей нужно самой притормозить, а мужа поддержать. Только сделать это деликатно: так, чтобы он ничего не заметил. А как женщина может вдохновить мужчину на карьерный рост? Для начала обеспечить надежный тыл! Поэтому она решила каждый вечер забирать сына домой, вернуть традицию всем вместе ужинать и больше не заводить подобных разговоров. Еще она подумала, что пора вернуться к вопросу о втором ребенке. Лучшего способа взбодрить и призвать мужа к решительным действиям придумать не смогла.
Андрей о планах жены не подозревал и перемен в ее поведении не замечал. Его беспокоили последние события на работе. В больницу пришел новый главврач, а новая метла, как известно, метет по-новому. Поговаривали, что грядет реструктуризация, на базе их отделения формируется несколько, в том числе пластическая хирургия. Операции в основном будут платными, но неизвестно кто в этих отделениях будет работать. Скорее всего новый шеф переманит врачей и медсестер из областной, в которой работал до этого. Это означало, что Андрей мог остаться не у дел, а он привык к своей клинике и не хотел менять место работы. Со временем мечтал возглавить родное отделение челюстно-лицевой хирургии, да и нынешний заведующий пророчил свое место именно ему. Теперь ситуация была непредсказуемой.
 Дома Андрей хандрил, но в больнице выкладывался по полной: не хотел упустить шанса работать в новом отделении. Его старания были замечены: уже через месяц главный предложил ему место ведущего хирурга в отделении пластики. Стоя в кабинете главврача, Андрей сдержанно благодарил за оказанное доверие, но внутри ликовал. Новое отделение, новое оборудование, новый статус! Работа пластическим хирургом была ему чрезвычайно интересна и открывала массу возможностей, в том числе материальных.
Андрей чувствовал себя по-настоящему счастливым и спешил домой поделиться радостной новостью с женой. Он не стал звонить по телефону, хотел сказать уже дома, за праздничным столом. По он дороге заскочил в магазин, купил шампанское, фрукты, любимый сынулин шоколадный торт; потом завернул в цветочную лавку, приметив на витрине букет белоснежных хризантем. Стоя в переполненном автобусе, Андрей улыбался, не замечая уставших, перекошенных лиц пассажиров. У него сегодня был прекрасный день!
- Я пришел, есть новости! – громко оповестил Андрей, поставил пакеты на стол и отправился в ванную мыть руки.
Он готовил речь, представлял реакцию Лены, ее радость, когда вдруг заметил на тумбочке в ванной тест на беременность с двумя красными полосками. Сначала он опешил; затем напрягся, пытаясь припомнить, когда могло произойти зачатье; потом вспомнил и расстроился.
Андрей не планировал заводить еще одного ребенка теперь, когда все силы нужно отдавать новой работе. Лена сама не справится, ей нужна будет помощь и существенная. Он хорошо помнил, как уставал первый год жизни Тёмика и днем отсыпался в ординаторской. В родной больнице все его жалели и при необходимости подменяли, но теперь рассчитывать на помощь коллег он не мог.
 Из ванной Андрей вышел поникший, с тестом в руках и немым вопросом во взгляде.
Лена встретила счастливой улыбкой, которая медленно сползла с лица при виде нелюбимых хризантем и реакции мужа на ее беременность. Вечер был испорчен, шампанское осталось закупоренным.
Следующей ночью у Лены началось кровотечение и её экстренно госпитализировали. Беременность удалось сохранить, но все оставшиеся семь месяцев она пролежала в больнице.
Роды были сложными, ребенок родился с серьезной патологией сердца. Из роддома его перевели в реанимацию детского кардиоцентра, а Лена осталась в роддоме: у нее тоже были проблемы со здоровьем.
Андрей разрывался между тремя больницами: после дежурства ехал в роддом, потом отправлялся в кардиоцентр, затем снова к себе в отделение – и так каждый день. Новое отделение пластической хирургии так и не открыли, по причине отсутствия финансирования кормили «завтраками», но пластические операции делать начали. Андрей  из-за семейных проблем не поехал на стажировку в европейскую клинику, поэтому продолжал работать штатным хирургом в честно-лицевой.
Дома он практически не бывал, все свободное время проводил рядом с женой или с малышом. В какой-то момент он  четко осознал, что виноват во всех их бедах и теперь расплачивается. Он не хотел этого ребенка, обидел жену и уже навсегда упустил шанс стать любимым и единственным для нее.
Говорят, трудности объединяют, но это точно не про их семью.
Со временем у них все наладилось: Митеньку удачно прооперировали, Лена выздоровела, но горький осадок остался у обоих супругов. С тех пор отношения у Андрея и Лены всегда были ровными, но достаточно прохладными. Они перестали разговаривать по душам, делиться сокровенным, а ведь было время, когда они были очень близки. 
После рождения старшего сына у них было туго с деньгами и сложно со временем, но им было хорошо вдвоем. Они могли проболтать ни о чем до рассвета: лежать в кровати и мечтать, как начнут хорошо зарабатывать и смогут путешествовать; как купят хорошую машину, построят вместе дом или дачу на берегу реки; как в далеком будущем вместе выйдут на пенсию и будут преподавать студентам, а по выходным ездить на рыбалку. Теперь они не любили оставаться наедине, спали под разными одеялами и ложиться старались порознь.
Вместе они заботились о детях, проводили уик-энды и принимали гостей. Со стороны они выглядели вполне счастливой парой, но каждый из них знал, что это только умело создаваемая видимость. Они старательно избегали конфликтов, понимая, что малейшее разногласие равносильно горящей спичке, брошенной в бензобак. Роль этой самой спички было суждено сыграть Ярославе.
И Лена, и Андрей понимали, чем грозит их семье появление огненнорыжей бестии с задатками гениальной революционерки, но оба были бессильны против ее энергии, потому что были очарованы.
Лена уже не представляла своей жизни без Славы. Эта девушка вернула ей уверенность в собственных силах, воодушевила на новые стремления и достижения, а теперь она максимально приблизила к реальности мечту о собственной машине. Да, в этом деле у Славы был личный интерес, но, в конце концов, справедливо получать некоторые бонусы за то, что помогаешь другим.
Лена приняла решение согласиться с планом Ярославы вместе ехать в Германию, заранее написала на работе заявление на отпуск, договорилась с мамой оставить у нее детей и собрала документы на получение визы.  Оставалось только сообщить о планируемом мероприятии Андрею и созвониться с Юрой.



Глава 7

- Андрюш, нам надо поговорить, - Лена тихо вошла в спальню и прикрыла за собой дверь.
 - Я вообще-то уже спал, но если ты начинаешь разговор этой фразой – значит что-то серьезное, - сонным голосом отозвался муж.
- Ты же знаешь, как я мечтаю о машине? Только теперь у нас появилась реальная возможность купить достойный автомобиль, давай попросим Юрку помочь…, - Лена не успела договорить, реакция у недавно проснувшегося мужа была слишком резкой.
- Нет! 
- Почему? – жалобно спросила она.
- Потому что это глупая затея, и я знаю, откуда у нее растут ноги. Если тебе так сильно нужна машина, то давай научимся экономить и откладывать деньги, потом продадим наш Ниссан и купим в салоне новый или Тайоту возьмем.
- Я хочу БМВ, - Лена сказала и напряглась, с ужасом ожидая от мужа возмущений.
Он помолчал с полминуты и спокойным тоном ответил:
- БМВ – это хороший автомобиль, мне тоже нравится, но он прилично стоит, нам не по карману.
- Если к тому, что у нас есть добавить деньги, которые дает Слава, хватит на двухлетнюю «пятерку», то есть на модель 530i, если ее брать в Германии. Там сейчас рынок перенасыщен. Два года для БМВ – не возраст! Зато автомобиль какой: двести семьдесят лошадок под капотом, за шесть секунд до ста километров разгоняется, а расход девять литров – сказка! Юрка запросто найдет нам хороший вариант. Давай рискнем, Андрюш!
 Лена редко просила мужа, не злоупотребляла, зато и отказов не знала.
- Ленчик, где ты так разговаривать научилась? - удивился Андрей и, растирая лоб, добавил: - Я бы поддержал тебя, но с Юрой дел сейчас лучше не иметь. Ты же знаешь, он в долгах, как в шелках! Он мой друг, но на сто процентов я ему не доверяю.
- И не надо ему доверять. Пусть он найдет машину, а я вместе с ним поеду в Германию рассчитываться. Он поможет перегнать ее сюда, получит свои комиссионные и ариведерчи! В этом случае мы ничем не рискуем, - Лена говорила убедительно, текст она отрепетировала.
- Ты поедешь в Германию и будешь гнать машину?!- Андрей подскочил от удивления.
- А что здесь такого? – Лена изображала искреннее недоумение.
- Как же работа, дети? Это же не один день!
- Что ты как маленький?! - вспомнила она коронное выражение подруги, - Я могу взять отпуск, детей у мамы оставить. Главное, чтобы ты без меня неделю продержался, -  последняя фраза была козырной.
- Я смогу! А вот сможешь ли ты вести незнакомый автомобиль тысячи километров? Ты за рулем без году неделю!
- Во-первых, я буду гнать машину не одна, а с Юрой. Во-вторых, буду ехать только по цивилизованным европейским трассам, там любой сможет. В-третьих, мы будем делать остановки. В-четвертых, никуда не будем спешить. А в-пятых, пожалуйста, не лишай меня возможности посмотреть Европу, - и  это снова была просьба, и снова в стиле Ярославы.
- Как я понимаю, ты уже точно решила ехать, а меня просто ставишь в известность. Как всегда, я не буду противиться. Ты знаешь, что я с тобой поехать не смогу. Завотделением после инсульта еще несколько месяцев будет на больничном, и я его заменяю. Да и загранпаспорта у меня нет.
- Ты позвонишь Юре?
- Конечно, позвоню. Должен же я принимать хоть какое-то участие в покупке этой машины.
- Спасибо, Андрей. Позвони прямо завтра, а то вдруг Слава передумает деньги занимать.
Лена знала, что подруга не передумает, но все-таки через пять минут вышла на кухню, чтобы набрать ее и рассказать, как прошел разговор. Они договорились держать друг друга в курсе. Слава занималась визами и авиабилетами, Лена переговорами.
Юрка сразу же согласился помочь, но удивился тому, что Лена решила ехать с ним. К чему тащиться за тридевять земель, если можно получить машину сидя дома?!
 Андрей уверил его, что жена едет исключительно по причине праздного интереса –  мир посмотреть, себя показать, и только лишь.
Юра поверил, ему в самом страшном сне не приснилось бы, что старые друзья могут не доверять. Про Славу он спрашивать не стал, выпустил из головы, что она общается с Леной. Андрей тоже не упоминал о ней, потому что не хотел, чтобы друг знал, откуда взялись деньги. Было бы стыдно признаться, что сам он заработать на машину не в состоянии и приходится одалживать.
Уже через три дня Юра позвонил и отчитался, что нужный цвет и комплектация автомобиля найдены.
- Дружище, я обо всем договорился! Ленке нужно быть в Германии максимум через две недели, иначе тачка уйдет. Машина - в Штутгарте, лететь нужно во Франкфурт, в аэропорту я ее встречу. Как она кэш повезет, подумали?
- Нет. А что могут быть сложности? – поинтересовался Андрей. Он никогда не перевозил деньги через границу и даже не задумывался, как это делается. 
- Конечно! Вы декларировать будете? Короче, я поеду автобусом из Молдавии, так что вопрос перевозки бабулесов решайте сами.
Обычно Юра сам провозил деньги.  Конечно, нелегально: в сумке, зашитых карманах и даже в носках. Ездил он не один, а с партнером-молдаванином. Но в этот раз заработок был мизерным, поэтому партнер оставался дома пить вино из изабеллы, а Юрка ехал налегке.
Все деньги везти никто не собирался. За неделю до вылета Слава перевела большую часть на счет своей тетки, которая давно эмигрировала в Германию и жила в Мангейме –  как раз по пути из Франкфурта в Штутгарт. Ярослава была рискованной девушкой, однако что касается денег – всегда соблюдала осторожность.
Все шло по плану: Андрей и Юра ничего не подозревали; Слава готовилась к встрече с любимым и пропадала в спа-салонах; а у Лены начался мандраж.
Она не любила уезжать далеко от дома, тем более одна. И на самолетах она еще ни разу не летала. Не потому что боялась, просто поезд был привычней. Про полеты слышала только плохое: уши закладывает при взлете и посадке, в зоне турбулентности трясет, потом тошнит.  А еще она регулярно натыкалась в интернете на новости об авиакатастрофах, и перед первым полетом занервничала.
За неделю до вылета Лена прошерстила сайты для страдающих аэрофобией, изучила симптомы и впечатлилась масштабами заболеваемости. Дабы удостовериться, что летать страшно, пересмотрела «Французский поцелуй» с Мэг Райан в главной роли и «Силы природы» с Сандрой Балок – и испугалась еще больше! Европа перестала манить ее с прежней силой, вожделенная машина показалась не достойной таких рисков, но самым страшным было понимание того, что отступать поздно. Лена панически боялась необратимости, а интуиция подсказывала, что в этой поездке произойдет что-то непоправимое.
В день отлета в аэропорту было многолюдно и суетливо. Раньше, когда Лена была встречающей или провожающей, ей нравилась эта суета, но теперь гул толпы сверлил мозг. Ее бросало то в жар, то в холод. Она сняла шапку, потом шарф, куртку, но через минуту надела все обратно, а еще через минуту снова принялась раздеваться.
Андрей подозрительно косился на жену, в ее испуганных глазах читалась фраза: «Не отпускай меня!».
- Я сбегаю в аптеку? Нужно купить таблеток от головной боли, от расстройства желудка что-нибудь, йод и пластырь на всякий случай. Как я со своим средненьким английским буду покупать там лекарства? – переживала Лена.
- Антисептик, антибиотик, ферменты – это слова международные, врача в аптеке в любом случае поймут, - иронично заметил Андрей. – Давай кофейку попьем, пока регистрацию не объявили.
- Не хочу! У меня и так сердце бешено колотится, - призналась она.
- Зря ты затеяла эту поездку. Ты же трусиха, Ленка! Это все влияние твоей новой подружки! Она тебя подбила: давай, мол, машину тебе купим крутую; что ты, как лошица на общественном транспорте ездишь. Ты повелась, денег назанимала, а теперь, небось, жалеешь!
- Ты умеешь успокоить, – грустно пошутила Лена и покатила чемодан в зал ожидания.
 Андрей раздражал ее своим издевательским тоном. Вместо того чтобы поддержать, он поддевал и упрекал. Но ссориться перед отъездом не хотелось, поэтому она отвернулась от мужа и чтобы как-то занять время принялась рассматривать других пассажиров.
Ее внимание привлекла шумная компания лыжников и сноубордистов в конце зала. Они что-то громко обсуждали и смеялись. Похоже, все были немного на подпитие, а может их молодые организмы пьянил избыточный адреналин, который уже рванул в кровь в предчувствии скоростных спусков. 
 А вот сидящая через ряд женщина с огромной сумкой и маленьким ребенком не выглядела такой счастливой и беззаботной. Мальчонка бегал вокруг нее, падал и вытирал собой грязный пол. Она ругалась, поднимала его, грубо обтряхивала, но он вырывался и снова падал. Сыну было весело, а мама дергалась.
«Наверное, тоже летать боится», - подумала Елена.
Рядом с ней сидела немолодая супружеская пара. Оба тоже наблюдали за шалостями малыша и снисходительно улыбались.
«Откуда у стариков столько терпения? Куда они летят: на отдых или родственников проведывать? Смиренно ждут свой задерживающийся рейс. Сразу видно, что летят не в первый раз», - размышляла Лена.
Все вокруг были чем-то заняты: кто спал, кто читал, кто кофе из бумажного стакана пил. Только Лена с интересом всматривалась в чужие лица и гадала, чем заняты сейчас их мысли, о чем они мечтают, где и как живут. По взгляду, мимике, по движениям о человеке многое можно узнать.
Лена часто наблюдала за людьми, а потом представляла их в разных ситуациях и мысленно прорисовывала в выдуманном антураже. Ей часто встречались такие лица, которые очень хотелось нарисовать по-настоящему. Тогда, закрывшись после приема в кабинете, она рисовала их карандашом в простом детском альбоме, который прятала в ящике рабочего стола. Таких изрисованных альбомов у нее было шесть или семь штук.
Андрей все-таки сходил и купил себе хороший кофе в баре. Он никогда не питался в фаст-фудах и не употреблял напитки из кофейных автоматов. А когда находил в машине бумажные пакеты из МакДональса, претензионно заявлял Лене, что есть всякую дрянь и пить бодягу – себя не уважать.
- Ты опять стреляешь глазами? – спросил он, присаживаясь рядом с Леной, - Мама в детстве не учила, что рассматривать людей – не прилично? 
- Они же ничего не замечают! А те, кто встречается со мной взглядом, обычно улыбаются. Я никого не обижаю! – наивно пожимая плечами, оправдывалась она.
- Тебе улыбаются мужчины, думающие, что ты с ними заигрываешь! Знаешь, как ты выглядишь сейчас со стороны? - спросил он и сам же ответил. - Одинокая женщина желает познакомиться! Это если выражаться культурно.
- В последнее время тебя все во мне раздражает. Почему? – недоумевала Лена.
- Включи мозг и поймешь! Или у подружки спроси! – предложил Андрей и вдруг заметил Славу, направляющуюся к ним. – Вспомни про…оно и появится.
Он пропустил неприличное слово в рифму не по причине хорошего воспитания, а потому что назвать так Ярославу язык не повернулся.
Она выглядела, как королева! Шла в длинной норковой шубе нараспашку и встречный люд расступался: женщины завистливо фыркали, мужчины восторженно оборачивались. Она была похожа на модель с первого разворота глянца для женщин, где, как правило, блистает реклама Шанель, Диор и Гуччи. Не зря на свой внешний вид она потратила целое состояние, результат был ошеломляющим.
Лена, не особо признающая чудодейственность современной косметологии, была потрясена: глаза подруги искрились, кожа сияла изнутри, волосы каскадом ниспадали на плечи.
- Славочка, ты богиня! – Лена была восхищена до такой степени, что мгновенно забыла про собственные навязчивые страхи.
- Спасибо, Ленуська. Надеюсь, наш общий друг это заметит. Ты уже сказала мужу, что я лечу с тобой?  Привет! Андрюша, рот закрой!
- Я догадливый, - тут же отозвался  Андрей. – Ты похожа на Николь Кидман, только лучше. Не представляю, что мне придется выслушать от Юры, но что я ему отвечу, знаю: скажу, что он болван, раз отвергал прекраснейшую женщину на свете! После моей жены, разумеется, - он поспешил исправиться.
- Обязательно скажи ему, что он болван, – кокетливо попросила Ярослава.
- У нас регистрация началась,- перебила Лена, заметив появление их рейса на табло.
- Давайте целоваться, девочки! – весело предложил Андрей.
Они стали прощаться и Лену окатила новая волна тревоги, еще более мощная, чем раньше. Уже пройдя паспортный контроль, она призналась Ярославе:
- Яся, я боюсь!
Она впервые назвала подругу ее детским именем. Та удивилась и уточнила:
- Чего именно? Летать?
- Не знаю! Летать я не пробовала. Мне кажется, случится что-то плохое. Предчувствие, понимаешь?
- Мы сейчас сядем в самолет, взлетим и выпьем коньячку для храбрости. Думаешь, я не боюсь? Через каких-то три часа я увижу Его! Почти полгода ждала этого дня: представь, как меня колотит! Пойдем в duty-free, выберем себе новые духи и пару бутылок Asti Martini возьмем. Надо же будет обмыть твою тачку, а в Германии алкоголь дорогой. Ты со мной?
Слава уверенным шагом отправилась в сторону горящих витрин, Лена засеменила следом, пробубнив себе под нос:
- Куда ж я денусь с подводной лодки.
Ярослава купила себе несколько дорогих кремов и лосьонов, тени для век и блеск для губ, а Лене ничего не приглянулось. Она уныло побродила среди стеллажей с косметикой, котом среди дорогих элитных продуктов и в итоге ушла не с чем.
Неудачный шоппинг оптимизма не прибавил, а самолет с виду показался маленьким и не надежным – Лена совсем поникла.
Авиалайнеры представлялись ей огромными, изумительно белыми снаружи и  просторными внутри, а комфортабельность небольшого Боинга оставляла желать лучшего. Слава заняла место у окна, Лене пришлось лететь между ней и мужчиной шестидесятого размера, от которого густо разило недавно выпитым виски.
Сосед, чертыхаясь, долго запихивал свое пальто в переполненный багажный отсек, еще дольше пыхтел и кряхтел, устраиваясь в тесном кресле и наконец, заикаясь, поздоровался:
- Д-добрый день! Извините за н-неудобства, летать боюсь…,- зачем-то признался он, но этим сразу добился Лениного расположения и прощения.
- Здравствуйте! А я первый раз лечу, и, кажется, тоже боюсь, - весело отозвалась она.
-  Да? – обрадовался сосед и, взглянув на Славу, добавил: - А подруга ваша ничего не боится, сразу видно.
Ярослава спокойно рассматривала собственный маникюр. Каждый акриловый ноготь был покрыт сеткой кружев из перламутровой эмали, она сравнивала узор на парных пальцах.
- Подруга у меня самая лучшая в мире! Она не только бесстрашная и надежная, но еще умная и красивая. Уникальная в своем роде! – с неподдельной искренностью расхваливала  Лена Ярославу.
Та делала вид, что ничего не слышит.
- Вы тоже очень красивая девушка, - сделал комплимент сосед, стирая со лба нервный пот. – И добрая – что немаловажно! Я вот своими внушительными объемами занял не только свое, но и половину вашего кресла. Обычно люди возмущаются, а вы великодушно молчите.
- Но вы не виноваты, что в самолете сиденья такие тесные! Что ж вам теперь стоя летать? – недоумевала Лена.
- Зачем же стоя? В таком случае нужно покупать два места! – встряла в разговор Ярослава.
- Вот-вот, - подтвердил попутчик, - именно такой совет дают мне обычно притесненные соседи.
- Никакого дискомфорта, кроме страха перед взлетом, я не испытываю, – поспешила успокоить Лена – Как говорится: в тесноте да не в обиде!
Ей было жаль крупногабаритного соседа, и она старалась сгладить демонстративное замечание подруги.
Самолет начал набирать скорость.
Лена вжалась в спинку кресла и напряглась. Было так жутко, что даже молиться не получалось. Через минуту Боинг оторвался от земли и в груди появился до боли знакомый холодок. Когда-то она испытывала похожее ощущение…

Давным-давно они с Артемом гуляли по парку с заброшенными детскими аттракционами. Все карусели были аварийными, но можно было покачаться на огромных двухместных качелях, которые они в детстве назвали лодочками. У этого атракциона не было электропривода, раскачивать массивные лодки нужно было собственными усилиями.
- Давай, Ленка! Как в детстве: чтобы ветер в лицо и уши закладывало! – весело предложил Артем.
- С ума сошел! Они ж развалятся под нами! – воспротивилась Лена.
- Да брось! Они сварены на совесть, из тяжеленного металла, поэтому и уцелели. - Не обращая внимания на протесты, он тянул ее к качелям.
Они влезли в железную ладью и начали раскачиваться: при спуске приседали, на подъеме резко выпрямлялись. Лена быстро устала.
- Тёмка, мы эту махину не раскочегарим!
- Я сам! Стой и смотри в небо! Правда, красиво?
Качели громко скрипели и раскачиваться не хотели. Артем упорно приседал и отталкивался. Через несколько минут подвешенная лодка сдалась.
- Когда я заработаю второй миллион, открою парк аттракционов и назову его «Аленка», - заявил он.
- А что ты с первым миллионом сделаешь? – громко спросила Лена. От скрипа качели и свиста ветра в ушах она почти ничего не слышала.
- Построю дом для нас!
- Что? – переспросила она.
Он улыбнулся и промолчал, продолжая раскачивать уже податливые качели.
- Я лечу! – кричала счастливая Лена, взлетая на качелях выше кленов и берез. В наивысшей точке полета ее ноги на доли секунды отрывались от ржавого дна лодки и она замирала, зависала, ловила невесомость. Сердце леденело от страха и восторга, и, зажмурив глаза, она еще крепче сжимала холодные поручни.
- Я тебя люблю! – сказал Артем, перепрыгнув на ее сторону лодки.
Он накрыл ее ладони своими, прижался к ней всем телом, и они целовались, пока качели не остановились. Холодок в груди сменился радостным теплом, и страха больше не было. Рядом с ним она никогда ничего не боялась.

Самолет набирал высоту, Лену все сильнее вжимало в сиденье, а знакомый холодок в груди никак не проходил. «Был бы рядом Артем», - подумала Лена.
Она многое бы отдала, чтобы он оказался жив и сидел сейчас рядом с ней. Могла бы пожертвовать любимой работой и стабильностью, бытом устроенным, здоровьем хорошим, дружбой со Славой, мужниной любовью – всем своим благополучием, которое без него казалось мнимым; всем, кроме детей, которых считала единственной истинной радостью. 


Глава 8

Посадку Лена проспала, двести граммов коньяка, влитых в нее Славой, оказались убойной дозой. Пить она никогда не умела, а однажды отравилась водкой так, что пришлось вызывать скорую помощь. Это было еще на первом курсе института.
Устав от пьяных загулов Артема, она решила отучить его от водки. Купила бутылку, пришла в гости, поставила на стол два стограммовых гранчака, налила до краев и торжественно провозгласила:
- Давай, Тёмка, за нас! Нечего тебе одному спиваться, будем вместе!
Она выпила до дна, налила еще и снова выпила.
Он смотрел на нее, как на умалишенную и свой стакан не брал. После третьего тоста ей стало плохо.
Артем пытался отпаивать ее несладким чаем и слабым раствором марганцовки, потом побежал в аптеку, купил активированного угля и накормил ее черными таблетками – ничего не помогало, рвота не прекращалась. Она лежала головой в унитазе и тихонько всхлипывала, а он гладил ее по спине и успокаивал:
- Сейчас пройдет, потерпи, Леночка! Я вызвал скорую.
Приехавшие врачи сделали ей промывание и вкололи противорвотный препарат. После укола Лена заснула, а Артем выслушал от пожилого доктора, принявшего их за молодую семейную пару, нотацию о вреде алкоголя, о страшных пороках детей, рожденных у алкоголиков и о том, что женщины спиваются в два раза быстрее мужчин.
После того случая Лена больше никогда не видела Артема пьяным. О водке он напрочь забыл, даже шампанское на днях рождениях друзей не пил и ей не разрешал.

Когда самолет приземлился, Ярослава еле растолкала Лену.
- Как тебя срубило-то! - насмехалась она, - Просыпайся, трусиха, нас ждут великие дела! Мы прилетели сюда за счастьем!   
В аэропорт они вышли, качаясь и поддерживая друг друга.
Юра стоял у пропускного терминала и в каждой руке держал по красной розе. Завидев девушек, он начал размахивать ими, словно дирижерскими палочками. Получалось смешно. Лена засмеялась, Слава сдержанно хихикнула. Было заметно, что несмотря на коньяк, она волнуется.
- Юрка, привет! – Лена по-свойски обняла его и расцеловала, - А мы вдвоем!
- Уже знаю! Муж твой успел предупредить, что повезло мне сказочно – летит ко мне не одна, а сразу две красавицы. Только он не сказал, что они в виде дров прилетят! Что, наливали в самолете часто? - иронично спросил он.
- Да! - кивнула Лена и пошатнулась, но он вовремя подхватил ее.
- Привет! Ты классно выглядишь! - обратился Юра к Славе.
- Здравствуй, - тихо ответила она, подошла ближе и поцеловала его в уголок губ.
Он одернулся, словно ударенный током и засмущался. Такая реакция  подсказала Славе, что шанс у нее есть. Направляясь к выходу из аэропорта, она уверенно взяла его под руку.
Лена семенила следом.
- Ребята, вдвоем вы смотритесь сногсшибательно! - сделала она комплимент и вспомнила, как однажды услышала эту фразу в свой адрес.
На выпускном балу она была в специально шитом по случаю кремовом платье с открытой спиной и на десятисантиметровых маминых шпильках. Они шли с Артемом под руку по школьному холлу и встретили географичку –  манерную интеллектуалку по кличке Балерина. Увидев их, она вытаращила глаза и произнесла эту несвойственную воспитанным людям фразу. Никогда в жизни Лена не была настолько горда собой, как в тот момент! 
- Черт! Да что ж я все время о нем вспоминаю? – раздосадовано бубнила себе под нос Лена, выходя из здания аэропорта.
- Ты что-то сказала? – уточнил Юра.
- Я говорю, жаль, что Андрюшки с нами нет! – поразительно легко соврала Лена, наверное, потому что спьяну.
- Кстати, а почему он не приехал? Как можно жене доверить покупать машину?
- Так она ее себе покупает, - вмешалась Слава, - и только себе!
- Да? – удивился Юра. – Лен, зачем тебе БВМ? 
- Потому что она заслуживает! – вместо подруги ответила Ярослава и предложила, - А ты поживи ее жизнью: постой с утра у операционного стола, а вечером – у плиты, повоспитывай детей и потерпи мужа-неудачника, а потом спрашивай!
Лена предпочла промолчать.
Юра выпад Ярославы тоже не стал комментировать, у него зазвонил телефон. Он заметно разволновался и начал с кем-то договариваться о встрече на вечер.
- Что и здесь поклонницы атакуют? – съехидничала Слава, садясь в огромный серебристый Мерседес, который Юра на день взял у своего немецкого компаньона.
- Это был мужчина, звонил по делу.
- И ты был так удивлен и так обрадован, - продолжала язвить Слава.
- Он сообщил мне приятную новость. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, - он трижды сплюнул через левое плечо и постучал себя по лбу.
- Вот это ты правильно, - заметила она, - там у тебя точно дерево!
Они поехали.
Лена сразу уснула: коньяк никак не отпускал. Франкфурт не удалось посмотреть даже из окна машины. Единственное, что она успела отметить, приземлившись на чужую землю – это спокойствие и размеренность во всем. Вокруг не было привычной суеты: люди ходили не спеша, машины подъезжали и отъезжали плавно, никто не кричал, не сигналил, не толкался – даже как-то скучновато было с непривычки в этой хваленной всеми Германии.
  В Штутгарт въехали, когда уже стемнело. Сославшись на усталость и отсутствие подарка для тетушки, заезд в Мангейм за деньгами Слава решила отложить на завтра. На самом деле она хотела провести следующий день наедине с Юрой, зная, что подруга ехать откажется, предпочтет посещение музеев.
Еще дома Лена прожужжала ей все уши про находящееся в галерее Штутгарта собрание произведений Пикассо и музей «Мерседес-Бенц».
- Зачем тебе музей Мерседеса, если ты поклоница БМВ? - удивилась Ярослава.
- Мы же не заезжаем в Мюнхен. Давай посмотрим историю Мерседеса, тоже интересно, - попросила Лена.
- А Пикассо зачем? На его картинах вообще непонятно что нарисовано, - уверено раскритиковала великого кубиста Слава.
- Мне интересно. Когда-то я училась живописи, рисовала каждую свободную минуту. У меня даже студия была на чердаке, - похвасталась Лена.
- А теперь почему не рисуешь? – скорее из вежливости поинтересовалась подруга.
- Нет вдохновения, - вздохнула Лена и вспомнила Артема, -  Без него рисовать не получается, - сказала уже о нем, но собеседница каламбура не заметила.
Ярослава музеи и галереи не переносила. Она часто путешествовала, но от экскурсий всегда отказалась. Отдыхом считала спа-процедуры или шопинг – третьего не дано!   
Юрка поселил девушек почти на окраине Штутгарта в небольшом, но уютном отеле. Он оперативно договорился с администратором об интенсивной экскурсионной программе для Лены, пообещал утром отвезти Ярославу в Мангейм за деньгами, расцеловал их обеих и смылся на деловую встречу.
Днем ему неожиданно позвонил крутой перекупщик из Мюнхена, чьи люди увели тот самый эксклюзивный бронированный брабус, за который он пару месяцев назад взял предоплату у начальника городской милиции. Перекуп решил продать мерс и предложил обсудить условия. Юрка сразу согласился, хотя мюнхенского воротилу побаивался.
Этот Андрей тоже был русским, из Томска. Пару лет назад их свел общий знакомый, но Юра был уверен, что его не запомнили. Сибиряк занимался только дорогими машинами, владел несколькими крупными станциями техобслуживания в Польше и Германии и таких, как Юрка считал мелкими сошками. В их кругах о нем отзывались, как о скрытном и жестком человеке, с которым сложно иметь дело. Короче, он был, как выражался сам Юрка, «мутным чуваком», неизвестно на чем сколотившим приличный стартовый капитал. Когда Юра узнал, что мерс купили его люди, сразу понял, что пропал. И вдруг он сам позвонил!
Они договорились встретиться в ресторане недалеко от гостиницы.
Юра пришел первым и заказал себе виски для смелости. Сибиряк появился минут через двадцать. Он сухо поздоровался, не снимая перчаток, и присел.
 Юре рассказывали, что он всегда в перчатках, потому что кожа на руках обгоревшая. У него и лицо было изуродовано ожогами, хотя он сделал несколько операций. Что с ним случилось, никто толком не знал. Одни говорили, что авария; другие утверждали, что еще в бандитские времена его заживо хотели спалить, но он выбрался из горящего гаража. 
- Цена у брабуса осталась прежней. Когда будут деньги? – спросил Андрей.
- Через пару дней, - уверил Юра, - А чего продаешь-то?
- Не пригодился. А тебе, я слышал, очень нужно.
- Есть покупатель, - закивал Юрка.
- Я сегодня в аэропорту видел тебя с двумя барышнями на подпитии. Кто такие?
Юра удивился неожиданному вопросу и честно ответил:
- Жена друга и моя бывшая. За тачкой приехали.
- За какой?
- Бэху пятерочку хотят. Я уже купил, завтра погоним, - Юра немного приврал, чтобы собеседник не подумал, что бабки у них на руках. Тридцать штук – тоже деньги!
- Они ее на двоих покупают?
Юра чувствовал себя, как на допросе.
- Нет, машину Лене берут, а Слава ей по ходу денег заняла, потому и приехала, - объяснил он.
- Лена – это которая светленькая?
- Да-а, - растянуто согласился Юра, не понимая, откуда этот томчанин знает Андрюхину жену.
- Я ее помню, в одной школе учились, - объяснил сибиряк.
- Она из Ростова, в Томске вроде не жила…
- Так я в Ростове с ней и учился. Целый год там прожил, у бабки.
- Так ты тоже наш, ростовский! – панибратски заявил Юрка, - Виски будешь?
- Я за рулем, мне возвращаться нужно, - отрезал Андрей и снова перешел к вопросам, - Это она твоя бывшая?
- Нет! Она замужем за моим другом, тоже Андрей, кстати. Он – хирург и она врач. Этот, как его? По глазам! Офтальмолог!
- Дети есть?
- Двое сыновей. Они лет пятнадцать уже вместе.
- Молодцы, - похвалил сибиряк.
- Да, у них срок приличный! - согласился Юрка, - Думал, столько не проживут: так странно поженились, - под действием выпитого виски Юрка расслабился и разболтался, - У Ленки парня убили, она долго убивалась, а потом за Андрюху вышла.
- А парень ее с бандитами дружил?
- Не знаю. Его вроде карманник подрезал. Лена и сына в честь него назвала. Артемом того парня звали. Может знаешь? Он тоже с ней в школе учился, - Юра совсем поплыл.
- Не знаю. Мне пора! - снова отрезал Андрей, - Машина в Польше, я передам ее тебе на украинской границе. Когда ты там будешь?
- Послезавтра планирую.
- Созвонимся, - он пожал ему руку и, глянув тяжелым взглядом, попросил, - Жене друга не нужно про меня говорить.
Как только он вышел, Юрка набрал номер молдавского компаньона и приказал собирать деньги, а себе заказал себе еще виски, чтобы снять стресс. Разговаривать с такими людьми, как этот Андрей, для него было сущим наказанием. Не поймешь, что у него на уме!   
 


Глава 9

Утром Лену разбудило почти весеннее солнце и пение Славы, доносившееся из душа:
- Ка-акой чудесный день, ка-акой чудесный пень, ка-акой чудесный я и песенка моя!
- Доброе утро! – крикнула Лена, вставая, - Настроение боевое?
- Да! - отозвалась Слава, - Сегодня или никогда!
- Давай я в номер завтрак закажу, нам поговорить нужно, - предложила Лена.
- Окей, - последовал ответ.
Завтрак был потрясающим. Кроме традиционной овсянки с ягодами, Лена заказала штутгартские колбаски со сладкой горчицей, тосты,  круасаны, черничный джем и шоколадную пасту.
Ярослава завистливо смотрела, как Лена намазывает тост шоколадным кремом.
- Ленчик, почему ты не толстеешь? Ешь все подряд, в любое время суток, и худая? У тебя же мама в теле…
- Зато папа поджарый, а я в него! Не в коня корм, как говорится, - весело ответила Лена.
 - Везет, - вздохнула Слава, - Я на диетах круглогодично и безуспешно. И кремлевскую пробовала, и кефирную, и вегетарианством увлекалась – все зря, полнею даже от воздуха! – сетовала Яся, уплетая третью по счету колбаску, которую немцы смешно называют боквюршт, – Ничего особенного в этих сардельках нет, - вынесла она вердикт, дожевывая и запивая привычным черным чаем с лимоном.
- Если хочешь не поправляться, попробуй не есть по три сардельки за раз, - посоветовала Лена, - Лучше на кашу налегай!
- Предлагаешь питаться овсом, как лошадь?
- И овсом тоже. Лошади, между прочим, очень выносливые. Я специально две порции овсянки съела, чтобы выдержать сегодняшние нагрузки. А колбаску всего одну, чтобы попробовать, а не три, как некоторые, - Лена обвинила подругу в обжорстве.
- Мне повышенная выносливость ни к чему, сегодня она Юрочке понадобится, - парировала Слава.
- Кстати, о нем я хотела с тобой поговорить. Какой-то он напряженный, даже дерганный: тебе не показалось?
- Мне он показался самым-самым! А напрягаются все мужики, когда рядом красивая женщина, - не стесняясь, похвалила себя Слава. 
- Да, но он злится на меня. Вечером я спросила, сможем ли мы задержаться в Праге на два дня, а он буркнул, что никакой Праги, прямиком домой поедем, что у него дел полно.
- Не переживай! Поедем, как я планировала, – с заездом в Прагу. А зачем тебе два дня?
- Хочу съездить в Карловы Вары, у меня там родственники живут.
- Съездишь. Юрика я сегодня обработаю, несколько часов наедине и он будет на все согласен.
- Слава, а ты не слишком быстро берешь его в оборот? Он - охотник, ему легкая добыча неинтересна. Не хочешь изменить тактику?
-  Нет у меня времени в «кошки-мышки» играть. Я устала ждать! Из этой поездки мы должны вернуться вместе, или этот человек перестанет для меня существовать. Я так решила!
- Речь, напоминающая приступ юношеского максимализма, а не мудрость женщины бальзаковского возраста, - прокомментировала Лена.
- Зачем ты нас в старухи записала? Бальзаковский возраст – это полтинник! – возмутилась Слава.
- Что ты?! У Бальзака есть роман - «Тридцатилетняя женщина», благодаря которому появилось это выражение, - уточнила Лена.
 Это произведение великого француза она с удовольствием прочла еще в школьные годы, найдя маленькую книжечку в затертом переплете среди больничных вещей матери Артема.
- Все равно не называй меня так! Пару лет назад я решила, что ближайшую пятилетку мне каждый год будет исполняться двадцать восемь, а следующую – двадцать девять, так что до бальзаковского возраста еще лет десять! – подсчитала Слава и рассмеялась.
- Последую твоему примеру. Я себя ощущаю на двадцать пять и старше становиться совсем не хочется! -  согласилась Лена.
В дверь постучали. Администратор пришел сказать, что приехала гид.
Лена не пожалела кругленькой суммы на персонального русскоязычного экскурсовода на собственном автомобиле. Ей хотелось, чтобы первая поездка в Европу произвела исключительно положительное впечатление.
Гидом оказалась женщина. На вид ей было около пятидесяти – по Славиным меркам как раз бальзаковская дама. Легкий загар обнаруживал мимические морщины, но они ей были к лицу. Интеллигентную седину она специально подчеркивала короткой стрижкой. Лену всегда восхищали такие женщины: ухаживающие за собой, но не стремящиеся молодиться.
 - Ангелина, - коротко представилась экскурсовод, протянула руку и улыбнулась.
У нее были красивые длинные пальцы и безупречный маникюр, а улыбка казалась неестественно белоснежной. 
Уже по дороге она предупредила:
- Я не отвечаю на личные вопросы и не рассуждаю о причинах собственной эмиграции, предпочитаю говорить только о достопримечательностях города Штутгарт.
Резковатые фразы, беглый взгляд и четкие движения выдавали в ней холерическую натуру.
 - Хорошо, - приняла условия Лена, несмотря на то, что ее разбирал интерес: почему с виду достаточно обеспеченная эмигрантка подрабатывает экскурсиями для бывших соотечественников? Скучает по русской речи или прижимистый муж-шваб не дает денег на личные расходы?
Пока она мысленно пыталась разгадать тайну русской немки, та уже рассказывала об особенностях архитектуры квартала Вейссенхоф, который они проезжали. Эта достопримечательность, созданная  ведущими представителями европейского архитектурного авангарда, Лене не понравилась. Строения с белыми стенами и низкими крышами напоминали здания нео-советской эпохи. Про себя она в очередной раз подумала, что в искусстве предпочитает классику, но авангардистские полотна Пикассо увидеть воочию все-таки хотелось. 
Когда подъехали к центральным улицам, о судьбе гида Лена забыла: архитектура старого города впечатляла куда больше. Современные здания сменились вычурными дворцами в стиле неоклассицизма.
Припарковавшись у вокзала Кёнигсбау, гид рассказала историю возведения этого грандиозного здания. На его часовой башне, как и на многих крышах Штутгарта, красовался традиционный для города логотип Мерседеса.
Затем последовала пешая прогулка по Кёнигштрассе к Дворцовой площади, на которой Лена фотографировала каждую деталь: фрески, статуи, фонтаны.
Туристов было мало, начало марта – не сезон. Ангелина рассказала, что массовое паломничество в этот город приходится на осенние месяца: в начале сентября проходит винный праздник Штутгартер вайндорф,  в октябре –  фестиваль Канштатский вазен, а в конце ноября – крупнейшая в Европе рождественская ярмарка. Русские туристы охотно едут еще на майские праздники или в начале лета, когда на юге Германии стоит теплая и сухая погода.
Далее в планах был музей Мерседеса-Бенса, но Ангелина предупредила:
- Если вы хотите взглянуть на работы Моне и Пикассо, то советую отправиться в галерею сразу после обеда, минуя музей автомобилестроения.
Лена решила, что не стоит терять несколько часов, разглядывая четырехколесные экспонаты, если в таком случае можно не успеть посетить картинную галерею, и согласилась:
- Давайте сразу в Художественный музей.
- Предлагаю сначала подняться на смотровую площадку телевизионной башни  - кстати первой железобетонной телебашни в мире - там есть хороший ресторан, в котором нас вкусно покормят, - предложила  Ангелина, - Поскольку погода ясная и безветренная, я обещаю вам  великолепную панораму города и возможность увидеть немецкие, австрийские и швейцарские Альпы.
- Обожаю живописные пейзажи, но побаиваюсь высоты! – призналась Лена.
- Вы не почувствуете дискомфорта, я обещаю, - уверила гид, и Лена ей поверила.
 Вид превзошел все ожидания: холмы, леса, виноградники – природные ландшафты, окружающие город выглядели неповторимо! А какой чистейший воздух!
Они сидели в уютном ресторане и изучали меню.
- Неужели первую телевышку построили в Штутгарте? Я слышала, что в Берлине, - поинтересовалась Лена.
Ангелина удивленно взглянула на недоверчивую спутницу, но ответила: 
- Насколько мне известно, первая была возведена из металлических конструкций в двадцать шестом году именно в Берлине. Штутгартскую построили ровно через тридцать лет, но в отличие от своих предшественниц она была железобетонной и монолитной. По ее подобию построены многие телебашни, в том числе Останкинская.
- Я поняла! Так какое блюдо вы посоветуете мне попробовать, учитывая, что уже вечером я покину ваш чудесный город? – вежливо спросила Елена.
- Вы приехали только на день? – снова удивилась Ангелина.
- Сегодня вечером выезжаем в Прагу.
- В таком случае вам понадобятся силы. Закажите исторический швабский суп, им во времена Первой мировой кормили солдат немецкой армии.
Когда официант принес суп, Лена не удержалась и на ломанном английском уточнила его состав. Оказалось, ничего особенного: говяжий бульон, домашняя лапша, картофель, овощи, кусочки говядины и луковая зажарка – очень вкусно и сытно.
Налюбовавшись красотой южного немецкого городка и наевшись до отвала швабским супом, Лена чувствовала себя буквально на седьмом небе и думала: «Вот она – прелесть старушки Европы!». Вдалеке, за окном ресторана виднелись Альпы, а впереди ждала картинная галерея с вожделенным Пикассо.
 Они уже рассчитались и собирались уходить, когда позвонил Юра и сказал, что нужно срочно ехать за машиной: продавец требовал оформить все до трех часов дня.
Лена извинилась перед гидом и попросила отвезти ее в отель.
Через несколько часов она вместе с Юрой и Славой выехала в сторону Нюрнберга на собственном серебристом БМВ пятой модели.
Лене было обидно не сфотографироваться рядом с первым в мире Мерседесом и еще обидней не увидеть полотна самого дорогостоящего в мире художника, но она была счастлива ехать за рулем собственного автомобиля, который ей нравился безоговорочно!
Друзья всю дорогу молчали, очевидно, поссорились.
Она пыталась заполнить тишину и делилась  яркими впечатлениями от экскурсии и загадочного гида с красивым именем Ангелина. Говорила быстро и много, потому что эмоции переполняли!
 Покидая родину Гегеля и колыбель автомобилестроения, Лена поймала себя на мысли, что счастлива и совершенно не скучает по дому и по мужу. Впереди ждала Прага и Карловы Вары, на остановки в которых Юрка соблаговолил согласиться.



Глава 10

Предместья Праги уже засыпали: на улицах было пустынно, вывески потушены, светофоры переведены в ночной режим.
За пять с лишним часов езды по идеальным европейским дорогам Лена успела насладиться вождением, а Слава молчанием. Последняя с детства ненавидела игру в молчанку, а тут пришлось безмолвствовать несколько часов. И все из-за Юры! Всю дорогу от Мангейма до Штутгарта они спорили.
Началось все с того, что Ярослава попросила изменить привычный маршрут перегонки автомобиля и поехать через Чехию.
- Юрочка, пожалуйста, давай завернем. Я ездила в Прагу так давно, что уже ничего не помню, а Ленуська вообще там не бывала. У нее оказывается родственники в Карловых Варах, она не видела их лет десять. Хочешь, пей пиво всю дорогу, мы с Леной по очереди вести будем, тебя не привлекая?
- Яся, у меня нет времени…,- начал было отнекиваться  Юра, но собеседница перебила.
- А чем ты, прости, занят? Бабу очередную охмуряешь? Какую по счету? Сто восьмидесятую?
- Ты слишком высокого мнения о моих способностях, – усмехнулся Юра, но задумался. Самому стало интересно, сколько женщин было в его жизни? Больше сотни – это точно!
- Да ладно скромничать! – она как будто читала его мысли. - Признайся, что тебе неприятна моя компания и не ври, что ждут дела.
Он промолчал, потому что знал, что таких эксцентричных барышень обижать нельзя. А бросать нельзя и подавно! Хлопнул дверью ее квартиры, Юра понимал, что их отношения на этом не закончатся и Ярослава сделает все, чтобы вернуть его и наказать. От таких, как она нужно уходить постепенно, а еще лучше – доводить их до того, чтобы они сами  выставляли тебя за дверь. Все это Юра понимал, но удержаться не смог. Слишком громко Ярослава выкрикивала свои абсурдные обвинения, а ссоры с криками он ненавидел.
 Все свое детство послушный мальчик Юра слушал ежедневный визг матери, орущей то на сына, то на отца. По какой причине вступали в перепалки родители, он не знал, а ему частенько доставалось за невымытую посуду, незаправленную постель, брошенный портфель. Ругалась мать, отец в воспитательном процессе принимал пассивное участие.
  У них была образцово-показательная семья: мама работала учителем в школе, папа – редактором в газете. Когда Юра пошел в первый класс, государство выдало им двухкомнатную квартиру в новостройке, а вскоре и дачный участок в шесть соток. В придачу ко всему этому богатству дед пригнал из Молдавии и подарил отцу свой старенький, но еще крепкий Москвич 312. В начале восьмидесятых его родители имели то, о чем многие молодые семьи только мечтали. Почему же ссорились? Наверное, такой у них был стиль общения.
Невзрачная учительница математики ревновала красавца-мужа к молоденьким журналисткам и к пивной кружке, с которой он ежевечерне встречался в наливайке за углом. Она называла его гулякой и пропойцей, хотя на самом деле Юркин отец больше одной кружки пива никогда не пил. Что же касается практиканток, то такой грешок за ним водился: любвеобильный южанин не пропускал на работе ни одной юбки.
Внешне Юра был похож на отца, но склад ума у него был, как у матери – математический.  Он хорошо учился в школе, побеждал в олимпиадах по алгебре и подавал большие надежды, но как только пошел в университет, учебу забросил.
Сразу после поступления Юра договорился с деканом и получил место в общежитии. Пресытившись родительскими криками, он ушел из отчего дома и окунулся в разгульную студенческую жизнь. Наука талантливого студента не интересовала, зато слабый пол интересовал чрезвычайно! В этом он тоже был в отца.
Юрик быстро сообразил, что главное его достоинство – умение нравится девушкам и в университетском рейтинге популярности парней лидирующую позицию продержал до самого диплома. Потом в его жизни начался долгий период непродолжительных романов по расчету с полезными для дела молодыми труженицами из разного рода служб, инспекций, комитетов. За каждой он красиво ухаживал и с каждой не менее красиво расставался, с притворным трагизмом признавая, что недостоин их любви и обещая впредь быть верным другом. Очень скоро он имел блат во всех городских инстанциях.
Не желая повторить судьбу отца, Юра всегда выбирал женщин кротких и неистеричных. Да вот беда: с ними было спокойно и скучно! А скуки он не терпел, поэтому так и не женился до тридцати трех лет.
Слава стала первой, кто зацепил по-настоящему. По злой иронии, любимая женщина оказалась такой же ревнивой, как его мать и разговаривала так же громко и с той же интонацией, что и учительница математики. Но любовь, как известно, прощает многое. Он просил Ярославу не повышать на него голос, она соглашалась и старалась говорить мягче и спокойнее, но надолго ее не хватало.
Он понимал, что жить с такой умницей и красавицей – равносильно, что загорать на вершине действующего вулкана, но им было хорошо вместе, и он верил, что со временем она умерит свой темперамент и подстроится под его требования. Юра всерьез подумывал жениться и даже познакомил невесту с родителями, которые постарели, стали чаще болеть и реже ругаться. Маме будущая невестка понравилась, отец от комментариев воздержался,  сказал только:
-Тебе с ней жить сынок, не нам.
Юра уже присмотрел кольцо и собирался сделать предложение, но за два часа беспрерывного крика его планы изменились.
 Уйдя от Ярославы, ему скоро стало скучно, и он бросился на поиски замены. Утешился, когда собрал «недельку»: по одной девушке на каждый день недели. С той, которой был отведен четверг, Лена и Слава видели его в ресторане.
На достойное содержание и выгуливание «недельки» требовались немалые средства, и Юрий влез в долги. В это же время перекупили эксклюзивный Мерс и пришлось бежать в Молдавию. Там, за бокалом домашнего вина и в компании молдавских девах, он быстро забыл о своих проблемах и о самом факте существования бывшей невесты. Но когда Андрей позвонил предупредить, что его жена летит в германию со Славой, внутри у Юры что-то екнуло. Неужели у него остались чувства к этой женщине?
Подозрения подтвердились, как только он увидел бывшую невесту в аэропорту. В ее глазах все еще теплился огонек ответного чувства, но это только расстроило его. Он погряз в долгах и сейчас ему было не до романов, да и возвращаться, как известно, плохая примета. Но, главное: Слава никак не подходила на роль спутницы его жизни. Эта своенравная красотка не захочет жить по его правилам, а он не примет ее условий. Их брак будет жестким соперничеством, сопровождаемым ссорами и скандалами, которых он всю жизнь пытался избегать.
Все это знал разум, сердце же предательски трепетало, уговаривая попробовать начать сначала. Юрий решил довериться здравому смыслу.
Ярослава уговаривала его заехать в Прагу, а это значило, что несколько лишних дней ему придется терпеть компанию женщины, которая вызывает в нем бурю разнообразных эмоций от ненависти до безудержной страсти.
Юра пошел в отказ:
- У нас с тобой все равно ничего не получится, Яська, даже, если мы оба этого хотим! Обстоятельства против нас.
 Юра сказал и тут же пожалел. Слава зацепилась за фразу, как за соломинку.
- Ты несешь чушь! Какие обстоятельства могут быть сильнее желания двух людей? Ты женат? Разведешься! В долгах? Заработаем – выплатим! Мама твоя против? Внуки появятся - успокоится!
Слава собиралась перечислять дальше, но Юра остановил:
- Мама как раз и не против! Ты ей очень понравилась.
От такой новости Ярослава обалдела:
- Как не против? А кто же тогда?
Она вспомнила слова гадалки Ирады «она стоит между вами» и в голове мелькнула догадка: «Это болезнь».
- Ты болен? – спросила она прямо.
- Здоров, Слава Богу! – поспешил заверить Юра.
- Тогда я ничего не понимаю!
Она задумалась, а Юра продолжил:
- Мы с тобой похожи, оба слишком амбициозны: ни один из нас не примет роль второго плана, не станет уступать, не сможет промолчать. Неужели ты не знаешь, что такие идеальные отношения, какие были у нас, всегда обречены на провал в рамках семьи?
- Ты это серьезно или бредишь? Если людям вместе хорошо – как нам с тобой – они обязаны создать семью. Ты предлагаешь жениться по принципу она – мышка полевая, он – орел степной, а я считаю, что в семье должны быть партнерские отношения. Это подразумевает равенство во всем. Уступать и молчать периодически должны оба.
- Что-то я таких семей не знаю! Или ругаются дни и ночи напролет, дома не ночуют, гуляют, изменяют; или один подавляет - второй молчит. А равноправие, партнерство, любовь взаимная до гробовой доски – это в женских романах.
- Ты не прав! Вот Лена и Андрей: чем не идеальная семья? У них дома, как в сопливом сериале про настоящую любовь и истинные семейные ценности!
- Вот именно, что как в сериале! Они много лет играют в идиллию, сами уже устали. Да и вообще! Что ты знаешь про их семью?
- Все! Я каждый день общаюсь с Леной и вижу, что она счастлива!
- А твоя счастливая подруга не рассказывала, почему замуж за Андрюху вышла?
- Подозреваю, что по любви.
- Не угадала: от безысходности! У нее парня убили, а Андрюха оказался неплохим вариантом, так что в их семье роль степного орла у твоей Лены.
Слава не знала, что сказать. Хороша подруга оказалась: ты ей всю душу наизнанку, а она ни слова о своей трагедии.
- А расскажи мне эту историю, - попросила Слава.
- Пусть Лена сама рассказывает.
- Она не станет, скрытная…
- Да нечего там скрывать! Ей больно об этом говорить, вот она и не болтает направо и налево, – возмутился Юрий.
- Это для тебя я – «лево», а для нее – лучшая подруга!
- Прекрасно! Только не нужно орать!
- Я не ору, Юра! Ты себя послушай!
К концу разговора оба перешли на повышенные тона. Славу взбесили Юркины размышления о верной модели брака, но еще больше разозлило то, что он не захотел рассказать ей о Лениной несчастной любви.
Через несколько километров обоюдного молчания Слава не выдержала:
- Хочешь, я больше не буду кричать?
- У тебя не получится, - выдохнул Юра. Он в очередной раз убедился в ее нетерпимости и вспыльчивости.
- У меня в детстве были частые левосторонние отиты. Я на одно ухо глуховата, поэтому разговариваю громко. Если носить специальный аппаратик, буду говорить тише, - робко призналась Слава.
- Почему же ты раньше мне ничего не сказала?
- А что, тугоухость – это достоинство, чтобы о нем любимому человеку рассказывать?
Юра смутился. Она так проникновенно назвала его любимым!
Он и подумать не мог, что у Славы есть проблемы со слухом. Считал, что она пытается всех перекричать, потому что не хочет слышать никого кроме себя. И чего его заклинило на ее громком голосе? Обидел красивую девушку, которая, похоже, действительно его любит.
- Если тебя раздражает моя болтовня, я буду молчать до самой Праги? Только давай заедем туда, пожалуйста, – снова попросила Слава и почти шепотом.
Он неопределенно качнул головой, улыбнулся и промолчал, но она знала, что согласился.
Большую часть дороги до Праги Юра делал вид, что спит. Ему нужно было подумать и понять, что же на самом деле с ним происходит. Он никак не мог решиться на продолжение отношений с Ярославой, но этого хотелось все больше и больше.
Слава сдержала обещание и все пятьсот километров молчала, лишь иногда односложно отвечая на вопросы. Юра посчитал этот поступок подвигом ради него и решил перестать сопротивляться: любовь – так любовь!
В Прагу они въехали поздно. В выбранном отеле не оказалось свободных одноместных номеров. Юра предложил взять двухкомнатный люкс и поселиться всем вместе.  возражений не было: девушки устали, им хотелось в душ и спать.
Приобретение машины решили отмечать в номере, на ресторан сил не осталось.
Пока Лена и Слава охлаждали шампанское, Юра нашел неподалеку небольшой итальянский ресторанчик, в котором ему любезно согласились приготовить и упаковать на вынос пиццу с морепродуктами и несколько порций салата. Через час в номере был накрыт стол.
-  Предлагаю поднять бокалы во славу качественного немецкого автомобиля, выпущенного концерном  «Баварские моторные заводы» и за его хозяйку, конечно! – Слава провозгласила тост стоя. Когда Юра предложил поселиться всем вместе, она заметно повеселела и прервала свой обет безмолвия.
- Поддерживаю! – весело добавил Юра и обнял ее за талию.
Завидев этот жест, Лена не смогла сдержать восторга:
- Ого! За автомобильный концерн, который воссоединяет влюбленные сердца!
Шипучего Asti Martini, купленного еще в аэропорту, оказалось мало. Через час Юра побежал в уже знакомый ресторан еще за двумя бутылками, одна из которых предназначалась для ритуального обливания машины.
Персонал гостиницы ничуть не смутила троица русских обрызгивающих дорогим шампанским припаркованную во внутреннем дворе машину. К чудным выходкам братского славянского народа здесь давно привыкли. Но, когда Юра принялся танцевать «яблочко» под аккомпанемент хлопающих в ладоши девушек, администратору пришлось сделать замечание. Было уже далеко за полночь, и гости отеля, весь день топтавшие пропитанную историей пражскую землю, отдыхали.
Раздосадованный Юрка попытался возмутиться, но с помощью одного чарующего взгляда Слава уговорила его пойти в номер и колючий как ежик Юра превратился в одурманенного любовью пушистого кролика.
 Весь вечер они со Славой обменивались многозначительными взглядами и обнимались, а после матросского танца долго целовались на глазах у проснувшихся постояльцев и перепуганного администратора отеля. Все смотрели на них зачаровано.
Потрясающе красивая пара: рыжеволосая, гибкая, как кошка женщина в объятьях высокого, мужественного шатена – они могли составить достойную конкуренцию унесенным ветром Ретту и Скарлетт в исполнении Кларка Гейбла и Вивьен Ли.
Вопрос, кто с кем будет спать, не поднимался. Лена, ни секунды не раздумывая, постелила себе на диване, предоставив друзьям возможность уединиться в комнате с огромной дубовой кроватью. Она заснула быстро, с ощущением всеобъемлющего счастья.