Женщина- снег

             Снег сыпался с неба весь день, покрывая обнажённые  улицы  сияющим одеянием. Вздыхали девушки, скользя каблуками по скрытому свежей пеленой льду. Охали мужчины, выкручивая рули своих автомобилей, чтобы выбраться из заноса. Зима распахнула свои объятья, и никто не мог оставаться равнодушным…
             Лев вышел за прозрачные стены операционной, сел в мягкое кресло и,
 стянув промокшую от напряжения шапку, вытер накопившийся за последние часы пот. Всё прошло успешно. Интерны под надзором опытной медсестры остались зашивать операционную рану. Страшно хотелось вдохнуть свежего воздуха. Он посмотрел назад. Больной после спинальной анестезии находился в сознании и о чём-то оживлённо беседовал с анестезиологом, Симоной. Да, её важнейшим плюсом было то, что она могла успокоить любого мужчину, стоило лишь прошептать на ухо: «Всё идёт хорошо»  и он просто забывал, где находится и что с ним делают. Пациент, улыбаясь, отвечая на вопросы, мечтал свесить голову с края стола, чтобы разглядеть её бельё под короткой хирургической рубашкой. Штаны она никогда не одевала. Такие стройные ноги просто грех прятать. Лев тяжело вздохнул. Когда-то ему посчастливилось овладеть таким телом. С тех пор эта реальность превратилась в мечту.
               Через некоторое время молодые врачи закончили работать с иглой и нитью. Больного аккуратно переложили на каталку и повезли обратно в палату. По-хорошему Лев должен был подойти осмотреть шов,  новоиспечённые коллеги никогда не внушали ему доверия, но эта операция шла четвёртой подряд, и усталость в неравном бою уложила на лопатки настороженность. Тем более предстояло в срочном порядке решить вопрос, что подарить начальнику на юбилей,  празднование которого должно начаться уже через час. Опаздывать было нельзя. После нескольких умозаключений,  Лев пообещал себе заглянуть к прооперированному перед уходом и уже собирался идти в душ, как неожиданно женские пальцы дотронулись до края уха и утонули в растрёпанных  волосах. Невидимые мурашки скользнули волной. Не менее измученная Симона присела рядом.
-Ну и денёк выдался. Как с утра с пятиминутки вышла, только присела. А ты молодец, быстро управился. Я тут краем уха слышала, некоторые медсёстры ссорятся друг с другом, чтобы с тобой  вместе работать.
-Да, приятно удивлён. Интересно почему?
-Может, потому что ты один из немногих, кто не кричит на них во время операции? А может, они находят тебя привлекательным. Все знают, что ты холост.
-Ну не знаю. Я всегда предпочитаю работать с теми, кто старше  и опытнее. А между анестезиологами подобного не происходит?
-Не закатывай губу. Мы на такие темы вообще не разговариваем. Так что быть тебе только секс - символом среднего медицинского персонала.
-Очень жаль.
          
                От Симоны исходил аромат миндаля, сладкий, как их бессонные ночи, проведённые вместе, и горький, как все разочарования в этой жизни. Лев дотронулся кончиками пальцев до её подбородка. Она повернулась. На дне серых глаз пушистым клубочком котёнка свернулась грусть.
-Что у тебя случилось?
-Любому другому я бы сказала ничего. Но зная твой дар видеть человека насквозь, скажу, некоторые проблемы в личной жизни. Подробностей рассказывать не стану. Зачем…
-Что ж, возможно это правильно. Мне тебя тоже нечем порадовать.
-Лев, такой мужчина, как ты, не должен быть одинок. Слушай, может быть, пройдём в ординаторскую? Мне вчера родственники одного больного такой вкусный чай подарили. Мы ведь в последнее время с тобой почти не общаемся.
-Я бы с удовольствием. Но мне через час надо быть на противоположном конце города, на дне рождении у Максима Марковича.
-Ой, хорошо напомнил. Я ведь тоже приглашена. Но я опоздаю.
-Смотри, сама знаешь, он не терпит опозданий даже в нерабочее время.
-Поверь, для меня он сделает исключение.
-Красота - это страшная сила. Значит там и увидимся. До встречи.
               Всё было прекрасно, всё приятно. Если б не телефон. Это дьявольское изобретение человечества, которое может испортить самое благодушное настроение. У Симоны в нижнем кармане завибрировал мобильник. Даже музыка на звонке показалась Льву раздражающей, и по тому, с каким оживлением она на него ответила, он сразу понял, кто ждёт на другом конце. Из трубки доносился резкий мужской голос. Слушать их разговор не хотелось, и все слова пролетали мимо ушей. Но просто так уйти, не влезая, он не мог. Конкуренция – это скорее врождённое чувство, чем временная потребность. Уже стоя в двери, Лев громко спросил:
-Симона, может тебя подвезти?!
-Нет, спасибо, до вечера… Алё, ты ещё здесь….это коллега по работе…да…

***
                Декабрьская ночь пришла ещё на пару мгновений раньше, чем вчера. Законы природы никто не собирался отменять. За какие-то секунды небо стало чёрным, а вокруг один за другим зажглись разноцветные огни. Все предметы поменяли свой цвет и очертания. Лишь снег оставался величественно-непоколебимым. Падая хлопьями с неба, он лишь наращивал  мощь. Окна закрыли ледяные джунгли узоров, сквозь которые хорошо просвечивались контуры квартир и людей в них. В одно такое и засмотрелся Лев, когда подъехал  к дому своего начальника. За непрозрачным стеклом на пятом этаже прямо на кухне занималась любовью молодая пара. Их тела сплетались воедино на кухонном столе. Такое не увидишь ни в одном эротическом фильме. Никакой конкретики, никаких звуков, никаких деталей. Всё расплывчато. Фантазия сама должна додумать, что там происходит на самом деле.
              На именинах было много народу. Заведующий отделением всегда любил устраивать людные посиделки. Меньше двадцати человек никогда не собиралось. Традиция шла ещё со студенческих лет, где Лев хорошо был с ним знаком. Собственно, за пределами хирургического отделения Максим Маркович сразу становился для него просто Максом или «Лешим», какое носил прозвище за густую бороду. На более молодых сотрудников такая привилегия не распространялась. Подарок пришёлся кстати. Необычная кружка из магазина «Красный Куб» была беспроигрышным вариантом, и её мгновенно применили к праздничному столу.
                Симона появилась на празднике самой последней, когда первые три законных тоста уже сказали, а развлекательная часть с поеданием приготовленного, танцами и песнями под гитару ещё не началась. За то, короткое время, что прошло после работы, её облик разительно переменился. Подобно превращению оборотня с заходом луны, она сменила маску белого ангела на голодную хищницу; притягивало чёрное платье с глубоким вырезом, пленяли яркие алые губы, ослеплял брильянт, украшавший чуть оголённую грудь. Именинник посадил её рядом с собой, попросив сказать поздравительные слова. Стакан с белым, как её кожа, вином ждал своего часа.
-Что ж. Максим, тебе уже наверняка пожелали самое основное. Я не люблю повторяться. И как женщина хочу пожелать страсти. Чтоб твоя жена всегда была той, которую тебе хотелось бы больше всего и днём, и ночью, в любое время года, где угодно. И ещё хочу пожелать снега. Снег покрывает собой серые цвета быта, снег размывает границы, снег охлаждает наш воспалённый рассудок. Этот стеклянный шар, который я дарю, символизирует сказанное.   
                Симона раскрыла в руках праздничную коробку, представив на глаза прозрачную сферу. Внутри неё страстно целовались обнажённые парень с девушкой. Стоило немного потрясти в руках, как бесконечные пушинки, выстилавшие дно, взлетали и начинали кружиться, скрывая влюблённых. После некоторого недоумения все захлопали. Именинник всегда был за оригинальность и принял подарок с радостью. Лев озадачено посмотрел на шар. Фигурки внутри так сильно походили на ту пару, очертания которой он только, что видел за окном. Всё это было неспроста. Такие параллели может проводить только переработавший разум, который открывает этот мир в необычном свете, заставляя ничему не удивляться.
             Каждому человеку на празднике отведена своя роль. Есть тот, кто хорошо поёт и красиво играет на музыкальных инструментах, душа компании. Есть те, кто делает это чуть хуже, так называемые помощники. Есть рассказчики, любители преподнести весёлые истории или завести глубокие длительные беседы. Иногда бывают балагуры, таким людям приходят неожиданные иногда опасные идеи, которые они всячески пытаются реализовать. Присутствуют очаровательные и ничем не интересующиеся дамы, украшения к празднику. Обязательно должен быть зритель, иначе для кого всё устраивается. Можно ещё долго перечислять… Льву и Симоне на этих именинах пришлось побыть многими.
-Пойдём, покурим. – шепнула она ему на ухо.
-Ты что начала курить?
-Нет, мне просто хочется постоять с курящим мужчиной и вдохнуть немного дыма.
-Вообще-то я два дня как бросил. Но разве я когда-то мог отказать тебе. Идём.
          С этой дурной привычкой Лев вёл неравную борьбу уже много лет. Психологическая зависимость никогда не была жёстким барьером, поэтому бросить обычно не вызывало  трудностей. Совесть и лёгкие дышали полной грудью. Только проходило немного времени, и опять появлялся повод взять сигарету в зубы. Плотно закрыв за собой дверь балкона, Лев снял с себя ветровку, обнажив жилистые мужские руки.
-Одень немедленно. В отличии от тебя, я морозоустойчива.
-Ну да. Женщина – снег, губить твоё здоровье не только дымом, но и холодом мне совесть не позволит. Одевай и не будь ребёнком.
-Ох уж эти джентльмены с их гиперопекой. Не люблю таких.
-А кого тогда ты любишь? Неужели подонка, который не поскупится поднять на тебя руку?! – Лев чуть отодвинул браслет на её запястье. Под ним виднелся свежий огромный синяк.
-Не смей ничего про него говорить. Да Он – огонь, вспыльчивый и нетерпеливый одновременно. Иногда может обжечь. Но зато с ним всегда тепло и он любит меня. А в этом синяке, скорее виноват мой стервозный характер.
-Хочешь, я поговорю с ним?
-Нет, помнишь, когда мы расставались, ты обещал, что не будешь лезть в мою жизнь?
-Помню, именно поэтому я ещё здесь и спрашиваю, предлагаю свою помощь.
Я бы никогда тебя не ударил. - Лев подкурил сигарету из пачки Capitan Black. Терпкий вишнёвый запах ударил ей в лицо. Получилось немного наиграно.
-Я знаю. Позволь мне встать чуть ближе.
           С минуту они молчали. Симона прижалась лбом к его груди. Лев одной рукой обнял её за талию, другой продолжал втягивать воздушные струи заклятого врага. Иногда такие  моменты запоминаются как самые приятные в жизни.
-Мне пора ехать домой, я наверное покину праздник одной из первых.
-Хочешь, я довезу до дома.
-Шутишь, ты же пьян!
-А ты думаешь, меня в этом городе кто-нибудь остановит?
-Пользуешься привилегиями своей профессии. Ну-ну.
-Полицейские тоже люди. Им тоже необходимо где-то лечиться. Авторитет у них я заработал своим трудом. Поэтому имею право. Тем более в нашей профессии этих «привилегий», как ты выразилась, не так-то много.
-Я не упрекаю тебя. Просто в нетрезвом виде ехать зимой небезопасно.
-Пассивная курильщица рассказывает мне о безопасности. Интересно. Брось, я не настолько пьян, поехали.
                Дорога назад напоминала скорее путешествие по прошлому. Вдоль этой улицы им часто приходилось идти вместе по дороге из института. В этом полуразваленном доме Симона когда-то жила, и Лев по ночам на страх и риск залезал к ней через окно на втором этаже. Возле памятника на площади произошла одна очень неприятная история, которую каждому хотелось поскорее забыть. А на самом тёмном и безлюдном перекрёстке они в первый раз поцеловались. Мудрые люди говорят, окунаться в прошлое плохая примета. И правильно говорят!
-Вот у того дома останови.
-Зачем, давай я тебя к самому подъезду довезу. Где поворот во двор?
-Вон там. Спасибо тебе большое. Ах, как не хочется выбираться из твоей тёплой машины. Идти в этот холод.
-Так не выходи. Оставайся. Поедем ко мне.
-Что ты сейчас сказал?
-Ничего. Мысли вслух. Всё приехали. Выходи.
-Нет, нет подожди. Повтори, что ты сейчас сказал?!
-Ты сказала, что не хочешь возвращаться в холод, и я предложил тебе поехать ко мне. Ведь в моём доме всегда тепло, и я уж точно не дам замёрзнуть.
-А ничего, что я замужем, и меня дома ждут.
-Всего три месяца.
-Да какое это имеет значение, сколько мы с ним вместе?
-Правильно никакого.  Твой подонок как раз не имеет никакого значения. Мы расстались давно и снова вместе не будем. Но я чувствую, как тебя ещё тянет ко мне. И если существует хоть один шанс из тысячи, что ты согласишься поехать со мной, его нужно использовать. И твой ответ…
-Нет. Однозначно нет! Может у меня и проблемы в семейной жизни, но я порядочная женщина.
-И очень сексуальная. Увидимся на работе. Спокойной ночи.
-Лев…а не важно. Сладких снов. – в отличии от него Симона всегда любила недоговаривать.
      
***
               Зимняя ночь – постапокалиптический мир наяву. Всё видится таким безжизненным и заброшенным. Следы ботинок  быстро заметаются белой мглой, и, глядя на ровную белую поверхность, не скажешь, что пару часов назад по ней ходили люди. Ни птиц, ни животных вокруг. Автомобили больше напоминают снеговиков. Лишь иногда по занесённым дорогам проносятся такси, последние оставшиеся в живых. По всему с заходом солнца наступил конец света. Хорошо, что это только кажется, что за миллионами окон по-прежнему кипит жизнь. Секс и снег. Иногда чтобы люди потянулись друг к другу необходимо немного холода.
            Она пришла, когда стрелки часов легли друг на друга в районе четырёх. Звонок в дверь разбил хрустальную дремоту на тысячи осколков. Лев так и не найдя на ощупь домашние тапочки, побрёл босиком по холодному полу открывать. Обведённая в ледяную рамку дверного глазка,   Симона улыбалась. Из её рта шёл густой пар. Ничему нельзя было удивляться. Никаким словам не стоило верить. Ведь даже вода иногда может двигаться против течения. Они слились в страстном и долгом поцелуе. Гладкая нежная кожа закололась о трёхдневную щетину. Их языки сплелись узлом, блуждая между полостями. От него всё ещё пахло теми крепкими сигаретами, и Симона была счастлива вновь погрузится в объятья вкусного бескрайнего дыма. Она прошлась ледяными руками по его горячей спине от плеч к поясу. Особо сильно почувствовались кольца на пальцах. Всё тело затрясло от озноба и возбуждения. Не прерывая ласки, Лев поднял свою гостью за талию и внёс в квартиру, захлопнув за собой дверь.
           Дублёнку расстегнули с таким рвением, что последние две пуговицы не выдержали и отлетели в стороны. Само одеяние на вешалку не попало, утонув после броска во мраке прихожей. Симона была в том же вечернем платье, которое вызывало лишь одно развратное желание залезть под него, прикоснуться ко всем прелестям. Так Лев и сделал, прижимая девушку к настенному зеркалу. Его губы стали страстно впиваться в её сонную артерию. Так ведёт себя вампир с телом своей жертвы.
            К спальне они дошли мелками шажками, кружась перед друг другом. Со стороны это могло напомнить танец ча-ча-ча, в котором танцоры категорически нарушили пространство между собой. Симона толкнула своего партнёра в постель, а сама медленно опустилась на колени, стянув за собой его трусы. Скрип кровати пронзил ночную тишину. Дыхание замерло. Девушка хищно сверкнула зубами; получилась гремучая смесь из оскала и улыбки. Она взяла глубоко в рот, заставив чуть ли не закричать от неожиданности, затем выше и немного повернув голову, лаская языком. Движения медленно и плавно повторялись. Всё это время её глаза внимательно наблюдали за лицом истязаемого. Ей была интересна реакция после каждого прикосновения. Противоположные ощущения переполняли изнутри. С одной стороны она представляла себя рабыней, сломленной перед своим господином. С другой, тёмной повелительницей, неким Суккубом, демонессой, осуществляющей тайные желания в обмен на душу. Льва же никакие мысли не беспокоили. Он летел вдоль неизведанных берегов  нирваны, закрыв глаза и утопив свои руки в её шёлковых волосах.
            Точка кипения подходила к критической отметке, когда они не сговариваясь решили поменяться ролями. Теперь он должен был обнажать её изящное тело, усыпая каждый сантиметр поцелуями.  Лев медленно, забираясь поверх неё, стянул через голову платье. Их губы вновь встретились на какие-то мгновения. Чёрное нижнее бельё стелилось кружевами.  Будучи тонким и местами прозрачным оно скрывало только самые-самые интимные места. Прижимая к себе, он  завёл за её спину руки в поисках замка на бюстгальтере. Партнёрша опять игриво улыбнулась и расстегнула его спереди. Скользя, подобно капле воды,  пущенной мимо рта, он спускался вниз, от нижней губы…обогнув округлый подбородок…по центральной линии шеи к возбуждённым грудям, которых уже покрывали грубые мужские ладони. Лев поочерёдно поласкал языком оба возбуждённых соска, после чего спустился ещё ниже. Почувствовав, как намокает ткань,  как нечто снаружи давит между ног, Симона запрокинула голову, сжала руками простынь и изогнулась в спине. Лев чуть приспустил влажные трусики и тут же начал ласкать те места, где только что касался поверх. Теперь он уже мог контролировать её стон, в то время как по всему женскому телу разливалось трудноописуемое удовольствие. Лев протянул к её рту палец, и она стала с жадностью поглощать его, словно пыталась высосать из него как можно больше влаги. 
               А в окно бился одинокий никому не нужный ветер, будто хотел в свете фонарей разглядеть их тела, услышать её шёпот: «Я хочу тебя…я хочу любить только тебя… только тебя…» - стоило ли верить столь высоким словам? Ну а куда же было деваться ! В плену расстояний ему всё казалось таким важным, таким настоящим. Все прошлые слова, поцелуи так оживали, так приближались, что не надышаться, не насмотреться было нельзя. Лев начал входить сверху, такую позу она любила больше всего. Жёсткое дыхание. Жёсткие шлепки. «Быстрее ещё быстрее…» - они перевернулись и девушка забралась на него, крепко обхватив по бокам. Пальцы встречным движением сложились в замок. В движении бёдер можно было легко узнать ловкую наездницу. Получались  крылатые качели из стороны в сторону, это уже были новые ощущения. Оргазм наступил тогда, когда они, испробовав все позы, вернулись к изначальной. Сначала она на неимоверном по частоте стоне прижалась к нему, а после он выплеснул ей на живот всё, что накопилось. Изможденные, мокрые они прижались друг к другу и уснули. 

***
              Метель  прекратилась под утро. Сказка кончилась. Небо с каждой секундой светлело, а город наполнялся привычными звуками, которые медленно, но верно просачивались сквозь оконную раму. Приятно ломило в поясницах. Упоённый сном Лев перевернулся на бок в надежде прижаться к тёплому женскому телу, но наткнулся лишь на что-то до боли холодное. Он в ужасе вскочил, скинул одеяло на пол. На месте где ещё совсем недавно засыпала Симона лежал свежий снег. Неуместное чудо. Лев метнулся в прихожую, затем прошёлся по всей квартире. Ему очень хотелось увидеть её на кухне, бесшумно готовящей завтрак, или в ванне, где перегорела лампочка, или найти хотя бы записку: «Спасибо за прекрасную ночь. Ушла на работу». Ни вещей. Ни какого намёка на пребывание. Ничего. Настоящим был только снег, мокрый и белый. «Нет. Нет. Всё же было! Я не мог себе это придумать. Не мог!» - бормотал он себе под нос, метясь по квартире. Слишком реальной была их близость, слишком отчётливо он всё помнил. И очень сильно щекотал нос аромат её духов - горького миндаля, сладкого, как их бессонная ночь, проведённая вместе, и горького, как все разочарования в этой жизни.
КОНЕЦ