Наездники дикой Пампы

В разных частях южноамериканского континента выпасом домашнего скота занимались люди, которые, например, в мексиканском нагорье назывались чарро, в центральной долине Чили – гуасо, а в аргентинских пампасах – гаучо. 
Многие знают, что аргентинская Пампа  представляет собой самые разнообразные ландшафты. В основном это равнины и холмы покрытые лесом и кустарником, пустынные районы с соляными озерами, степи с высокими травами. Пампа на языке индейцев кечуа обозначает «ровная земля» или «лишенная древесной растительности». Этот район расположен к западу от Буэнос-Айреса и считается родиной легендарных пастухов – гаучо. Изначально Пампа заселялась кочевыми племенами индейцев керанди, которые занимались охотой, рыболовством и собирательством. Индейцы населявшие Пампу более пятисот лет противостояли завоевателям,  прибывавшим из Старого Света, не давая им основывать здесь поселения. Переселенцы из Европы объявили жестокую войну – «Конкиста дель  Десьерто» на уничтожение племен населявших пампасы, которая продолжалась до 1879 года. С приходом колонизаторов регион аргентинских Памп развивался весьма медленно из-за постоянных столкновений с индейскими племенами, а также отсутствия  золота  и должного количества  полезных ископаемых. В этой связи испанские  поселенцы оставляли основанные ими поселения близ Буэнос-Айреса и уходили  в более экономически развитые территории современных Перу и Парагвая. Брошенный поселенцами рогатый скот и лошади дичали и быстро размножались на плодородных почвах Пампы, изобиловавшей сочной травой. В этот период и появились знаменитые гаучо, которые отлавливали диких лошадей и буйволов, загоняя их на ранчо. Жизнь этих ковбоев была вольной и беззаботной благодаря плодородным пастбищам Памп, на которых они начали развивать пастбищное хозяйство, за счет одомашнивания диких лошадей и коров, доставшихся им абсолютно даром.
Характер этих отважных мужчин вызывал страх и у земляков и у чужеземцев. Они обладали завидной смелостью, ловкостью и дерзостью. Не было воинов лучше и отважнее чем гаучо. Хорхе Луис Борхес в стихотворении «Гаучо», писал: «Им было знакомо движение звезд, повадки птиц и законы ветров, они помнили форму туч и знали Луну в лицо».
Аргентинские гаучо отличались особым складом ума и образом жизни. Судьба их культуры незавидна.
Гаучо на одном из индейских наречий (язык кечуа) означает «сирота». Первые гаучо появились от браков индейских женщин (тупи, гуарани и др.)  и испанцев. Беглые каторжники и рабы, солдаты-дезертиры, преступники, разорившиеся торговцы перемещались на юг, смешивались с местным населением и в конечном итоге образовывали новую мощную социальную группу. Вначале они вели кочевой образ жизни, который со временем трансформировался в фермерско-скотоводческую культуру. Пампа – необозримый простор и чистое небо над головой – рождало чувство свободы; укрощение диких быков и лошадей – ловкость и силу; соседство с воинственными индейскими племенами – мужество и бесстрашие. Одиночество, при котором приходилось рассчитывать только на себя, наделяло уверенностью. Порывы напоенного ароматами трав ветра, переливающийся ковер ковыля, шелест листвы в кроне рожкового дерева и наивная хитрость птицы теро-теро, уводящей пением опасность от гнезда, надежность лошади и преданность бегущего рядом пса делали гаучо поэтом. Редко, кто из мужчин Пампы не играл на гитаре и не пел песен. Если у гаучо была добротная сбруя и отличные шпоры, деньги ему были нужны только для угощения друзей.
Виртуозные наездники они хозяйничали по всей Пампе, устанавливая свои порядки. Мясо, шкуры и жир,  производимый ими, пользовались большим спросом на континенте. Они были свободны от условностей закона. Они доверяли только себе и молились солнцу, дождю и ветру.
Но государство, априори не могло бесконечно взирать на бескрайний простор, не приносящий дохода в казну. Стечением времени политика диктатора Хуана Мануэля Роэса открыла врата в Пампу позволив тем самым в короткий срок заселить ее. На землях Пампы начали расти словно грибы после дождя  ранчо и поместья, хозяевами которых становились представители деловых кругов Испании и Италии. Они начали строить небольшие мясоперерабатывающие фабрики, где солили и вялили телятину. Ранчо становились прибыльными и со временем привлекали внимание  другой волны переселенцев. Испанцы и итальянцы хлынули в Аргентину и начали скупать огромные просторы. Для ведения хозяйства им нужна была рабочая сила, а найти кого-то лучше выносливых, знающих эти земли и сросшихся с седлом гаучо было не возможно. Таким образом, гаучо постепенно теряли свою свободу и независимость, нанимаясь на работу к землевладельцам. Кроме гаучо землевладельцы нанимали на ранчо и переселенцев из Европы, что приводило к столкновению с кастой гаучо, не желавших удешевлять свой труд.
В качестве военной силы гаучо впервые заявили о себе в 1776 году в период военного конфликта португальской колонии Бразилии и  испанского вице-королевства Ла-Платы в Аргентине из-за расширения земель Бразилии на юг. Конные отряды гаучо выступивших на стороне испанской Короны мгновенно разрешили этот конфликт не оставив португальцам и шанса в дальнейшей экспансии  в южные территории.
 Ту же роль гаучо сыграли во время английской интервенции в 1807 году. В войне за независимость Аргентины от Испании в 1810 году гаучо составили основную ударную силу армии креолов.
 На протяжении истории гаучо меняли лицо аргентинской армии и внесли существенный вклад в ее боеспособность. Их  партизанская тактика  конного налета на противника ночью, а также их молниеносные круговые атаки становились войсковой тактикой.
Почти весь ХIХ век после провозглашения независимости от Испании на территории Аргентины бушевали гражданские войны, в которых каудильо – помещики-землевладельцы с одной стороны и новоявленные буржуа с другой призвали под свои знамена тысячи гаучо. Таким образом, гаучо сражались по обе стороны баррикад в столкновении двух общественно-экономических формаций – феодализма и капитализма. Победу одержали так называемые «унитарии» – молодая буржуазия. Гаучо же по иронии судьбы  выиграли войну против гаучо.
Жизнь обретала новые формы и уже не была той, при которой могли существовать гаучо, так как они сами являлись «осколками» уходящей формации. Дни гаучо были сочтены. Аргентина зажила мирной жизнью, и воинственным гаучо в ней места не нашлось. Подобно индейцам они жаждали войны для поддержания своего боевого духа, продолжая осуществлять набеги на мирное население. Тысячи гаучо в одночасье  стали ассоциироваться с дикостью и отсталостью аргентинского общества. Пьянство, поножовщина, разврат и азартные игры в среде гаучо были постоянным явлением. Правительство же всячески содействовало процветанию такого имиджа «истинной мужской силы и доблести» гаучо, стараясь возбудить ненависть по отношению к ним у населения страны.
Надо полагать, что любовь к свободе и независимости погубили аргентинских гаучо. На острие борьбы за свою независимость в конце ХIХ века гаучо являлись  «варварской» категорией населения Аргентины, так как власти к тому времени сделали все, чтобы у остального населения по отношению к гаучо сложился стереотип «беспринципных головорезов».
Репрессивный аппарат государства принимал меры по уничтожению всякого, кто походил на отважного гаучо. Им была объявлена настоящая война. Власти всячески старались искоренить их культуру – культуру  наездников дикой Пампы. Правительством проводилась мощная пропагандистская компания, представлявшая всех гаучо «мерзавцами и преступниками». В результате для гаучо приговором стало ограничение свободы передвижения.
Один из аргентинских писателей выразил это так: « В гаучо больше не нуждалась несправедливая родина – и он великодушно ушел. Мы видели его исчезавшим за родным пригорком, верхом на лошади, не спеша – чтобы не подумали, что из-за боязни, мелькнувшим на буреющем закате в последний раз в своем потрепанном сомбреро, с пончо свисшим с плеч как складки приспущенного флага. Аргентинская земля – его могила, и на ней начертана эпитафия: ОН УМЕР КРАСИВО. ОН БЫЛ НАСТОЯЩИМ».
Целенаправленное истребление гаучо правительством страны прекратилось сравнительно недавно. Сегодня на просторах Пампы еще можно встретить колоритных людей в широченных штанах, пончо и черных широкополых шляпах или черных беретах, но они мало походят на своих свободолюбивых предков.
И вот когда гаучо вообще не осталось, аргентинцы вдруг поняли, что те – неотъемлемая часть их культурного и духовного наследия. Гуманистические настроения подогрели стихи и романы о жизни несчастных аргентинских пастухов. В них неожиданно увидели благородных романтических героев, воплощавших сущность широкой души свободолюбивого аргентинского народа. Страна впала в другую крайность и рьяно начала бороться за сохранение тех, кого недавно изживала. Образ романтического гаучо  –  человека на лошади, одетого в поношенные штаны и кожаную шляпу, с острым ножом за поясом, стал невероятно популярен. Сегодня гаучо – символ аргентинского  национализма, известного как «аргентинидад». Гаучо стал героем фильмов и книг, а аргентинская пампа ведущим производителем сельскохозяйственной продукции. Производимая в этих местах телятина по технологии гаучо является лучшей на всем латиноамериканском континенте