Театр теней. Эмма Часть 1. глава 3

В вагоне электрички было холодно. Затхлый влажный воздух заставил Эмму уткнуться носом в черный вязанный шарф, насквозь пропахший ее сладковатыми нежными духами. Пассажиров было немного и девушка заняла место у окна на одной из двух свободных скамеек.
Какое-то время она смотрела в окно, на проносившиеся за ним серые осенние пейзажи и рассеянно нажимала кнопку плеера, листая мелодии. Композиции сменяли одна другую. Не дозвучав до конца. Ни одна из них не могла заставить Эмму слушать. Слова и мелодии заглушали мысли проносящиеся в голове, будто грозовые тучи, гонимые северным ветром по вечереющему небу.
Эмма не знала, что будет делать два дня на даче, где нет Интернета и из развлечений только радио и книжные полки. Где будет барабанить по крыше осенний холодный дождь и углы комнат набиты тишиной, будто мягкой серой ватой. И все же Эмма чувствовала облегчение от того, что ей удалось сбежать от тех, кто был ее семьей, кто заботился о ней и был рядом самого детства. Общение с ними тяготило ее. Ей приходилось притворяться, выжимать из себя улыбки и беззаботность, а ношение этой маски давалось в последние дни невообразимо тяжело.
Вспомнился вдруг сегодняшний эпизод со стоящим у окна дедом. Высоким и седобородым, крепким еще стариком в сером костюме, который наблюдал за ней из окна.
Эмма даже передернула плечами. Что-то было в этом жуткое, липкое и неприятное, будто забытый на утро ночной кошмар, оставивший после себя неприятное горькое послевкусие на утро.
Эмма перестала терзать плеер и достала из сумки толстую тетрадь с желтоватыми страницами – дневник, с которым она не расставалась ни на минуту. Зубами сняла колпачок с синей шариковой ручки и вывела:
«пятница. 15:35
Еду в электричке на дачу.
Дома невыносимо. Устала врать. Хочу побыть одна.
Мне кажется, что на самом деле мой дед вовсе не мой дед.Я понимаю, что все это попахивает паранойей, но отделаться от этого ощущения никак не могу. Он сегодня так смотрел на меня из окна, что у меня до сих пор мурашки по коже. Так не смотрят на любимых внучек. Так смотрят на врага, за которым следят.
С бабушкой тоже самое. Просто она не так навязчива. Все больше хлопочет по дому, да ходит в гости к приятельницам. Наши беседы обычно сводятся к обсуждению еды…
Родителей воспринимаю, как два бесплотных голоса в телефонной трубке. Призраки с ласковыми голосами. Иногда мне кажется, что и Швеции никакой нет. Что нет ничего, кроме этого города и дачного поселка, что за их границами болота и плотный белый туман.
Моя семья вся ненастоящая. Будто труппа актеров, которым раздали маски и роли. Они старательно играют спектакль. Иногда даже через чур.  У каждого свое амплуа, за рамки которых они не выходят. Дед – профессор Вознесенский, светило науки, преподает в университете и выступает с лекциями. Бабушка, Лилия Ивановна, его верная спутница и образцовая домохозяйка. Интеллигентная старушка, называющая своего супруга не иначе, как Николай Федорович. У меня ноют зубы, когда начинает «кудахтать» и говорит деду «Вы». Родители просто очень любящие и очень занятые люди, которых интересует две вещи – как я себя чувствую и как я учусь. Такая фальшь!»
Эмма перестала писать и, заложив ручку между страницами, уставилась в окно. Она злилась на себя за то, что вновь пошла на поводу у этих мыслей. Они пугали ее, потому что если смотреть на все это рационально и логично, то выходит, что она свихнулась и ей пора в дурдом. Пускать слюни и жить овощем в кругу таких же…
- Дура! – буркнула себе Эмма и подышав на стекло вывела это пальцем.
Она понимала, что так больше продолжаться не может, что пора сделать уже выбор – или она решает для себя, что история с Артуром ей пригрезилась, и всем сердцем принимает «легенду» своей семьи, либо же она верит в историю о нищете, смерти родственников и своей собственной смерти, о древнем мире, освещаемом сиреневым светом двух лун, полном магии, суеверий и ночных кровожадных существ. Мире, где она навсегда изменилась, открыв свою силу и отдав ее ради спасения того, кого любила…
- Поселок Энтузиастов!
Вагон заскользил вдоль маленькой пригородной платформы, сбавляя ход и дернулся останавливаясь. Эмма быстро сунула тетрадь в сумку и торопливо покинула электричку.
Моросил дождь. Девушка быстро пересекла крохотный перрон, обогнула два киоска – с газетами и разной съедобной ерундой и по разбитому асфальту дороги, направилась в поселок.