Старики

- А что, Сергей Петрович, не испить ли нам с вами чайку-с? А? – Весело вопросил Петр Андреевич, и полез было в буфет, за кружками.
- Да ну, что вы, право же не стоит, какой может быть чай… - Сергей Петрович, уселся на табурет, подслеповато сориентировался в объеме кухни, и продолжил:
- Давайте уж без прелюдий. Давайте сразу с водочки и начнем! – и сказав это причмокнул.
Петр Андреевич, услышав такое предложение, замер, задумался ненадолго, вернул чашки в буфет, и чем-то там звякнул. Оказалось – рюмками…
Вскоре, кухонный стол был правильно накрыт. На плоской тарелочке, двумя ровными стопками, лежал белый и черный хлеб, ломтями, на выбор. Рядом, в тарелке поглубже, присутствовали маринованные помидорчики, весь смак которых спрятан внутри, но – ненадежно, до укуса. И там же – соленые огурцы, нарезанные не поперек, а вдоль, лодочками. В лжехрустальной салатнице красовалась самая настоящая, какая только может быть, квашенная капуска, щедро приправленная постным маслом, с запахом. Были еще шпроты в банке. Были кружки колбасы, не много, для разнообразия. А сала же было достаточно. Еще были соль и лук, для любителя. Логически завершала всю эту композицию бутылка водки, уже готовая к употреблению.
Сергей Петрович, со своего табурета, внимательно следил за процессом сервировки, иногда поправляя что-то, и зачем-то шевеля губами. Всё это происходило в молчании.
Когда водочка оказалась налита в рюмки, а сами рюмки подняты, был оглашен первый тост «за баб!». По традиции, естественно, больше и незачем. А и зачем, когда уж далеко за шестьдесят…
Следом был второй, несущественный тост, который скорее только для того, что бы заполнить паузу между первым и третьим. И собственно – третий, «не чокаясь...».
Далее, всё пошло не спеша, с разговорами. Говорили, в основном, о политике. Иногда непростительно громко, матерно. Иногда сбивались в воспоминания, и путались в них до спора. Но выгребали таки обратно…
Полтора часа спустя, говорили каждый о своём, но еще по очереди. А вот когда открыли «вторую»… никто, никого, уже и слушать не слышал. Зато говорили все! И создавалось такое впечатление, что их было даже больше чем раньше.
В тот самый момент, когда во второй бутылке осталось ровно столько, чтоб только «на утро», Сергей Петрович и Петр Андреевич рассорились. В хлам. И даже грозились кулаками друг другу! Но, через минут двадцать, годы взяли своё, силы покинули их, и они оба уснули, где пришлось.
Утром следующего дня, перед тем как залечить тело, голову, и душу оставшейся от вчера водкой, они некоторое время бубнили:
- Экий ты..
- Я не экий..
- Экий-экий..
- Сам ты экий..
- Нет, ты экий..
- Нет, ты…
Но, выпив, замолчали. Потом, один из них, который гость, засобирался домой. Второй, неловко пытался не мешать в сборах. И у обоих получалось плохо.
На пороге они вдруг крепко обнялись, до слезы… и расстались через силу, в надежде снова встретится, к рождеству.