Любовь Алексеевна

Кредина Любовь Алексеевна появилась в школе довольно неожиданно, в середине учебного года. Заболела Мария Фоминична, преподававшая биологию. Федор Алексеевич был занят административной работой как завуч, вел уроки в старших классах. На ботанику и зоологию пригласили Любовь Алексеевну, которая до этого в школе не работала и, более того, находилась в декретном отпуске. Она еще училась в Алма-Атинском университете, заочно, на биофаке.
Ее Аленке не было еще и года. Но дома была Мария Ивановна – мама Любови Алексеевны, а также мог помочь и муж, заведовавший аптекой. Они и жили через стенку с помещениями аптеки. А я так подробно описываю их семью, так как тоже жили с ними через стенку. Владимир Иванович часто приходил «на чашку чая», Аленка была одного возраста с моим племянником Вовой. В общем, с новой учительницей мы были знакомы.
Любовь Алексеевна вошла в класс, благоухая духами, в красивом костюме. Костюм запомнился вот почему.
В нашем классе училось несколько воспитанников детского дома. Среди них запомнилась Валя Дубинина, крупная, с пухлыми щеками  девочка, очень непосредственная. И вот, когда Любовь Алексеевна стояла в проходе между партами, рядом и с Валей и со мной, Валя протянула руку и стала ощупывать ткань на рукаве ее костюма.
-Что ты, Валя? – повернулась к девочке Любовь Алексеевна.
Валя ничуть не смутилась, хотя щеки и зарумянились. Стала спрашивать, какая это ткань, что-то еще. 
По словам учительницы, костюм тот был из китайского шелка.
- Когда я вырасту, тоже сошью себе такой костюм, - произнесла Валя.
Любовь Алексеевна наклонилась над ней, погладила по голове, что-то дружелюбно сказала и продолжила урок. По-моему, тогда она читала нам статью из «Науки и жизни» о скорпионах.
Так как Мария Фоминична часто болела, да еще на ней была вся химия, с Любовью Алексеевной мы стали встречаться часто.  А в старших классах она уже была у нас основным преподавателем биологии, готовила к выпускным экзаменам. Надо сказать, готовила неплохо. Мне нужно было при поступлении в институт сдавать биологию, понадобилась только небольшая дополнительная подготовка. К тому времени она уже окончила университет, чувствовала себя весьма уверенно, была уважаема и коллегами, и учениками.
В новой школе, введенной в строй, когда мы учились в седьмом классе, уже Любовь Алексеевна оформляла кабинет биологии. Но новый кабинет был совсем не таким, как в старой школе. И зелени было меньше, и заборчика не было. Да и был он уже не наш, так как у Любови Алексеевны был другой класс. У Марии Фоминичны с нами был кабинет химии.
За эти годы у Крединых родился еще Ромка. Мы стали жить рядом со школой, в единственном на ту пору в селе двухэтажном доме. В нем же поселились и Кредины.
Потом я уехал. Любовь Алексеевна продолжала работать. Дети подросли. Владимир Иванович, муж Любови Алексеевны, стал чаще прибегать к алкоголю. Надо сказать, что у него был костный туберкулез, был разрушен тазобедренный сустав, из-за чего Владимир Иванович сильно хромал. Несмотря на это, он был заядлым охотником, ездил на мотоцикле «Урал» с коляской. Позднее они купили «Жигули». Но я уже был далеко.
В один из приездов, а может, из письма сестры, в семье который я все эти годы жил, узнал, что Владимир Иванович застрелился.
Любовь Алексеевна уехала к Аленке, по-моему, в Алма-Ату. Но на летние месяцы она всегда приезжала, а возможно, приезжает и сейчас, в Новокубанку, где у нее осталась квартира, подруги, воспоминания, могила мужа…