Федор Алексеевич

Федор Алексеевич Молотков никогда не вел уроки в нашем классе. Он был завучем и биологию преподавал только в старших классах. Но нашему пятому «А» сразу был выделен в качестве базового класса кабинет биологии, так как Мария Фоминична, наш классный руководитель, тоже преподавала биологию.
А кабинет это был особенный. Огромная светлая комната перегорожена на две половины невысоким заборчиком из красивого штакетника. За «забором» - целый сад из всевозможных растений. Бочки, ящики, горшки с цветами, деревцами, лианами располагающиеся на различной высоты подставках, образовывали зеленые каскады. Там же был установлен большой аквариум. За всем этим нам предстояло присматривать.
По всей задней стене кабинета располагались высоченные белые шкафы с чучелами, макетами, скелетами птиц и животных, муляжами фруктов и овощей. Было на что посмотреть. Еще много подобного добра хранилось в «лаборантской», расположенной рядом с кабинетом, у учительской.
Кабинет этот был детищем Федора Алексеевича.
Да, у одной из стен еще долго стоял большой планшет, на котором в деталях был изображен план пришкольного участка. Это тоже был не просто участок земли. Это был сад! Там была отапливаемая теплица, ветряной двигатель, приводящий в действие насос для подачи воды. Яблони, малина, смородина, крыжовник и другие и кустарники располагались в строгом порядке, земля между ними прополота, дорожки ухожены. В глубине сада на высоких столбах стояла сторожка, в которой весь сезон находился сторож. Сад привлекал внимание детворы, и не только. Нужно было охранять плоды ученического труда.
Помню, по осени возле школы даже продавали выращенные здесь ягоды, яблоки, сливы.
Но со временем все становилось не так. Ученики на летней практике в саду работали, что-то сажали, сеяли, пропалывали… Но чего-то не хватало. Ветряк сломался, в теплице еще выращивали рассаду, но куда потом ее высаживали, где зрели огурцы, помидоры и капуста, мы не видели. Да и не интересовались, главное.
И сторожа в саду уже не было. Все потихоньку запустевало, особенно после переезда школы в новое здание, хотя и новая школа была совсем рядом с садом.
Федор Алексеевич в новой школе уже не работал. Его назначили директором школы в шахтерском поселке Кварцитка, далеко, за Степногорском. Мне довелось побывать там однажды, по очень скорбному поводу.
В институте мы учились на одном курсе с одной из дочерей Федора Алексеевича – Людой. После окончания института мы вместе же по распределению приехали в Степногорск, проходить интернатуру.
И вот однажды в медсанчасть, в хирургическое отделение поступил больной Молотков – Федор Алексеевич, с почечной коликой.
Вначале мы вместе с Людмилой спустились его проведать, потом уже участвовали в общем осмотре. Диагноз хирурги выставили, лечение назначили. Как всегда в таких случаях, был конец недели, пятница. В понедельник доложили, что состояние Молоткова ухудшилось: высокая температура, непонятные боли в животе…
Еще «покрутили», посовещались, назначили консилиум, после которого пошли на операцию. Разлитой перитонит, перфорированный аппендикс…
Через два дня Федора Алексеевича не стало. Мы, друзья Людмилы, ездили на похороны. Прощание проходило в школьном спортзале. Было много народа, в том числе учеников. Федора Алексеевича  любили и здесь.
Нам было больно за Люду, стыдно за себя, за медсанчасть, за медицину.