Вовсе не факт, что гарантируете счастливое будущее, если читаете детям загадки и сказки из проза.ру, а сами не ознакомитесь там с "Психологической историей религий" (две стр.), а затем с главным произведением Шашкова Александра (с ПОЛНЫМ МИРОВОЗЗРЕНИЕМ, т.е. “Последней религией").
Содержание:
Гуси и лиса
Мальчик и непослушная корова
Ослик и лев
Барсик и Мурзик
Любительница кошек
О смешливом Ерошке и жадных разбойниках
Небывалое путешествие
Воскович и Фарфорович
О том, как рыбак домой киль принёс
Богач и счастье
Мальчишка без умишка
Василёк и его друзья
Свадебная загадка
Кузнец и воевода
Девочка-Скороспелочка
Шутники и чертовщина
Богатырь Данила и царица Нина
О том, как поп епископом стал
Фросенька
О том, как Шайтан на Русь прилетал
Охотник Егор
Вишенка
О том, как дочка пряхи царевной стала
Добрый Дадон
О том, как молодой человек жениться собирался
Женихи и подарки
О том, как старик от непрошеных гостей откупался
Злая судьба
Макар Всеведущий
Король-вор и его сын – королевич
Пушиночка
И бела, и румяна
Строитель Пётр и умница жена
Кузька и его кошка
Золотая пряжка
Царь Иван Правдивый и его пастух
По-честному или по договору
О том, как жена спасала мужа-хвастуна
О том, как девка Евдюха рассказчицей стать захотела
Незабудка (сказка для взрослых)
Гуси и лиса
В дальние края, за тёплые моря летела стая гусей. Устали гуси за день и вечером рядом с лесным озером отдохнуть сели. Здесь, на берегу две молоденькие гусочки и схватились за один сочный листок. Ни та, ни другая уступить не захотела. Подбежали к ним два гусака узнать, что случилось, и сами в драку пустились – каждый за свою гусочку. Вся стая из-за ссоры разделилась. Загалдели гуси, весь лес в округе всполошили.
Прибежала лиса и давай их стыдить: “Разве можно братьям и сёстрам, родным и двоюродным, тётям и дядям так громко ругаться? Вот, у нас в лесу все зверюшки мирно живут, к умному судье ходят, рассказывают ему обо всем по порядку и просят рассудить всякий спор по закону.”
“Мы не знаем ни одного судьи” – отвечали гуси, а сами подумали: “Какой справедливый и заботливый зверёк нам встретился!”
Лиска отвела глаза в сторону и скромно так заметила, что люди считают её большой мастерицей по части хитрости, а законность – дело, ой, какое хитрое!
“А какая плата за это потребуется?” – спросили сомневающиеся и недоверчивые гуси.
“Стыдно брать деньги со своих гостей” – отвечала им лиса – “Я с удовольствием рассужу вас и так, из одной любви к гусям.”
Было решено назначить лису судьей. Велела лиса двум зачинщицам следовать за собой в домик и рассказать ей там обо всём по порядку. Вошли гусочки с лисой в домик, и лиса дверь заперла, чтобы никто не смог помешать беседе.
Немного погодя вышла лиса и сказала, что необходимо присутствие двух гусаков, и два гусака пошли за ней.
Ещё через некоторое время вышла лиса за двумя свидетелями и выбрала двух самых больших и жирных гусей. “Свидетели должны быть представительными” – сказала она.
Ближе к ночи она ещё раз вышла за двумя гусями, чтобы они выступили защитниками у обеих сторон. И опять она выбрала самых гладких и жирных.
Наутро заволновались гуси, что никто до сих пор из лисьего домика не вышел. Заглянули гуси в окно. Видят – спит лиса на пуховой перине, и больше нет никого. Загоготали гуси. Проснулась лиска, оглянулась и удивлённо воскликнула: “Ах, какое нетерпение! Ах, какая невежливость!”
“Что случилось?” – гоготали гуси.
“Я вчера совсем обессилела, разбирая доводы и ложные показания. Я попросила гусей хоть минутку посидеть спокойно.
А когда они спокойно сели, меня одолел сон. Теперь я догадываюсь: эти нетерпеливые гуси вылетели в печную трубу и заблудились где-нибудь ночью!” – горевала лиса.
“Мы их найдём! Мы их накажем!” – пообещали оставшиеся гуси и полетели дальше на юг.
С той поры, куда бы не прилетела стая гусей, везде слышна их брань на своих сородичей.
А хитрая лиса снова ждёт осени и молоденьких гусаков и гусочек, которые любят ссориться и ещё не слышали этой истории.
Мальчик и непослушная корова
Жила-была бедная вдова. Были у неё сын – Крошка-Малышка и корова – Рогатая-Бодатая.
Как-то раз заболела вдова и послала сына подоить корову. Подошёл Крошка-Малышка к Рогатой-Бодатой, а та никак не хочет молока давать, не хочет смирно стоять.
“Сейчас дубинку отломлю – колотушек надаю!” – пригрозил Крошка-Малышка.
“Иди! Хотела бы я посмотреть на твою дубинку” – ответила корова.
Пришёл Крошка-Малышка в лес, стал у дерева просить: “Дай мне дубинку – дам тебе холстинку!” Не захотело дерево холстинку и не дало дубинку, а сам Крошка-Малышка не смог ветку отломить.
Вернулся Крошка-Малышка к Рогатой-Бодатой и снова пригрозил: “Сейчас приведу мясника – пусть отрежет тебе бока!”
“Иди! Хотела бы я посмотреть на твоего мясника!” – ответила корова.
Пришёл Крошка-Малышка на базар, стал мясника просить: “Вы, дяденька здоровый – зарежьте мне корову!” Не захотел мясник даром корову резать, а денег у Крошки-Малышки не было. Вернулся Крошка-Малышка к матери и всё ей рассказал.
“Эх, ты!” – огорчилась мать – “Иди к нашей Рогатой-Бодатой
и скажи, что маленькая девочка плачет без чашки молока.”
Подошёл ещё раз Крошка-Малышка к Рогатой-Бодатой и сказал, что маленькая девочка плачет без чашки молока. И корова тут же стала смирной и позволила себя подоить, ведь недаром говорят: “Мягкая вода твёрдые берега рушит.”
Ослик и лев
Жил-был на свете ослик. Был он очень весёлый, очень любопытный и всё время совал нос куда надо и куда не надо. Он часто гулял по дворику, огороженному глиняной стеной, и мечтал о мягкой траве, которая росла за воротами.
Однажды, ослик увидел, что ворота распахнуты, и направился туда, куда ему всегда хотелось. Он щипал травку, шёл всё дальше и дальше, пока не наелся и не захотел пить. Тогда он поднял голову, огляделся и увидел вокруг себя одни кусты. Ни колодца, ни дома, ни знакомой дороги не было.
От страха ослик бросился бежать и выскочил на поляну, где лежал молодой лев. Лев рассердился и угрожающе зарычал. Но ещё громче и ужаснее завопил испуганный ослик: даже лев вздрогнул и замолчал, когда услышал рёв незнакомца.
“Я – царь зверей!” – сказал лев, поборов свой страх.
“А я ещё главней!” – сказал ослик, борясь со своим страхом безо всякого успеха.
“А что ты умеешь делать?” – спросил лев.
“Я умею есть колючки” – ответил ослик. Он выбрал самый высокий стебель чертополоха и принялся жевать его колючие листья и цветы.
“Зато у меня удар сильнее” – похвалился лев.
“Веди меня к ручью, и там посмотрим на наши удары” – попросил ослик, который уже перестал бояться и больше всего на свете хотел пить.
Лев привел ослика к водопою. Ослик напился и так сильно топнул задней ногой по сырому песку, что его копыто на три копыта вниз ушло.
“Ну, а теперь ты топай лапой” – велел ослик льву, который не хотел пить и стоял на сухом месте. Лев встряхнул косматой гривой и ударил лапой по острым камешкам. “Ой!” – вскрикнул он: вниз ушли только когти, а лапа заболела.
“Зато я прыгаю выше” – сказал лев.
“Тогда веди меня к глиняной ограде, и там посмотрим на наши прыжки” – предложил ослик.
Лев отвёл ослика через кусты к родному двору.
“Ну, прыгай!” – предложил ослик.
Лев разбежался, перепрыгнул через ограду и уселся ждать нового друга. Ослик подошёл к ограде, закинул на неё передние ноги, оттолкнулся задними и повис на брюхе: ни туда, ни сюда.
“Прыгать надо, а ты что делаешь?” – удивился лев.
“Разве не видишь? Я взвешиваюсь” – еле выговорил ослик – “Знаешь, я часто взвешиваюсь, и всегда ум перетягивает.”
Тут он отчаянно взбрыкнул задними копытами и свалился в родной двор. На шум выбежал хозяин с ружьем.
“Спасайся!” – предупредил ослика лев и быстро перепрыгнул через стену обратно.
“Беги, беги, трусливый лев! А я ещё и людей не боюсь!” – протрубил вдогонку радостный ослик.
“Это, действительно, необыкновенный зверь” – подумал лев, когда вернулся на свою поляну, – “Я, конечно, – царь зверей, но он ещё главней! Да, и я хорош! У меня на хвосте такая же кисточка, как у него!”
Барсик и Мурзик
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были кошки. И было у них там своё кошачье царство с Царём-котом во главе.
Пришло время, состарился Царь-кот, трудно ему стало за всеми делами кошачьими следить. Решил он завести себе помощника – министра. Знатное слово – “министр”, да только прознали коты, что этим словом называется слуга, и разом желающих стать министром поубавилось. Остались двое: Барсик и Мурзик.
Пятнистый рыже-чёрно-белый Мурзик жил у купца. В последнее время он стал быстро богатеть: медные и серебряные денежки в шкатулку складывать. Полосатый серый Барсик жил в доме у крестьянина, рядом с купеческим домом. И в последнее время он стал часто взбучки от своего хозяина получать.
Пригласил Царь-кот всех знатных котов на выборы царского слуги и устроил для Барсика и Мурзика испытания.
“Чем вы намерены заниматься в свободное от царской службы время?” – спросил Царь-кот.
“Я буду учить ваших подданных богатеть так, как это делаю я” – ответил Мурзик.
“А я буду думать, загадки разгадывать” – ответил Барсик.
“Какие?” – спросил Царь-кот.
“Почему вокруг дома купца мыши развелись, а мы их никак унюхать не можем? И почему, с тех пор, как Мурзик богатеть начал, все окрестные коты стали взбучки от хозяев получать?” – ответил Барсик.
“Хотим богатеть! Думать не хотим! Мурзика в министры!” – замяукали коты – “Если кто-то взбучку получает, это его личное дело. Оно нас не касается.”
“А на каких языках вы умеете разговаривать?” – продолжил Царь-кот.
“Мур-р! Мяу!” – пропел Барсик.
“Мур-р! Мяу!” – пропел Мурзик.
“А ещё на каких?” – дознавался Царь-кот.
“Вау!” – пропел Мурзик.
“Ой! Как противно!” – замяукали коты.
“Зато, по-английски!” – возразил Царь-кот.
“Мурзика в министры!” – согласились знатные коты.
“А сейчас поглядим, кто из вас выше залезет?” – приказал Царь-кот.
Побежал Мурзик к купеческому дому, залез на самый конёк крыши и сел там. Хотел Барсик за Мурзиком броситься, да собаки купца чужака на свой двор не пустили, чуть-чуть без хвоста гостя
не оставили. Залез Барсик на высокую ёлку, захотел взглянуть вниз на купеческую крышу, но пушистые ветки закрывали всё вокруг. Макушка ёлки раскачивалась и кружилась как маленькая карусель. “Мяу!” – выдавил из себя Барсик. Из-за шума ветра и большой вы-соты никто внизу его не услышал.
“Дела должны быть видны! Мурзика в министры!” – замяукали коты.
“А, ну-ка, поглядим: умеете ли вы культурно есть?” – сказал Царь-кот. И тотчас были принесены ножи, вилки и чашки с густой сметаной.
Мурзик взял ножик в правую лапку, вилку – в левую, отрезал кусочек сметаны, проколол его вилкой и отправил в рот. Барсик то же самое со сметаной вытворять стал, да только от голода и уважения к сметане остановиться не смог – не оставил на донышке ничего.
“Министры голодными не бывают! Мурзика в министры!” – замяукали коты.
И тут случилось неожиданное: к чашке Мурзика подползла какая-то рваная шляпа, стала прыгать вокруг неё, пока собой не накрыла. Мурзик и ухом не повел. Барсик бросился на шляпу, перевернул её и достал мышку, которая была одета в жёлтую кофточку, чёрную юбочку и белый беретик.
“Мурзик мышей не ловит! Мурзик мышей не ловит!” – замяукали коты на все лады –
"Мурзика вон! Мурзика долой! Барсика в министры!"
“Откуда у тебя такие наряды?” – стал допытываться Барсик.
“Ах, это наш друг - Мурзик! Он по утрам чешет свою шерсть, а потом продает её нам – мышкам. Мы вяжем из неё наряды, чтобы кошки не могли нас учуять” – отвечала мышка.
“Ай, да Мурзик! Ай, да негодник! Обрить ему хвост! Пусть, как мышь, с голым хвостом бегает!” – вознегодовал Царь-кот.
С той поры не повадно стало котам с мышами торговать. С той поры Барсик в министрах у Царя-кота ходить стал.
Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец.
Любительница кошек
Жила-была одинокая старая женщина. В её комнате жило много кошек и котов. Сколько их было – трудно сказать. Одни говорили - семь, а кто-то говорил, что двадцать.
Самого любимого кота звали Джаник. Ни у одного другого кота, и ни у одной другой кошки не было такой гладкой и шелковистой шубки, как у Джаника. Старая женщина подолгу гладила его, и когда Джаник выходил во двор на прогулку, то гордо изгибал спину и обмяукивал округу, чтобы все знали, какая важная особа захотела показать себя на улице. А если говорить об уме, то старая женщина считала, что умнее Джаника никого нет. Джаник тоже догадывался, что он самый умный и достойный кот. Поэтому и удивляться нечего, что она в нём души не чаяла, и он платил ей тем же.
Как очарователен и нетерпелив был Джаник в желании благ! Он дёргал старую женщину за рваные чулки и прыгал к ней на грудь, когда она подносила к своему рту кусок колбасы. Что-то родное и далёкое вспоминалось старой женщине в эти мгновения.
И вот, однажды, Джаник так неожиданно прыгнул к ней на грудь, что женщина вздрогнула и попала коту вилкой в носик.
Джаник громко взвыл и с воплями выбежал из комнаты во двор. Расстроенная женщина бросилась за ним. От её мгновенной злости не осталось и следа. Она поймала Джаника на лестнице у двери в подвал, взяла его на руки и села с ним на ступеньку. Потом она положила Джаника к себе на колени, целовала и гладила его.
Уже стемнело, а она всё сидела с котом на ступеньке, прислушивалась к его частому дыханию. Джаник поднял голову и лизнул женщине руку. “Что я наделала?” – горевала старая женщина. Из её глаз текли слезы. Воспоминания о чём-то родном и далёком наполняли её душу.
Взошла луна и осветила всё вокруг. Женщина с удивлением увидела, что Джаник из кота превратился в чудесного мальчика с гладкими шелковистыми волосами. Как же она удивилась, когда он заговорил с ней человеческим голосом!
“Милочка, неужели я ПОЙМАЛ тебя, и ты стала совсем моей?” – сказал он. При этом он уже не казался умирающим, а, наоборот, казался довольным, как после сметаны.
Женщине стало как-то не по себе. Она совсем не хотела быть пойманной. К тому же, она никак не могла решить, называть мальчика Джаником или нет.
Он взял её за руку и повёл в подвал. И вот, что было странно и как-то не очень приятно: пальцы у Джаника были не как пальцы, а как когти. И ещё, глаза у него смотрели как-то одинаково, что на колбасу, что на мышь, что на женщину. И в нежном голосе его иногда проскальзывало кошачье “мяу”. От всего этого у женщины мурашки по коже пробежали.
“Всё ясно” – сказала она себе – “Я попала в заколдованное место. Как бы не было хуже!”
Скоро она убедилась, что предчувствие её не обмануло. Они с Джаником очутились в подвале, где их тут же окружила огромная стая кошек и котов. Женщина никогда в жизни не слышала такого разноголосого хорового мяуканья. Джаник спокойно провёл её сквозь мечущуюся стаю, отвечая направо и налево то по-кошачьи, то по-человечьи. Наконец, они остановились перед самым большим и старым котом. Джаник низко поклонился ему, словно царю.
“Это и есть ТА женщина?” – спросил Царь-Кот.
“ТА самая” – ответил Джаник.
“Да-а, я ожидал лучшего” – сказал Царь-Кот – “Она и как двуногая выглядит довольно жалко.”
“ПОСЛЕ она будет выглядеть лучше” – заверил Джаник.
“После чего?” - подумала женщина, но оставила этот вопрос при себе.
“Ну, как?” – спросил Царь-Кот, глядя на неё неподвижными зелёными глазами, - “Согласна ли ты вступить в нашу стаю?”
“Ах, вот почему Джаник сказал, что ПОСЛЕ я буду выглядеть лучше!” – подумала женщина – “После того, значит, как меня превратят в кошку.”
“Нет!” – закричала женщина – “Я не хочу превращаться в кошку! Я вообще не хочу иметь ничего общего с вами!”
“Не хочешь стать кошкой?!”- возмутился Царь-Кот – “Ах, ты, жалкое создание! Не ты, а мы, хозяева земли, не хотим иметь ничего общего с таким ничтожеством, как ты!” С этими словами Царь-Кот ударами лап вытолкал женщину из подвала.
Было уже утро, когда женщина очнулась и обнаружила себя лежащей на ступеньках лестницы. Вокруг ярко светило солнце. В небе весело щебетали птицы. Ей захотелось одного – скорее к людям!
“Люди, я хочу быть с вами!” – закричала она на весь подъезд. Старики и старушки удивляясь выглядывали из-за дверей, одевали туфли и шли к ней в гости. Стоит ли говорить, что с того дня Джаник и другие кошки и коты по приказу Царя-Кота ушли от старой женщины. И у неё совсем пропал интерес к ним.
О смешливом Ерошке и жадных разбойниках
В давние времена жил мальчишка Ерошка, смешливый немножко. Однажды, послал отец Ерошку в поле привезти копну пшеницы. Положил Ерошка пшеничные снопы на телегу и в обратный путь отправился: въехал на мост, загляделся на речку глубокую с водоворотом тёмным. Вдруг выскочили из-под моста четыре разбойника в доспехах серебряных, напали на него, с воза согнали и стали копну делить.
Разделили все снопы поровну, один лишний остался.
“Он мой!” – сказал Кирбуга.
“Ну, уж нет! Он мой!” – сказал Кербуга.
“Шайтан обоих попутал! Он мой!’ – сказал Карбуга.
“Провалитесь все в тартарары! Он мой!” – сказал Курбуга.
“А вы по колоскам ещё поделите!” – подзадорил разбойников Ерошка.
Разделили разбойники весь сноп по колоску, один лишний остался.
“Он мой!” – сказал Кирбуга.
“Ну, уж нет! Он мой!” – сказал Кербуга.
“Шайтан обоих попутал! Он мой!” – сказал Карбуга.
“Провалитесь все в тартарары! Он мой!” – сказал Курбуга.
“А вы по зёрнышкам ещё поделите!” – подзадорил разбойников Ерошка.
Разделили разбойники колосок по зёрнышкам, одно лишнее осталось.
“Оно моё!” – сказал Кирбуга.
“Ну, уж нет! Оно моё!” – сказал Кербуга.
“Шайтан обоих попутал! Оно моё!” – сказал Карбуга.
“Провалитесь все в тартарары! Оно моё!” – сказал Курбуга.
Покатилось зёрнышко между жадных пальцев на мост, а с моста в воду. Прыгнули разбойники в речку глубокую с водоворотом тёмным и сгинули там в доспехах серебряных.
Такова уж судьба у негодников.
Небывалое путешествие
В прошлое воскресенье рано утром, часов около шести вечера, я плыл через гору к одному неизвестному великану, который прятался от своих друзей в бутылке. По дороге я встретил охотников, которые копали в поле червей для похода за грибами. Я спросил у них: “Где живёт великан?” И они ответили, что он живёт в кирпичном доме из брёвен, который стоит отдельно среди сорока таких же.
Когда я пришел к великану, он залез встречать меня в бутылку и стал угощать ломтиками молока и стаканами телятины. Его собака прыгала и подавала мне осколки телятины, которые падали из стаканов на потолок. Я гладил собаку и благодарил её: “Брысь! Брысь!”
Потом великан повёл меня в сад, где росла железная яблоня, усыпанная спелыми грушами, и показал лису, которая свила гнездо и высиживала черепашьи яйца. Там прямо на меня выбежала трехногая змея, но я не испугался. Я вынул из кармана лук и стрелы, зарядил лук порохом и пустил стрелу. Вверх взлетела стая поросят. Говорят, я убил пять штук, но я точно помню, что их всплыло тридцать шесть, не считая копчёного лосося, из которого я приготовил клубничный пирог.
Приходите ко мне вчера – и вам кусочек достанется!
Воскович и Фарфорович
В некотором царстве, в некотором государстве служили царю-батюшке верой и правдой два солдата: Воскович и Фарфорович.
Мягок и гибок был Воскович. Да, и как таким не быть, если ты из воска? Твёрд и неколебим был Фарфорович. Да, и как таким не быть, если ты из фарфора?
Вот, однажды, приехали к царю соседи-короли погостить, попировать, рыцарей-поединщиков своих показать да проведать: сильна ли армия царская?
Велел царь стоять Фарфоровичу за своей спиной, а сам к гостям оборотился, встречает их ласково. Застыл Фарфорович - не шелохнётся. Ни комар, ни слепень ему не страшен. Даже глазом ни разу не моргнул. Подивились соседи-короли: “Терпелив солдат царский!”
Дошло дело до поединков рыцарских. Вызвал царь Восковича: “Ну, солдат, не посрами меня и отечество наше славное!” Взял Воскович саблю и давай рыцарей разить: вытянет руку да выгнет её немыслимым образом – любое место за вражеским щитом достаёт, ни от одного удара супротивник укрыться не может; а сожмётся Воскович – ни один удар супостатский по ногам и рукам его не попадает. Всех победил Воскович. Удивились соседи-короли: “Искусен солдат царский!”
Стали гости восвояси собираться. Велел царь Фарфоровичу королей и рыцарей кубками вина потчевать и за здравие каждого по чарке выпивать. Захмелели гости, закачалась земля у них под ногами. Один Фарфорович твёрдо на ногах стоит. Подивились соседи-короли: “Крепок солдат царский!”
Тут и позавидовали они царю, стали думу злую думать: “Как царство сие разрушить?”
Подошли они к Фарфоровичу, по плечу похлопали, похвалили на все лады да присоветовали на прощанье: “Кабы ты, солдат, кой-чего от Восковича перенял – цены бы тебе не было!” Подошли они и к Восковичу, по плечу похлопали, похвалили на все лады да то же самое присоветовали: “Кабы ты, солдат, кой-чего от Фарфоровича перенял – цены бы тебе не было!”
Раззадорились солдаты от ласковых слов – ещё лучше служить захотели. “Как ты твёрдым стал, что об себя саблю точить можешь?” – спросил Воскович. “Да, просто! Сначала я тоже мягким как глина был, а поставили меня в огонь – твёрдым стал” – похвастался Фарфорович – “А как ты гибким делаешься?” “Да, просто! Разомну рукой руку, разотру ногой ногу – и начинают они гнуться, куда захочу” – похвастался Воскович.
Отправились солдаты по домам. Разжёг Воскович костёр, встал в него и еле-еле отползти успел - ног лишился. И Фарфорович сплоховал: рукой руку до того натёр, что обе в песок превратились.
Беда в царство пришла: некому стало Отечество защищать. Пока у Восковича и Фарфоровича сыновья подрастали, ублажал царь соседей-королей золотом да землями нажитыми.
Тут и сказке конец. Кто всё понял – молодец!
О том, как рыбак домой киль принёс
Жил-был рыбак, и была у него добрая жена. Решил, однажды, рыбак построить новую лодку и отправился в лес стройное дерево для киля искать. Долго ходил рыбак по лесу, пока не присмотрел подходящее дерево. Вдруг, сгустился в лесу туман, и стало темно, хоть глаз выколи. Отметил рыбак дерево и поспешил домой, да с пути верного сбился – по неведомой тропинке пошёл. Завела его тропинка в леса дремучие, в места нехоженые. Устал рыбак, собрался под сосной ночлег устраивать, но увидел вдали огонёк мерцающий. Пошёл рыбак на огонёк, а там избушка на курьих ножках стоит.
“Эй, люди добрые, пустите усталого путника погреться!” – закричал рыбак. Уродливая страшная ведьма открыла ему дверь.
“Проходи в уголок” – пробурчала она недовольно. Другая ведьма, её дочь, так и осталась сидеть у очага, ни слова гостю не сказала. Лёг рыбак в уголок, а заснуть не смог. Решил держать ухо востро.
Немного погодя поглядели ведьмы на него и решили, что гость уснул. Направилась старшая уродливая ведьма к большому деревянному сундуку, приподняла тяжёлую крышку, достала шляпу с пером, одела её и проскрипела: “В Кремль! В Кремль! В подвал!” И прямо на глазах рыбака она исчезла, словно её и не было. Следом за ней дочь подошла к сундуку, достала ещё одну шляпу с пером, одела её и проскрипела: “В Кремль! В Кремль! В подвал!” И была такова.
Только она исчезла – рыбак выскочил из тёмного угла, заглянул в сундук и увидел на дне третью шляпу с пером. Не долго думая, надел он её и смело крикнул: “В Кремль! В Кремль! В подвал!” Уж очень его разбирало – куда ведьмы полетели? И тут стены избушки словно раздвинулись, его закрутило, завертело и понесло как на крыльях. Вдруг, он плюхнулся. Куда бы вы думали? На пол! Он очутился в огромном подвале рядом с ведьмами, которые уже потягивали из бутылок вино и заедали его разнообразной снедью.
Ведьмы увидели его, разбросали всё по сторонам, проскрипели: “Домой! Домой!” и исчезли.
На этот раз рыбаку не захотелось последовать за ними. Он огляделся и стал обследовать все бочки и бочонки, все бутыли и бутылки: тут и там пробовал по глоточку, тут и там отламывал по кусочку, тут и там черпал красную и чёрную икру. Наелся рыбак, напился – на дубовый стол повалился и заснул крепким сном.
Утром слуги царские спустились в подвал за припасами и в ужас пришли: столько пробок и затычек на полу валялось, столько снеди было перепробовано. “Я давно замечаю, что вино и снедь царские пропадают,” – заявил ключник – “но такого наглого воровства ещё не встречал!” И тут один из слуг увидел спящего рыбака. “Вор! Вор!” – закричали все, набросились на рыбака, к царю потащили, а шляпу упавшую за пояс ему заткнули – не в шляпе же вору перед Его Величеством стоять.
Велел царь вора на костре сжечь. Давно в царстве воровство было, а как-то воры не попадались. Поставили палачи на площади высокий столб, хвороста набросали, приговорённого привязали. Народу вокруг собралось больше, чем на базаре перед праздником.
Рыбак совсем уже смирился с горькой судьбой и готов был достойно встретить свой последний час, как вдруг у него зачесался бок под поясом, где шляпа подоткнута была. И к рыбаку мысль счастливая пришла.
“Последнее желание! Последнее желание!” – закричал он – “Я хочу отправиться на тот свет в своей шляпе!”
Последнее желание узника, как полагается, было исполнено. Но как только ему одели на голову шляпу с пером, он крикнул: “Домой! Домой!” В тот же миг, к великому изумлению зрителей, узник и столб, к которому он был привязан, исчезли.
Рыбак очнулся от удара. Он лежал у двери своего дома, привязанный к столбу. Жена рыбака услышала удар в дверь, выглянула в окно, увидела мужа, выбежала и освободила его от столба. Рыбак с ненавистью оглянулся на столб, но и тут к нему пришла счастливая мысль: “Это же не столб! Это же почти готовый киль!”
“Кто тебя привязал?” – спросила жена.
“Я сам себя привязал” - ответил рыбак – “Вчера был туман.
Я боялся потерять новый киль. Его мне царь подарил. Понимаешь?”
“Почти” – ласково сказала жена и повела мужа домой отдыхать.
Долго валялась на дворе волшебная шляпа с пером, пока её ветром не унесло. Недаром говорят, что хорошая жена милее всех чудес. Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!
Богач и счастье
Жил-был богач. Красивые луга и леса окружали его высокий замок. Богач часто садился в карету и уезжал в город, потому что всем известно: самые большие деньги даются и получаются в городе, а не среди лугов и лесов, и даже не на берегу великой реки.
В одно прекрасное утро выехал богач из замка и встретил на лугу Счастье. В нарядной одежде, в красных сапожках оно гуляло среди цветов.
“Эй, тебя-то мне и не хватает!” – крикнул богач – “Хочешь пожить в моём доме?”
“Хочу” – ответило Счастье.
“Видишь высокий замок? Иди туда и скажи, что тебе велено ждать меня в парадном зале! А мне пока и так хорошо – ведь я за деньгами еду” – сказал богач и покатил в город.
Пошло Счастье к замку от цветка к цветку. А цветы в какую сторону захотят, туда и уведут. Увели они Счастье далеко-далеко от замка богача. Приехал вечером богач домой, а Счастье его не ждёт.
“Обман! Измена!” – рассердился богач. Но что делать? Как жил без Счастья, так и стал жить по-прежнему.
Много ли, мало ли времени прошло, в другое прекрасное утро выехал богач из замка и снова Счастье на лугу встретил.
“Ну, теперь-то я умнее буду” – решил богач. Взял Счастье за руку, посадил в карету, в город за деньгами не поехал – в замок вернулся. День и два, и неделю вместе со Счастьем прожил, никуда его от себя отпускал. На другой неделе опомнился: “Что-то я богатеть перестал!” и в город ему захотелось.
Собрался богач в город и спрашивает у Счастья: “Хорошо ли тебе у меня?” “Хорошо” – отвечает Счастье. “Жди меня! Я скоро вернусь” – велел богач и отправился в путь.
Стало Счастье ждать, по безлюдным залам ходить. Скучно ему стало. Выглянуло оно в окно и увидело, что лебеди во двор сели. “Рядом с ними побыть - вот где место для меня” – решило оно. Вышло Счастье во двор. Лебеди за ворота – и Счастье за ворота. Лебеди за лесок – и Счастье за лесок. Далеко-далеко увели они Счастье от замка богача.
Приехал вечером богач домой, а Счастье его не ждёт. “Обман! Измена!” – пуще прежнего рассердился богач. Но что делать? Как жил без Счастья, так и стал жить по-прежнему.
Много ли, мало ли времени прошло, в ещё одно прекрасное утро выехал богач из замка и опять Счастье на лугу встретил.
“Ну, теперь-то оно от меня не уйдет” – решил богач. Взял Счастье за руку, посадил в карету, в город за деньгами не поехал – в замок вернулся. День и два, и неделю вместе со Счастьем прожил, никуда его от себя не отпускал. На другой неделе опомнился: “Что-то я богатеть перестал!” и в город ему захотелось.
Затолкал богач Счастье под кровать, привязал ремнём крепко-накрепко за сапожки красные к кровати и за деньгами отправился.
Разонравилось Счастью под кроватью лежать. Сняло оно сапожки, вынуло их из ремня и снова обуло. Выглянуло в окошко, увидело облака. “Рядом с ними побыть - вот где место для меня” – решило оно и за ними из замка убежало.
С тех пор далеко-далеко Счастье от замков богачей гуляет.
Мальчишка без умишка
Жил-был мальчишка без умишка. Отдала его мать повару в работники: у котла всяк сыт будет. Напоил, накормил повар мальчишку – и послал на реку горшки мыть.
Целый день полоскал мальчишка горшки и думал: “То ли вымылись они, то ли нет? У кого бы спросить?” Видит – купеческая ладья плывет. Замахал мальчишка без умишка руками, закричал во всё горло: “Эй, на корабле! Плывите к берегу!”
Заметили на ладье мальчишку, причалили. “Что случилось?” – спрашивают.
“То ли вымылись горшки, то ли нет? Не знаю. А спросить не у кого.”
Так и подскочил купец от злости, схватил палку и давай ей мальчишку без умишка охаживать. Благо палка гнилой оказалась и скоро поломалась.
Заревел мальчишка: “А что же мне кричать надо было?”
Отлегло на сердце у купца: “Ты должен был кричать – Боже милостивый! Пошли им попутного ветра! – Тогда мы не потеряли бы столько времени”.
Закивал мальчишка головой, собрал горшки и к хозяину побежал. По дороге попался ему охотник, который целился в двух зайцев на опушке.
“Боже милостивый! Пошли им попутного ветра!” – закричал мальчишка без умишка.
Навострили зайцы уши и бросились в разные стороны. Рассердился охотник: “Ах, ты, собачий сын! Тебя ещё тут не хватало!” и треснул прикладом по спине.
Заревел мальчишка: “А что же мне кричать надо было?”
“Ты должен был кричать – Господи, не дай промахнуться!” Подхватил мальчишка горшки и дальше пошёл повторяя: “Господи, не дай промахнуться!”
Тут он встретил двух спорщиков. От слов они уже перешли к кулакам.
“Господи, не дай промахнуться!” – воскликнул мальчишка без умишка.
Услыхав эти слова драчуны отпустили друг друга и набросились на мальчишку: “Ах, ты, проклятый! Ты хочешь масла в огонь подлить?” И дружно принялись колотить подстрекателя.
Взмолился мальчишка без умишка: “А что же мне кричать надо было?”
“Что кричать?” – возмутились драчуны. – “Ты должен был кричать – Господи, разведи их!”
“Господи, разведи их! Господи, разведи их!” – затвердил мальчишка и побежал дальше.
Тут, как назло, повстречалась ему свадьба. Жених вёл под руку невесту. Как только услыхал жених, о чём мальчишка твердит, за плеть схватился: “Ах, ты, ворон каркучий! Ты хочешь меня с невестой разлучить?” И невеста от жениха не отстала: на щеках недоброжелателя ногтями расписалась.
Совсем обессиленный от побоев мальчишка рухнул на землю. Стали его поднимать, в чувство приводить, спрашивать: “Что тебя надоумило говорить такое?”
“А что же мне говорить надо было?” – растерялся мальчишка.
“Ты должен был пожелать – Господи, пошли им побольше радости и веселья!”
Подобрал мальчишка горшки и, повторяя эти слова, к повару побрел. А дорога проходила мимо дома, где лежал покойник. Вокруг гроба горели свечи. Безутешные родственники рыдали и плакали. Когда до них донеслись с улицы слова мальчишки без умишка, один из родственников вышел из дома с дубиной, и мальчишка без умишка дополучил то, что ещё не успел получить.
А вы знаете, что надо было говорить?
Василёк и его друзья
Жил-был Василёк - крестьянина сынок. Были у него два друга - дуб могучий да ручеек певучий. Вот, повзрослел Василёк и полюбил соседку Машеньку. Ни есть, ни спать не хочет, не весел ходит. Совсем извёлся.
А Машенька красивой да честной была, всегда отца слушалась, без его воли замуж идти не соглашалась. Пришёл Василёк к её отцу и стал просить отдать ему Машеньку в жёны. А отец у Машеньки умный и строгий был. Он так отвечал: “Не могу отдать свою дочь простому, как ты, подёнщику. Нет у тебя постоянной работы, а хлеб в доме каждый день нужен. Стань хотя бы пастухом царским, тогда и поговорим”. Была у Василька одна дума - Машенька, добавилась другая: “Как в пастухи наняться?”
Собрался Василёк к царю идти, но прежде к другу своему - дубу могучему за советом пришёл. Прошелестел дуб листвой:
“Кто хочет богатым стать,
Тот язык за зубами сумеет сдержать
И сумеет так попросить,
Чтобы слов не произносить”.
Выслушал его Василёк, придумал как себя вести и отправился к царю. А у царя уже полный двор работников набрался, и многие хотят в пастухи наниматься. Все к царю нарядными подходят, себя расхваливают, просьбы высказывают да обещания раздают.
Дошла очередь до Василька. Удивился царь: стоит перед ним статный парень, а одежда лишь из шкур бараньих, посох в руке, сума на плече, собака на поводке. “Уж не думаешь ли ты, что я тебя пастухом уже принял, коли так вырядился?” – насупился царь. Снимает в ответ Василёк шапку, почтительно царя приветствует, молчит, руку с посохом вперёд выставил. “А как ты без языка стадом управлять будешь?” - спрашивает царь. Свистнул Василёк собаке - та громко залаяла. “А если волк появится, как ты с ним справишься?” - допытывается царь. Взмахнул Василёк посохом, подковырнул ком земли, подбросил и рассёк одним ударом.
Увидели люди, что сумеет парень за себя постоять и от волка стадо защитить. “Будь моим пастухом!” - сказал царь, - “Молчать ты умеешь, значит, стадо не бросишь, чтобы с прохожими поболтать. Получай от меня плату царскую”.
Обрадовался Василёк, поблагодарил царя низким поклоном и домой поспешил - Машеньку повидать, в жёны её просить, судьбу свою решить, но прежде к другу своему - ручейку певучему за советом пришел: “Как других женихов превзойти?” Прожурчал ему ручеек:
“Тот, кто любит, лучше скажет,
Всех умней себя покажет”.
Выслушал его Василёк и смелей к Машенькиному отцу направился. Уж очень ему Машенька нравилась. Быстро дошёл он до желанного дома, а в доме Машенька на стол накрывает, отцу прислуживает, матери помогает.
Поздоровался Василёк, поклонился на пороге и заветные слова свои вымолвил: “Исполнил я ваше условие - получил работу царскую. Прошу себе в жёны Машеньку, потому что люблю её больше всех на свете и желаю ей только счастья. А если кто больше меня может ей счастья дать и вернее меня ей другом быть, то пусть за того она и будет замуж отдана!”
Понравилась отцу бескорыстная просьба и ответил он речью ласковой: “Милый Василёк, давно я знаю какой ты верный друг и добрый сосед. Хотел я отдать свою дочь в жёны самому достойному из мужчин. А тот, для кого счастье моей дочери превыше всего, и есть самый достойный мужчина. Вольна Машенька идти к тебе жить. Мир да любовь вам, дети мои!”
Засияли Машенькины глаза радостью и лаской. Подошла она к Васильку, чтобы соединить с ним свои руки белые и сердце чистое.
С той поры стали они жить-поживать да счастливых детей наживать. И доселе живут, часто мёд жуют.
Свадебная загадка
Жили-были в одной деревне три брата. Все статные да красивые, сильные да умные, молодые да неженатые. Самыми лучшими женихами братья слыли.
В том царстве-государстве у царя с царицей была единственная дочка - молодая царевна. Вот, прознала царевна о братьях и просит отца: “Батюшка, пригласи братьев во дворец. Мне пора под венец. Скучно девице одной даже в клетке золотой. Выберу суженого - буду жить с ним дружно”.
Осерчал царь на царевнин выбор, но вида не подал, не стал срaзу единственной дочери перечить, решил: “Потом что-нибудь придумаю, отучу царевну на деревенщину внимание обращать”. Вызвал царь придворного советника. “Сделай так,” - говорит, - “чтобы в другой раз не смели братья во дворец и носа показывать!” А сам пригласил братьев невесту посмотреть.
Послали за братьями гонца. Нарядились братья, пришли в палаты. Царь к ним царевну вывел. Подивились братья на царевну-
красавицу, и все влюбились в неё. А придворный советник вышел к братьям и загадку загадал: “Что рано рождается, но недолговечно; прекрасно, но безмолвно; подвергается грубому обращению и полезно только после смерти?” Тут и царь его речь дополнил: “Кто не придумает ответ, тому в покоях места нет.”
Вышли братья из дворца невеселы. Старший вскочил на коня и поскакал в дальние страны ответ искать. Средний в избе заперся, в
одиночестве размышлять над тайной стал. А младший, хоть и задумчив сделался, но работы своей не бросил - в поле косить пошёл.
Царевна первая загадку отгадала, да подсказать некому – ушли женихи. Она долго плакала, пока не превратилась в красивую бабочку с золотыми крылышками и маленькой бриллиантовой короной на голове, потом взмахнула крылышками и полетела вслед за старшим братом. Долго ли, коротко ли летела - догнать не сумела, опечалилась, отдыхать села. Отдохнула. Полетела к среднему брату. Долго ли, коротко ли летала над его избой - никто из дверей не вышел. Ещё больше опечалилась царевна. Полетела в поле. А там – младший брат, Иван, траву косит. Села царевна около него. Чуть не скосил её Иван, да остановился, изумлённый красотой. Залюбовался Иван бабочкой, и царевна им залюбовалась, облетела вокруг него три раза - опять рядом села.
“Прелестная бабочка, не ты ли будешь волшебницей, которая поможет мне и подскажет то, что хотел бы я знать больше всего на свете? Если я правильно догадался - то садись на мою руку. Я не обману твоего доверия” - сказал Иван и протянул вперёд руку. Очаровательная бабочка села на неё. “Ты меня поняла, прелестная бабочка! Сможешь ли ты прекратить мое страдание?” Бабочка сделала утвердительный знак своей красивой головкой с бриллиантовой короной. “Прекрасно! Будь моей проводницей!” - радостно сказал Иван – “Я последую за тобой повсюду, пока не разгадаю загадку, которую дал мне придворный советник”.
После этих слов бабочка вспорхнула и перелетела на ближайший цветок. “Подожду” - подумал Иван - “Бабочка не может избавиться от своей привычки садиться на цветы. Я подожду, когда она полетит, и последую за ней”. Но бабочка не улетала. Иван стал просить её лететь дальше. Тогда она покружилась вокруг цветка, поднялась высоко в небо и опять опустилась на тот же цветок. “Ну, и что?” - печально вздохнул Иван – “Мы не будем уходить отсюда? Волшебная бабочка, прошу тебя, отправимся быстрее в путь, и покажи мне то, что рано рождается, но недолговечно; прекрасно, но безмолвно; подвергается грубому обращению и полезно только после смерти”.
Вдруг, он догадался и воскликнул: “Я нашёл!” Он подбежал
к цветку, сорвал его и прижал к сердцу. Цветок - вот то, что рождается раньше всех плодов и фруктов. Он недолговечен и прекрасен. Он безмолвствует и подвергается грубому обращению, когда его срывают. Он своей смертью приносит пользу влюблённому.
Бабочка от радости захлопала золотыми крылышками и тотчас превратилась в прекрасную царевну. Иван взял царевну за руку, и направился с ней во дворец - навстречу своему счастью,
с цветком в руке.
Кузнец и воевода
Жили-были в одном городе кузнец и воевода.
Наловчился, навострился кузнец вещицы разные ковать: лесорубу – топор, крестьянину – лопату, меч и пику – солдату. Дай, думает, и себе что-нибудь смастерю. За работу взялся: весь день молотом бьёт.
Услышал воевода шум небывалый – с обходом пожаловал.
“Что делаешь?” – спрашивает.
“Волшебную ногу” – отвечает кузнец.
“А по что она тебе?”
“Землю топтать – медные монеты выбивать.”
“Продай ногу!” – говорит воевода – “А не то, велю в шею тебя из города гнать, а детей твоих из города не выпущу.”
Пришлось кузнецу продать волшебную ногу. “Делать нечего” – думает – “Я ещё лучше смастерю!” И за работу взялся.
А воевода вернулся на свой двор, упёрся волшебной ногой в землю, и стала она топать – медные монеты выбивать. Много ли, мало ли времени прошло, утомился воевода, стал на коленях ползать - деньги собирать. Слышит: пуще прежнего в кузнице шум и гром. Опять с обходом пожаловал.
“Что делаешь?” – спрашивает.
“Волшебную ногу” – отвечает кузнец.
“А по что она тебе?”
“Землю топтать – серебряные монеты выбивать.”
“Продай ногу!” – говорит воевода – “А не то, велю плетьми тебя из города гнать, а детей твоих в детинце запру”.
Пришлось кузнецу и другую волшебную ногу продать. “Делать нечего” – думает – “Я ещё лучше смастерю!” И за работу взялся.
А воевода вернулся на свой двор, схватил обе волшебные ноги, упёрся ими в землю – они и срослись, даже хвостик между ними вырос. Стали они топать – медные и серебряные монеты выбивать.
Много ли, мало ли времени прошло, утомился воевода, стал на коленях ползать – деньги собирать. Слышит: пуще прежнего в кузнице шум и гром. Снова с обходом пожаловал.
“Что делаешь?” – спрашивает.
“Волшебную ногу” – отвечает кузнец.
“А по что она тебе?”
“Землю топтать – золотые монеты выбивать.”
“Продай ногу!” – говорит воевода – “А не то, велю за ноги тебя из города выволочь, а детей твоих в детинце на цепь посажу.”
Пришлось кузнецу и третью волшебную ногу продать. “Делать нечего” – думает – “Я ещё лучше смастерю!” И за работу взялся.
А воевода вернулся на свой двор, схватил три волшебные ноги, упёрся ими в землю – они и срослись, даже тельце между третьей ногой и двумя задними выросло. Стали они топать – медные, серебряные и золотые монеты выбивать.
Много ли, мало ли времени прошло, утомился воевода, стал на коленях ползать – деньги собирать. Слышит: пуще прежнего в кузнице шум и гром. Видит: чад из кузницы по округе расползается. Снова с обходом пожаловал.
“Что делаешь?” – спрашивает.
“Волшебную ногу” – отвечает кузнец.
“А по что она тебе?”
“Землю топтать – бриллианты выбивать.”
“Продай ногу!” – говорит воевода – “А не то, велю по кусочкам тебя из города вынести, а детей твоих в яму брошу – света белого не увидят.”
“Чёрт с ней, с ногой, даром её бери!” – сказал кузнец и молот из кузницы за дверь выбросил.
Обрадовался воевода дармовщине, вернулся на свой двор, схватил все четыре волшебные ноги, упёрся ими в землю – они и срослись, даже шея между передними ногами выросла, а на ней - голова рогатая. Препротивный чёрт с четырьмя копытами в руках у воеводы оказался.
Испугался воевода, выпустил чёрта и к попу за подмогой бросился.
А чёрту этого и надо. Собрал он монетки в телегу воеводы, впрягся в неё и поскакал ко всем чертям, к братьям своим, в тридевятое царство, в тридесятое государство, так быстро, что ни одна собака догнать его не смогла. Да, и кто за чертями бегать будет? Все их прочь гонят.
Девочка-Скороспелочка
Жила-была Девочка-Скороспелочка. Выросла девочка, заприметила жениха богатого и давай ему глазки весёлые строить. Посватался к ней жених богатый, подарил ей подарки разные,
а среди прочего – корону свадебную бриллиантовую.
Стала Девочка-Скороспелочка свадьбу ждать, подарки примерять, в короне бриллиантовой к речке ходить - на себя любоваться. Два раза успела полюбоваться. На третий раз вынырнула из воды лягушка, побежали по воде волны ослепительные, закружилась голова у девочки. Корона в речку соскользнула. Упала - как растворилась.
“Ах, не нужен мне этот суженный - он накажет меня незаслуженно!” - испугалась Девочка-Скороспелочка и бросилась бежать, куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли бежала – утомилась, села отдохнуть у дороги.
А там другой жених к ней сватается. “Пойдём ко мне жить” – зовёт. “У меня в жару прохладно, в холода - тепло, отрадно. Домов у меня тринадцать. Никто не работает, все веселятся. Никто
у меня не тужит, и замки у домов снаружи”.
Пошла Девочка-Скороспелочка за новым женихом, спустилась куда-то по ступенькам - ничего за широкой спиной жениха не видела, спустилась и очутилась в подвале. Стоят там тринадцать бочек. Шум и гам вокруг них днём и ночью. Все краны-замки снаружи. Никто у бочек не тужит.
Хоть и было темно в подвале, но разглядела Девочка-Скороспелочка у двенадцати бочек двенадцать толстых наливальщиц - пьяницам подавальщиц, таких толстых, что обратно в дверь им уже не пролезть. Разглядела Девочка-Скороспелочка и тринадцатую полную бочку, что её дожидалась. Дожидалась, да так и не
дождалась.
Выбежала Девочка-Скороспелочка из пивной и к первому богатому прохожему бросилась. Говорят, и сейчас ещё бегает - богатого жениха ищет.
Шутники и чертовщина
Жил-был епископ. Был у него слуга – юродивый Ванька – глуповатый парень. Где такого дурака найти, который за одну похлёбку и благословение служить согласился бы? С другой стороны, простым-то людям дураки и подавно не нужны. Вот и служил Ванька у епископа.
Подарил как-то купец епископу маленького поросёнка. “Что мне с ним делать?” – подумал епископ - “Не велик толк съесть поросёнка за ужином – даже на завтрак не останется. Пошлю-ка я его в деревню к попу. Пусть там бесплатно пасётся, а осенью вернут мне взрослую свинью”.
Вызвал епископ Ваньку и говорит: “Засунь поросёнка в мешок - в деревню к попу отнеси. Да смотри, помалкивай! По дороге с кем попало не болтай! Силён чёрт – враг рода человеческого, строит людям козни разные!”
Пол дня загонял Ванька хитрого поросёнка в мешок. Наконец, загнал, взвалил мешок на плечи и в путь отправился. Не успел из города выйти как трёх приятелей встретил.
“Здравствуй, Ваня!” – сказал один.
“Куда в такую жару тебя чёрт несёт?” – спросил второй.
“Что за чертовщина в мешке?” – поинтересовался третий.
“П-привет, друзья!” – разволновался Ванька – “Что в мешке
н-не скажу: н-не кошка и н-не собака!”
“Отдохни! Сними тяжесть-то!” – пожалели Ваньку приятели.
“И то правда! Поросёнок – это не кошка и не собака”.
Перемигнулись приятели. Двое стали его угощать, а третий мешок развязал, поросёнка выпустил, собачонку подсадил.
“Вот, и легче стало после угощения!” – всю дорогу радовался Ванька, пока к попу не пришёл. А как пришел, мешок развязал – глазам своим не поверил: “Нечистая сила! Нёс поросёнка, а принёс собаку!” Испугался Ванька и попа напугал. Велел ему поп собаку нести обратно.
Поплёлся Ванька в город и снова приятелей встретил. Окружили они его и сочувствуют: “Вот, бедолага! Туда – с мешком! Обратно – с мешком!”
“Ох, несчастье случилось!” – пожаловался Ванька – “Чёрт поросёнка на собаку заменил! Что я теперь хозяину скажу?”
“Посиди с нами! Успокойся после таких сильных переживаний!” – уговаривали его приятели. Двое стали его угощать, а третий мешок развязал, собачонку выпустил, поросёнка подсадил. Еле добрался Ваня с мешком до епископа: в голове кавардак от пережитого. Всю свою жуткую историю Ваня перед епископом выложил.
“Силён чёрт! Но с нами крестная сила!” – убежденно заверил Ваню епископ.
Развязал Ваня мешок, и оттуда выбежал поросёнок.
“Как? Не собака, а поросёнок?” – вытаращил глаза Ваня.
“Силён чёрт – враг рода человеческого! Кого хочет, того и морочит!” – перекрестился епископ – “Сомневался я раньше в его существовании, а теперь никаких сомнений не осталось!”
Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!
Богатырь Данила и царица Нина
В некотором царстве, в некотором государстве, в степи привольной, у речки тихой жил-был богатырь. Звали его Данилой.
Вот пришла пора Даниле жениться. Сел Данила на коня и поскакал вдоль речки течению навстречу - куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли скакал - замутилась речка тихая, стала речкой шумною; свернулась степь широкая в дорогу узкую поднебесную. И не видно на дороге той дальше поворота близкого, выше облака низкого. Ни справа хорошего не видно - там стена каменная;
ни слева хорошего не видно - там пропасть бездонная.
Три дня выше и выше поднимался Данила – всё держался за шею конскую - назад свалиться боялся. На третий день въехал Данила в царство жестокосердного Оскара. Самого Оскара уже в живых давно не было, а люди там в чёрном ходили - боялись жизни радоваться. Больше всех боялась мёртвого Оскара царица Нина. Приходил он к ней в сновидениях: то бил, то мучил, то грозил, улыбаться не велел.
Много царей и королей к царице сватались, да напрасно.
Говорила им царица: “Не верю я, что ко мне сладкие сны после приходить будут. Кто освободит меня от кошмара жуткого раньше свадьбы, тому и доверю я судьбу свою и своего царства”.
Как женихам победить врага невидимого? Никто не знал.
Один придворный вельможа добился милости читать царице стихи, которые он сочинил в её честь, и которые уносили мысли в волшебный мир. Она грустно улыбалась, потому что знала, что как только уснёт, все сладостные мечты сменятся ужасными кошмарами. И предчувствия её не обманывали.
Турецкий султан собрал искусных музыкантов, и они услаждали царевну, сидя у кровати, пока она не засыпала. Но заснув, она уже не слышала их. Только ужасный голос Оскара звучал в ушах.
Французский король устроил для царицы Нины весёлый пир. Но когда царица отправилась спать, во сне опять явился к ней Оскар и с ещё большим удовольствием пугал и наказывал её за то, что она старалась забыть его.
Немецкий принц предложил ей поработать в саду, чтобы испытать чувство усталости. Целый день обрезала царица малину и вернулась во дворец утомлённая, как никогда. Но всё было напрасно. Она спала глубже и дольше обычного, но ночные кошмары преследовали её ещё больше.
Весь день думал Данила, как ему Оскара одолеть. Ничего не придумал. Лёг спать - утро вечера мудренее. И приснился ему сон: берёт он камень и им другой разбивает. Проснулся Данила радостным, оседлал коня верного и поспешил на двор царский. Царица едва его приветила: не успела прошедшую ночь забыть, а уже будущую бояться начала.
“Не бойся” - промолвил Данила царице - “Садись со мною в седло богатырское! Поехали за ворота кататься. Моему коню тут разбега мало. Что за польза от кружения между стен каменных?”
Согласилась царица. Подхватил её в седло Данила-богатырь. Открыли стражники ворота, и поскакал Данила по той дорожке, по которой царица любила раньше прогуливаться. Залюбовалась царица, как Данила её слушается, и как конь слушается Данилу. Вдруг, повернул Данила к речке шумной, к дороге узкой, к обрыву бездонному. Поскакал конь вниз, будто падать начал. А Данила не столько вожжи держит, сколько царицу удерживает, чтобы из седла не упала. Крикнула царица Даниле, чтобы остановился, да не стал Данила коня сдерживать: то ли не расслышал, то ли не захотел коню мешать - лавина каменная за ними в погоню посыпалась. Не видела царица по дороге той ничего дальше поворота ближнего. Ни слева хорошего не видела - там стена каменная, ни справа хорошего не видела – там пропасть бездонная.
Долго ли, коротко ли скакали - развернулась дорога узкая в степь широкую, превратилась речка шумная в речку тихую. А как кончилась дорога опасная, так и простила царица Нина Данилу-богатыря. Только первую ноченьку кричала Нина во сне: то угрожала, то умоляла Данилу остановиться. Снились ей то скалы отвесные, то пропасть бездонная, то лавина гремящая.
Так один камень разбил другой. Так больший страх прогнал меньший. И забыла царица Нина злого Оскара.
С той поры, Данила и Нина у тихой речки живут-поживают, горным царством управляют. И сейчас там живут, к себе в гости зовут.
О том, как поп епископом стал
В деревне, в глуши, в лесной тиши жил-был поп. Служил и старался, как мог. Без пота трудился: кадил да крестился. В город его не приглашали, чином не повышали.
Однажды, приехал к попу епископ и пожаловался: “Стар я стал. На покой собираюсь. Приехал веру у паствы проверить, да всех испытывать хлопотно. Зови сюда одноглазого Фому-чухонца! Увижу, что научил ты его Закону Божьему – присоветую тебя на мое место”.
Задумался поп: “Что делать? Как быть? Фома в лесу живёт – дни недели не знает. Где уж ему двунадесятые праздники справлять, если и про престольные среди пеньков забывает? О постах и речи нет: как подстрелит утку, так и зажарит. Только и хорошего, что ветки зря ни сломает и никому на жизнь свою не жалуется.”
Взмолился поп перед епископом: “Ваше преосвященство, чухонец – мой Фомка! По-русски еле понимает, а лопотать начнёт – и совсем не понять. Вы уж с ним лучше на пальцах да знаками поговорите.” А сам смекает: “Встану-ка я в сторонке, а когда туго придётся Фоме, авось, подскажу какой-нибудь знак для ответа”. На том и порешили.
Отправились люди в лес за Фомой, схватили его в избушке во время обеда, к епископу повели. Только и успел Фома краюшку хлеба за пазуху сунуть.
Привели Фому в поповский дом, объяснили, кто его видеть хочет да приказали молчать – на всё знаками отвечать. Уставился Фома на епископа дерзким глазом, а тот палец вверх поднял. Покраснел мужик от злости и тут же два пальца показал. На это епископ ему три пальца показал. Тогда разгневанный Фома кулаком епископу грозить стал. А тот спокойно достал спелую вишенку из поповской вазы и съел её. Фома в ответ из той же вазы зелёную крыжовинку съел. Епископ вынул из кармана яблоко и показал его. Тогда Фома достал из-за пазухи краюшку хлеба и замахнулся ею. Епископ поднёс яблоко ко рту и откусил от него. Взбешённый Фома тотчас запустил краюшкой в епископа да так, что у того яблочные крошки изо рта вылетели.
Осерчал поп, схватил Фому, побить его хотел, но епископ удержал. “Стой!” – закричал – “Не трогай достойного мужа! За всю жизнь не встречал я такого умного и доблестного христианина! Быть тебе, поп, епископом!”
“Ваше преосвященство, каждый день за Вас молиться буду!” – упал на колени поп, – ”Но в чём мудрость сей тайной беседы?”
“Сейчас объясню” – сказал епископ - “Я начал с того, что поднял один палец, и это означало: Бог один. На что сей учёный муж справедливо заметил, что кроме Бога-отца мы поминаем ещё двоих: сына и Святого Духа. Я решил, что сейчас ловко поймаю Фому и поднял три пальца – не три ли Бога у тебя? Но ваш ученик сразу сжал кулак и показал, что Бог один в трёх лицах. Я съел вишенку, сообщая, что жизнь сладка, а Фома съел крыжовинку, дополняя, что жизнь ещё и с кислинкой. Я достал яблоко, утверждая по Библии, что оно было первым даром Человеку. А Фома продолжил мою мысль тем, что теперь человеку приходится добывать хлеб в поте лица своего. И вот, когда я уже не знал о чём спрашивать и просто надкусил яблоко, сей доблестный христианин сразу напомнил мне о том, что именно яблоко было причиной изгнания Человека из рая.”
Отгостил епископ и уехал восвояси. А поп к Фоме с благодарностью пожаловал и спрашивает: “Где же ты, сын мой, мудрости научился?” “Какой мудрости, батюшка?” – удивился Фома. “А той, о которой с епископом толковал” – допытывался поп.
“Да, никакой он не епископ, а охальник какой-то!” – отвечал Фома – “Всё время задираться лез. Сперва поднял палец и показал мне, что я одноглазый. Ну, я ему два пальца вынул, показал: мой один глаз его двух стоит. А он опять дразнится: вот, мол, у нас три глаза на двоих. Я ему кулак показал, чтобы знал, что ждёт его, если не уймется. Унялся он, вишенку съел, косточку выплюнул, мол, ему наплевать на меня. Ну, и я крыжовинку съел, мол, со всеми потрохами его съесть могу. А этот наглец яблоко базарное мне показывать стал – знакомством своим с купцами хвастаться. Какие у нас сейчас яблоки? Незрелые. Других нет. Ну, я и схватил краюшку – ничего тяжелее под рукой не нашлось. А он совсем обнаглел: яблоко кусать стал, мол, ты тоже своих лесных яблочек поесть можешь. Ну, я и врезал ему краюшкой между глаз. Вот и весь мой рассказ”.
А о каких таинственных знаках вы знаете?
Фросенька
В лесной глуши, в деревенской тиши жила-была Фросенька - девочка добрая и простенькая, для родителей - милая, для других - некрасивая. Любила Фросенька на дудочке играть и песенки петь. Выползали к ней ящерки из норок, словно очарованные. Брала их Фросенька в руки и снова на волю выпускала. Настоящая дружба
у неё с ящерками была.
В последний тёплый денёк, когда осеннее солнышко позволило ящеркам в последний раз послушать Фросеньку, каждая из них принесла во рту по камешку. Камешки были зелёными и прозрачными, как изумруды. Самая большая ящерка приблизилась к девочке, неся во рту золотую ниточку. Фросенька с трудом скрыла удивление, чтобы не спугнуть ящерок. Старшая ящерка ловко нанизала камешки на эту нить, а потом немного отползла, чтобы Фросенька смогла поднять ожерелье. Все ящерки прыжками выразили свою радость и расползлись на зиму по норкам.
Обрадовалась и Фросенька. Она тотчас надела украшение и поспешила домой. Дома мать с сочувствием посмотрела на дочку и подумала: “Бедное дитя, разве от этого становятся красивее?” Ожерелье было таким длинным и неуместным на этом некрасивом ребёнке, что мать захотела его снять, чтобы не выставлять дочь на ещё большее посмешище. Но маленькая Фросенька так громко
заплакала, что пришлось оставить ей это драгоценное украшение.
На следующее утро лицо девочки вновь осветилось радостью,
и она уже не казалась такой некрасивой.
“Посмотри-ка на нашу Фросеньку” - тихо сказала мать отцу - “Может быть, это кажется, но, по-моему, Фросенька стала красивее”. С этого утра все стали посматривать на Фросеньку. Она менялась очень быстро: через неделю - стала обыкновенным ребёнком, а через две - красавицей.
Прошло несколько лет. Однажды, старший сын царя, Ярослав, отправился на охоту и случайно забрёл на поляну, где Фросенька пасла коров. Ярослав очень хотел пить и попросил у девушки молока. И тут он был так поражен её красотой, что забыл про молоко и не отрываясь смотрел на пастушку. С той поры он думал только о ней.
Прошло ещё некоторое время. Царь с царицей решили женить Ярослава на заморской принцессе. Ярослав не захотел и слушать о такой женитьбе. Никто не знал причины его отказа, но люди заметили, что стал он охотиться в одной стороне, хотя и дичь там была редкостью, и часто он возвращался оттуда не подстрелив и куропатки. Не раз тайком и без свиты он подходил к пастбищу, где Фросенька пасла коров. Однажды, Ярослав сел рядом с пастушкой под ивами и рассказал ей о своей любви, рассказал и о том, что он старший сын царя. Фросенька ещё раньше полюбила охотника, а тут оробела и уступила просьбе Ярослава – принять его подарок, его бриллиантовую брошь.
Наконец, они расстались, поклявшись во взаимной верности, и Ярослав обещал ей скорую встречу.
В этот же день царица заметила отсутствие у сына бриллиантовой броши и стала расспрашивать о ней. Когда Ярослав не захотел ничего рассказывать и вновь стал отказываться от женитьбы на заморской принцессе, царица в порыве гнева воскликнула: “Посмотри на себя! Ты превращаешься в непослушное чудовище!”
Она поглядела на сына и увидела, что он и в самом деле перестает быть красивым и превращается в чудовище. “Нет, нет!” –
закричала она, но было уже поздно.
Ярослав увидел себя в зеркале, ушёл с горя в дальние покои
и решил никогда больше не показываться на глаза прекрасной пастушке.
А Фросенька не догадывалась о несчастье Ярослава. Десятки раз приходила она под ивы и подолгу ждала там своего возлюбленого. Однажды, её отец случайно узнал о несчастье царевича и сказал жене в присутствии дочери: “Царскому-то сыну как не повезло! Был он прекрасен как майский день, а теперь так подурнел, что во всём царстве нет человека страшнее его”.
Фросенька услышала эту новость и спросила: “Когда и как случилась беда с царевичем?” “Ходят разные слухи” - ответил отец - “Многие думают, что царевич наказан так за то, что слишком любил охоту. А точно известно только то, что его невзгоды начались
с того дня, когда он в последний раз охотился в наших краях”.
Фросенька была поражена этими словами и долго думала о царевиче и его горе: "Надо спасать жениха моего! Пусть ожерелье поможет ему. Хватит мне и половины красоты моей! Достаточно мне и половины красоты его!" Она тут же разделила ожерелье надвое и побежала во дворец.
Но кто же пустит во дворец простую пастушку? Скрестились перед ней острые топоры и длинные копья. Достала Фросенька бриллиантовую брошь, разбила её оземь под ногами стражников, ослепила их богатством невиданным, пробежала в дальние покои
к царевичу и одела на него половину ожерелья изумрудного.
Глянул Ярослав на Фросеньку и похорошел лицом - снова в доброго молодца превратился. Повёл её к отцу с матерью и сказал: “Вот, моя суженая! Был я чудовищем страшным, да спасла меня эта девушка. Только на ней хочу жениться!”
“И то верно” - ответил царь - “Какая заморская принцесса захотела половину своей красоты нашему сыну отдать? Будь по твоему! Я и царица всем велим веселиться! Молодых - под венец, и всем бедам - конец!”
Сказке тоже тут конец. А кто слушал - молодец.
О том, как Шайтан на Русь прилетал
Жил-был купец Савелий. За степи, за горы, за морские просторы ходил он с караванами в землю полуденную.
Однажды, встретил Савелий в чужедальней стороне светловолосую русскую девочку. На базаре её продавали и звали уже по-тамошнему – Заргису. С первого взгляда влюбился Савелий. Все деньги и товары за неё отдал. Босиком оба на родную землю вернулись – мужем и женой стали.
Узнал волшебник Шайтан, что русскую пленницу с базара выкупили – опротивело ему базарное место, на котором всю жизнь провёл. Полетел на Русь. Нашёл дом Савелия. В гости не просился, а рядышком поселился. Под дерево поставил избушку, навесил дверь-поскрипушку, на ветвях ворон развёл. Высунулся в окошко и, ну, глаза пялить – завидовать.
Подрос у Савелия и Заргису старший сын, стал вокруг соседской избушки бегать, Шайтана Шайтаном называть, всех ворон распугал. Рассердился Шайтан, схватил мальчишку и колдовать над ним стал: “Будешь ты всю жизнь от воровства питаться!”
Прибежал старший сын к отцу, дрожит от страха: “Тятя, тятя, дядя Шайтан сказал, что я всю жизнь от воровства питаться буду”.
“Не бойся, сын! Учи законы – будешь воров судить и на эти деньги всю жизнь проживёшь” – сказал отец. Сын так и сделал.
Подрос у Савелия и Заргису средний сын, стал вокруг соседской избушки бегать, Шайтана Шайтаном называть, а, однажды, трубу ему мхом заткнул – чуть не задохнулся жилец непрошеный. Рассердился Шайтан, схватил мальчишку и колдовать над ним стал: “Будешь ты всю жизнь людей убивать!”
Прибежал средний сын к отцу, дрожит от страха: “Тятя, тятя, дядя Шайтан сказал, что я всю жизнь людей убивать буду”.
“Не бойся, сын! Учись людей лечить. Хорошему врачу люди ни одну смерть в вину не поставят” – сказал отец. Сын так и сделал.
Подрос у Савелия и Заргису младший сын, стал вокруг соседской избушки бегать, Шайтана Шайтаном называть, а, однажды, дверные петли ему маслом смазал, так что стал Шайтан вздрагивать, когда Чёрт с чертенятами к нему в гости заглядывал. Рассердился Шайтан, схватил мальчишку и колдовать над ним стал: “Будешь ты всю жизнь на подаяние от нищих питаться!”
Прибежал младший сын к отцу, дрожит от страха: “Тятя, тятя, дядя Шайтан сказал, что я всю жизнь на подаяние от нищих питаться буду.”
“Не бойся, сын! Учи библию – станешь священником, и никто тебя за даровой хлеб не осудит” – сказал отец. Сын так и сделал.
Видит Шайтан: не действуют его проклятия. Маленькие чертенята на него уже грязными пальцами тычут. Вспомнил Шайтан про своё насиженное базарное место и улетел в полуденную землю. Больше его на Руси не видели.
Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец.
Охотник Егор
Жил-был охотник Егор. Однажды, подстрелил он косулю и уже занёс над ней нож, как взмолилась косуля человеческим голосом: “Пощади меня, охотник, я отблагодарю тебя!”
“Что ж, живи, коль умеешь просить человеческим голосом” - ответил Егор, взял косулю за левый рог и помог ей подняться.
“Вот, мой подарок!” - сказала косуля и оставила охотнику в руке свой левый рог - “Ты сделаешь из него рожок и при крайней необходимости подуешь в него. Тогда я прибегу и выполню твою просьбу. Но если твоя просьба не будет благоразумной, то рожок сгорит вместе с рукой”. Сказав это, косуля подпрыгнула и исчезла в лесу.
Егор сделал рожок и домой пошёл. Долго ли, коротко ли бродил он по лесу, пока не понял, что заблудился. Стемнело. Егор уже стал уже думать о рожке, но почувствовал под ногами густой мох и решил, что смог бы провести на нём ночь. Ведь нельзя же умереть за одну ночь, проведённую под открытым небом. Лучше подрожать от холода, чем иметь обожжённую руку.
Егор стал собирать на ощупь сухие листья вокруг себя. Вдруг, он услышал вой волков. Их было много, и они приближались.
“Мой нож не спасёт меня, если три или четыре голодных зверя бросятся на меня разом. Наверное, придётся воспользоваться рожком” - подумал он. Началась гроза. При свете молнии охотник увидел большой дуб и забрался на него. Волки почуяли человека и окружили дуб. Их заунывный вой сливался с оглушительными раскатами грома. Не раз Егор подносил рог к губам, но останавливался. Ему казалось, что спасительный рог начинал подозрительно нагреваться.
“Волки и гром создают много шума, но шум - это ещё не опасность” - решил Егор. В этот момент молния попала в дуб, и Егор потерял сознание. Когда охотник очнулся на земле, он поднёс рожок ко рту, но подумал, смеясь над своим волнением: “Какая глупость! Разве нужно звать на помощь, когда опасность миновала? Волки-то разбежались”.
При свете луны он снова устроился на густой ветке дуба, как, вдруг, услышал, что под ним улёгся медведь. Но недолго медведь лежал спокойно. Егор неосторожно наступил на сук,
и тот упал медведю на нос. Медведь поднял морду, увидел человека и от гнева и голода начал карабкаться вверх.
Егор схватил волшебный рожок и тут же сам себя успокоил: “Да, враг силён и страшен, но на этот раз он один. Я даже выигрываю у него в местоположении”. Егор принял решение защищаться, устроился поудобнее и не терял из вида карабкающегося медведя. В левую руку Егор взял рожок, в правую - нож. Вдруг зверь остановился и повернул голову так, что подставил свою незащищённую шею охотнику. Егор тут же нанёс точный и сильный удар, такой, что кровь брызнула из медвежьей шеи. Медведь заревел. Егор поднялся ещё выше, готовый, если понадобится, снова нападать. Разъярённое животное преследовало его, издавая страшное рычание. Глаза медведя сверкали, а разум мутился от злости. Вдруг, голова медведя застряла в разветвлении ствола. Егор быстро и ловко наклонился и удачными ударами добил зверя. Обессиленный медведь рухнул наземь.
На рассвете охотник увидел, что медведь мёртв, спустился
с дерева, накрыл добычу ветками и побежал домой. Соседи помогли притащить медведя домой. Для деревни это был настоящий праздник. Все смогли поесть медвежатины. Победителю досталась шкура.
“Эта шкура будет напоминать мне, что человек всегда может добиться победы” - сказал Егор своим друзьям.
Жена Егора узнала также и про косулю, и про волшебный рожок. Её первым желанием было наполнить погреба едой, а шкафы одеждой. Егор не трубил из-за этого в рожок, и она обзывала мужа трусом, который боится обжечь пальцы.
“Жена, нет никакой необходимости трубить в рожок. Мы
посеяли лён, наступило время стричь баранов. Скоро у нас будет
и полотно, и сукно” - увещевал Егор - “С тех пор, как я получил рожок и стал бояться обжечь руку, я захотел зарабатывать только своим трудом. Может, это и есть настоящий дар, который принесла косуля? Разве умеренность - это пустяк?”
Увы, эти красивые слова не убеждали жену. Однажды, Егор и его жена были приглашены на свадьбу к соседу.
“В чём же мы пойдём завтра и какие украшения наденем?” - спросила жена.
“Мы пойдём в самых чистых одеждах, и ты с живыми цветами будешь моим украшением” - ответил Егор. Жена промолчала. Вечером она взяла рожок, пошла в конец сада и тайком потрубила в него.
“Что ты хочешь? Я здесь!” - сказала косуля, перепрыгнув через плетень.
“Я хочу праздничные одежды для себя и для мужа” – ответила жена.
“Ты не боишься присваивать себе то, что принадлежит мужу? Ты будешь наказана!” - сказала косуля и исчезла, как появилась.
Женщина смутилась, печальная вернулась домой, положила рожок на место и молча легла спать. Утром она провела рукой по лицу и вскрикнула от неожиданности и ужаса. Она подбежала к зеркалу и разинула рот от удивления – у неё выросла борода. Она присвоила себе то, что принадлежало мужу, и была по заслугам наказана. Жена залилась горючими слезами, прибежала к Егору и во всём ему призналась. Егор понял, что только косуля сможет помочь в избавлении от злополучной бороды, и потрубил в рожок.
“Чего ты хочешь, Егор?” - спросила косуля, впрыгнув в комнату через окно.
“Я хочу, чтобы ты простила мою жену за её ошибку и избавила её от бороды - справедливого знака твоего гнева”.
“Пусть так и будет” - ответила косуля и мгновенно исчезла, как и борода жены. Жена подбежала к зеркалу, а потом бросилась
на шею мужа, говоря ему самые нежные слова.
С той поры Егор жил с женой в полном согласии. Они оба были трудолюбивы и предусмотрительны. А если люди обладают этими качествами, то зачем им надеяться на чудеса, чтобы выжить? Только в глубокой старости, когда смерть подкралась к Егору, потрубил он в рожок ещё раз и попросил косулю позаботиться о жене.
“Твоей жене больше нужна твоя помощь, чем моя. Я продляю тебе жизнь!” - сказала косуля и исчезла, как в прошлый раз. Егор почувствовал, что вновь наполняется жизнью. Только рожок исчез.
“И правильно! Косуля знает, что у меня нет других желаний. Пусть подарит теперь свой рожок ещё кому-нибудь” - подумал Егор, и жена его подумала теми же словами.
Вишенка
В давние времена жили-были муж и жена. Однажды, они проснулись и увидели за окном великолепный дворец, окружённый чудесным садом, а перед крыльцом дворца - пруд и мостик через него.
Была зима, но за садовой оградой цвели вишнёвые деревья, а ближе ко дворцу они уже склонялись под тяжестью спелых и сочных ягод. Это колдун всю ночь махал волшебной палочкой, чтобы ублажить своих злых жён – колдуний.
“Ой, как я хочу вишенку!” – сказала жена мужу. Она давно ждала рождения ребёнка и часто желала чего-то необыкновенного.
“Возьми яблочко из погреба” – посоветовал муж. Но молодая жена не послушалась, зашла в чужой сад и съела там вишенку.
Из великолепного дворца выбежали колдуньи и закричали на всю округу: “Она съела нашу вишенку! Она съела нашу ягодку!”
“Не сердитесь” – взмолилась молодая женщина – “Захотелось мне вишенку, потому что я жду ребёночка”.
“Ладно! Ладно! Прощаем тебя. Но раз уж мы кормили ребёночка, отдашь его нам, когда вырастет.”
И весной родилась в семье девочка. Назвала её мать Вишенкой.
Много ли, мало ли времени прошло, выросла Вишенка в красивую девушку. Подозвали её колдуньи к ограде: “Иди, напомни матушке, что она нам должна что-то.”
Пришла девушка к матери, а та кофту вяжет, песенку напевает и о чём-то далёком думает. “Что-то ты должна отдать соседям. Отдашь?” – спросила девушка.
“Да, да. Пусть забирают” – рассеянно ответила мать.
Вернулась Вишенка к садовой ограде: “Забирайте! Матушка разрешила”. Схватили колдуньи девушку, во дворец к себе притащили. Завели в тёмный подвал, строго-настрого приказали: “Ну-ка, стены отскреби, побели и к вечеру белыми лебедями распиши! А не то, съедим тебя, а косточки собакам выбросим!” Осталась пленница одна взаперти, залилась горючими слезами.
Почувствовал колдун горе во дворце, в подвал спустился, увидел там девушку. “О чём плачешь?” – спросил.
“Не отскрести, не выбелить мне подвал к вечеру, белых лебедей по белым стенам не нарисовать. Ох, съедят меня колдуньи злые, а косточки собакам выбросят!” – пожаловалась Вишенка.
“Разреши поцеловать тебя, девица, а я для тебя всё сделаю” – попросил колдун.
“Уж пусть лучше съедят меня злые колдуньи, чем чужому мужу целовать себя разрешу” – отказала девушка.
“Нравится мне твой ответ. Я и так для тебя всё сделаю” – сказал колдун. Взмахнул волшебной палочкой – стены подвала стали белым-белы, и на них появились белые лебеди. Вишенка поблагодарила колдуна, и он ушёл.
Вечером увидели колдуньи, что всё как надо сделано, стали думать, к чему бы еще придраться.
“Эй, Вишенка! Cходи завтра к Старому Чёрту! Возьми у него под кроватью шкатулку с молодильными яблоками и на ужин их нам принеси!” – приказали колдуньи – “А не то, съедим тебя, а кости собакам выбросим!”
Cобралась утром Вишенка в путь, залилась слезами горючими.
Почувствовал колдун горе во дворце, к девушке навстречу вышел: “Не тужи, Вишенка. Я помогу тебе. На, возьми два горшка свиного сала. У Чёрта перед домом есть ворота волшебные: кто захочет войти – откроются; кто захочет уйти – захлопнутся. Смажь на них петли ржавые, и ворота тебя обратно выпустят. На, возьми ещё пару булочек. Увидишь во дворе двух псов грызущихся, брось им по булочке, и они тебя не тронут. В прихожей увидишь сапожника. Он волосы из бороды выдирает и ими для Чёрта туфли сшивает. Дай ему это шило и дратву, и он пропустит тебя. Поднимешься по лестнице и увидишь у спальни кухарку. Она из печи золу руками выгребает. Дай ей вот эту метёлку, и она пропустит тебя. Возьмёшь у Чёрта шкатулку - беги назад к колдуньям, не останавливайся”.
Взяла Вишенка сало, хлеб, шило с дратвой, метёлку и всё сделала, как колдун посоветовал: петли на воротах смазала, подарки раздала.
Вошла Вишенка к Чёрту в спальню, полезла под кровать, тут он и проснулся. “Подожди, деточка! Я тебе кое-что дам!” – говорит.
Опомнилась Вишенка, схватила шкатулку заветную и бежать бросилась.
Закричал Чёрт на весь коридор: “Эй, кухарка, держи девчонку!”
“Ну, уж нет!” – рассудила кухарка – “Много лет я выгребала золу руками, а девушка пришла - метёлку мне подарила”. И глухой притворилась.
Закричал Чёрт на весь дом: “Эй, сапожник, держи девчонку!”
“Ну, уж нет!” – рассудил сапожник – “Много лет вырывал я волосы из своей бороды, чтобы для Чёрта туфли сшивать, а пришла девушка – шило и дратву мне подарила”. И глухим притворился.
Закричал Чёрт на весь двор: “Эй, псы, держите девчонку!”
“Ну, уж нет!” – рассудили псы – “Мы с голоду умирали, а девушка пришла – по булочке нам кинула.” И глухими притворились.
Закричал Чёрт на всю округу: “Эй, ворота, держите девчонку!”
“Ну, уж нет!” – рассудили ворота – “Много лет душа у нас скрипела, а девушка пришла – смазала её салом.” И глухими притворились.
Добежала Вишенка до дворца колдуний, захотела на яблоки молодильные взглянуть, на мостике остановилась. Стала крышку открывать, а у чёртовой шкатулки вместо крышки дно отвалилось. Все яблоки в пруд высыпались, никак к берегу не подплывут. Всё темнее и темнее в саду становится. Залилась Вишенка слезами горючими.
Почувствовал колдун горе в саду, из дворца вышел. Видит: яблоки - в пруду, девушка - на берегу.
“Ах, ты, любопытница! Ах, ты, непослушница! Любопытство до добра не доводит!” – говорит - “Поцелуй меня – достану из воды яблоки молодильные.”
“Уж пусть лучше съедят меня злые колдуньи, чем чужого мужа целовать буду” – ответила девушка.
“Нравится мне твой ответ. Я и так для тебя всё сделаю” – сказал колдун. Взмахнул волшебной палочкой – приплыли яблочки к Вишенке. Подобрала их девушка, поблагодарила колдуна и во дворец вошла.
Увидели колдуньи шкатулку, набросились на молодильные яблочки – все их разом съели. Тут и помолодели, а как помолодели, принялись мужа ругать. Никакой волшебной палочки не хватило бы колдуну их унять. Утомились колдуньи, мужа позвали: “Давай Вишенку съедим! Пусть завтра огонь под большим котлом разведёт, а как закипит вода белым ключом, толкнем её туда – пусть варится.”
“Шли бы вы спать поскорее - утро вечера мудренее” – ответил колдун. А утром сказал Вишенке: “Хотят тебя колдуньи в котёл толкнуть. Ты огонь разожги как надо, да скажи, что дров маловато. И иди поскорее в сарай, и судьбу свою там решай”.
Проснулись колдуньи веселы-радёшеньки. Велели Вишенке к стирке готовиться, под большим котлом огонь разводить. Разожгла Вишенка огонь и говорит: “Что-то дров маловато”.
“Так, иди в сарай и принеси!” – заторопили её колдуньи.
Вошла Вишенка в сарай, а там колдун ей на тёмный угол показывает: “Видишь огоньки светятся? Это души колдуний. Одному мне их не потушить – духа не хватит. Будешь помогать?”
“Да!” – ответила Вишенка. И стали они дуть на огоньки, пока последний не погас.
“Будешь моей женой?” – спросил колдун. На этот раз Вишенка улыбнулась и поцеловала его прямо в губы.
Так и осталась Вишенка жить во дворце. Рядом - муж молодцом, а соседи - мать с отцом.
О том, как дочка пряхи царевной стала
Жила-была бедная вдова. Была у неё дочка Анфиска. Целыми днями вдова пряла пряжу и мечтала, что дочка превзойдёт её и станет самой искусной пряхой в городе. “Тогда и денег будет больше, и жить станем богаче” - думала она. По-другому думала дочка: “Разве в пряже дело, если мать не разбогатела? Уж лучше делать то, что по сердцу, чем вечером вином запивать работу нудную”. И всякая пряжа будто обжигала ей пальцы. Всего-то и способностей было у Анфиски – грибы с ягодами собирать, да ещё сказки складывать.
“Глупая ты, Анфиска! Детей нет, а сказки складываешь. Иди, дело делай!” – ругалась мать.
“Уж лучше беднее жить и о будущем думать, чем вечером вином запивать работу нудную” – отвечала Анфиска.
Год за годом проходил. Хорошела Анфиска, красавицей стала.
И вот, в одно прекрасное утро, когда мать кричала на Анфиску, мимо их дома проезжал молодой царевич со свитой. Услышал он мать, увидел дочку, остановился и спрашивает с удивлением: “Матушка, у тебя, наверное, очень непослушная дочка, если ты так бранишься? Чем же такая хорошенькая девушка рассердила тебя?”
“Ах, вовсе нет, Ваше Высочество!” – отвечала вдова-притворщица - “Я только пожурила её за то, что она много работает. Вы не поверите: она за день может охапку льна испрясть, за другой – полотно из него соткать, а за третий – рубашек из полотна нашить”.
“Неужели?” – изумился царевич – “Вот девушка, которая будет по душе моей матушке! Моя матушка ей обрадуется. А если так, то через неделю она её и невесткой сделать захочет. Отпустите дочку со мной?”
Не успела вдова решиться, как успела Анфиска согласиться.
Оставил царевич вдове золотой шлем в знак поручительства за дочь, посадил Анфиску на коня и ускакал со свитой во дворец.
Царица так и обомлела, когда увидела на коне позади своего сына простую девушку. Но когда разглядела Анфиску и услышала от сына рассказ о её способностях, то решила, что лучше девушки на свете нет.
Царевич и Анфиса чем дальше, тем больше влюблялись друг в друга. Только Анфиса не радовалась этому – об обмане думала.
Когда настало время сна, царица–мать отвела Анфису в отдельную нарядную спальню и, пожелав спокойной ночи, указала на охапку превосходного льна: “Ты можешь начать это завтра утром, и я надеюсь, что к следующему утру мы увидим славную пряжу!”
В эту ночь Анфиса почти не сомкнула глаз – так ей было стыдно и тревожно.
Наутро, как только её оставили одну, она принялась за работу. И хотя ей дали прялку из настоящего красного дерева и лён, о котором можно только мечтать, у неё каждую минуту рвалась нитка. То она получалась тонкая, как паутина, то грубая, как верёвка. К вечеру уработалась Анфиса, уронила руки на колени и горько заплакала.
В это самое мгновение перед ней выросла маленькая старушка с удивительно широкими плечами и боками. Она спросила: “О чём плачешь, красавица?”
“Да вот, нужно мне этот лён к утру спрясть. Иначе не выйти мне замуж за царевича”.
“А не постыдишься ты меня, Круглобокую Тётушку, на свою свадьбу пригласить? Пообещай мне, и пока ты ночью будешь спать, я эту охапку льна в тончайшую пряжу превращу”.
“Конечно, я приглашу тебя!” – пообещала Анфиса.
Когда девушка проснулась, на столе уже лежал клубок тончайшей пряжи.
“Ты – умница, Анфиса!” – похвалила её утром царица – “Сегодня я велю принести тебе ткацкий станок, а завтра ты успеешь соткать пряжу”.
На этот раз девушка встревожилась ещё больше. Она всё сильнее влюблялась в царевича и всё сильнее боялась его потерять. Анфиса не умела приготовить даже основу ткани и не знала, как пользоваться челноком. Она сидела в великом горе, как вдруг перед ней выросла маленькая старушка с удивительно большими ступнями. Гостья сказала: “Я – Большеногая Тётушка” и после беседы заключила с Анфисой такое же соглашение, что и Круглобокая Тётушка.
Ну, и обрадовалась царица, когда рано утром нашла готовое полотно – такое белое и тонкое, как самая лучшая бумага.
“Ах, какая ты – милочка!” – похвалила царица – “А если завтра из этого полотна сошьёшь рубашки, то дари их кому хочешь и хоть тут же выходи замуж за моего сына!”
Девушка почувствовала себя счастливой и несчастной одновременно. Вот-вот может быть свадьба, и вот-вот она может потерять царевича навеки.
“Будь, что будет,” – решила Анфиса – “но мне жалко портить прекрасное полотно, разрезая его наугад”. Она отрезала кусочек полотна, раскроила и сшила рубашечку для куклы. Времени для шитья взрослых рубашек оставалось совсем немного. И тут перед ней выросла маленькая старушка с огромным красным носом.
“Я – Красноносая Тётушка” – сказала она – “Я помогу тебе, если ты пригласишь меня на свою свадьбу”. Анфиса, конечно, согласилась, и к концу ночи дюжина рубашек лежала у неё на столе.
Утром царица объявила о свадьбе царевича и Анфисы. Свадьба была устроена распрекрасная. Мать Анфисы сидела среди почётных гостей и радовалась за свою дочь. Весь пир она и старая царица говорили о славных рубашках. Старая царица мечтала о том счастливом времени, когда после медового месяца она с невесткой будет прясть, ткать и шить рубашки.
Жениху не по душе были такие разговоры, а невесте и подавно. Он хотел уже вставить своё слово, как к столу подошёл дворецкий и объявил, обращаясь к невесте: “Ваша родственница, Круглобокая Тётушка, просит узнать, может ли она войти?”
Невеста вспыхнула и готова была сквозь землю провалиться, но решила выполнить своё обещание. К счастью, царевич заговорил первым: “Скажите Круглобокой Тётушке, что всем родственникам моей невесты и я, и она всегда сердечно рады.”
Старушка с широкими плечами и боками вошла и уселась рядом с царевичем. Царице это не очень понравилось, и после нескольких слов она довольно злобно спросила: “Сударыня, отчего это вы похожи на бочку?”
“Э-э, матушка! Верите ли, Ваше Величество, я почти всю жизнь просидела на прялке. Вот от этого!”
“Клянусь честью, моя любимая” - сказал царевич невесте – “Ни одного часа я не позволю тебе просидеть на прялке!”
Тот же самый дворецкий опять объявил: “Родственница невесты, Большеногая Тётушка, просит узнать, может ли она войти?”
Невеста ещё больше засмущалась, но решила выполнить своё обещание. Царевич пригласил гостью войти. Она уселась и выпила за здоровье каждого присутствующего.
“Скажите, сударыня,” – обратилась к ней царица - “Отчего это у вас такие большие ноги?”
“Оттого, Ваше Величество, что я почти всю жизнь простояла у ткацкого станка”.
“Клянусь властью!” – сказал царевич – “Моя жена не будет стоять у станка ни одного часа”.
Опять вошёл дворецкий и объявил: “Родственница невесты, Красноносая Тётушка, просит узнать может ли она войти?”
Невеста ещё гуще покраснела, но решила выполнить своё обещание. И жених приветливо сказал: “Передайте Красноносой Тётушке, что она оказывает нам честь!” Старушка вошла, ей оказали всяческое уважение и усадили на почётное место. А все гости, сидевшие пониже её, поднесли к своим носам кто бокалы, кто стаканы, чтобы спрятать улыбки.
“Сударыня,” - обратилась к ней царица - “не будете ли вы так добры рассказать нам, отчего ваш нос такой большой и красный?”
“Видите ли, Ваше Величество, я почти всю жизнь склоняла голову над шитьём, и оттого вся кровь приливала к носу”.
“Милая жена,” – сказал царевич - “если я когда-нибудь увижу в твоих руках иголку, я убегу от тебя за тысячу верст!”
И все сошлись на том, что молодой царевич рассуждает здраво. А больше всех радовалась Анфиса. Ведь она очень хотела замуж, очень хотела иметь детей, чтобы сочинять и рассказывать им сказки.
Добрый Дадон
В некотором царстве, в некотором государстве правил добрый царь Дадон. Жаль, что не был он умён.
Заполз, однажды, в царство змей трехглавый – Ишхер.
“Приюти, надёжа царь!” – просит – “Или ложью по тебе земля полнится? Никакого житья в родных горах мне не стало. Разрубили соплеменнички мою голову натрое. Теперь одна голова видит, другая – слышит, а третья – дышит”.
“Да у него три рта!” – заголосили бояре с воеводами.
“Хотя у меня три рта – совесть моя чиста” – сказал змей и отвёл глаза в сторону - “А что до вони моей – она меньше, чем от ваших свиней. Христиане всех кормят и лечат – покажите свою человечность!”
Оставил царь гордого змея на пригорке, как в родных горах лежать. Отлежался змей Ишхер, дичь окрестную поел и жениться захотел: в три рта красных девушек уговаривает, и чёрным хвостом их ведьмами делает. И ползут от ведьм змеёныши в разные стороны. По дворам народ разбегается – нет прохода от змеёнышей на улице. Как наступит кто на змеёныша, тому к вечеру быть ослёпленному, тому ночью быть оглушённому, тому утром быть обезумленному.
Жили-были в ту пору три брата – воины. Сговорились они двор отцовский сторожить – не пускать змеёнышей у коз и коров молоко воровать.
Встал старший брат у ворот. Увидел ночью: змеёныш под ворота подползает – разрубил его на кусочки, в яму помойную бросил и землей присыпал. Ничего братьям не сказал – нечего пугать младшеньких.
На другой день встал у ворот средний брат. Увидел ночью: змеёныш под ворота подползает – разрубил его на кусочки, в яму помойную бросил и землей присыпал. Ничего братьям не сказал – нечего пугать младшего и тревожить старшего.
На третий день младший брат, Иван, у ворот встал. Увидел ночью: змеёныш под ворота подползает – разрубил его на кусочки, в яму помойную бросил и землей присыпал. А сам думает: “Пойду погляжу – откуда змеёныши приползают?” И пошёл с зажжённой лучиной по следу извилистому.
Долго ли, коротко ли шёл – набрёл на палаты каменные. Заглянул в окошко, видит: сидят три ведьмы и разговаривают.
“Уже двое наших деточек пропали”.
“Не случилась ли беда какая?”
“Не пойти ли по следу родимому?”
“Сейчас же пойдём! Не простит нам змей недогляда – новых жёнушек себе выберет, а нас по миру голодными, холодными пустит”.
“Я возьму молнию. Пусть до края неба дорогу освещает и обидчиков ослепляет”.
“А я возьму рог. Пусть обидчиков оглушает”.
“А я возьму мешок с дурманом. Пусть обидчиков одурманивает.”
Вышла первая ведьма с молнией в руке. Иван – “Вжик!” и разрубил вредину. Вышла вторая ведьма с рогом. Иван – “Вжик!” и её разрубил. Вышла третья ведьма с мешком. Иван – “Вжик!” и её разрубил.
Подобрал молнию, рог и мешок и домой бежать. Вдруг, слышит: дорога за ним шуршит-гремит. Обернулся: змей Ишхер трехглавый его догоняет. Изо всех ртов пламя вырывается. Ни до какой головы мечом не достать.
Схватил Иван молнию и в глаз чудовищу направил. Ослеп змей: заболтал, закивал головой с глазом в разные стороны. Прислушался змей и на Ивана бросился.
Схватил Иван рог, затрубил на змея, хоть сам оглох, а оглушил окаянного. Заболталась, закивала и другая голова змеева. Принюхался змей и снова на Ивана бросился.
Схватил Иван мешок с дурманом и давай из него пыль дурную в морду змея вытряхивать. Обезумел змей: заболталась, закивала третья голова змеева. Встал змей, как вкопанный: повалилась третья голова на землю спать.
И Ивану пыль в нос залетела. Рухнул он рядом со змеем, как горький пьяница.
В ту пору проснулись братья старшие толи от света яркого, толи от рёва трубного. Глянули – нет Ивана. Схватили мечи и по следу на поиски бросились. Долго ли, коротко ли бежали, видят – змей Ишхер, приёмыш царский, двумя головами болтает, кивает, огнём опаляет, а третьей на земле спит. Рядом с ним Иван чуть живой лежит.
Взмахнули братья мечами – отсекли змею головы, чёрной кровью огонь в глотках залили.
Принесли братья Ивана в отцовский дом. Водой окропили, на печь посадили, квасом напоили. Тут он про молнию, рог и мешок вспомнил. Велел братьям забрать их и спрятать бережно. А как же иначе? Вдруг, какой-нибудь другой змей на русскую землю к доброму царю Дадону пожалует.
О том, как молодой человек жениться собирался
Жили-были в деревне муж да жена. Была у них одна-единственная дочка. Понравилась дочка молодому человеку. Стал он к ней в гости ходить, ужинать оставаться.
Однажды, напекла дочка блинов, и мать послала её в погреб за сметаной: “Возьми горшок с верхней полки!” Спустилась дочка в погреб, дотянулась до верхней полки, а там рядом с горшком топор в балку врублен. И принялась она думать да размышлять: “Не к добру торчит топор! Вот, поженимся мы, и будет у нас сынок. Вырастет он большой, полезет в погреб за сметаной, а топор вдруг свалится на голову и убьёт его. Вот горе-то будет!” Поставила девушка на пол свечку, села на нижнюю полку и заплакала.
А наверху думают: “Что случилось? Почему она так долго сметану ищет?” Спустилась мать в погреб и видит: сидит дочка на нижней полке и плачет.
“О чём плачешь?” – спрашивает мать.
“Ах, матушка!” – отвечает дочка – “Видишь этот страшный топор? Вот, поженимся мы, и будет у нас сынок. Вырастет он большой, полезет в погреб за сметаной, а топор вдруг свалится на голову и убьёт его. Вот горе-то будет!”
“Ах, батюшки, горе-то какое!” – запричитала мать, уселась рядышком с дочкой и тоже залилась слезами.
Немного погодя и отец встревожился: “Почему это они не возвращаются?” И отправился в погреб сам. Спустился и видит: сидят обе и плачут.
“Ну, что случилось?” – спрашивает.
“Ах, посмотри на это страшный топор!” – говорит мать – “Вот, выйдет наша дочка замуж, и будет у неё сынок. Вырастет он большой, полезет в погреб за сметаной, а топор вдруг свалится на голову и убьёт его. Вот горе-то будет!”
“Ох, беда, так беда!” – запричитал отец, уселся рядом с ними и заплакал.
Наконец, надоело молодому человеку одному сидеть в горнице, спустился он в погреб посмотреть, что случилось. Видит: сидят все трое рядком и рёвмя ревут.
“Что случилось? Почему вы плачете?” – спрашивает он.
“Ох-ох-ох!” – говорит отец – “Посмотри на этот страшный топор! Вот, сыграете вы свадьбу, и будет у вас сынок. Вырастет он большой, полезет в погреб за сметаной, а топор вдруг свалится на голову и убьёт его. Вот горе-то будет!” И все трое разревелись пуще прежнего.
Смешно стало молодому человеку. Выдернул он топор и сказал: “Немало видел я людей на свете, но таких ещё не встречал! Сегодня же уйду куда глаза глядят, и пока не найду троих, что поглупее вас будут, не вернусь. Не с самыми же глупыми мне родниться!” Раскланялся молодой человек и в путь отправился. А вся троица навзрыд заплакала – ведь дочка жениха потеряла.
Долго шёл молодой человек, пока не увидел в лесу избушку: крыша вся травой заросла, к крыше лестница приставлена, и женщина заставляет корову наверх подниматься. Несчастная скотина упирается, а хозяйка её подстёгивает.
“Что вы делаете?” – спрашивает молодой человек.
“Вот, посмотрите, какая сочная на крыше трава! Отчего бы корове не пастись там? Упасть - она не упадёт: я завяжу ей вокруг шеи верёвку и спущу верёвку в трубу, а конец себе на руку намотаю. Пока у печки стряпать буду – пусть пасётся!”
“Эх, и глупая вы женщина!” – сказал молодой человек – “Скосили бы траву и бросили вниз корове!”
“Сам дурак!” - сказала женщина и продолжила своё занятие.
“Ну, одну глупейшую голову уже встретил” – решил молодой человек и дальше отправился.
Так он и шёл, пока не дошёл до придорожной гостиницы, где ему захотелось переночевать. В гостинице было полным-полно народу, и ему дали комнату с соседом.
Утром, когда они стали одеваться, сосед достал свои сапоги, разбежался и – прыг! Да не попал в них! Опять разбежался – и опять мимо. И так раз за разом.
“Уф! Вот, чёртовы сапоги! Кто их только выдумал? Каждое утро целый час не могу попасть в них. Даже в жар бросает!” – пожаловался сосед.
Молодой человек так и покатился со смеху, а потом показал, как надо сапоги обувать. “Вот ещё одну глупейшую голову встретил” - решил он и дальше направился.
Пришёл он в незнакомую деревню. За деревней был пруд. Видит: у пруда собралась толпа. Все шарят в воде – кто граблями, кто метлой, а кто вилами. Молодой человек поинтересовался у них, не случилось ли какое-нибудь несчастье.
“Ужасное несчастье!” – ответили ему – “Луна в пруд упала! Ловим, ловим её, никак не выловим!”
Молодой человек посмеялся и посоветовал дуракам искать луну на небе, а не в пруду. Но они даже слушать его не стали и так обругали, что он поспешил убраться от них подобру-поздорову.
“Ну, вот я и узнал, что дураков на свете немало. Есть поглупее моей невесты и её родителей. Теперь не стыдно на ней жениться” - решил молодой человек и поспешил в свою деревню. Там и свадьбу сыграли. И зажили молодые люди счастливо, потому что всегда приятно знать, что есть дураки поглупее нас с вами.
Женихи и подарки
Жил-был богатый датский король. Было у него много сыновей и одна дочь – принцесса. С соседями король помирился – сыновьями с ними породнился. Пришла пора дочь замуж выдавать. Разослал он гонцов во все стороны с кличем: “Кто лучший подарок для принцессы привезёт, тот осенью моим зятем станет!”
Многие задумались: “С чем за море ехать? С чем счастья искать?” Не велика честь с простыми подарками перед богатым королём позориться.
Дошли слухи о принцессе и до лесной глуши, где жил охотник Мишка – медведя братишка. Так звали его за то, что медведя приручил и в товарищи взял.
Мишка долго не раздумывал, решил: “Не женюсь, так на празднике погуляю, силу русскую немцам датским покажу, сам на немцев погляжу”. Взял медведя и в путь отправился.
Много ли, мало ли вёрст прошёл, добрался до королевского замка, увидел в королевском саду принцессу-красавицу и влюбился в неё с первого взгляда.
Вот только прогнал его король до осени, но не ушёл Мишка далеко - работать нанялся: целыми днями валуны на полях выворачивал, дороги просеками спрямлял и на балкон дворца поглядывал – не покажется ли принцесса-красавица. Принцесса каждый день выходила туда в нарядном платье: приезда женихов ожидала.
В ту пору три брата - арабские шейхи совсем головы потеряли – любо каждому было в свой гарем белую принцессу получить.
Заперся умный Мазхар-Проявление в своём дворце - день и ночь думает, на улицу не выходит, подарок готовит.
Собрал богатый Минхач-Светлый Путь деньги и с караваном на багдадский базар отправился.
Залез силач Муким-Укрепляющий на коня богатырского и поскакал, куда глаза глядят.
Кончилось лето красное. Купил Минхач-Светлый Путь в Багдаде самую дорогую вещицу – ковёр летучий и домой прилетел. Нашёл Муким-Укрепляющий в волшебном лесу родник с живой водой, которая от всех болезней лечит, набрал полный кувшин и домой прискакал. Вышел из затвора Мазхар-Проявление с палкой диковинной – трубой всевидящей. Встретились братья и решили посмотреть, что в датском королевстве делается.
А туда всё лето со всего света женихи ездили, да никто близко ко дворцу не подъезжал: гулял ночью по лесам Мишкин товарищ – медведь. Рычал, коней пугал, и ломали кони в страхе кареты золочёные, разбивались подарки ценные, возвращались принцы и королевичи домой то ли полуживые, то ли полумёртвые.
Извелась принцесса без женихов, стала чахнуть, болеть, а к осени совсем слегла – ни пить, ни есть не хочет.
Направил Мазхар-Проявление трубу в заморскую сторону, увидел дворец, палаты каменные и ужаснулся: люди по палатам бегают, плачут; служанки волосы свои рвут. Лежит принцесса неподвижно на постели. Доктор на лбу ей тряпицу меняет. Рядом священник молитву читает.
“Умирает принцесса” – еле вымолвил Мазхар-Проявление.
“Живая вода ей поможет!” – крикнул Муким-Укрепляющий.
“Садитесь на ковёр летучий!” – позвал Минхач-Светлый Путь.
День ещё не закончился - долетели братья до королевства датского, опустились в палаты каменные у постели принцессы. Взял Муким-Укрепляющий кувшин и облил живой водой лицо принцессы. Открыла принцесса глаза, пить попросила. Напоил её гость живой водой. Ожила принцесса, улыбнулась, самое красивое платье принести велела. То-то было радости во дворце.
Решил король пир в честь братьев дать. Пришли братья на пир, подарки перед королём выложили.
“Посоветуйте, чей подарок лучше?” – cпросил король.
“Мой лучше всех! Я победил!” – сказал Муким-Укрепляющий – “Принцесса станет моей женой: не будь живой воды, она умерла бы”.
“Нет, братец!” – возразил Мазхар-Проявление – “Не будь моей всевидящей трубы, не скажи я, что принцесса умирает, живая вода была бы ни к чему. Принцесса должна стать моей женой!”
“Нет, братья!” – заявил Минхач-Светлый Путь – “Я женюсь на принцессе. Что значат ваши заслуги по сравнению с моей? Мы прилетели во дворец вовремя на моём ковре, а не на трубе всевидящей и не на живой воде.”
Упёрлись братья – ни один уступать не хочет.
“Ну, и семейка!” – подумал король – “Всю жизнь теперь два родственничка на одного злиться будут, житья спокойного не дадут! Да и как же братья влюбились, если на погляд невесты не явились? И как это они без любви о подарках задумались?”
Вернул король братьям подарки безлюбовные.
“Позвать сюда Мишку – медведя братишку!” – приказал – “Он глаз с принцессы не сводит: все дороги и поля за лето выровнял – отовсюду её видеть хочет. Достаточно будет принцессе большой любви, а подарков маленьких.”
Так и стал Михаил королевичем – мужем принцессы-красавицы.
О том, как старик от непрошеных гостей откупался
Жили-были на хуторе старик со старухой. Подарил им воевода коня богатырского: “Живите, не тужите, землю пашите. А враг придёт – на заставу спешите”.
Много ли, мало ли времени прошло – остановился у хутора табор бродяг. Запели, заплясали бродяги на пшеничном поле. Увидели у старика коня – ещё больше обрадовались: “Ай, да конь! Много добра увезёт! Запряжём его в общую арбу - пусть тащит. Наша-то кобылка надорвалась вчера и сдохла”. Пристали гости к старику: “Продай коня! Продай! Нам с места из-за тебя не сдвинуться что ли? Кто арбу потащит? Если останемся на хуторе зимовать – не возрадуешься!”
“Продам задорого, чтобы задаром не украли” – решил старик и сунул незаметно золотую монету коню под хвост. Пощекотал у коня под брюхом – конь и опорожнился. Заблестела золотая монета среди навоза.
“Сами видите, какой у меня конь – меньше шапки золота за него не возьму!” – заявил старик.
Поразмыслили бродяги: сколько шапок золота за год конь им набросает и сколько проживёт, собрали всё золото в шапку и старику отдали.
Напустилась дома старуха на старика: “Убьют тебя за обман!”
“А ты вари завтра горох на дворе. Как увижу гостей непрошенных – дам тебе знать. Хватай тогда горшок и в дом беги, ставь в печку холодную и жди меня” - приказал старик.
Расстелили утром бродяги под конём скатерть – сидят, золотую монету ждут. Опорожнился конь. Перемяли бродяги весь навоз руками – нет ничего. Рассердились, схватили кто плётки, кто палки и к старику побежали.
Увидел старик гостей непрошенных, знак подал. Схватила старуха горшок горячий, в дом занесла, в печке спрятала. А старик огонь залил, ходит - огород поливает.
“Мы убьём тебя, обманщик!” – закричали бродяги.
“За что?” – взмолился старик.
“Ты коня продал, а он лишь навоз выбрасывает!” – гневались бродяги – “Сейчас покажем, как честных людей обманывать!”
“Успокойтесь, гости дорогие! Проходите в дом” – пригласил старик – “Посидим, поедим, помиримся. Авось, придумаю, как застрявшую монету выбить”. Зашли бродяги в дом.
“Накорми нас, старуха, горохом!” – приказал старик. Вынула старуха горячий горшок из холодной печи и давай гостей потчевать.
“Не будь у нас такого горшка” – похвастался старик – “каждый бы день деревья рубил и дрова колол”.
Удивились бродяги: “Ай, да горшок! Вот бы нам такой! Мы бы пели и плясали, а еда бы сама варилась”. Пристали к старику: “Продай горшок! Продай!” И зачем пришли позабыли.
“Сами видите, какой у меня горшок – меньше шапки серебра за него не возьму!” – заявил старик.
Поразмыслили бродяги: “Будем есть, будем пить – за дровами не ходить!” Собрали всё серебро в шапку и старику отдали. С горшком к своим жёнам в табор возвратились.
Опять напустилась старуха на старика: “Убьют тебя за обман!”
“А ты налей-ка куриной крови в бычий пузырь да на груди его спрячь. И не бойся, когда я на тебя с ножом брошусь” – приказал старик.
Cделала старуха всё, как старик велел, и стала беду ждать.
Положили жёны бродяг в горшок мясо и горох, водой залили. Стали петь и плясать, языки чесать. К обеду устали – на тюфяки упали. Горшок потрогали, а он холодный. Рассердились бродяги, за ножи булатные схватились, опять к старику прибежали.
А старик старуху ругает: “Тот ли горшок отдала?”
“Экий ты, начальник – посудой моей торговать!” – ерепенится старуха.
“А, вот, я тебе покажу, как мужа не слушаться!” – крикнул старик и на старуху с ножом бросился. Пронзил спрятанный у неё на груди бычий пузырь – во все стороны кровь брызнула.
Упала старуха, лежит не шелохнётся. Запричитал старик покаяние, в угол к венику бросился. Вынул тростиночку, стал через неё в рот старухе дуть. Встала старуха живая и невредимая.
Удивились бродяги: “Ай, да веник! Ай, да тростиночки! Вот бы нам такие!” Пристали к старику: “Продай веник! Продай!” И зачем пришли позабыли.
“Сами видите, какой у меня веник – меньше шапки самоцветов за него не возьму!” – заявил старик.
Поразмыслили бродяги: “Ах, какая благодать – после смерти воскресать!” Собрали все самоцветы в шапку и старику её вечером отдали.
А старик им и говорит: “Ведите коня-упрямца в чистое поле. Придумал я, как застрявшую монету выбить.”
Привязал старик незаметно золотую монету к своему кнуту. Вывели бродяги коня в поле. А там уже темно. Стегнул старик кнутом под хвост, что было силы. Взвился конь на дыбы, вырвался из рук и ускакал неведомо куда - в ночной мрак.
Нашли бродяги золотую монету и с веником в табор воротились. Набросились на них жёны взбесившиеся: “Где конь? Где золото? Где серебро? Где самоцветы? И почто нам горшок чужой глиняный?” Разругались бродяги с жёнами, схватились за ножи булатные и всех жён перерезали.
Долго скакал конь по ночному полю, пока хозяина своего давнего, воеводу, не вспомнил. К нему на двор под утро и пожаловал.
Увидел воевода коня, призадумался: “Неладное что-то случилось.” Велел стражникам на хутор скакать. Там и схватили бродяг таборных: они через тростиночки мертвецам в рты дули. Тогда и присудил им суд работы каторжные, подземные.
Злая судьба
Жили-были царь с царицей, и было у них шесть дочерей.
Никто в их дворце горя и заботы не знал. Недаром говорит пословица: богатому да счастливому и свечка сальная как солнце светит. Одно только желание оставалось у царя с царицей – наследника родить. И одно только желание оставалось у сестёр – братика иметь. А когда все об одном думают, то торопятся. А когда торопятся, то ошибаются. Раньше срока родила царица: снова девочку, а не мальчика, и с той поры уже никого рожать не могла. И пошли на царство беды разные: то засуха, то наводнение, то пожар, то болезнь поветренная. Младшую дочку родители Надеждой назвали.
Когда исполнилось Надежде двенадцать лет, на царство напало вражеское войско. Враги разбили царскую армию, а самого царя взяли в плен. Пришлось царице с дочерями бежать в чужое королевство и укрыться в глухом лесу, в тёмной хижине. И узнали они вторую половину пословицы: бедному да несчастному и солнце как свечка сальная чадит. Вместо мягких перин и атласных одеял были у них голые доски, чуть прикрытые сухой травой. Вместо золотых и серебряных блюд – один глиняный горшок и восемь деревянных ложек. А в горшке что? Иногда похлёбка из грибов, а иногда и вовсе ничего. Вот так и жили.
Однажды, поздним вечером вышла царица из хижины посидеть у порога. Тут к ней подошла старая-престарая старушка с корзиной и спросила: “Не купите ли у меня яблочек?”
“Ах, добрая женщина” – ответила, вздохнув, царица – “ещё недавно я могла купить у тебя хоть сто таких корзин. Но сейчас у меня совсем нет денег. Возьми этот гребень и дай мне за него семь яблок для моих дочерей.”
“Не надо мне гребня” – сказала старушка - “Я и так дам тебе яблок. Поведай своё горе. Может, я сумею помочь”.
Царица рассказала обо всём, что случилось за последнее время. Старушка выслушала, покачала головой и сказала: “Бедняжки! У кого-то из дочерей злая судьба. Все ваши несчастья от этого. Пока девушка, которую правильно было бы назвать Неудачей, находится с вами не ждите удачи”.
“У какой же из моих дочек злая судьба?” – спросила царица.
“У той, что спит, скрестив на груди руки” – ответила старушка - “Прогони её и всё пойдёт хорошо”. Потом она подняла с земли корзину и исчезла за деревьями.
Царица вошла в хижину, зажгла свечку и склонилась над старшей дочерью. Та спала, вытянув руки. Вторая дочь закинула их за голову, третья подложила ладони под щёку, четвёртая – под подушку, пятая прикрыла рукой глаза, у шестой рука свесилась вниз. И всякий раз царица облегчённо вздыхала. Но вот мать поднесла свечку к младшей дочери, Надежде, и чуть не вскрикнула – младшая дочь спала, скрестив руки на груди.
Царица стала на колени у её постели и горько зарыдала. Слёзы так и капали из её глаз. Одна горячая слеза упала на щёку девушки. Она проснулась и услышала, как мать говорит: “Ах, моя доченька! Ты такая любящая и ласковая… Неужели ты и вправду можешь приносить несчастья! Нет, нет, моя милая Надежда, никогда я не назову тебя Неудачей, что бы ни говорила старуха. Я никогда не прогоню тебя. Лучше мы будем делить с тобой всё, что накликает твоя злая судьба”.
Горько было слышать это младшей дочери, но она лежала тихо и ничем не показала, что проснулась. Когда мать, наплакавшись, задремала, Надежда встала, связала в узелок свои пожитки – старенькое платье, гребёнку да деревянную ложку, взглянула в последний раз на спящих сестёр и мать и покинула хижину.
До самого рассвета шла молодая царевна лесом, а чуть поднялось солнце, вышла в поле, на краю которого стоял одинокий дом. Девушка приблизилась к дому, заглянула в окно и увидела трёх женщин, которые сидели за ткацкими станками и ткали. Одна ткала золотыми нитями, другая – серебряными, а третья ткала алой нитью по синей основе. Под искусными пальцами мастериц нити ложились узорами, от которых невозможно было отвести глаз.
Вдруг, та, что ткала золотом, подняла голову и заметила девушку. Ткачиха встала и открыла дверь.
“Не хочешь ли войти?” – спросила она.
“Если позволите” – ответила царевна.
“А как тебя зовут?”
Царевна подумала: “Если я вправду приношу неудачу, пусть меня и зовут Неудачей”. Так она и сказала ткачихам, а потом добавила: “Оставите меня в доме – буду вам прислуживать, а не оставите – дальше пойду”.
“Ну, что ж” – сказали ткачихи – “Оставайся”.
И Неудача принялась за работу: подмела пол, развела огонь в печи, начала стряпать. К полудню обед был готов. Ткачихи поели, похвалили искусную повариху и снова уселись за работу.
Когда солнце стало клониться к закату, старшая из мастериц, та что ткала золотые узоры, сказала: “Сегодня мы приглашены в гости. Путь туда не близкий, и вернёмся мы только к утру. Хорошенько охраняй без нас дом, ведь пряжа наша сделана из золота, серебра и шёлка, а ткань нам заказал сам король для свадебных нарядов невесты. Запри дверь за нами на засов, а мы ещё снаружи навесим большой замок”.
Ткачихи надели праздничные платья и ушли.
Неудача всё чистенько прибрала, вымыла посуду, положила в угол соломенный мешок и, задув свечку, уснула. Проснулась она ровно в полночь. Ей показалось, будто кто-то ходит по комнате. Что-то звякало и шуршало.
“Кто там?” – вскрикнула девушка. В ответ из темноты послышался скрипучий старушечий голос: “Это я, твоя судьба. Утром увидишь какой подарочек я тебе приготовила.” И судьба противно захихикала. Потом всё стихло. Девушка подумала: “Дверь крепко заперта изнутри и снаружи. Никому не войти в дом. Всё это мне снится”. Она повернулась на другой бок и снова уснула.
Утром вернулись ткачихи и громко застучали в дверь. Неудача вскочила с соломенного мешка и открыла хозяйкам. Лучи солнца осветили комнату. Неудача побледнела, а ткачихи так и ахнули. Дорогая пряжа была спутана и изорвана, золотые и серебряные ткани изрезаны на куски. Вот что наделала злая судьба нежданной гостьи.
“Ах, ты негодница!” – закричали ткачихи – “Так-то ты платишь за доброту! Убирайся вон!” И толчки, и шлепки посыпались градом.
Побрела от них молодая царевна, сама не зная куда. К вечеру пришла она в какой-то городок. Во всех окнах уже светились приветливые огоньки. В этот час семьи собираются на ужин после дня, проведённого на работе. Но царевна так и не решилась постучаться в какую-нибудь дверь. Она добрела до площади и села на ступеньку крыльца богатого дома.
Скоро вышел хозяин закрывать ставни и увидел девушку.
“Что ты здесь делаешь?” – спросил он.
“У меня нет уже сил идти. Не прогоняйте меня” – ответила царевна.
“Я – честный человек. Я поставляю вино самому королю, и я не могу позволить тебе страдать на моих ступеньках. Вставай и заходи в дом” – потребовал хозяин. Царевна вошла в комнату, где стоял ряд пустых бочек и широкая лавка для посетителей.
“Спи здесь” – показал хозяин на лавку – “А то вино, что заготовлено для свадьбы короля, хранится у меня в погребе.” И он хвастливо показал на дверцу в полу.
Уставшая Неудача крепко заснула. Под утро ей приснился удивительный сон. Будто она летит над ручьём. Ручей бежит по камешкам, журчит и лепечет, как ребенок. Его бы песенку слушать да слушать, а царевне почему-то страшно.
Тут она в испуге проснулась и услышала, как кто-то бормочет скрипучим голосом: “Эй, ручейки, собирайтесь в озеро! Я своё дело делаю, и девчонке от меня не отвязаться!”
Царевна поняла, что это её злая судьба творит беду и громко закричала: “На помощь! На помощь!”
Прибежал заспанный хозяин со свечой. И что же он увидел? Никого в комнате нет, кроме девушки. Дверца в полу откинута, в погребе плещется вино, а пустые бочки с открытыми краниками плавают сверху.
Что могла сказать царевна в своё оправдание? Она молча выслушала всю ругань. Вдоволь накричавшись, хозяин вытолкал её за дверь. И плача царевна снова побрела, куда глаза глядят.
К полудню она вышла на берег речки и увидела женщину, стирающую белье. “Эй!” – сказала женщина – “К прачке Альбине пришла помощница?”
“Я помогу вам” – ответила царевна.
“Тогда берись за дело” – сказала прачка – “Я буду намыливать, а ты полощи.”
Живо пошла у них работа. Солнце ещё не устало припекать, а белье было уже развешено. Царевна уселась на траве и начала штопать дырки. Принялась помогать ей и Альбина, но у неё получалось куда хуже.
“Подумать только” – сказала прачка – “двадцать лет стираю и штопаю белье нашему молодому королю и всегда думала, что никто на свете не сделает это лучше меня. А сегодня вижу, что гожусь тебе в ученицы. Вот что, девочка, оставайся у меня жить”.
“Ах, добрая женщина” – ответила царевна – “я не смею даже переступать порог вашего дома. Меня не напрасно зовут Неудачей. Моя злая судьба насылает несчастья на меня и на дома, в которые я вхожу”.
“Ну, это пустяки!” – сказала Альбина – “Судьба, конечно, особа важная. Да и человек не вертушок на крыше, чтобы поворачиваться туда, куда дует ветер. Можно и против ветра повернуть, можно и злую судьбу добрее сделать. Посиди здесь, пока не вернусь”.
Не прошло и часа, как прачка вернулась. Она принесла два готовых кулича с изюмом.
“Возьми эти куличи и иди вниз по реке. Там, за первым поворотом, и позови мою судьбу. Будь с ней повежливей. Впрочем, тебя этому учить не надо. Отдай ей один кулич, поклонись от меня и расспроси, как отыскать твою судьбу. Второй кулич подари своей судьбе”.
Отправилась царевна вниз по реке, зашла за первый поворот и стала громко звать: “Ау! Судьба Альбины!” И так три раза. А когда судьба Альбины появилась перед царевной, поклонилась ей, отдала один кулич от Альбины и расспросила, как найти свою судьбу.
“Научить я тебя могу” – сказала судьба Альбины – “но ты этой встрече не обрадуешься. Твоя судьба – злющая старушонка. Хотя, если хочешь, иди до следующего поворота реки и разговаривай с ней как знаешь, потому что с ней сам чёрт сговориться не может”.
Царевна поблагодарила судьбу Альбины и дошла до второго поворота реки. Там на гнилом пеньке сидела какая-то старая женщина. Ох, и вид был у неё! Волосы висели грязными космами, крючковатый нос перепачкан сажей, платье изодрано в клочья. Можно было поклясться, что за все годы жизни, она ни разу не умывалась.
“Зачем пришла?” – заворчала старуха – “Когда ты мне понадобишься, я сама тебя разыщу. А пока убирайся прочь!”
“Я сейчас уйду, моя судьба. Возьмите только в подарок этот кулич”.
“Очень мне нужны твои подарки!” – сказала судьба и повернулась к девушке спиной. Но царевне показалось, что голос у старухи стал немного помягче. Девушка положила кулич на упавшее дерево и тихонько ушла.
В тот же день прачка Альбина отнесла королю бельё. Молодой король посмотрел на бельё и воскликнул: “Альбина! Какое белое бельё! Ты никогда так раньше не стирала. А штопки! Они красивее кружев на рубашке! На тебе в придачу ещё десяток монет”.
Прачка очень обрадовалась и накупила для своей помощницы всякого добра – платье, туфельки и кружевную шаль.
Целую неделю прожила царевна у прачки. И настал понедельник, когда у Альбины была очередная большая королевская стирка. Они принялись за дело вдвоём. К полудню всё выстирали, потом царевна всю ночь штопала и гладила.
Утром, когда прачка принесла королю бельё, он сказал: “Альбина! С каждым разом ты становишься искуснее! Как разглажены складки! А белые воротнички поднялись как свежие лепестки цветка!” И король дал в придачу вдвое больше монет, чем в прошлый раз. Альбина поблагодарила короля и отправилась за покупками. И на этот раз она купила красивое платье, красивые туфельки, шёлковый платок, мыло, мочалку, гребёнку и пузырёк с драгоценным розовым маслом.
Прачка принесла покупки домой и сказала: “Смотри, какие подарки я приготовила твоей судьбе. Сейчас я испеку кулич, и ты пойдёшь к ней в гости. Одень её во всё новое, а сперва вымой хорошенько”.
Судьба царевны, хотя и была такой же грязной, как раньше, встретила девушку поприветливей. “Кулич принесла?” – спросила она, увидев гостью.
“Конечно, принесла, моя судьба!” – ответила царевна и протянула старухе кулич.
Когда судьба подошла к царевне, девушка крепко взяла её за руку и повела к воде. Ну и вопила же судьба, когда царевна тёрла её намыленной мочалкой.
“Не хочу мыться! Не хочу мыться!” – кричала она вырываясь. Но на её крики никто не обращал внимания. Царевна чистенько вымыла свою судьбу, причесала её, надела новое красивое платье, обула в новые красивые туфельки и вылила на неё весь пузырек с розовым маслом.
Ах, какая милая добрая старушка стояла теперь перед ней! А пахло от неё, как от десяти кустов роз. Известное дело, даже старые женщины любят новые наряды. Судьба налюбоваться на себя не могла. Она то и дело поправляла оборочки платья и притоптывала туфельками.
“Умница ты моя!” – сказала она царевне – “Так уж повелось: если у человека злая судьба, он только и знает, что жалуется и ругает её. Вот она и становится ещё злее. Никому и в голову не придёт, что надо самому постараться сделать свою судьбу краше. А ты поступила правильно. Теперь у тебя всё будет хорошо. Спасибо тебе за подарки, прими и от меня подарочек.” И судьба дала царевне маленькую коробочку.
Девушка расцеловала старушку в обе щёки и побежала к Альбине. Вместе с ней она открыла коробочку. И что же в ней оказалось? Всего-то щепотка прозрачных жёлтых камешков, нанизанных на обрывок шёлковой нитки.
“Не очень то щедра у тебя судьба” – сказала Альбина и разрешила положить коробочку в домашний сундучок.
В следующий понедельник прачка и царевна, как обычно, постирали бельё, и во вторник Альбина отнесла его во дворец. На этот раз король даже не взглянул на бельё. Он был чем-то озабочен.
“Ваше величество” – сказала прачка – “я - ваша верная служанка. И я осмеливаюсь спросить, чем это вы так обеспокоены?”
“Ах, Альбина! У меня то беды, то неприятности. Советники подыскали мне принцессу в заморском королевстве. Невесту я в глаза не видел, и жениться на ней у меня нет никакой охоты. Но, уж если это нужно королевству, то они ни за что не отстанут со своими советами”.
“Что же тут плохого?” – сказала Альбина – “Свадьба – дело весёлое!”
“Да, но мне не весело. Во-первых, у меня нет к свадьбе хорошего вина. Какая-то девчонка забрела к моему виноделу и выпустила всё лучшее вино из бочек …”
“Это ещё не беда!” – подбодрила молодого короля прачка – “Когда гости напляшутся, они не разбирают, каким вином утолить жажду.”
“Во-вторых,” – продолжил король – “невеста захотела, чтобы я подарил ей три платья – из золотых, серебряных и ало-синих нитей. Три ткачихи работали над драгоценными тканями, но какая-то девчонка забрела к ним и изрезала ткань”.
“Не беда, ваше величество! Самый красивый наряд для невесты – это белое платье” – сказала Альбина.
“Я тоже так решил. Платье из белого шёлка уже готово. И подол его уже обшили нитью с янтарными камешками. Не хвалило только коротенькой ниточки, длиною с палец. Вот это неудачное платье!”
Увидела прачка прозрачные жёлтые камешки янтаря и про подарок в коробочке вспомнила, попросила короля не тужить, а подождать денёк-другой. Сбегала домой, рассказала подружке о беде молодого короля, и отдала царевна камешки для доброго дела.
“Прекрасно!” – воскликнул король – “Моя прачка спасла короля от позора! За это я отвешу тебе столько золота, сколько весит этот обрывок нитки с янтарем”.
Стали взвешивать этот обрывок сперва на маленьких весах, потом на средних, потом на больших. Но сколько не сыпали золота, янтарь оказывался тяжелее.
“Альбина,” – спросил удивлённый король – “скажи правду – чей этот чудесный янтарь?”
Прачка рассказала о своей помощнице, и король пожелал взглянуть на девушку. Одела царевна своё новое платье и пришла во дворец. Только успели король и царевна посмотреть друг на друга, как сразу влюбились. И нечему тут удивляться. Оба они были молоды и прекрасны, как распустившиеся цветы.
Король тотчас позвал советников и сказал: “Вы искали мне невесту за морем, а я нашел её в своём королевстве. Если кому-то из вас нравится заморская принцесса, пусть женится на ней сам”.
И король приказал готовить свадьбу с молодой царевной. В тот же день он послал гонцов с приглашением к матери и сёстрам невесты и отправил послов для выкупа пленённого отца.
Потом он велел позвать трёх ткачих и винодела. Те так и обмерли, когда увидели невесту короля. Но теперь уже никто из них не хотел называть царевну Неудачей. Все звали её Надеждой. Король щедро расплатился за изрезанную ткань и пролитое вино.
Гонцы и послы вернулись с радостными вестями: отец царевны бежал из плена, собрал войско и вернул себе трон. Он разыскал мать и сестёр царевны, и сейчас они все вместе едут на свадьбу. Радости невесты не было конца.
Настал день свадьбы. За роскошным столом, на самом почётном месте сидели король и царевна, рядом – отец, мать и сёстры. Была там, конечно, и прачка Альбина.
А за креслом невесты стояла ещё одна гостья. Она радостно кивала каждый раз, когда слышала смех невесты. Но никто не видел эту гостью, кроме самой невесты, потому что это была её судьба.
Макар Всеведущий
Жил-был в славном городе Константинополе учёный. В голове у него умещалось столько премудростей, что называли его не иначе как Макар Всеведущий.
Три года он изучал медицину. Он знал все болезни, даже такие, какими никто в округе не болел, и все лечебные травы, даже такие, какие нигде в округе не росли. Три года он изучал историю и мог без запинки сказать, что произошло в такой-то день тысячу, пятьсот или триста лет назад. Но если кто-нибудь спрашивал его, что случилось вчера или сегодня, Макар затыкал уши.
“Какое дело мне до этих мелочей?” – говорил он – “Это станет интересным лет через триста.”
Потом Макар изучал географию и математику. Он постиг бы ещё много наук, но, однажды, вспомнил, что в далёком маленьком домике живёт его старая мать, и что он не виделся с ней лет десять. Макар нехотя оторвался от книг, сел на коня и поехал к ней.
Путь был долгим. Макар ехал неспеша и думал о том, что уже узнал все тайны мира вещей и мира живых. Сердце его было преисполнено гордости, а ум – покоя. К вечеру конь поравнялся со стариком, бредущим по дороге.
“Куда едешь, сынок?” – спросил старик.
“Зачем тебе знать?” – неприветливо отозвался Макар.
“Я устал и хотел бы хоть немного пройти, держась за стремя твоего коня.”
“И ради этого ты прервал размышления Макара Всеведущего?” – надменно сказал учёный – “Не отвлекай меня, иди прочь”.
Старик ответил спокойно: “Я не буду отвлекать тебя, но скоро и ты станешь старым и немощным. И тогда ты поймёшь, что мудрость и доброта ходят рука об руку. Страшно тебе будет умирать, человечишко, лишивший себя доброты”.
Макар проехал мимо старика и вдруг остановился. “Что такое болтал этот нищий о смерти?” – подумал он – “Он сказал, что я умру. А ведь это правда. Зачем же я столько учился? Я не хочу умирать”. Макар забыл о матери, повернул коня и поехал назад, в Константинополь.
С той поры Макар забросил все науки. Он читал только те пожелтевшие рукописи и полуистлевшие пергаменты, в которых говорилось о смерти. И вот, в одной старинной книге он прочитал о долине бессмертия и о море бессмертия. Макар выучил наизусть всё, что было там написано, и отправился на поиски.
Он странствовал так долго, что потерял счёт дорогам, неделям и месяцам. Конь его издох, сапоги истоптались, одежда обветшала. Но Макар всё шёл и шёл вперёд. Наконец, перейдя через горы, он спустился в долину. Она лежала как в согнутой ладони: зелёная, весёлая, прохладная. В ней пели птицы и ручьи.
“Не это ли место я ищу?” – спросил себя Макар – “Может здесь не умирают?”
“Не умирают …” – откликнулось ему в ответ.
И Макар решил остаться в долине. С каждым днём он убеждался, что это та долина, о которой он читал в старинной книге. Трава тут не увядала, листья не желтели и не падали, даже синий мотылек, чья жизнь измеряется часами, порхал и порхал над одним и тем же цветком.
Незаметно текли дни, месяцы, годы. Макар не скучал. Он вёл с собой длинные беседы, задавал себе мудрые вопросы и придумывал мудрые ответы - словом, был вполне доволен своим собеседником.
Но однажды, на долину налетел чёрный вихрь. Деревья гнулись под натиском бури, вода в ручьях покрылась мутной пеной.
Макар растерянно озирался кругом. Вдруг, он увидел то, что показалось ему страшнее бури. К долине приближалось чудовище с кожистыми крыльями, бородавчатым животом и огромной пастью с торчащими зубами.
Чудовище облетело долину и опустилось на скалу. Оно подобрало пастью одну единственную песчинку, взлетело и исчезло за горами. Ветер затих так же внезапно, как начался. Тучи рассеялись, и солнце снова ярко засияло на небе.
Макар закричал вослед: “Что тебе нужно здесь, мерзкое чудище? Ты напугало меня. Стоило ли так шуметь из-за какой-то ничтожной песчинки?” Но чудовище уже улетело. А на вопрос Макара ответил гулкий голос долины: “Всё идёт своим чередом. Раз в тысячу лет прилетает посланец времени и уносит с собой одну песчинку. Когда все горы, окружающие меня, по песчинке будут рассеяны во все четыре конца света, погибну и я”.
“Как? Значит, здесь нет бессмертия?” – воскликнул Макар.
“Не тревожься, человек. Миллионы миллионов лет протекут до того, как ты увидишь, что посланец времени уносит последнюю песчинку. Только тогда твои глаза закроются навеки”.
“Нет!” – возразил Макар – “Мысль о смерти – это уже как сама смерть. Мне нужно настоящее бессмертие. В книге было написано ещё про море бессмертия. Пойду искать его”.
Как искал Макар море бессмертия – долго рассказывать. В пути он видел много морей. Но все они были обыкновенные и годились только на то, чтобы ловить в них рыбу. Наконец, он подошёл к морю, где вода была прозрачной до самого дна и несоленой. На берегу моря рос огромный дуб, тень которого могла покрыть целый город.
“Эй, человек, уходи отсюда. Смертным здесь нечего делать. На этих берегах не умирают!” – проскрипел дуб.
О, как обрадовался Макар Всеведущий! От радости он расцеловал шершавую кору дерева и сказал: “Не ворчи, старый великан! Я искал это море и тебя много лет. Нам веселее будет жить вместе”.
С каждым днем Макар убеждался, что это то море, о котором он читал в старинной книге. Что за чудный был тут край! Цветы здесь пели как птицы. А нежное оперение птиц напоминало лепестки цветов. На тиграх можно было ездить верхом, а с волками и медведями играть в прятки.
Но, однажды, небо разом потемнело. Море вздыбилось, а дуб затрясся всеми ветками и листьями. Макар увидел, как в нескольких шагах от него село страшное чудовище – посланец времени. Оно взяло в свою пасть одну единственную каплю воды из моря и, взмахнув крыльями, улетело.
Озлоблённый Макар подбежал к дубу: “Отвечай, деревянный чурбан, зачем прилетало чудовище? Ты сказал, что здесь не умирают. Ты обманул меня?”
“Миллионы миллионов лет протекут до того, как ты увидишь, что посланец времени уносит последнюю каплю и жизнь замрёт на этих берегах. Это ли не бессмертие?”
“Нет!” – возразил Макар – “Такая жалкая вечность рано или поздно кончится”.
Даже Всеведущий Макар не знал, сколько времени он провёл в волшебной долине и у волшебного моря. Но, однажды, Макар вспомнил о матери, ради которой пустился в путь из славного города Константинополя. Он захотел увидеть её.
“Я привык к тебе. Мне нравится слушать твои мысли” – сказал дуб Макару – “Я дам тебе крылатого коня, который живёт у меня в дупле. Он отнесёт тебя, куда пожелаешь. Только не касайся ногами земли”.
Макар радостно вскочил на коня, и они помчались. С трудом узнал Макар родное село, так оно изменилось. Он подъехал к первому дому и спросил, где живет старая Мария, его мать.
“У нас нет в селе такой” – ответил хозяин – “Спроси у кого-нибудь из стариков, может, они знают.”
Привели самого древнего старца. Макар повторил свой вопрос. Старик долго припоминал, потом кивнул головой : “Я слышал о ней от своего деда. Хорошая она была женщина, добрая, но несчастная. Вырастила сына, а тот уехал и забыл про неё. Так она и умерла в слезах и горе”.
“А как звали её сына?” – спросил Макар.
“К чему помнить имя дурного человека?” – ответил старец.
“Но ведь он великий учёный” – возразил Макар.
“А что он сделал доброго для людей?”
“Он искал бессмертие и нашёл волшебную землю”.
“Для себя одного? Люди не помнят его имени, потому что он не помнил о них. Он ничтожнее мухи”.
“Глупый старик!” – закричал учёный – “Меня зовут Макаром Всеведущим, а ты назвал меня ничтожной мухой!”
Не помня себя от гнева, Макар спрыгнул с коня проучить обидчика. Но в тот же миг крылатый конь исчез, и Макар рассыпался в прах, стал горсткой пыли. Налетел лёгкий ветерок и развеял пыль. Вот так, никакого следа на земле не осталось от Макара Всеведущего.
Король-вор и его сын - королевич
Жил-был вор. Была у него жена. И, наверное, многие назвали бы её умной, потому что однажды она посоветовала мужу украсть корону. Вор так и поступил: корону украл, а короля выгнал к далёким родственникам в тридевятое царство, в тридесятое государство.
И стала жена вора королевой. И родился у них сын – королевич. И жили они все припеваючи, но когда королевич подрос, то ни одна настоящая принцесса не захотела выходить замуж за сына короля–вора. Пришлось королевичу жениться на простолюдинке. И стала его жена называться принцессой. И, наверное, многие назвали бы её умной, потому что однажды она посоветовала королевичу немедленно стать королём.
Пришел королевич к королю-вору и говорит: “Ты в мои годы королём стал. Теперь я, твой сын, хочу королём быть!”
“Я в твои годы корону украл, а ты и стада овец не украл. Пошёл вон!” – сказал король–вор и выгнал королевича из палат.
Вышел королевич из замка на большую дорогу, взобрался на холм и видит: возвращается пастух в замок со стадом овец.
Измазал королевич один свой красивый башмак в грязи и бросил посреди дороги, вернулся к замку и второй свой башмак на дорогу положил. Потом спрятался поблизости.
Пастух дошёл до испачканного башмака, взглянул на него, перевернул ногой и в душе обругал того дурака, который потерял или бросил только один красавец-башмак. Ну, кому он нужен, если нет пары? И пошёл дальше со своим стадом, пока не дошёл до второго башмака, чистого и нарядного. Когда он увидел второй башмак, то схватил его, отвёл стадо на лужок, бросил кнут и побежал за первым башмаком.
А тем временем королевич подобрал кнут и погнал стадо прямиком к королевскому замку, показал стадо королю-вору и сказал: “Ты в мои годы королём стал. Теперь я, твой сын, хочу королём быть!”
“Ерунда!” – ответил король-вор – “Я в твои годы корону украл. Попробуй у двух пахарей коней на пашне украсть, а я дам им двух солдат с ружьями и скажу, что они головой заплатят, если проглядят и не подстрелят конокрада. Приведи ко мне коней завтра вечером засветло. А сейчас ступай вон!”
Проспал королевич ночь, а на рассвете побывал у холма, где вчера ещё зайчиху с зайчатами приметил, поймал её в норке и принёс на день домой.
Весь день двое пахарей пахали поле, а двое стражников весь день не спускали глаз со всего, что происходило вокруг. Когда же солнце коснулось земли, пахари принялись распрягать коней, чтобы отвести их домой.
“Смотрите! Смотрите!” – вдруг закричал один из солдат.
Через борозды ковыляла хромая зайчиха. Все четверо бросили всё и пустились за ней. Однако зайчиха оказалась не такой уж хромой и задала хорошего стрекача. Каждому из четверых казалось, что они вот-вот схватят её. Когда же они её поймали - коней как не бывало.
Привёл королевич коней к королю–вору и говорит: “Ты в мои годы королём стал. Теперь я, твой сын, хочу королём быть!”
“Ерунда!” - ответил король–вор – “Я в твои годы корону украл. Завтра ночью, когда мы с королевой пойдём на покой, я поставлю у дверей замка шестерых стражников, а другие шесть встанут у дверей нашей спальни. Все будут с ружьями и не посмеют под угрозой смерти выпустить их из рук от вечерней зари и до первого петуха. Я прикажу им стрелять в любого, кто подойдёт. Мало того, я и королева положим под подушки по пистолету. Сумей-ка за ночь украсть из-под нас простыню! А сейчас пошёл вон!”
Вскоре после полуночи короля-вора разбудил какой-то шум за окном. Немного погодя он различил голову человека, пытающегося влезть в комнату. Это королевич поднял к окну мертвеца, выкопанного на кладбище. Король–вор прицелился и выстрелил. Незнакомец свалился во двор и больше не показывался. Тогда король-вор вскочил с кровати и бросился к окну. Он увидел свою жертву на земле у подножия приставной лестницы и сказал королеве, что сам потихоньку уберёт труп, чтобы избежать сплетен и огласки. Потом он вылез из окна и спустился по лестнице.
Через несколько минут королева услышала шепот: “Брось сюда простыню. Я хочу завернуть в неё труп”.
Королева выбросила из окна простыню и стала ждать. Через полчаса король-вор возвратился к ней через окно.
“Закопал его?” – спросила королева.
“Закопал, слава Богу!”
“А почему не принёс назад нашу простыню?”
“Какую простыню? О чём ты говоришь?”
“Ту простыню, которую ты просил бросить в окно, чтобы унести труп”.
“О, Господи!” – вскричал король-вор – “Теперь нет никаких преград, которые остановят королевича! Он похитит мою корону!”
“Неужели ты украл корону, чтобы отдать её не насладившись ею до конца?” – спросила королева. И, наверное, многие назвали бы её умной, потому что она посоветовала мужу защитить своё имущество.
Наутро, когда королевич пришёл во дворец с простынёй, король-вор приказал бросить его в тюрьму. Там и прожил королевич свои лучшие годы до смерти короля-вора и королевы.
По правде говоря, мы не знаем, вступил королевич после смерти родителей во владение короной или не вступил. О дальнейшей жизни принцессы мы тоже ничего не знаем, наверное, потому, что ничего интересного с ней не произошло.
Пушиночка
Жили-были король с королевой. И была у них дочка-красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Жаль, шалуньей была и капризницей, такой, какой бывает девочка, которую папа с мамой слишком балуют. Чем больше шалила маленькая королевна, тем больше радовались её родители: “Ах, какая шалунья! Ну, и баловница!”
Пожелала как-то дочка с волшебницей поиграть. Пригласили король с королевой волшебницу, седую старушку, к себе на обед. Подсыпала незаметно королевна старушке соли из солонки и перцу из перечницы и давай смеяться: “Ах, какой вкусный супчик у нас!” Захохотали слуги: “Ах, какая шалунья! Ну, и баловница!”
Старушка и виду не показала: доела свою тарелку, будто ничего не случилось.
Узнали король с королевой про выходку дочки и тоже смеются: “Ах, какая шалунья! Ну, и баловница!”
Встала старушка из-за стола, начала искать свою палочку – нигде найти не может. Посмотрела на огонь в печке, а палочка уже с одного конца загореться успела. И королевна от смеха корчится: “Теперь ваша палочка тёпленькая. Вам удобнее будет!”
Снова захохотали слуги: “Ах, какая шалунья! Ну, и баловница!”
Вытащила старушка палочку из огня и пошла прочь как ни в чём ни бывало.
Узнали король с королевой про выходку дочки и тоже смеются: “Ах, какая шалунья! Ну, и баловница!”
“Что же ты мне на прощанье скажешь?” – пристала королевна к старушке.
“С ветром ко мне прилетишь, с дождём от меня уплывёшь …” – ответила старушка, тронула королевну обгоревшей палочкой и исчезла.
Стала королевна с этого дня терять в весе. Она не худела, не дурнела и даже росла как следует, но с каждым месяцем становилась всё легче и легче. Минуло ей восемнадцать лет, с виду была она девушка кровь с молоком, c короной золотых волос, а весила как пушиночка: самое легкое дуновение поднимало её в воздух.
Можете себе представить отчаяние короля с королевой. Не желая, чтобы люди узнали о беде, приключившейся с их дочкой, они держали все окна и двери в королевском дворце на запоре, боялись вывести королевну в сад или во двор, чтобы малейший ветер не унёс её с собой. И пришлось несчастной королевне сидеть целыми днями взаперти, а сидя взаперти, она постоянно скучала. И вот, чтобы развлечь её хоть немножко, король с королевой с утра до вечера дули на неё. Она поднималась в воздух и летала по коридорам и залам дворца.
От всей души веселилась королевна, летая по воздуху, и знай себе покрикивала: “Подуйте ещё, ваше величество! Ну, подуйте же ещё!”
И король с королевой принимались дуть на неё изо всей силы, чтоб она поднялась выше. Стоило им перестать дуть, как королевна плакала и капризничала. Увидят несчастные родители, что дитя их слезами заливается, и снова принимаются дуть на неё – король с одной стороны, королева с другой. А королевна, снова развеселившись, в ладоши хлопает и кричит: “Подуйте, ваше величество! Ну, подуйте же!”
Дули они, дули, чтобы королевна к самому потолку поднималась, целыми днями бегали за ней следом. Когда же, устав, отдыхали, то горько жаловались на судьбу: “Горемычная дочка наша, кабы знать, кто напустил на тебя злые чары?”
Как-то раз при этих словах королевна вспомнила о том, что проворчала ей старуха, и сказала: “А ведь это старушонка меня заколдовала. Она мне пригрозила – с ветром ко мне прилетишь, с дождём от меня уплывёшь …”
Если бы мог теперь король найти эту старуху, никаких сокровищ не пожалел бы, лишь бы сняла она колдовство с дочери. Но никто не знал, где она.
И продолжали король с королевой дуть, чтобы летала по воздуху их Пушиночка, так прозвали они королевну. Король с королевой едва на ногах держались от усталости. От постоянного напряжения их лица вытянулись. А Пушиночка, подрастая, становилась всё требовательнее и без отдыха желала носиться по воздуху. По прав-де сказать, не было других развлечений у бедняжки, но не могли же её родители вечно дуть на неё? А если бы они умерли, у кого бы хватило терпения продолжать это занятие? Не находили себе покоя король с королевой ни днём, ни ночью.
Однажды, прислал заморский принц гонцов, что едет к королевне свататься.
“Вот горе!” – запричитали родители – “Нельзя будет скрыть нашу тайну и беду!”
Видя, как сильно они опечалены – у них не хватало даже духу подуть на дочку – королевна сказала: “Пусть будет, как старуха сказала. Отпустите меня. Видно, судьба моя этого хочет”.
Заплакали, запричитали король с королевой: “Никогда! Никогда не отпустим тебя, дочка наша милая!”
А королевна настаивает: “Отпустите – сердце говорит мне, что так я найду своё счастье!”
Наконец, решились король с королевой послушаться дочери: отнесли её в закрытых носилках на вершину горы, обняли, благословили и отдали на волю ветра. В одно мгновение её подняло вверх и понесло далеко-далеко так, что через несколько минут она совсем исчезла из вида.
Поначалу королевна огорчалась разлукой, но видя как высоко и быстро несётся по воздуху, чего ещё ни разу в жизни не бывало, развеселилась и стала посматривать по сторонам. Вот зрелище! Города, горы и долины проносились под нею. Ей казалось, что сама она не движется, а земля стремительно летит мимо неё. Когда ветер дул немного слабее, она опускалась ниже – к густым лесам и широким рекам.
Вдруг, она увидела, что земля пропала, а внизу – вода. Куда ни глянь – всюду с грозным рёвом вздымались огромные волны, одетые в белую пену, и в лицо ей летели солёные брызги. Испугалась, заплакала королевна, думала, что погибает. Но снова подняло её кверху, и опять помчалась она вперёд и выше ещё стремительнее. Летит Пушиночка, мерно покачивает её ветер, баюкает. Отяжелели мало-помалу её ясные глазки, и она незаметно уснула, словно в собственной постели. Сколько вёрст она так пролетела, никто не знает.
Когда же на заре королевна проснулась, то увидела, что летит над зелёными долинами, и вздохнула свободнее. Она видела деревенские домики, тропинки и даже людей, только они показались ей маленькими, точно муравьи. Иногда до неё доносились людские голоса: “Это что такое? Птица какая-нибудь злая?”
Проголодалась королевна. Давно у неё ни единой крошки, ни единой капли воды во рту не было. Но как найти что-нибудь в воздухе?
Летит ей навстречу стайка птичек. Взмолилась королевна: “Птички, птички, дайте мне поесть, хоть того, что в клювиках несёте!”
А птички ей в ответ: “Нас в гнездах птенчики ждут. Мы для них пищу должны беречь”. И в сторону отворачиваются.
Плывут мимо густые тучи. Взмолилась королевна: “Тучки, тучки, дайте мне воды! Я умираю от жажды!”
А тучи ей в ответ: “Мы торопимся полить посевы на земле, некогда нам …” И мимо проплывают.
На закате увидела Пушиночка перед собой скалистую гору. На вершине стоял замок из белого и серого мрамора, такой большой как чудесный город. Приободрилась королевна: “Хоть бы тут мне остановиться!” От голода и слабости она потеряла сознание, перестала видеть и слышать, а когда пришла в себя, оказалась на крыльце того самого дворца, который издали видела.
Поднялась она по лесенке во дворец, надеясь встретить кого-нибудь, но ни одной живой души не нашла.
Странный это был дворец – стены комнат, рамы окон и дверей, колонны, вся мебель были сделаны из белого или серого мрамора, и повсюду стоял пряный запах перца. Открыла королевна один из шкафов. В нём оказались блюда с различными кушаньями, хлеб, фрукты, конфеты, но всё из белого или сероватого мрамора и с таким запахом, от которого королевна чихала.
Голодная Пушиночка решилась попробовать какое-то кушанье и остолбенела от изумления: всё было сделано из соли и перца. Вода тоже оказалась солёной и сдобренной перцем. Весь дворец был построен из гладких соляных глыб, скреплённых застывшим раствором перца. Ни входа, ни выхода из дворцовой ограды не было. Вспомнила Пушиночка о солонке и перечнице, которые опрокинула старушке в тарелку, и догадалась: “Это старушкин дворец. Это она меня наказывает”.
Откуда-то издали доносился слабый голос: “Ах, какие вкусные кушанья у меня!”
Делать нечего, стала королевна старушкино угощение кушать. Потянулись дни как недели, и каждый день обливалась королевна горючими слезами с утра до ночи.
А в это время заморский принц к королю приехал. Плача встретил его король с королевою: “Дочку нашу, королевну, ветром унесло!”
Сначала принц подумал, что над ним смеются, но когда выслушал безутешных родителей до конца, твёрдо решил: “Сейчас поеду искать вашу дочь, невесту мою, хоть на край света!”
Он вскочил на коня и поскакал, расспрашивая встречных: “Не видели вы, как по воздуху летела красивая девушка – невеста моя?”
Многие принимали его за сумасшедшего и даже не отвечали. А он снова скакал и спрашивал: “Не видели вы, как по воздуху летела красивая девушка – невеста моя?”
“Как же, как же, видели! Нам показалось, что это какая-то злая птица”.
“А куда она полетела?”
“Вон, туда” – и очевидцы показывали рукой.
Пришпоривал принц коня, мчался дальше, встречал новых людей и снова спрашивал: “Не видели вы, как по воздуху летела красивая девушка – невеста моя?” После многих помощников попался на дороге принцу древний старичок с киркой: “Как же, как же! Она просила еды у пролетавших птиц и воды у туч. Ни те, ни другие ничего ей не дали. Но не падайте духом, прекрасный рыцарь! Кто идёт, дойдёт! Кто ищет, найдёт!”
“А вы что здесь делаете?” – спросил принц.
“Надо мне корешок выкопать, да силы не хватает”.
“Дайте кирку, я помогу” – вызвался принц, слез с коня и принялся за работу. Роет он роет – никак до корешка не дороется.
“Не падайте духом, прекрасный рыцарь! Кто ищет, найдёт! Обязательно найдёт!” – уговаривал его старичок, а корешок из-под земли всё не показывался. Пальцы принца уже не разжимались от усталости.
“Вот, он!” – показал старичок и вынул из земли корявую загогулину. Потом старичок долго ковырял её острой косточкой: “Вот, моя волшебная свистулька. Возьмите её. Она сама ко мне вернётся, когда не будет вам нужна. А пока свистите вы”.
“Кто бы помог разыскать Пушиночку?” – задумался принц. “Вещий орёл, лети сюда!” – приказал он и дунул в свистульку. Видит: широко раскрыв крылья, опускается с высоты орёл.
“Вещий орёл, облети весь свет, принеси весточку от моей невесты! А я тебя здесь подожду”.
Устремился орёл к поднебесью и два дня не показывался. На третий день прилетел – письмо в клюве держит: “Я во дворце, что из соли и перца. Я во дворце, что без входа и выхода”.
Вспомнил принц рассказанные ему слова старушки: “С ветром ко мне прилетишь, с дождём от меня уплывёшь”.
“Летим во дворец волшебницы, вещий орёл! А ты, верный конь, скачи в родную конюшню! А вы, могучие тучи, следуйте за мной!” – приказал принц и дунул в свистульку.
Орёл распростёр крылья и понёс его в небо. Со всех сторон устремились за ним огромные как горы тяжёлые дождевые тучи.
“Уймись, ветер! А вы, тучи, дождём пролейтесь!” – приказал принц с помощью свистульки, когда приземлился у дворца.
На всю округу как из ведра хлынул дождь. Дворец начал таять, и мутные потоки потекли в море. Семь дней, семь ночей продолжался дождь, пока от дворца волшебницы не осталось и следа.
Королевна отчаянно цеплялась за камни скалы, но силы девушки были на исходе. Вода повлекла её за собой.
Увидел принц тонущую королевну, бросился в бурный поток, на руках вынес её на берег. Ох, и тяжела же стала королевна от солёной и перчёной еды!
Тут и начали они на берегу свой первый дом, шалаш, строить. Тут и оставим их по тех пор, пока детей не народят, корабль не построят и не вернутся в родные края к постаревшему королю и королевне. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Свистульку-то волшебную смыло куда-то.
И бела, и румяна
Как-то раз намазывал молодой боярин кусок белого хлеба красной икрой, посмотрел на то, что получилось, и сказал отцу: “Вот, такую невесту хочу! Что бела как хлеб и румяна как икра!”
“Что бело, то не красно. Что красно, то не бело. Или добрая жена, или красивая. Или бедная жена, или брюзгливая. Но попытка – не пытка, и за погляд денег не берут” – ответил ему отец.
Вскочил молодой боярин на резвого коня и суженую искать отправился. Долго ли, коротко ли скакал, повстречал на дороге седого старца.
“Куда путь держишь, добрый молодец?” – спросил его старец.
“Суженую ищу, что бела как хлеб и румяна как икра” – ответил молодой боярин.
“Что бело, то не красно. Что красно, то не бело. Или добрая жена, или красивая. Или бедная жена, или брюзгливая. Вот тебе три ягодки шиповника. Разломи – посмотри, что получится” – молвил старик.
“Эка безделица!” – решил боярин, сунул ягоды в карман и забыл про них. В тот же миг старец исчез, словно в тумане растворился.
День за днём скакал молодой боярин. Все подковы растерял. Захромал конь, еле до кузницы доковылял.
“Ещё солнце за реку не упадёт – подкую твоего коня” – обещал кузнец.
Вышел боярин на вольный воздух, к речке погулять спустился. Сунул руку в карман – про ягоды вспомнил. Тут и разломил он одну ягодку. Появилась из неё прекрасная девушка: бела как хлеб, румяна как икра.
“Если ждал ты меня, то не медли:
Дай воды – засыхаю от ветра” – попросила красавица.
Побежал боярин с кувшином за водой, да опоздал. Умерла красавица. Разломил боярин другую ягодку. Появилась из неё девушка, прекраснее первой: бела как хлеб, румяна как икра.
“Если ждал ты меня, то не медли:
Дай кафтан – замерзаю от ветра” – попросила красавица.
Расстегнул боярин кафтан, снял с плеч, да опоздал. Умерла красавица. Опечалился боярин, призадумался, а потом и третью ягодку разломил. Появилась из неё девушка, прекраснее первых двух: бела как хлеб, румяна как икра.
Не стал добрый молодец просьб дожидаться: дал ей кувшин с водой, накинул кафтан на плечи. И осталась красавица жива.
Влюбился молодой боярин в девушку, и девушке он очень понравился. Согласилась она его невестой стать. Вызвался боярин за платьем для неё съездить и на коне подкованном к вечеру вернуться. Строго-настрого приказал в осокорьем дупле сидеть, никому на глаза не показываться. Посадил боярин невесту на дерево и ушёл. Осталась девушка одна, легла на толстую ветку, на воду загляделась, о женихе задумалась.
А в то время к речке ходила за водой каждый день поганая чумичка. Наклонилась чумичка с кувшином к воде и увидела отражение прекрасной девушки.
“Ах, как я бела, румяна!
Почему судьба погана?
Мне ли за водой ходить?
Не хочу так больше жить!” – подумала чумичка, разбила кувшин о камни и без воды к хозяйке вернулась.
“Ах, ты поганая чумичка! Как посмела ты без воды вернуться!” – встретила её хозяйка.
Пришлось чумичке взять другой кувшин и снова идти за водой. В речке она снова увидела прекрасное отражение и снова проговорила: “Ах, как я бела, румяна!
Почему судьба погана?
Мне ли за водой ходить?
Не хочу так больше жить!”
И снова разбила кувшин о камни. Хозяйка снова её выругала и снова за водой выгнала. Пришла служанка к реке, посмотрела в третий раз в воду и третий кувшин разбила.
Долго наблюдала невеста боярина за чумичкой, но тут не выдержала и рассмеялась.
Подняла чумичка глаза и увидела на ветке дерева прекрасную девушку.
“Ах, это из-за тебя, красавица, я разбила три кувшина? Слезай на землю, я расчешу тебе волосы”.
Не хотела девушка спускаться, но поганая чумичка её уговорила. Слезла красавица
на землю. Распустила чумичка ей волосы, увидела в них шпильку и уколола в ухо. На землю
Сказки народные западно-европейские
© Copyright: Шашков Александр, 2012
Свидетельство о публикации №212021101085
Свидетельство о публикации №212021101085
Рецензии