Гипермаркет

Во дворе залаяла собака. Жена сидела у окна и штопала чулок. Услышав лай, она подняла голову и посмотрела в окно. Ее рыжая коса шевельнулась у нее на спине, как змея.
- Что-то Бим разлаялся. Вить, поди, посмотри.
Витя это я, муж своей жены Алеси, отец двух детей и наладчик газовой аппаратуры на предприятии «Лакинскгазсервис». Выходить на улицу не хотелось: за окном, кажется, метель. Но Бим и вправду как-то уж сильно разлаялся.
Я надел ватник, влез в валенки и вышел. Собаки у будки не было, цепь с ошейником валялась рядом: Бим так дергался, что вырвал крючок, за который прикреплялась цепь, и каким-то образом смог выбраться из ошейника. Пришлось сначала прикрепить цепь на место, а затем отправиться на поиски кобеля.
Пес стоял около сарая и лаял в сторону огорода. Смеркалось, завывал ветер, поднимая облака мелкой снежной пыли, так что сквозь густую белую пелену видны были лишь силуэты деревьев. Увидев меня, Бим завилял хвостом, но продолжал лаять, однако как-то странно: отрывисто и вовсе не злобно, а жалостливо, будто он звал кого.
Я погладил его, сказав: «Пойдем», - он вдруг прекратил лаять и обреченно поплелся за мной.
Застегнув на шее Бима ошейник, я  вспомнил, что его покормить. Поглядел вокруг будки в поисках миски – она валялась тут же разбитая. Бим сидел смирно у будки и уныло смотрел на меня.
- Ничего, приятель, это дело поправимое.
Ободрив собаку, я  возвратился в дом. Алеся все также сидела у окна и штопала чулок, дети что-то шумели в зале.
Жена подняла голову от работы и спросила:
- Что там?
- А, - я махнул рукой, – цепь оторвал.
Почесав затылок, стал собираться: надел другие брюки, клетчатую рубашку, а Алеси пояснил:
- У Бима миска раскололась, пойду куплю новую.
- В такую метель?
- Да я быстро. В новый гипермаркет сбегаю.
Жена ничего не сказала, снова погрузилась в свою работу. Я накинул шапку, куртку, влез в сапоги и вышел на улицу. Обжигающий ветер дул в лицо, снежная пыль сыпалась за воротник, но я шел вперед. На улице уже зажгли фонари: их тусклый свет едва освещал пространство вокруг них.
Новый гипермаркет, торжественное открытие которого состоялось позавчера, располагался в двух кварталах от моего дома и назывался «Лабиринт».
Шестиэтажный магазин, в плане куб. Огромные окна, стекла затемнены, так что не пропускают света ни внутрь, ни изнутри. Вход – пластиковые раздвижные двери.
Не помню, сколько бродил гипермаркету, но по моим внутренним ощущениям часа полтора, переходил с этажа на этаж. На первом огромный продуктовый, полный всяких товаров и народа, бродящего, как и я, между полками с тележками. На втором - хозяйственный, здесь, я, кстати, нашел «собачий» отдел и купил миску для Бима.
Третий был занят под одежду, самую разную, в том числе здесь были и маленькие магазинчики, принадлежащие разным хозяевам. Чем выше я поднимался, тем меньше оставалось народу на этажах.
Наконец, как мне показалось, я достиг верхнего этажа, хотя, быть может, и видел еще лестницу наверх, но решил дальше не ходить, так как устал и уже подумывал о возвращении домой. Но этот этаж, видимо, был предназначен для VIP – персон, так как здесь находилась модная одежда по головокружительным ценам. Соответственно ни одной живой души здесь я не обнаружил, лишь манекены с пустыми глазами, стояли в разных нарядах тут и там.
Нужно было возвращаться домой, и я стал искать выход. Однако, как  ни пытался сделать это все напрасно: куда ни сунешься везде или очередной этаж с товарами, или тупик и, как назло, ни одной живой души, как будто обеденный перерыв. Наконец встретил какую-то старушку: она шла из продовольственного отдела, вся сморщенная, в замшелом, казалось покрытом мхом пальто. Я спросил у нее, как мне отсюда выйти, и она, хитро прищурившись, ответила мне, что нужно войти в лифт №367.  Только тут я обратил внимание, что действительно на этаже был целый ряд лифтов, в которые входили люди. Я стал искать №367, но сколько ни шел вдоль этого ряда, лифт с таким номером не попадался. Вообще логики, как мне казалось, в нумерации лифтов не было абсолютно никакой: номер 456 шел за 359, а тот, в свою очередь, за 113. Я уже отчаялся найти свой лифт и хотел войти в любой, но меня останавливало следующее обстоятельство: как только я собирался войти в лифт не под моим номером, неожиданно появлялся другие посетители, опережая меня. Двери лифта раскрывались и изнутри изрыгались клубы дыма и огня, поглощая своих пассажиров. Мне становилось страшно,  и я шел дальше.
Наконец я нашел свою дверь. Дотронулся до кнопки вызова, створки отошли в стороны. Никакого дыма и огня - лишь зеркальное пространство лифта. Я вошел, створки с противным скрипом затворились. Лифт двинулся вниз, нутро мое охватило сладостное тошнотворное чувство от легкой перегрузки. Вскоре лифт достиг первого этажа, створки отошли в стороны, я вышел и остановился как вкопанный: обстановка холла была совсем другой. Может, это другой выход? Но вряд ли. Что оставалось делать – я направился к выходу. Яркое солнце ослепило мои глаза, потребовалось время, чтобы привыкнуть. А когда глаза стали различать окружающий мир, я не узнал его: во-первых, заходил  в гипермаркет, когда был февраль, холод и метель, - сейчас на дворе, как минимум июль: снега нет, солнце ярко светит, повсюду буйная растительность. У самого входа расположились ленивые охранники, они презрительно смерили меня взглядом и на мой вопрос: «Как мне отсюда выбраться?», ответили «Иди вон туда» махнув куда-то в сторону рукой. Я посмотрел и вот вижу: впереди раскинулось широкое поле, поросшее мягкой, стелющейся по земле травой, наподобие ковыля или что-то в этом роде, образуя сплошной живой ковер.
Мне было легко идти по этому полю: теплый ветер дул в лицо, шелестела трава и мягко касалась моих ног. Впереди, далеко, я видел долину, покрытую зеленой травой, и узкую бирюзовую реку, извивающуюся среди холмов. Меня влекла эта долина, я знал, что там мое счастье и там подлинная свобода моей души. Ускорив шаг, я почти побежал и не заметил, как оказался перед расщелиной в земле, уходящую далеко вглубь, с клокотавшей где-то там, на самом дне, рекой огненной лавы. Густой горячий воздух с запахом серы поднимался со дна,  раздражая мои ноздри. Можно было перепрыгнуть расщелину, она была не так широка, и оказаться на том берегу, но что-то меня остановило. Я заметил, что там, от самого обрыва растет высокая зеленая трава. Что это за злак, мне было сложно определить, но два косца, странные, безликие, косили ее огромными косами, равномерно делая взмахи и срезая целые копны, но всякий раз за ними вырастала, точно такая трава. Я понял, что прыгать было опасно. Жизнь можно было не сохранить. Тем более, что двоих несчастных, тех, что пытались сделать это прежде меня, я видел. И участь их была ужасна: тот берег был как пластилин, прыгни на него, и он начинал оплывать, увлекая всякого вниз. Двое отчаянно карабкались вверх, цепляясь всеми силами за жизнь и не желая падать. Лица их исказила гримаса страха, уста изрыгали дикие вопли. Сколько они так карабкались, никто не ведает.
Их участь предостерегла меня и хотя прекрасная долина манила  больше самой жизни, но страх, сдерживал и не давал мне сделать неверный шаг. Назад я вернуться не мог, там у меня уже ничего не было, и мир позади был мне совершенно чужд. Мне оставалось идти вдоль расщелины, в надежде, что когда-нибудь она закончится...

Корректура и редакция: Ангелика Суницкая