В доме с покойником

Бабушка умерла в среду вечером. Ни для кого это не было неожиданностью и никто особо не опечалился: она слишком долго жила и долго болела, так что уже смирились с ее смертью.
Канон на исход души прочитали сами. Утром послали телеграмму ее сыну Коле, который жил в Москве, но тот все никак не приезжал.
На третий день пригласили священника. Он жил на нашей улице в старом кирпичном доме. Батюшка пришел, все как положено сделал, и когда уходил тетя Вера возьми и спроси:
- А можно ли ее похоронить на четвертый день?
Старый священник пересчитал деньги, данные ему за отпевание и ответил:
- Это вы ее тогда не сможете похоронить. А так, смотрите сами.
Моя сестра, услышав эти слова, сделала круглые глаза и покрутила у виска пальцем. Тетя Вера строго посмотрела на нее и снова спросила священника:
- Это как же так?
Батюшка надел черную шляпу, захлопнул свой чемоданчик и посмотрев на бабушку, лежащую в гробу, ушел, ничего не ответив тете Вере.
Все решили ждать дядю Колю и хоронить завтра, т. е. на четвертый день.
Наступила ночь. Дом погрузился во тьму, тишину нарушал только монотонный голос чернички, читавшей псалтирь по усопшей. Под это монотонное гудение я и заснул, а пробудился от внезапно нависшей тишины. Такое бывает – может разбудить и тишина. В доме не было слышно ни одного звука. И я вдруг почувствовал, что в доме есть еще кто-то. Это ощущение заставило меня встать с кровати и осторожно выйти из своей комнаты. В зале, где стоял гроб с мертвым телом бабушки, догорала свеча, устроенная на тумбочке в самом углу комнаты. Уставшая черничка, сидя за столом и положив голову на руки, спала, а рядом с гробом я увидел некую человеческую фигуру, закутанную в черную махеровую шаль. Она стояла ко мне спиной и почувствовав мое присутствие начала медленно разворачиваться в мою сторону, чтобы посмотреть на меня. Я меньше всего этого желал и, оцепенев от страха, с трудом заставил себя перекреститься. Фигура тотчас исчезла.
На следующий день мы хоронили бабушку. Пришли все родственники, приехал дядя Коля, все были в меру печальны и спешили отнести труп бабушки на кладбище. Когда это было исполнено, вернулись в дом и помянули усопшую, кто как мог. Дядя Коля напился так, что упал под стол, тетя Вера задумчиво глядела в окно, а сестра от скуки рассматривала пальцы своих ног.
Потом наступила ночь, гости и родственник разошлись, а дом снова погрузился в тишину, нарушаемую только тяжелым храпом дяди Коли, который остался ночевать у нас. Часа в два ночи я услышал, как кто-то ходит в бабушкиной комнате. Я спал очень чутко, поэтому услышал звуки шагов сразу. Подумал, что это может быть тетя Вера, но зачем она там ходит так поздно? Я долго лежал в постели прислушиваясь к этим звукам и не решался встать, чтобы пойти проверить, кто там в комнате есть, но, когда там кто-то стал громко вздыхать и охать я не выдержал. Я встал, осторожно пробрался в бабушкину комнату и в лунном свете, который струился сквозь светлые шторы, увидел темную фигуру. Трудно было сказать: мужчина это или женщина. Скорее оно было бесполо. Фигура стояла ко мне спиной. Она сразу почувствовало мое присутствие и стала поворачиваться, но я снова перекрестился и фигура исчезла.
Утром я решил сходить к отцу Ивану, священнику, который отпевал бабушку. Домик его находился в самом начале нашей улицы и был стар и ветх, как и сам отец Иван. Батюшка как будто ждал меня: он был одет в черный подрясник и в столовой на столе стояло две чашки. Он жестом предложил мне сесть за стол, налил чай и положил на блюдце черствую пышку.
- Ну как, она еще не вернулась? – Спросил он отхлебывая чай из чашки.
Я не понял его вопроса и рассказал ему о своих ночных видениях, а он слушал и пил чай. Наконец он выпил всю чашку, отставил ее в сторону и рассказал мне следующую историю:
- В молодости твоя бабушка была очень красивой, все парни по ней сохли, в том числе и я. Она была замужем дважды. Первый брак был неудачен. Они прожили всего два года и разошлись. Второй ее муж был офицером и вот от него-то она и родила троих детей. Т. е. твою маму, дядю Колю и тетю Веру. Но ты наверняка не знаешь, что была еще и третья дочь – Надя. Она умерла в младенчестве, но не совсем обычно.
Тут отец Иван прервал свой рассказ, пристально посмотрел на меня, как будто желая удостоверится, стоит ли мне доверять такие тайны, а затем продолжил:
- Дело в том, что твоя бабушка никогда не хотела иметь детей. Она сделала два аборта и прожила жизнь своих убитых детей. Но ее второй муж настаивал на том, чтобы она рожала и, как видишь, она родила целых троих, а у последней, самой нелюбимой, забрала жизнь, чтобы прожить ее жизнь. Вот почему твоя бабушка так долго жила. По паспорту ей 90, а на само деле около двухсот.
Я просто обалдел от такого рассказа. Впору было и мне покрутить пальцем у виска, но я удержался, а священник, как ни в чем не бывало, продолжал свою историю:
- Таких надо хоронить обязательно на третий день, а иначе вы ее просто не сможете похоронить, она будет жить снова и снова, забирая жизни у своих близких. Ну а та фигура, которую ты видел у ее гроба, скорее всего ее младшая дочь, пришедшая взять у матери то, что она в свое время у нее забрала. Ведь мать придушила ее, когда ей было три года. Тогда ей удалось доказать, что дочка угорела.
- А что она забрала?
- Я же тебе говорил – жизнь. Теперь уже прожитую жизнь, но все же она принадлежала ей.
Я допил свой чай, смущенно поблагодарил отца Ивана за угощение и рассказ и отправился домой.
Весь день я думал над тем стоит ли верить словам священника. Вид у меня был такой, что сестра поинтересовалась, не заболел ли я. А ночью и я и она были разбужены совершенно диким криком тети Веры, доносившемся из комнаты бабушки. Мы поспешили встать со своих постелей и устремились в комнату, и остолбенели, едва переступив порог комнаты. На диване лежала бабушка. Как будто мы ее не хоронили вовсе, хотя я лично видел ее в гробу, и как гроб опускали в могилу.
Сначала нам показалось, что бабушка мертва, но она повернула голову в нашу сторону, улыбнулась и сказала: «Привет!». Трудно описать, что тут с нами стало. Мы как полоумные бросились к бабушке и стали ее душить, нам хотелось избавиться от нее, как от надоевшей вещи. Больше всех усердствовала тетя Вера: она мертвой хваткой вцепилась в горло бабушки и не отпускала ее до тех пор, пока она не перестала шевелиться. Я в это время держал бабушкины ноги, а сестра била ее по голове скалкой. Наконец, все было кончено. Мы уселись прямо на пол около дивана очень утомленные долгой борьбой. Нам было ясно, что второй раз хоронить бабушку мы не можем, поэтому решили закопать ее прямо в саду. Пока тетя Вера с моей сестрой закатывали тело бабушки в одеяло, я сходил в сарай за лопатой и в дальнем углу сада вырыл яму. Не очень глубокую, не больше метра, но нужно было торопиться, так как светало.
Втроем мы вытащили покойницу из дома, с трудом донесли до ямы и бросили в нее. Я быстро закидал яму землей и тщательно утрамбовал ее. Конечно же никакого холмика не делали, а закидали место погребения прелой листвой и травой. Домой вернулись засветло, грязные и усталые, но в некотором роде счастливые, как будто избавились от тяжелого груза. Тут же уснули на своих постелях и во снах ничего не видели.
День после пробуждения, прошел как в тумане. Мы все делали вид, что ничего не произошло, но каждый тайно сходил на то место, где мы закопали бабушку, в надежде на то, что события ночи были всего лишь сном, однако трава была примята, земля немного просела, и было ясно, что все произошло на самом деле.
Прошел месяц, вроде все забылось, пока однажды в ночь со вторника на среду снова не повторилось то, что было месяц назад: бабушка опять лежала на диване, живая. И мы, теперь уже более спокойно, убили ее, отнесли в сад и закопали на том же месте. А вслед за этим стала чахнуть тетя Вера. Она худела, слабела, прямо на глазах таяла. Врачи нашли у нее рак крови и пожила она недолго. Умерла месяца через два после бабушки. И никто кроме меня и отца Ивана не знал, что же произошло на самом деле, а сестре я ничего не рассказал, не хотел ее расстраивать. Да и думаю у нас еще есть время, что-то предпринять пока бабушка проживет жизнь тети Веры.
И мы смирились теперь с тем, что бабушка лежит на своем диване всегда. Мы больше не пытаемся ее закапывать в саду, потому что знаем – в нашем доме покойник, который по очереди проживет наши жизни, оставив дом пустым. Сколько уже таких пустых домов в нашем городе? Не счесть.