Срок

- Извините. Вы не могли бы выбросить эту бутылку в мусорный бак? Пожалуйста.
Молодой парень лет двадцати пяти стоял перед собравшейся возле лавки в парке толпой подростков, которые уже довольно давно веселились здесь. Пустая бутылка из-под водки, которую они только что прикончили, валялась на земле рядом. 
- Че?! Глянь мужики, гринписовец нарисовался - весело произнес тот, который разливал и демонстративно бросил смятую пустую пачку из-под сигарет на землю.
- Гыыы - дружный гогот распугал примостившихся на соседних деревьях воробьев.
Парней было пятеро. И чувствовали они себя уверено. Трое, поднявшись, подошли поближе к парню в болоньевой куртке.
- А те чо, делать нех, только учить других что делать? - уже с угрозой в голосе произнес, тот который поздоровее.
- Тебе надо, ты и выбрасывай, чушкан. Парашник бля пленный. - Один из парней, судя по возрасту, наверняка не сидел, но видимо блатная романтика ему нравилась.
Как ни странно парень не убежал, и не отступил. Спокойно смотрел на них, не придавая значения тому, что один обходит его сзади.
- Че? Серега не понял, че тебе старшие приказывают? Реско бросился и понес бутылку в мусорку. - Один из компании наверно не упускал случая постебаться, неважно над кем и когда.
- Сам ща побежишь - зло произнес Серега, и подошел вплотную к парню. - А ты вообще кто такой. Лесник? Милиционер? Или этот как его?... Рыбнадзор.
- Бгггыы. Ну отжег - новый взрыв здорового подросткового смеха разорвал тишину леса и почти заглушил ответ парня.
- Да нет, просто не люблю, когда мусорят - взгляд его, как и прежде не выражал страха. Скорее в нем было больше любопытства. - Мне неприятно еще раз просить. Но, унесите, пожалуйста, весь мусор, который вы тут набросали в мусорный бак. Он повел рукой в сторону, указывая на стоящий метрах в семи от лавки большой железный контейнер.
- Все мужики. Это ваще наглость. Больше я этого педика терпеть не намерен.
- А че, Серега давай еще трохан поприкалываемся с этого правильного кренделя.
Серьезно парня не били. Не настолько были пьяны, чтобы не понимать, что пятеро птушников, не рахитов, запросто могут запинать до смерти одного не сопротивляющегося человека. А может просто, не интересно было, оттого что он даже не уклонился от первого удара Сереги. И когда упал на землю, только прикрывал голову руками, от ударов ногами.
- Тьфу - Серега со злостью плюнул на лежащее тело. Бутылку тебе выбросить?
Он поднял с земли пустой пузырь Климовичской и с размаху ударил лежавшего по голове.
- Ну и нах это делать было. Отлет блин. Пошли, пока кто не увидел.
Быстро рассовав по карманам оставшуюся закусь, пятерка пошла к выходу из зоны отдыха напрямик, через кусты.

- Алло... блин!
- Слышь Димон, Серегу убили!
- Да ты гонишь! Кто, за что!?
- Откуда мне знать, я только что от него. Мать в шоке, скорую вызывали.
- Может случайно? Сам как-нибудь?
- В подъезде его. Хрен знает чем, шашкой или мачете каким. Только он пока до своей двери дополз, из него метра три кишок вылезло. Сам не видел. Соседи рассказывали.
- Ппц. Блин. Я на улицу вообще не пойду.


- Парень, уступи пожилому человеку место – средних лет женщина обращалась к парнишке который вольготно развалился на сидении троллейбуса. За ручку этого самого сидения держалась худенькая старушка лет восьмидесяти. Парень усердно смотрел в окно. Делая вид, что наушники в его ушах начисто заглушают довольно громкий голос женщины.
- Не надо дочка. Может, он устал после учебы то. Сейчас, говорят задают уроков много, столько, что детям трудно в школе. А мне недолго ехать.
Глаза у старушки добрые. В полиэтиленовом пакете, батон и пакет молока.
- У меня ведь свои есть внуки. Они такого рассказывают. Как их в школе мучают. Вот когда я училась, у нас только пять классов было.
Видимо старушка любила поговорить.
- А они ведь дети еще совсем. Им поиграть охота. Неужто так детей мучить можно?
- Слышь? - Женщина вытащила из уха парня один из наушников. - Тебе говорят. Уступи место.
По всему было видно, что женщина не из города. Плотно сбитая, с руками, которые не привыкли авторучку держать. Она была полна  решимости, все-таки освободить, старушке место.
Парень резко повернул голову. В любом городском его взгляд прожег бы дырку и заставил сникнуть. О том, что он не из бедной семьи говорила одежда и поведение человека, который знает, что все можно купить.
- И нечего зыркать на меня. Неужели родители не учили, что нужно уступать место старшим?
- А тебе какое дело? - Низкий женский голос, был с какой то ленивицей. Но не шушукал а, как и у провинциалки звучал ровно и уверенно.
- Вы что? Одобряете, что старый человек стоит рядом с этим?... - Она замолкла, видимо, не зная какое же название больше подходит, для все еще не сдвинувшегося  с места парня. Он опять вставил наушник в ухо и отвернулся к стеклу.
- Ну, вы блин даете... - только и смогла выдавить женщина пытавшаяся помочь старушке.
Остальные пассажиры троллейбуса, взрослые тетки и дядьки, несколько молодых девчушек были абсолютно безучастны к происходящему. Старательно отворачивались, когда молодая женщина искала в их глазах поддержку.
- И вообще едете куда-то. Едьте! И не приставайте к мальчику - вступившаяся за парня женщина сидела позади позади парня с наушниками.
- Спасибо дочка. Добрая ты. - произнесла бабулька обращаясь к провинциалке -  Но я уже приехала. Дай бог тебе здоровья. - она направилась к открывшейся двери.
Что-то пропало в глазах молодой женщины. Та уверенность, с которой она садилась в автобус пошатнулась. И теперь она стояла среди всех этих людей большая и сильная, но как будто сгорбившись, не зная что делать дальше. На следующей остановке она сошла.
           - Максим, мы выходим - Женщина сидевшая позади парня встала и подошла к двери. Он прошел за ней и встал рядом, у выхода. Когда открылась дверь они вышли.
Никто не придал значения тому, что в последнюю секунду перед закрытием дверей из троллейбуса выскочил парень лет двадцати пяти, в длинной болоньевой куртке. В спортивной шапке, из-под которой были видны бинты.



Гомелская правда:
Волна экранного насилия и безумия, не может не пройти бесследно. Вчера произошел беспрецедентный для города случай. Днем, одна из горожанок зайдя в магазин, оставила своего пятнадцатилетнего сына на улице. Выйдя из магазина не нашла его. Подождав некоторое время, обратилась в милицию. Подростка нашли в соседнем дворе в подвале с перерезанным горлом. Наверняка это дело рук серийного маньяка. Все силы милиции города направлены на поиски убийцы.

- Ты меня задрала шалава, все твои бзики и высеры. Ты нармальна скажи, че те нехватает. Деньги есть, тачка. Шмотки всякие.
Она смотрела на него, как будто впервые. Неужели он был таким всегда? Тихонько растирала руку, за которую схватил. Наверняка будет синяк.
- Пойдем домой. Не нужно тут.
Арка проезда усиливала вроде бы и не громко сказанные слова. Внезапно, посмотрев ему в глаза спросила.
- Миша. Ты меня любишь? - почему-то она произнесла это с дрожью в голосе. Как будто не была уверена.
- Значит шуба за семь сотен, не любовь? На кой я ее тогда покупал?
- Можно я поеду к родителям. На пару дней.
- Чо? К маме? - его рот скривила недобрая усмешка. Он подошел к ней поближе. Дыхнул в лицо перегаром.
- Беги. Жалуйся. Мол, какой нехороший Миша. Да другие чтоб так жить как ты, готовы в ногах валяться. Сука.
Он замахнулся, но ударить не смог. Вернее попытался. Рука совершила движение, но ладонь по лицу не попала. Она упала на землю, а из обрубка запястья хлынула кровь. Он стоял, еще не до конца поняв, что случилось. Боль пришла как всегда с запозданием. Но как всегда наверняка. Упав на колени перед ней, он обернулся. Позади, стоял парень с перевязанной головой лет двадцати пяти. В руке у него был меч. Очень похож на самурайский, только поменьше.
- Чо за нах... - тело распростерлось у ног девушки.
Парень спрятал оружие за полу длинной болоньевой куртки и тихо бросив "Извините" быстро ушел.


- Дежурный машину на выезд и скорую Энгельса 16
- А что там?
- Да хрен его знает, непонятно ни фига. То ли любовник мужа зарезал. Толи ограбление. На месте разберетесь.
- Эх а я только засел с Андреичем по сетке в дьяблу порезаться. Черт бы побрал их всех с их любовью.


Его поймали быстро. Практически сразу. Он не сопротивлялся. В общую камеру не посадили.  Мало ли... Маньяк все-таки.
- Что ж ты гад, делаешь то? Ну ладно еще мужа той бабы, но ребенка то за что. И вообще мне с тобой говорить не о чем, пусть твоими отклонениями психоаналитики разбираются. Будь моя воля, пристрелил бы.
Следователь смотрел на сидящего перед ним парня. Парень как парень. Обычный с виду. В потертых джинсах и с простым лицом, как у многих в этом городе. Что же такого случилось, что он вдруг стал убивать?
- Так все-таки почему? - Следователю было интересно, но он точно решил вопросов больше не задавать.
- Только что вы ответили на свой вопрос - он слабо улыбнулся. Что вас удерживает от того чтобы пристрелить меня тут же на месте?
Он поднял голову и посмотрел на следователя из-под пряди черных волос.
- У меня рак... - тихо произнес парень, неоперабельная опухоль в мозгу. Вот тут - он поднял руку  и ткнул указательным пальцем в точку над правой бровью. - Доктор сказал, все произойдет быстро. Я даже боли не успею почувствовать. Просто как будто кто-то щелкнет выключателем и погасит жизнь. Мой срок, от силы месяц.
Он задумался. Было видно, что слова ему подбирать трудно.
- Вы помните свое детство?
- Ну...- Следователю пришлось напрячься и он понял, что помнит только факты и даты.
- Наверняка у вас есть дети. Вы уверены, что ваш ребенок не пройдет на улице мимо умирающего, а попытается помочь? Или после произошедшего на его глазах ДТП не преминет похвастаться в школе. «Вчера лох один под Камаз попал, черепушку раздавало как орех. Жесть. Жаль, не успел на мобилу снять. Залил бы в инет в приколы». Изменить его уже никогда не получится. И его дети вырастут такими же, если не хуже. Мне нечего терять и умирать не страшно. Страшно жить в таком мире. Страшно знать, что мои дети, если я смогу их оградить от этого хамства, злобы и лицемерия и власти денег, будут изгоями и придурками в глазах своих сверстников. Посмотрите на мир со стороны. И ответьте. Почему?
Следователь нажал кнопку под столом. Больше разговаривать не имело смысла. Псих, что с него возьмешь.



- Маша вынеси мусор.
По телику КВН и диван удобный. Вставать, ой как лень.
- Ну ты слышишь или нет?
- Прикол - хмыкнув в соседней комнате, произнесла дочь. - Сам иди выноси, если тебе надо.
- Неужели сложно взять ведро и вынести мусор один раз в месяц. Ведь я всегда выношу, или мать.
- Ну вот возьми и вынеси сам - в комнату вошла жена - чего ребенок должен что-то делать? Кстати ты ей обещал денег на дискотеку дать.
- Не помню что-то. Сколько?
- Двадцать. И еще немного чтобы купить попить чего-нибудь там.
Дочка вскочила в комнату как метеор.
- Ох, разорите вы меня - следователь достал из кошелька мятую двадцатку.
- Ты че!? Дочь надула губы и скрылась в своей комнате.
- А что? - он недоумевая посмотрел на жену. Та ответила таким же взглядом и пошла в комнату дочери. Немного погодя вышла и произнесла.
- Двадцать долларов ей надо на вечер и еще деньги на коктейль.
- Не дам. С каких это пор она по дорогим ресторанам шляться будет? Пусть лучше учится, а то только красится целыми днями, да по телефону болтает.
- Это же твоя дочь.
- Именно потому, что моя. Я хочу, чтобы она была нормальной.
- А она что, по-твоему, ненормальная?
- В пятнадцать лет прически по тридцать долларов и шмотки каждую неделю новые, это ненормально.
- Мусор иди выноси - хмуро произнесла жена и хлопнув дверью ушла на кухню.


Эх старость не радость. Уже пешком на шестой тяжело. Что ж дальше то будет?
Нет, он еще кое-что может, еще два этажа бегом, как в армии. Ну-ка.
Что за…? Боль в боку. Так, дышать спокойнее. Дыхание нужно восстановить. Сердце?
Вроде отпустило. Фу. Нужно сходить на кардиограмму. Он взялся за ручку, но не смог открыть дверь. Как щипцами сжало, темнота в голове, и боль. Такая, что даже думать больно. Время. Сколько же времени может такая боль длиться? И почему такой холодный бетон лестничного пролета? Как в замедленном кино открылась дверь. На пороге дочь. И ее слова произнесенные с почти взрослой злобой.
- Так тебе и надо. Чтоб ты сдох жмот несчастный. Двадцатку дочери пожалел.
Дверь закрылась, и темнота по родному обняла его.