Белая Баба. Глава 16. Бес и Ангел

Глава шестнадцатая.
Бес и Ангел.

- Нет! Нет! Нет! Не хочу быть никакой невестой! Я, между прочим, уже давно замужем и у меня есть дети. Двое чудесных ребятишек – Антоша и Леночка.
Балий молчал, скрестив руки на груди, его посох стоял рядом сам по себе и мерно покачивался из стороны в сторону, словно боек метронома.
Горлинка колдовала над костром, а Гайка отлеживался, он еще не пришел в себя после того, как пророческая магия ведьмака высосала из него все силы. Друзья прошли совсем немного, но по общему согласию решили сделать привал, чтобы дать скомороху возможность восстановиться.
Дану раздражало молчание друзей. После пророчества ведьмака отношение к пришелице из другого мира и вовсе изменилось. Между друзьями будто кошка пробежала. Ведьмак же, напротив, стал относиться к Дане с преувеличенным почтением. Но женщина не соглашалась на роль Богини! Ей это надо? Единственное, чего она хотела, так это поскорей вернуться домой и забыть об этих приключениях, как о кошмарном сне. Но даже Гайка словно язык проглотил, отвечал на вопросы скупо, а то и вообще отмалчивался. Как вести себя при складывающихся отношениях женщина даже представить не могла.
Неожиданно ведьмак прервал молчание.
- Я тебе показал простые возможности волшебника, но на которые обычный человек не способен, потому как для этой магии нужны не заклинания, а внутренняя сила волшебника. Я думаю, что сила в тебе есть, только спит. Если мы смогли ее разбудить, то дальнейшее обучение тебе не требуется – сила сама тебя всему обучит.
Дана протестующее выставила руку.
- Все! Сыта вашим волшебством! Ничего больше слышать об этом не хочу! Единственное, что мне надо – обнять ребятишек и помириться с мужем. 
По лицу Балия пробежалась тень нервного тика, на мгновение исказив безмятежное выражение в гримасу раздражения.
- Увы, но твои желания уже не важны, твоя судьба в руках Богов. И чем раньше это поймешь, тем будет лучше для тебя. Идти против воли Богов – это все равно взбираться в гору под камнепадом. Возможно, что твое желание исполнится только после того, как выполнишь миссию.
Женщина уткнулась в колени, укрыла голову руками. Горлинка отложила готовку пищи, подсела к Дане, приобняв ее за плечи.
- Как ни горько, но ведьмак прав. Не всегда жизнь течет по задуманному, нужно смириться с тем, что есть.
- Смириться?! С какой стати? Я должна все бросить и бежать исполнять волю ваших Богов? Так, что ли?
- Именно! – Балий бросил слово, прозвучавшее тяжко, как эхо Рока.
От вердикта ведьмака Дана еще больше съежилась, словно уменьшилась в размерах. Больше всего сейчас женщине хотелось стать незаметной, как букашка, спрятаться от друзей, от Богов, от солнца и тени. Украдкой заползти в какую-нибудь щель и спрятаться там, чтобы собраться с мыслями, как-то определиться с новым положением дел. Только сейчас до нее дошли истинное ощущение, которое сопровождало Дану с того времени, как очутилась в незнакомом лесу. В самом деле, казалось, что с ее жизни разбили скорлупу, и она оказалась на виду у всех совсем беззащитной. Словно группа телевизионщиков засунула Дану, вопреки ее воли, в какой-то чудовищный проект реалти-шоу. И миллионы телезрителей, попивая пивко, хрумкая чипсами, салят глазами экраны телевизоров, тупо уставившись в ее злоключения.
- Что ты делаешь? – вдруг вскричал Балий и гневно замахнулся посохом на Горлинку. Летунья отскочила от ведьмака, изогнулась словно рассерженная кошка, выкинула руки в боевой стойке, вокруг ее пальцев поискривали разряды электричества.
Дана, не понимая, что происходит, больше с испугу, нежели сознательно, вскочила на ноги и спряталась за магиню. Гайка встал плечом к плечу к Горлинке, готовый в любой момент прийти той на помощь.
- Она! – с обвиняющей угрозой заявил ведьмак, - она приставила к Дане Ангела! Я видел шевеление светлой магии! Глупость, на которую способны лишь недалекие светлые! Какое право вмешиваешься в промысел богов?
- Я… я не нарочно! – попыталась оправдаться Горлинка, уронив руки и виновато опустив голову. Магиня замерла в позе обреченной жертвы.
- Объясните мне, что произошло! – потребовала Дана, она хотела б встать на сторону Горлинки – замахиваться на женщин не позволено даже ведьмакам, но почувствовала со стороны летуньи какую-то серьезную оплошность.
- Виновата перед тобой! – вздохнув, ответила Горлинка.
- Еще бы! Ты не просто виновата, ты навредила! – усмехнулся ведьмак. – Теперь наша уважаемая Богдана не сможет вернуться домой!
- То есть? – спросила Дана, все еще ничего не понимая толком, но слова Балия прозвучали оглушающее, словно обухом по голове: «не сможет вернуться домой!».
Ведьмак отошел в тень, изящным движением скинул капюшон балахона, вонзил посох в землю.
- Матушка-земля не даст мне солгать! Слушай меня, Богдана, и сделай вывод сама. Шла ты по ниточке-пути в сторону родного дома до сих пор уверено, потому как не было на тебе печати ни светлой магии, ни темной. Как росинка прозрачна – и свет пропустишь, и тень не бросишь. Но вот в росинку попало нечто – вроде цветочной пыльцы. Совсем малость, ни глазу не заметна, ни на язык не ощутима. Но росинка тут же преобразилась! Уже и свет задержит и тень отбросит. Так же и с тобой сейчас случилось по вине легкомысленной магини. Ты стала заметна магическому миру, его частью, и теперь он тебя просто так не отпустит. Шла по ниточке, но груз светлого в виде Ангела теперь перевесит в сторону и собьет с пути. Горе тебе! Теперь ты никогда не вернешься домой!
Дана испуганно посмотрела на Горлинку, ожидая, что та гневно отметет домыслы ведьмака. Но  летунья закрыла лицо ладошками и всхлипнула.
- Не хотела я! Само собой получилось. По привычке, будь она не ладна! Всегда так помогала близким, если те оказывались в беде, забыла, что ты другая, из другого мира!
Дана всплеснула руками и осела наземь. Глаза женщины застыли широко раскрытыми от ужаса. Ведьмак быстрым движением, почти скачком, подсел к Дане. В красных зрачках альбиноса пылал свет, от которого женщине стало еще страшнее и неуютнее. Дана попыталась отвернуться, но не смогла, ее словно парализовало.
- Ты в беде, женщина из другого мира! Но к твоему счастью рядом оказался я. Я смогу тебе помочь, но будешь ли ты готова к этому?
- Буду ли я готова?! – воскликнула Дана. – Ради возвращения домой я на все согласна. Неужели это не понятно?
- Постой! – крикнул Гайка. – Не спеши отвечать, кажется, я догадываюсь о том, что тебе хочет предложить ведьмак.
Балий не обратил на выкрик скомороха никакого внимания, продолжая смотреть в глаза женщины страшным пылающим взглядом. Горлинка прекратила всхлипывать и с паникой в глазах оглянулась на Гайку. Тот удрученно покивал, отвечая на немой вопрос магини, они поняли друг друга т без слов. Темные никогда и ничего не делают без личной выгоды. Но то, что задумал ведьмак, выходило за все рамки разумного!
Между тем. Балий выдержал многозначительную паузу, он не торопил с решением Дану. А зачем? Гостья из другого мира на хорошем крючке, деваться ей некуда. Ведьмак умело изобразил негодование, однако его радости не было предела. Он готов был расцеловать неосторожную летунью! Все произошло само собой, без магического вмешательства, но так удачно, что удачнее Балий и сам выдумать не мог.
- Ну, чего вы все молчите? – не выдержала затянувшейся паузы Дана. – Если у меня есть хоть единственный шанс возвращения домой, то я его использую! Я не собираюсь здесь быть до конца дней своих! Балий, ты обещал помочь!
- А я и не отказываюсь. Жду лишь твоего согласия. Темные – не светлые, для того чтобы помочь, нам следует сначала предложить свои услуги, без спроса не суемся в чужие дела. Так уж заведено.
- Кто бы говорил! – сказал Гайка и фыркнул.
Ведьмак проигнорировал реплику скомороха, продолжил разговор с Даной.
- Дело в том, что от привязанных сущностей просто так не отвяжешься. Ангел покинет тебя только в том случае, когда решит, что исполнил свою миссию до конца. Его нельзя изгнать или уничтожить, но можно уравновесить.
- Так я и думал! – не выдержал Гайка и снова вставил слово.
На этот раз Балий не стал сдерживаться, резко развернулся к скомороху всем корпусом и выкинул руку, сопроводив движение коротким словом. Гайку перекосило пополам, он схватился руками за живот и судорожно разевал рот, хватая воздух. Ведьмак, удовлетворившись произведенным эффектом, вновь повернулся к женщине.
- Я могу уравновесить Ангела другим существом. В этом случае вероятность твоего возращения домой вырастет. А на скомороха не обращай внимания – он слишком долго избегал магической силы, которая дана ему по праву рождения. Это повлияло на его ум. Спроси лучше летунью – прав ли я. Спроси: если в тебе будет две противоположные сущности, но равные по силе, появляется ли тогда шанс возвращения в твой мир?
Девушка-магиня кивнула, но при этом прикусила губу.
- Ведьмак прав. Но, как и все темные, говорит лишь часть правды. Я, конечно, Дана, виновата перед тобой, но приставила к тебе Ангела не от злого умысла, а по сердечной наивности. И должна предупредить, что  то, что предлагает Балий – очень опасно для тебя. Я не помню, чтобы кто-то жил с двумя враждебными существами внутри себя. Наверное, это невозможно – ты можешь погибнуть. В любом случае, даже если и выживешь, тебе будет очень тяжело и больно. Не каждый человек выдержит подобное.
- Ангел и Бес – не враждебные существа, – возразил ведьмак – они просто разные. У воды с огнем тоже разная природа, но разве они враги друг другу? Можно просто напиться, можно просто согреться, но ведь можно и приготовить пищу. У Горлинки был неважный учитель. Он не смог объяснить таких простых вещей. Любой человек – противоречивое существо. В одном и том же человеке, вне зависимости – маг ли, волшебник ли, простой ли человек, всегда уживаются противоречивые черты. Утром он может быть простодушным и добрым, а уже к вечеру проявить своенравность и злобу. Я думаю, что Дана – не исключение. Нельзя разделить свет и тень, день и ночь, тепло и холод. Бес, вселенный в нашу спутницу только уравновесит ее, не причинит большего вреда, чем она может нанести себе сама. Но в любом случае Богдана сама решит. Итак?
Балий, Горлинка и Гайка уставились на Дану. От этого женщина почувствовала неуютность и какой-то груз ответственности, который взвалится на ее плечи вне зависимости от выбора – груз будет в любом случае невыносимо тяжел, разное будет только его содержимое. Вселить в себя беса – это звучало так страшно, может, это то же самое, что продать душу Дьяволу? Но желание вернуться домой было так велико… Дана посмотрела на Гайку, тот опустил взгляд. На Горлинку – но и в ее глазах не нашла ответа. Ведьмак же смотрел сурово, не отрываясь. Нет, подсказки нигде не найти, надо решать самой. Если без этого она не сможет вернуться домой… Дана никогда не сможет смириться с жизнью в чуждом ей мире.
- Что ж, - воздохнула женщина, - если без беса мне не вернуться домой, то согласна и на беса. В этом мире у меня одна цель – покинуть его как можно скорей. Без возвращения домой я даже не представляю смысла существования. Пусть это будет жертвой ради моих ребятишек, ради семьи.
- Иной раз жертва обращается в награду – возразил ведьмак, - даже Богам неведомо, кто окажется большим тебе помощником – Бес или Ангел. Я услышал твой ответ.
- Стой! – испуганно вскричала Дана, женщина почувствовала, как ее охватил озноб панического страха, пальцы рук и колени дрожали противной вибрацией слабости, а по позвоночнику, сверху вниз, прокатилась волна зябкого холода.
- Я жду – спокойно проговорил ведьмак, в его глазах мелькнула тень насмешки и презрения. Посох, качающийся маятником подле Балия, застыл в нелепом положении, в котором, согласно законам физики, должен упасть, но этого не случилось.
Незавершенность движения посоха-маятника торопила с ответом Дану более, нежели выжидательный взгляд ведьмака. Казалось, мир замер в ожидании. Женщина посмотрела по сторонам, было такое ощущение, что не может надышаться перед неминуемой смертью. Эшафот – обочина дороги, Горлинка и Гайка – зеваки нечастого зрелища, а Балий – палач. В руках палача меч и топор. Выбор жертвы прост – лезвие какого оружия отделит мыслящую часть от тела. Результат в любом случае один.
- Все. Я готова. Можешь приступать. Надеюсь, что бес будет миленьким существом, уродов мне не надо.
Ведьмак ухмылкой оценил юмор. Затем молниеносным движением руки прикоснулся к Дане. Женщина почувствовала укол, как от колючки шиповника – зудяще-царапающее ощущение, не болезненное, но неприятное.
- Вот и все, – констатировал ведьмак – Дело сделано. Ничего страшного не произошло. Ангел защитит от тени, а Бес от света. Любой здравомыслящий маг остался бы довольным, ведь не каждый обладает подобным щитом.
- Все? – с глупым видом переспросила женщина, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не происходило. Чуждые сущности пока ничем не выдавали свое присутствие.
- То ли еще будет! – недовольно проворчал Гайка. – Если мы будем и дальше продолжать здесь таращиться друг на друга, то никогда не попадем в край теней.
- Не переживай, скоморох, мы там окажемся раньше, чем ты думаешь, – возразил ведьмак. – Пусть Богдана свыкнется с новыми ощущениями.
- Нет-нет! Давайте уж уже двигаться дальше! – нетерпеливо воскликнула Дана.
Балий догнал Дану и группа ходоков вновь разбилась на две пары. Женщина шла быстрым шагом, почти бегом, словно пыталась сбежать от окружающей действительности, достигнув горизонта. Солнце перевалило зенит, но еще было сильным и нещадно палило. Раскаленная галька дороги источала пыльный запах зноя, редкие деревца откидывали короткие тени и еще не могли послужить убежищем от лучей. Ведьмак шел рядом, не отставая. Дана заметила, что от него веет прохладой, утренней свежестью незримого кондиционера. Не спрашивая и не гадая над причиной спасительного холодка (наверняка, опять вездесущая магия), просто воспользовалась этим, дозволив ведьмаку идти рядом, плечо к плечу. Балий словно ждал этого, продолжив прерванный разговор как ни в чем ни бывало.
- Я показал вещи, на которые человек становится способным без обучения магии. При этом лишь обостряются магические ощущения – зрение, обоняние, слух и вкус. Человек, использовав силу Бедоноса без должной подготовки подобен руде. Обладает магической возможностью, но применить ее в полной мере не способен, пока не очистится от мешающей шелухи, а для этого руде нужно выплавиться в сталь. А вот прочность и уникальность стали зависит от мастера, в руки которого попала руда. Ты очень хороша, как руда, в тебе огромные возможности, но этого мало. Хочешь ты того, или нет, но тебе придется выбрать учителя. Выбор свободный, но необходимый. Например, можешь выбрать Гайку. Но тогда обучишься лишь скоморошьей безделице, что на грани фокусов обманщиков и шарлатанов. В твоем случае, это все равно дар-бриллиант всадить в нелепую глиняную огранку. Ни силы, ни удовлетворения, ни пользы. Твоя душа будет по-прежнему томиться, потому как ее силам и так тесно, а будет еще теснее. Можешь, конечно, выбрать в мастера и Горлинку, магиню-летунью. Тогда научишься превращаться в птицу и некоторым другим простым вещам. На первых порах это будет казаться любопытным и даже интересным. Но, пройдет совсем немного времени, и ты поймешь наивность и бесполезность магии летунов. И, наконец, быть твоим мастером могу согласиться я. Ведьмаки знают и умеют многое. За время, которое и заметить не успеешь, могу научить знанию природы вещей и людей. Это знание - истинная сила, благодаря ей обретешь власть над многими явлениями. Но самое восхитительное и соблазнительное – это власть над стихиями. Нет прекрасней ощущения, как осознание себя частью вершины мироздания.
- Ой-ой, как заманчиво! Получается, что Гайка и Горлинка – никто перед тобой?
Ведьмак пожал плечами, и в его зрачках всколыхнулось легкое пренебрежение.
- Каждому – свое. Они имеют то, что дали им Боги.
- А тебе, значит, Боги дали больше, чем им? Интересно, за какие заслуги?
Балий высокомерно приподнял подбородок. Альбинос был так раздражен поворотом разговора, что забыл накинуть капюшон, когда вышли под прямые лучи солнца.
- Ты еще сомневаешься в моем мастерстве? Что ж, я, конечно, пока не из лучших магов. Но это – пока. Но и сейчас я умею и могу многое. Очень многое. То, что я сильнее твоих друзей об этом даже спорить смешно. Если веришь, я и переубеждать не собираюсь – мне это ни к чему. Хочешь ли научиться мастерству магии – твоя воля. Выберешь ли в мастера Гайку, Горлинку или меня – твое дело. Мне абсолютно все равно. Просто увидел в тебе немалые задатки, и было бы жаль похерить их так, как это сделал скоморох. Посмотри на Гайку – на кого он похож? Жалкий скоморох. Иметь задатки к великим магическим свершениям – это еще ничего не значит. Задатки надо лелеять и взращивать, как редкие нежные цветы, иначе они попросту погибнут. Как ты воспользуешься своим даром – втопчешь ли в грязь, возведешь ли сад – полностью зависит от твоей воли. Подтолкнуть к какому-либо решению не сумеют даже Боги. Я все сказал.
Дана задумалась. Перед глазами пронеслись моменты жизни, когда она, по глупости, трусости или упрямству упускала шансы, которые преподносила ей судьба. Как бы изменилась ее жизнь, если не предпочла в такие моменты накатанную дорожку? Это известно лишь Богам. Но, наверняка, не стала б жалеть об опущенных шансах, как сейчас. Дана осторожно коснулась плеча Балия.
- Погоди. Если надумал обижаться, то не стоит. Мне непонятна ваша магия и неизвестно, что она принесет мне в моем мире – беду или счастье. Представь себе, каково это: очутиться внезапно в незнакомом мире, оказаться среди незнакомых людей, языческих Богов и непонятных существ. Жизнь, до этого такая обыденная и серая, надоевшая, как пережеванная жвачка, вдруг становится новой, непонятной и … страшной. И вдруг предлагают ключики от секретов новой жизни. А что если я, получив ключики, уже никогда не вернусь в свой мир? Трудно решиться на такой серьезный шаг. Я понимаю, что ты, Балий, гораздо сильнее как маг и Гайку и Горлинку. Но это более и всего настораживает! Ну, что такого в том, чтобы выучить, к примеру, скоморошьи фокусы Гайки? Легко, и это никакой особой ответственности не несет. В моем мире это показалось бы даже забавным, особенно на домашних праздниках можно порадовать ребятишек или на корпоративных вечеринках удивить коллег. Способности Горлинки тоже особо проблем не создадут, иной раз даже будет выгодно – экономия бензина. Обратилась голубкой и слетала куда надо. Главное, чтоб никто не заметил обращения. А вот твое мастерство… смогу ли я держать такую силищу? А если нет? Жди беды!
Ведьмак нахмурился, сжал посох так, что побелели костяшки кисти.
- Ты рассуждаешь, как пугливая зверюшка! Нельзя быть медведем с душонкой зайца! Это смешно и глупо. Напрасно считаешь, что магия поменяет сознание, что при каждом магическом действии будешь слепа к последствиям. У тебя сейчас два советчика – Де… Бес и Ангел. При каждом волшебстве будешь четко понимать, какую ответственность берешь на свою голову. Вот это страшно, этого надо бояться.
- Возможно, ты и прав. Я согласна бы была у тебя чему-нибудь поучиться, только вот думаю, что у нас времени нет на это. Понимаешь же, что спешу домой. Ребятишки и муж потеряли меня, переживают, не говоря уж о родителях. Да и я соскучилась по ним.
Балий, словно опомнившись, накинул капюшон балахона, и вместе с глазами в тени успела скрыться лукавая улыбка.
- Так вот о чем ты переживаешь? Время – не преграда, сможем и его обойти. Гайка с Горлинкой и моргнуть не успеют, как мы с тобой вернемся из безвремения. Не успеет биение сердца отсчитать еще один удар, как мы вернемся – ты с грузом новых знаний, а я с новой ученицей. Не дай погибнуть своим задаткам, решайся! А мне даже льстит стать мастером такой способной ученицы. Ну, так что же?
- Я согласна! – выдохнула Дана.
Ведьмак удовлетворенно кивнул, отвернул ворот балахона и вытащил один из многих весящих на тяжелых цепочках амулет. Показал его, не снимая цепь с шеи, Дане. В лучах солнца блеснул золотой кулончик в форме луковицы. 
- Видишь? В этом сосудике лежат лепестки цветка Бутон-Цвет-Огня. В течение пяти лет я за ним охотился. Из года в год каждую летнюю ночь сторожил молодой лист папоротника. Чем цвет моложе, тем сильнее. Не всем удается заполучить такой молодой Бутон-Цвет-Огонь. И почти совсем невозможно успеть сорвать бутон в момент его раскрытия. Мне это удалось. В этом амулете скрыта сила, о которой мечтают даже некоторые Боги. Одним только присутствием Бутон-Цвет-Огонь не раз выручал меня из беды, давал по глоточкам мудрость и знания. С годами, конечно, амулет истощается, теряет запас магической силы. Сейчас его сил может хватить на то, чтобы перенести нас вместе в безвременье и вернуть назад. Но и на этот шаг мне нужно твое согласие. 
Балий расщепнул «луковицу» амулета, подцепив ногтями, осторожно достал крошечный мешочек. Дана с любопытством взглянула на содержимое амулета, но мимолетное любопытство вдруг затянулось в долгое очарование. Она продолжала идти, но «на автомате», ноги сами несли вслед за колдовским талисманом. Сквозь поры грубой материи пробивались лучики, тоньше иглы, но ярче дневного света. Сияние дивного цветка, даже минуя плотную ткань, гипнотизировало, завораживало.
Дана не замечала, как к ней рванулся, было, скоморох, но столкнулся с невидимой преградой и отброшен в сторону порывом начавшегося урагана. Она не замечала, как небо заволокло невесть откуда взявшимися тучами, как вспышка молнии озарило искаженное ужасом лицо летуньи. Казалось, путники стали эпицентром надвигающегося вселенского хаоса. Тяжелые тучи, ведомые разбушевавшейся стихией, набирая скорость, закружили над головами четверки. От нарастающей канонады грома под ногами сотрясалась земля, молнии, словно пылающие копья воинствующего мастера, изрыгались небом все чаще и ближе к цели. Горячий озон щипал ноздри и, проникая внутрь, обжигал легкие.
Лицо очарованной амулетом пленницы оставалось умиротворенным, в ее глазах лучилось восхищение, радость, счастье. В эти мгновения для женщины кроме лучиков из мешочка ничего не существовало. Этот свет проникал в сердце, и душа, обманутым цветком, тянулась к лучикам, ластясь под лживой нежностью. Нежность мясника, с которой тот чешет за ухом, успокаивая жертву, перед закланием. Сквозь пелену забытья, Дана, едва шевеля губами, прошептала: «я согласна».