Люська

ЛЮСЬКА

Леша Гапошин, парень лет тридцати, музыкант, а именно габбоист, то есть играющий на габбое, решил жениться. Искал он себе невесту долго. Тщательно перебирая негустой список соискательниц, он все думал и решал, пока не остановил свой выбор на Люське. Люська, конечно, была баба что надо. Высокая, под два метра ростом, широкая в кости, в плечах и, само собой разумеется, в заду, была действительно бабой видно. Причем в самом прямом смысле. Где он с ней не появлялся, ее было видать издалека. Как маяк!

Потом, что тоже не маловажно, была она родом из деревни, откуда корзинами таскали всю снедь ее сердобольные родители, пытаясь задобрить будущего зятя. А зятек потихонечку, помаленечку жирел, приобрел еле заметное брюшко и чуть свисающий второй подбородок. Движения его стали чуть медлительными, я бы сказал, барскими. Здоровался он теперь с легкой ленцой, даже с нами, со своими старыми товарищами. Курил теперь исключительно сигареты с фильтром, постоянные и не иссякающие подарки того же тестя, а при просьбе угостить сигареткой, непременно доставал из другого кармана «Приму», естественно без фильтра, и предлагал просившему. Но не отказывал и то, слава Богу! Водил он ее с собой неохотно и редко, потому что случались у них всякого рода казусы. И вот про один такой казус я хочу вам сегодня рассказать, причем, из слов самого Лехи. И, причем этот казус, чуть не расстроил все их радужные планы о совместно жизни.

Итак, было это, если так можно выразиться, на среднем уровне их «бурных» отношений, у Леши в центральной филармонии должен был состояться концерт, на который, он, естественно, пригласил свою будущую, так сказать, супругу. А теперь представьте себе огромный, почти тысячи зрителей зал, битком забитый эстетами и всем остальным людом, служащим Мельпомене или просто ее почитатели. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в костюмах, множество приглашенных, в том числе и губернатор, которого угораздило сесть прямо перед Люськой, потому как он и не знал, сердечный, чем закончиться для него вечер, обещавший быть столь приятным.

Итак, надела Люська свое самое лучшее платье, которое с огромным трудом натянула на себя, став похожей на переполненную фаршем сардельку, и пошла в народ. На улице было чуть свежо, и посему, накинула она поверх платья легкий плащ. Странности начались у самого гардероба. Снимая с себя чуть тесноватый плащ, Люська не рассчитала, и одна пуговичка с платья, с тихим свистом оторвалась и улетела в непонятном направлении. Люськино добро, с таким трудом сдерживаемое пуговичками и огромным лифчиком, естественно, поперло наружу. Она тщетно пыталась стянуть края платья на груди, но добра было столь много, а ткани платья столь мало, что без поддержки оно вновь вываливалось наружу, на зависть многих обделенных природой дам. Одна сердобольная старушка из гардероба, предложила Люське булавочку. Люська насторожилась. Булавка не могла бы заменить пуговицу, но, поразмыслив немного, поблагодарила и согласилась. С трудом пристегнув булавку, она осторожно одернула платье, и павой направилась в зал.

Место для своей зазнобы Леха выбирал явно не подумав: во-первых, она закрывала собой обзор, как минимум всем рядам находившимися за ее спиной. Конечно, музыка не кино, но когда смотришь на отчаянно машущего руками дирижера, понимаешь, пришел не зря! Старается человек изо всех сил, машет и машет, как заводной да и музыканты не промах, так дергать головами в такт музыке, так раздувать щеки! Это вам не хухры мухры, это искусство! И, во-вторых: о чем думали плотники, которые делали кресла для зала? Малы они для обычного русского человека! Просто ужасно малы!

Люська, увидев щелку между поручнями кресел, подумала, неплохо бы пока не поздно послать все черту и убраться домой, но, поразмыслив «Авось проскочу» стала приседать. С первого раза, само собой разумеется, ничего не получилось.

И так, и эдак, ничего! Ширина зада превышала все мыслимые и не мыслимые размера кресла. Таким задом хорошо на амбразуру бросаться, не одна пуля не проскочит мимо, но для кресла он не подходил. Не тот размерчик! Но Люська, со свойственной ей упорством, решила-таки влезть туда. Присев еще раз, она осторожно подвигала задом и чуток присела. О! Кажись, немного присела, подумала Люська, и попробовала подвигать задом еще раз. Ого! И на этот раз получилось! Но дальше, чтобы она не делала, какие бы сексуальные движения не выполняла, ничегошеньки не получалось!

Зрители, сидевшие сзади, с интересом наблюдали за тщетными попытками Люськи, всем своим видом показывая, что они верят в ее несгибаемый характер. Промучившись еще минут десять, и маленько подустав, она плюнула в сердцах и хотела подняться, да не тут-то было, добро застряло! Люська струхнула. Струхнула крепко.  Схваченная намертво с двух сторон поручнями кресел, Люська усиленно пыталась придумать, что ей делать? Как выйти из создавшейся ситуации? Назревал конфуз. Сделав последнюю попытку подняться, Люська поняла – нет, ничего не получиться! Оставался один единственный вариант, это сделав последнее усилие, попытаться опуститься в злосчастное кресло.

Люська сделала несколько вдохов и выдохов, как пловец перед стартом, потом резко и шумно выдохнула, втянула в себя что есть силы живот, пытаясь мышцами живота втянуть в себя и ягодицы и, что есть силы, опустилась в кресло. Неприятный звук, отдаленно похожий на скрежет, насторожил, благополучно опустившуюся в кресло, Люську. Сидя, зажатая со всех сторон злосчастным деревом, Люська поняла, что странный скрежет отдаленно напоминал звук рвущейся материи. Отсюда следовал только один вывод, платье лопнуло!

Вечер, с самого начала никак не складывавшийся, пыл полностью испорчен. Ну, подумайте сами. Платье, самое дорогое и самое нарядное, порвано! Но это еще пол беды, можно дождаться, когда придет Леша, после концерта, он принес бы плащ из гардероба и все, проблемы нет. Но вот как ей отсюда выбраться без посторонней помощи, она не знала? Потому как чувствовало женское сердце, не получиться без посторонней помощи! Никак не получиться.

Но тут вдруг не с того не с сего зрители стали хлопать. Люська посмотрела на сцену, нет, занавес задернут, повертела головой и на тебе! Прямо по проходу шел, кто бы вы думали? Не за что не догадаетесь! Сам губернатор с супругой. Зал аплодировал им, как знаменитым актерам. И сел губернатор, где вы думаете? Правильно, прямо перед Люськой!

Люська, от неожиданной радости такой, что есть мочи, стала сотрясать воздух ладонями, да так усердно и раболепно, что через миг поняла, что отбила себе ладони. Губернатор, маленько оглохший от ее оваций, повернулся к ней и, улыбаясь, поблагодарил, попросил не хлопать слишком сильно. И сказал это так запросто, как своей старой знакомой. Ну, разве ж не благодать? Люська важно кивнула ему и перестала хлопать, гордая тем, что губернатор выбрал для общения именно ее, а не кого-нибудь другого. И все горечи этого вечера вмиг были забыты! Не каждый день говоришь с самим губернатором, как старый знакомый.

Итак, все гости были в сборе. Свет начал медленно гаснуть, погружая зал в темноту и занавес, с легким шелестом, разошелся в разные стороны. Наступила тишина. На сцену вышел невысокий мужчинка во фраке, зал вновь сотрясли аплодисменты, Люська хлопала чуть тише, потому как, очень болели ладони от прежних оваций. И вот вновь наступила тишина, мужчина во фраке взмахнул руками, замер на миг, и полилась в зал нежная мелодия.

Люська больше смотрела на спину губернатора сидевшего прямо перед ней, нежели слушала музыку. Через минуту ей это наскучило, и она принялась рассматривать зал. Ничего интересного в зале не было, за исключением огромной люстры висевшей в центре потолка, но и это интересовало ее не долго. Уставшая от осмотра, она тупо уставилась на сцену, пытаясь отыскать глазами своего жениха. Найдя, она радостно стала махать ему руками, но Леша не реагировал, она опустила руки и пригорюнилась. Мелодия убаюкивала. Люся помаленьку начала никнуть. Голова, словно тяжелое ядро, клонилось к груди. Мелодия лилась, как родник в лесу. Голова все тяжелела и тяжелела, пока, наконец, не опустилась на огромный бюст. Люська благополучно заснула!      

Через пятнадцать минут тишину зала, наполненного легкой мелодией, сотряс первый храп. Он был раскатит и могуч, так, наверняка, храпели былинные богатыри земли русской. Услышав странный звук, дирижер замер. Храп повторился, еще через миг послышалось громкое сопение и вновь храп. В зале раздался негромкий смешок. Дама, сидевшая сзади, несколько раз тихонечко хлопнула Люсю по плечу. Ничего. Дама, после очередного храпа, чуть настойчивее и сильнее похлопала по плечу. Результат тот же. В зале стали смеяться открыто. Дирижер нервничал, и постоянно, напряженно оглядывался назад, пытаясь взглядом отыскать нарушителя спокойствия и испепелить его.

Но, нарушительнице было все равно! Она спокойно смотрела третий сон, и смачно посапывала. В оркестре стали слышны фальшивые нотки, издаваемые гобоем. Дирижеру уже было все равно, он мечтал только об одном, побыстрее отыграть и убраться со сцены. А Люська храпела! Тут, на свою беду, в дело решил вмешаться губернатор, он поднялся и слегка встряхнул мощное Люськино плечо. Ничегошеньки. Немного разозлившись, он хорошенько стукнул Люську по плечу и пожалел. Люська, с возгласом «А-а!» испугано открыв глаза, стала таращиться по сторонам, и в это время, булавочка, с таким трудом сдерживавшая напор Люськиных прелестей, не выдержав, отстегнулась и уколола девичье тело.

Почувствовав боль в интимном месте, куда даже Леха прикасался только по ее согласию и, увидев перед собой глумливое мужское лицо, и совершенно не отдавая себе отчета, со словами: «Насиловать вздумал!?», съездила губернатору по сердобольной физиономии. В зале наступила гробовая тишина.

Тут же, откуда не возьмись, появились два дюжих молодых человека, и попытались схватить разбушевавшуюся девицу за руки. Но не тут-то было! Она раскидала их, как надоевшую мелюзгу и, попыталась встать! Но поручни намертво схватили ее тело, не желая выпускать из своих объятий. Дюжие молодцы, придя в себя, вновь набросились на Люську! Она же разгневанная поражением в бою с креслом, схватив молодцов за грудки, столкнула меж собой и бросила на пол.

Потом, упершись обеими руками в поручни, и выкрикнув победный кличь: «Ах, мать вашу!!» вырвалась-таки из цепких лап кресла и бросилась наутек, сверкая сзади белизной огромных панталон.

Произошло это настолько быстро, что никто не успел предпринять каких либо попыток, чтобы задержать нарушительницу музыкальной гармонии. Схватив плащ из рук удивленной гардеробщицы, Люська с облегчением выскочила на улицу, кое-как надевая на ходу плащ, и смешалась с толпой.

Вечером Лехе тоже досталось на орехи, но он понимающе кивал и сочувствующими глазами глядел на свою зазнобу, уплетая сочные куски свинины, присланные из деревни. Он понимал, трудно будет с Люськой, ой как трудно, но зато какой разносол ждал его дома! Это же сказка! За эту сказку он готов был и потерпеть чуток. 

Вот так, весьма плачевно, закончилось Люськино знакомство с великой силой музыки, которая оказалась совершенна бессильной перед  силой самой Люськи.