Надежда никогда не умрёт. 1

1. Иная.

Когда на землю упадёт небо,
Когда в море застынут волны,
Когда забудется вкус хлеба,
Обыденными станут войны.
Когда жизнь потеряет цену,
Чувства иссякнут однажды,
Тени станут молиться на стену
И гибнуть от солнечной жажды.
Когда звёзды утонут во мраке,
Придёт царство холодной пустыни,
Только ярость останется драки
И на лицах нетающий иней.
Канет в лету слово: свобода,
Без душ оболочки пустые,
Покорятся долгу народы,
Тенью станут зваться иные.
И не станет в том мире света,
Только холодно, пусто, темно…
Лишь забытой надежды комета
Может в жизнь в нём пробить окно.


     Слова всплывали у неё в памяти сами по себе, словно пробирались в сознание по своей воле, не спрашивая позволения у хозяйки этого самого сознания. Особенно казалось удивительным то, что слова эти были для неё чужими и малопонятными. Не все, конечно, слова. Общий смысл этого странного текста она улавливала. Тут, пожалуй, даже тупой низший робот догадался бы, что древний, прозываемый Поэтом, сплетая это кружево из слов, пытался описать их мир. То ли тот, ещё живой и смертный, хотел предупредить своих потомков, то ли предсказывал своим современникам будущее их планеты. И откуда только узнал он, обладающий душой, что придёт время, когда их солнца потускнеют, а холод и мрак начнут своё победное шествие по когда-то радужной планете. Странными были эти древние. Наставник рассказывал ей о них, почти забытых созданиях, умеющих чувствовать. Что это значит, она так и не поняла, но почему-то запомнила слова смертного Поэта. Её наставник был одним из их потомков – один из последних живых. Она же была иной. Может быть чуть более любопытной, чем её современники, чуть более внимательной к словам уже ушедшего из мира Хлада старца. И ещё она была не созданной, а рождённой.  Таких, как она, теперь тоже осталось мало. Конечно, Творцы потрудились даровать ей бессмертие, как и тем, кого создавали. Солдаты планеты Хлада не должны умирать, а она, как и прочие иные, была солдатом. Единственное, что все они умели, так это воевать. Вначале войны были способом выжить, потому что ещё помнили о тепле, солнце, хлебе. Потом это стало привычным занятием: завоевание и уничтожение всего живого. В иных была изначально заложена потребность превращать живых в себе подобных. Они считали, что несут благо во вселенную – даруют бессмертие. Платой за этот дар становились тепло, свет, чувства, жизнь. Планеты превращались в ледяные, сумрачные пустыни. А их жители должны были умереть, чтобы возродиться иными – бессмертными. Была и ещё одна причина для завоеваний, но о ней не принято вспоминать. К тому же, со временем она утратила свою актуальность, так как бессмертных живых на Хладе становилось всё меньше и меньше, а созданные не нуждались в чужой жизни,  дабы поддерживать своё бессмертие. Её современники убивали лишь по приказу, без всякой личной выгоды.
      
      Она знала свой долг и беспрекословно подчинялась воле Творцов. Но память иногда всё же пробуждалась,  слова наставника приходили к ней вновь и вызывали странное беспокойство. Вот, как например, теперь. В висках упрямо стучали полузабытые фразы. Да ещё это непонятное слово! Что же оно означает, это слово: «Надежда»?!
     И как некстати разыгралось в ней вдруг любопытство! Права, видать, Патронесса, когда говорила, что оно её погубит. Кто-то из её сослуживцев предполагал, что жажда знаний – это и есть одно из чувств, которыми обладали древние. А ведь чувства иным вредны. Может древние от них, как раз и вымерли. Она хоть и бессмертная, но всё же ещё живая и рисковать как-то не хочется. Надо бы обратиться к Творцам, дабы они искоренили в ней этот атавизм. Только как-то всё не решалась беспокоить великих по пустякам.  Да и любопытство не очень досаждало прежде. И всё же пора с ним кончать. Ведь отвлекает от задания. Но если уж дошло до того, что она даже о своём долге на минуту забыла, то это уже серьёзно. При таком раскладе нужно что-то предпринимать и срочно. Точнее, сразу же после выполнения задания, когда вернётся на базу Хлада, ну если вернётся, необходимо тут же обратиться к дежурному Творцу базы со своей проблемой. Хватит ей уж шагать по мирам с этаким-то недостатком, словно калеке какой-то.
     А ведь задание у неё непростое. Патронесса так и сказала при отправке её на эту планетку:
- Раз ты у нас такая особенная, почти живая, то только тебе и можем поручить это дело. Мало кто из иных способен долгое время находиться под столь ярким солнцем. Ты сможешь продержаться несколько дней не вызывая у аборигенов подозрения. Конечно, будешь использовать специальный препарат для поддержания особой температуры тела. Шансов вернуться у тебя мало, но ведь ты солдат и о долге помнишь.
    О долге она знала, но с бессмертием расставаться не хотелось. Снова почему-то  припомнилось мудрёное слово:«Надежда». Как-то оно, видать, связано с этим её нежеланием умирать на далёкой горячей планете. Впрочем, важность задания не отменяло его простоты. Всего-то надо было убить парочку огненных шпионов, ну и того, кого они разыскивают, так на всякий случай. Война с огненными длилась уже не одно столетие и явно затянулась. Силы иных с планеты Хлада были равны огненным с планеты Ра. И вдруг стало известно, что противник нашёл способ победить и уничтожить бессмертных иных. И способ этот в руках простого смертного, проживающего на крошечной голубой планете с ярким ядовитым солнцем. Засечь вражеских шпионов не составило труда, ведь иные очень чувствительны к их жару. Да и убить их будет довольно просто. В непривычной обстановке огненные становятся достаточно уязвимыми. К тому же, на странной планете случаются дожди. Ну, это когда вода падает с неба. Во всяком случае,  её именно так проинструктировали, объясняя столь странное явление. Для огненных вода хуже смерти. Так что рискуют они даже гораздо больше, чем она, иная. Эх, разгадать бы ещё этот самый  способ, который позволит победить. Может, он  на что-либо и сгодился бы. Хотя, это вряд ли. Способы огненных,  обычно, иным строго противопоказаны. Поэтому местного вредителя тоже убить будет не лишним, чтобы под ногами не путался, и врагам побеждать не помогал.

      Итак, пора было начинать действовать. Она в последний раз глубоко вдохнула привычный ледяной воздух камеры переноса и, отстранённо окинув взглядом частичку своего мира, похожую на огромную ледяную глыбу,  да выбросив из головы посторонние мысли, решительно шагнула в чужой солнечный мир. Со стороны могло показаться, что странная девушка вышла на просторную улочку местного городка просто из сгустка тумана. Впрочем, туман быстро развеялся. Это растаяла камера переноса. Самоуничтожившись, она увлажнила тёмную дорогу под  ногами. Её ничего больше не связывало с родиной. Возможность вернуться домой стала такой же призрачной, как и туман, тающий у неё за спиной. Но думать о возвращении было ещё рано. Иная сосредоточилась на окружающей действительности. Над головой висело круглое, жёлтое солнце. Оно обжигало, но эликсир в крови делал своё дело, поддерживая  необходимую низкую температуру тела и не позволяя её коже начать дымиться под лучами ядовитого солнца. Небо в этом мире было таким голубым и бездонным, что даже голова закружилась. Трава на лужайках была зелёной, пушистой и влажной. Цветы на клумбах слепили глаза радужными расцветками. От этого яркого цветного мира было трудно отвести взгляд. Почему-то громко застучало сердце, словно решив спеть вместе с местными пернатыми певцами, притаившимися среди такой же зелёной, как и трава, листвы, украшавшей деревья и кустарники. В её мире деревья были редкостью, да и походили они, скорее, на осколки льда, чем на живую растительность. Забавно, она ведь даже забыла, что у неё, как у всякой нормальной живой, есть сердце. Ей вдруг подумалось, что раз она всё ещё живая, то могла бы, пожалуй, как-то приспособиться к местной яркости и научиться жить в этом удивительном месте. Странная мысль посетила её сознание: готовность пожертвовать своим бессмертием. Да, она точно не здорова! К Творцам, и немедленно! Вот только по-быстрому отыскать шпионов и остудить огонь в их сердцах. Но быстро, к сожалению, не получалось. Иная оглянулась и прислушалась. Зелёная улочка чужого города была полна людьми. Праздник у них, что ли! Ей рассказывали, что это такое мероприятие, когда все вместе собираются. У аккуратных двухэтажных домиков стояли парни и девушки в ярких одеждах, пожилые люди сидели на лавочках. Все о чём-то весело переговаривались. Многие издавали странные звуки, в которых не было слов. Припомнив инструкции, она предположила, что это должно быть смех. Стараясь не выделяться, иная попыталась придать своему лицу доброжелательное выражение. Получилось не очень. Перестав мучить мускулы лица, осталась такой же холодной и бесстрастной.

     Уверенность в том, что огненные шпионы находятся сейчас именно здесь, не исчезала. Чтобы определить их более точно, ей необходимо было приблизиться к живым,  и при этом постараться никого не убить. Приняв решение, она направилась к ближайшей группе молодёжи. Местные парни тут же обратили на неё внимание. Кое-кто призывно помахал рукой, а один даже подмигнул и что-то выкрикнул. Сосредоточившись, она разобрала фразу:
- Куколка! Иди к нам! Потанцуем!
Что значит: «куколка» и «потанцуем», она не знала. А идти к ним потребность отпала, потому что она чётко уловила след огненных. Резко развернувшись, она быстро направилась в противоположную сторону.
Позади неё раздался разочарованный возглас:
- Странная!
Она обеспокоенно приостановилась. Выделяться ей не хотелось. Подойдя к зеркальной витрине одного из здания, на котором было написано:«КАФЕ», иная внимательно уставилась на своё отражение. Конечно, выданная ей униформа не была такой яркой, как  местные наряды, но своим кроем не очень отличалась от сарафанов окружающих её девушек. Ну, может, она излишне бледная. Но почему же сразу: странная! Понаблюдав за собой мгновение, она решила, что выглядит достаточно обычно и успокоилась. И действительно, тонкая фигура, бледное до синевы лицо, цвета снега волосы до плеч и большие, как две льдинки, глаза. И что тут странного!
       Продолжить свой путь она не успела. Огненные напали внезапно. Казалось, ничего не произошло. Вот только трое молодых людей окружили её со всех сторон и пригвоздили к месту огненными жёлтыми взглядами. Просто они нашли её первой,  и их оказалось трое. Силы были неравны. Ещё бы мгновение и её кожа задымилась бы, а кровь закипела. Тут уж никакой эликсир бы не помог. Спасла её случайность и нежелание огненных раскрываться перед местными. В тот момент, когда она уже начала мысленно прощаться со своим бессмертием, из здания с зеркальной витриной вышла весёлая компания пошатывающихся, поющих и странно благоухающих парней. Её враги в мгновение ока скрылись за углом, а у неё появился шанс вернуть себе своё бессмертие. Они, конечно, успели её хорошенько поджарить, даже бледная кожа чуть порозовела, а внутри поселилась боль. Но она могла с этим справиться. Было одно средство, не самое приятное, но зато в неограниченном количестве. Пошатываясь,  она тихо побрела в сквер, который заприметила издали. Скверик находился в конце этой праздничной улицы. Добравшись до ближайшей лавочки, которая была расположена в глубине кустарника, она обессилено прислонилась к ближайшему дереву, уже собираясь присесть, дабы спрятаться среди листвы и подумать о столь печальном повороте событий. В принципе,  у неё ещё был шанс всё исправить. Сначала нужно восстановить здоровье, вернуть привычный цвет лица и остудить кровь. А после постараться выловить шпионов по одному, желательно в период дождя. Впрочем, можно вооружиться также ведёрком с водой. Такое оружие огненным уж точно не понравится.
      Но присесть и спокойно подумать иной не удалось. Опять засада! От лавочки  раздался странный звук. Иная насторожилась и присмотрелась внимательно. Уютное местечко в кустарнике было занято местным аборигеном в какой-то грязно-зелёной одежде, сливающейся с окружающей средой.  Здоровый детина спокойно лежал на лавке, прикрыв лицо головным убором и издавал странные звуки, на местный смех вовсе не похожие. Подумав, она определила их, как храп. Пахло от здоровяка так, что впору было затыкать нос. В объятьях он держал бутылку, в которой плескалась мутная жидкость. Предположила, что в данной ёмкости находится алкоголь. Видимо, этот местный сейчас пребывает в состоянии алкогольного опьянения. Конечно, это был не лучший вариант для восстановления жизненных сил, но выбирать не приходилось. Это ещё, можно сказать, повезло. Мужик, видать, в отключке. Будет меньше суеты. Умрёт и не заметит. А то, что с душком, так придётся смириться и удаче радоваться. Вздохнув, иная задержала дыхание, обнажила клыки и склонилась над спящим пьяницей.

      Вот же незадача! Интересно, что такое навезёт, и как с ним бороться? Не успела она склониться к не защищённому горлу дурно пахнущего субъекта, как из под грязно-зелёного козырька раздался спокойный, совершенно трезвый голос:
- И чего надо?
А потом произошло и совсем невероятное. Казалось, расслабленная рука этой нечаянной жертвы вдруг выпустила свою обожаемую бутылку, тут же разбившуюся о землю, и схватила её за тонкое горло. Ещё мгновение и иная уже находилась крепко прижатой к земле. Её жаждущие клыки нервно сомкнулись на заботливо засунутой ей в рот мерзкой шапке, которую её владелец назвал «кепой». Сил сопротивляться не было совершенно, способности странным образом исчезли, боль внутри  становилось всё сильнее. Она обессилено взглянула на своего победителя. Он был молодым, рыжим и очень сердитым. Его тёмные глаза глядели на неё требовательно вопросительно. Вот только вопрос прозвучал странно:
- У тебя случайно водки нет?
Она растеряно замычала и отрицательно покачала головой.
- Ну да, - хмыкнул он в ответ. – И откуда у белых мышей водка возьмётся!
Белой мышью до сих пор её ещё никто не называл. Это показалось неприятным. Она нахмурилась и зарычала то ли от боли, то ли от раздражения. Рыжий хватку не ослабил, хотя и заметил её бессилие.
- Между прочим, из-за тебя я всего своего запаса лишился, - ворчливо укорил он её. – И денег на водяру нет! У тебя деньги есть?
Она промолчала, устало закрыв глаза. Он насторожился:
- Эй, ты чего?! Помирать,  что ли,  собралась? Давай-ка я тебя освобожу, только зубки свои держи при себе. Лады?
В ответ ему раздался лишь еле слышный стон. Парень поспешно  отпустил  пленницу и кепку свою забрал. Печально посмотрел на отверстия, оставшиеся от её клыков, потом вздохнул,  смирившись с испорченным головным убором, и пристроил его на своей рыжей кудрявой макушке.
- Ну,  ты даёшь, мышь! Мелкая, хилая и такая зубастая! И в чём у тебя только душа держится?
- У меня нет души, - тихо выдохнула она, удивляясь тому, как быстро освоилась с местной речью.
- Так уж и нет, - не поверил он ей. – Кстати, а чего это ты вдруг кусаться полезла? Вампирша, что ли?
- Жить захотела, - не стала скрытничать она. – Я не вампирша, а иная.
- Да мне без разницы кто ты такая, - отмахнулся рыжий. – Главное, чтобы держалась подальше от моего горла. И что же, чтобы жить, тебе обязательно нужно кого-нибудь загрызть?
- Мне нужна ваша кровь! – отчаянно выкрикнула она из последних сил.
- Тише, тише, - успокаивающе махнул он рукой. И тут же деловито спросил:
- И много надо?
Она растерянно пожала плечами:
- Лишь столько, чтобы хватило вернуть бессмертие.
- Ладно, лежи здесь и никуда не уходи, - строго велел он ей. – Я на площадь метнусь, к голубятне. Птичку, конечно, жалко, но раз такое дело… В общем, я тебя понимаю.
Рыжий вскочил и быстро куда-то умчался. Иная затихла, отдавшись своей боли. Уйти теперь она уж точно никуда не смогла бы.